— Несколько дней назад не стало Дэна Маккаферти — вокалиста Nazareth. Для вас это была важная группа?
— Да, когда я только начал знакомиться с рок-музыкой. Полюбил этот жанр ещё в детстве, и первыми группами, которые я слушал, были Deep Purple, Nazareth, AC/DC, чуть позже Led Zeppelin. Так что, можно сказать, я был взращен на We Are Animals. Потом, правда, стал реже слушать Nazareth, переключился на панк и пост-панк. Разыскиваю группы вроде Television, Gang of Four, Idles… Просто понял, что в душе я панк (смеётся).
— Повлиял ли как-то музыкальный вкус на вашу жизнь?
— Безусловно. Во-первых, я ему не изменил — разве что расширил горизонты. Мы общаемся с Юрой Борзаковским — он сейчас играет в футбол, а я бегаю марафоны. То есть наши посткарьерные траектории как бы перекрестились. Так вот он признался, что, если бы у него была вторая жизнь, он хотел бы быть футболистом. А если бы у меня был шанс на вторую жизнь, я был бы музыкантом. Ещё когда в «Уралане» играл, к нам пришёл тренер по физподготовке — он тоже был любителем музыки, познакомил меня с редкими группами. А когда узнал про мои пристрастия, сказал: «Правильную музыку слушаешь, будешь играть».
Вообще могу о музыке часами говорить… Футбол же для меня сейчас — это больше социальный феномен, а моя работа не связана с профессиональной средой. Занимаюсь интеграцией людей с ограниченными возможностями через футбольный мяч. Сам я довольно рано закончил, потому что выгорел. Сейчас выступаю как бизнес-коуч в Сколково — и зачастую не говорю там про тактику и технику — скорее перекидываю мостик из игры в плоскость предпринимательства. Использую футбол как инструментарий с точки зрения мотивации, командообразования, целеполагания, лидерства.
— Если с этой точки зрения посмотреть на ваш бывший клуб «Челси», что можно о нём сказать? Почему с уходом Абрамовича результаты резко ухудшились?
— Мне сложно судить. Нужно знать внутреннюю кухню, а я её не знаю. Я сейчас был на обучении в Манчестере и заскочил в Лондон — как раз на игру «Челси» против «Юнайтед». Действительно, «синие» выглядели не лучшим образом, но, повторюсь, для оценок нужно находиться в команде.
— Чем вам запомнилась эра Абрамовича?
— Это был глобальный успех, семимильный шаг вперёд. Взять хотя бы тот факт, что до этого «Челси» не становился чемпионом на протяжении 50 лет. И мне посчастливилось оказаться в обойме в первый сезон Моуринью. Клуб и тогда был с именем, брал кубки, но в первой тройке не финишировал. Абрамович это изменил. Неспроста до сих пор болельщики и бывшие футболисты вроде Джона Терри называют его топовым менеджером.
Мне он запомнился тем, что не влезал в дела команды. У меня были другие руководители (и не всегда владельцы!), которые постоянно вмешивались в игровые процессы. У Абрамовича с Моуринью было чёткое разделение. Иногда он просто заходил в раздевалку пожать игрокам руки и поблагодарить за победу. Для команды важно понимать, что есть только один руководитель — и им должен быть главный тренер.
— Следите за работой Моуринью? Говорят, он уже не тот…
— Тут в первую очередь нужно говорить о результате, а он на табло. Моуринью в каждой команде добивался успеха. Нет сомнений в том, что он великий. Когда я работал под его руководством, он очень много требовал от футболистов. При этом, любил ротацию, а к этому мало кто был готов — все были очень амбициозные и хотели играть. Иногда тот же Арьен Роббен оказывался даже не на скамейке, а на трибуне, ведь заявка в те годы была меньше. Дрогба тоже не всегда попадал в состав. Он пришёл из «Марселя» уже звездой, но, считаю, именно Моуринью его по-настоящему раскрыл.
— Вы ведь конкурировали в «Челси» с Клодом Макелеле. Он действительно провернул революцию на позиции опорного полузащитника?
— Хотя из-за него я играл не так уж часто, отношения у нас были просто замечательные, и мы общаемся до сих пор. Клод был потрясающим футболистом. Самое сложное в атаке — это выход из обороны. Этим как раз занимается опорник. Только представьте, насколько нужно чувствовать партнёра, его дыхание за спиной, чтобы вывести этот мяч. В «Челси» мяч выводился именно через Макелеле. При этом, он не рисковал и периодически возвращал мяч тому же Терри. Но когда была хоть малейшая возможность, он разворачивался — и вот уже пошла атака. А это уже опасность.
— С кем-то ещё из той команды поддерживаете отношения?
— Да, со многими. Например, с Дэмьеном Даффом, Паулу Феррейрой.
С Дидье Дрогба мы вместе учились на магистерской программе УЕФА, но он не закончил обучение. Думаю, Дидье разочаровал низкий процент голосов, который он набрал на выборах президента Федерации футбола Кот-д’Ивуара. Он, вероятно, уповал на то, что ему помогут всемирная известность и уважение. Но в итоге набрал только около 5%. Это, возможно, и снизило его интерес к обучению.
— Вы не очень следите за европейским и российским футболом. А чемпионат мира будете смотреть?
— Да. Но болеть ни за кого не стану, побуду просто сторонним наблюдателем. Не думаю, что буду пристально следить, но с какой-то стадии точно посмотрю.
— Вы сейчас работаете в РФС. Чем занимаетесь и какие планы?
— Планы большие. В РФС я работаю в подразделении по устойчивому развитию и социальной ответственности. Раньше я был послом заявочного комитета, затем — чемпионата мира. Потом меня сделали офицером по борьбе с расизмом: мы улучшили систему мониторинга, уменьшили количество инцидентов на стадионах, безукоризненно в этом смысле провели чемпионат мира. С другой стороны, борьба с расизмом — это, конечно, хорошо, но это лишь часть плана. Была идея создать структуру, которая бы реализовывала глобальную стратегию развития — и мы этого добились.
Недавно был на семинаре УЕФА, где собрались все 55 ассоциаций. Поделился там результатами проделанной работы и получил высокую оценку от руководства. Однако сейчас мы ещё только на начальной стадии.
— Футбольный турнир «Стальная воля» для людей с ограниченными возможностями — тоже одна из ваших инициатив?
— Да, мы уже четвертый раз за год проводим подобный турнир и можем с уверенностью сказать, что аналогов ему нет. Сейчас у УЕФА несколько направлений такой социальной работы — борьба с расизмом, экология, защита прав человека, поддержка беженцев и т. д. Это всё действительно важно, но каждая страна отталкивается от своей проблематики. И интеграция людей с ограниченными возможностями — наша главная проблема. Та же борьба с расизмом для нас не столь актуальна, ведь у нас не было колоний…
— Сам турнир действительно впечатляет.
— Да, когда я выступал на открытии, у меня даже голос дрогнул. Мы собрали обратную связь — отзывы потрясающие, люди очень благодарны. Хотим консолидировать людей, поднять их моральный дух, ну и уровень мастерства, конечно. Вы можете взять кроссовки и в любой момент побежать куда угодно, а эти люди требуют более пристального внимания. Они живут этими эмоциями, и, завершив этот турнир, начнут готовиться к следующему турниру.
- Смертин: «Диплом УЕФА как еще одна победа, было очень волнительно получить его из рук Чеферина»
- Смертин: «Всегда мечтал стать чемпионом России, не получилось. Стал чемпионом Англии, но это не родная страна»
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
