Футбол

«После 24 февраля стал интересоваться политикой». Большое интервью Жигулева — о сборах со «Спартаком», Польше и «Краснодаре»

«После 24 февраля стал интересоваться политикой». Большое интервью Жигулева — о сборах со «Спартаком», Польше и «Краснодаре»
Илья Жигулев / Фото: © Zagłębie Lubin S.A.
В этом сезоне должны снова увидеть его в РПЛ.

26-летний Илья Жигулев — участник первого набора академии «Краснодара» и первый воспитанник клуба в основе команды. У него 23 матча за «быков», но большую часть времени Илья провел в арендах. Только в 2021 году он ушел на полноценный контракт в Польшу — в «Заглембе». Но после 24 февраля и начала спецоперации его убрали из заявки, а потом стороны расторгли контракт — по обоюдному согласию.

Весной Жигулев поддерживал форму в «Спартаке-2», а летом проходил сборы с главным «Спартаком». Понравился тренерам и руководству, но контракт заключен не был. Мы поговорили об этом и многом другом.

Илья Жигулев / Фото: © ФК «Спартак»

Главное:

  • Как возник вариант со «Спартаком» и откуда Каттани знал про Жигулева еще четыре года назад
  • Впечатление об Абаскале: классные тренировки, живет командой
  • О 24 февраля узнал перед тренировкой. После того дня заинтересовался политикой
  • Новости пугали первые дни, но с негативом не сталкивался. Болельщики подбадривали
  • Польский футбол — суперинтенсивный, куча сумасшедших голов
  • Крыховяк не агитировал иностранцев уезжать из «Краснодара»
  • Случай Умярова и Фомина — рядовой. Так при каждом втором пенальти
  • Чем удивлял Галицкий

Сборы со «Спартаком»: Каттани знал Жигулева еще четыре года назад, тренировки Абаскаля — классные, атмосфера — топ (в том числе за счет тимбилдинга)

— Как возник вариант с просмотром в «Спартаке»?

— Мне о нем сказал агент, когда я еще только вернулся из Польши. Я же до конца прошлого сезона тренировался вместе со «Спартаком-2», поддерживал форму. А после отпуска мне позвонили и сказали, что хотят меня посмотреть [в первой команде]. Я приехал, прошел сборы. По итогам мне сказали: «Ты нас устраиваешь, ты нравишься тренеру, но есть вопрос по заявке футболистов». 

Я так понял, что какие-то игроки должны были уйти — и тогда бы подписали меня. Но это затянулось на долгое время, потом уже пришли к тому, что лучше мне уехать сейчас и поработать с другими клубами, чтобы я вообще не остался без команды.

— Слышал, что Каттани хотел тебя видеть в «Спартаке». Он во второй команде тебя приметил?

— Каттани меня давно знал как футболиста. Агент говорил, что Лука видел меня, еще когда я был в молодежной сборной России, то есть 4-5 лет назад.

— Он тогда ведь был скаутом «ПСЖ».

— Честно, не знаю. Но мне передавали так.

Илья Жигулев / Фото: © ФК «Спартак»

— Как тебе уровень в «Спартаке»? Ты прошел все сборы, сыграл три матча.

— Хороший уровень. У Абаскаля классные тренировки, все через мяч. Я был очень доволен этим периодом. Конечно, хотел остаться. Потому что мне реально все нравилось — и работа на футбольном поле, и то, что было вне его. Все — топ.

Новый тренер сразу стал проводить внутри команды различные викторины, не касающиеся футбола. Хотел сплотить команду и сам таким образом знакомился с игроками. Про него могу только позитивное сказать — и как о человеке, и как о тренере.

— Что были за тимбилдинги?

— Разное — и песни пели, и были какие-то большие игры. Например, разбрасывали 5 заданий по базе — и каждая команда искала их и выполняла. Кто первый — тот победил. Плюс каждую тренировку на сборах за победы в двусторонках давали очки. Те ребята, которые меньше всех набрали, в конце сбора оплачивали ужин в ресторане для всей команды.

— Понял, какой футбол ставит Абаскаль? Говорят, при Ваноли очень много работали над защитой.

— Да, ребята говорили, что у Ваноли было очень много тактики, поэтому тренировки были долгими.

Абаскаль — это тренер, который хочет доминировать, играть в атаку, быстро возвращать мяч после потери, прессинговать, чтобы у его команды мяч всегда был под контролем. Тренировки интенсивные, много коротких игр на быстроту и мышление.

Гильермо Абаскаль / Фото: © ФК «Спартак»

— Это самые интенсивные тренировки в карьере?

— Нет, таких, как у Хацкевича в «Роторе», за всю карьеру нигде не было. Сборы — сумасшедшие. За утреннюю тренировку пробегали 10 км, за вечернюю — еще по 10. Если ты после этих сборов выживал, то в сезоне потом летал, нагрузку вообще не чувствовал. В том году мне казалось, что могу бегать сколько захочу.

Другое дело, что в «Роторе» не было всех условий по восстановлению — некоторые ребята сыпались [под такими нагрузками]. Понятно, что в киевском «Динамо» у Хацкевича были другие возможности, там подобные нагрузки, наверное, проще переносились.

— Абаскаль такой же эмоциональный на тренировках, как и в играх?

— Да, он живет тренировками. Например, во время двусторонок находится не сбоку поля, а прям внутри — как судья, можно сказать. Говорит, что так ему удобнее понимать и чувствовать все моменты. Насколько знаю, он встает в 6 утра, чтобы быть готовым к работе. Повторюсь, он живет футболом, командой. Дай бог ему удачи.

— Как ты сам ощущал по работе и матчам — подходил ли команде?

— Хорошо ощущал, уверенно. И тренер говорил, что хочет меня оставить, и коллектив супер. Пробыл в «Спартаке» месяц, а кажется, что целый год. Очень классно себя чувствовал в команде. Спасибо, что так приняли.

— Сейчас есть конкретика по будущему?

— Есть несколько предложений — из РПЛ и зарубежных лиг. Но понятно, что не из Европы. Я бы хотел остаться в РПЛ. После той ситуации в Польше не хочу пока ехать за границу.

После 24 февраля стал интересоваться политикой, в Польше пугали новости, но болельщики, наоборот, заступались. Местный футбол — суперинтенсивный

Илья Жигулев / Фото: © Zagłębie Lubin S.A.

— 24 февраля ты был в Польше. Как узнал о том, что началась спецоперация?

— Проснулся, пошел завтракать. Жена и ребенок еще спали, а мне надо было на тренировку уезжать. Зашел в социальные сети, почитал новости — и все увидел. Первые мысли — удивление, непонимание и шок. Я всегда был далек от политики. Раньше. После всего этого стал больше интересоваться. Но это сложно: в Польше были одни новости, в России — другие, в третьей стране — третьи. Очень много информации.

— Что делал, чтобы разобраться?

— Стал спрашивать у старших, у родителей. Отец очень многое знает, активно интересуется [политикой]. К этому я еще смотрел различную информацию. Изучал, что говорят у нас, а что — там. Сравнивал.

— Мнение сформировалось какое-то?

— Я пока не настолько в этом разбираюсь. Есть люди, которые знают всю эту ситуацию начиная с 2014 года, понимают внутренние процессы. Я же не знаю, что было 8 лет назад [между Украиной и Россией]. Поэтому сложно сказать.

— Как думаешь, это плохо, что футболисты и вообще общество в России мало интересуется политикой?

— Не знаю, честно. Я прекрасно жил, пока не интересовался политикой (улыбается). Но мне пришлось заинтересоваться, потому что, по сути, это повлияло на мою карьеру. И я был вынужден покинуть клуб и страну, никому ничего не сделав плохого, а просто потому, что я — русский футболист.

Это сложный разговор. Люди в принципе должны знать историю и вообще ситуацию. Но информации очень много. Везде она разная. Чтобы в этом разбираться, нужно тратить немало времени. А я, например, всю свою жизнь посвятил футболу, особенно когда был в «Краснодаре». Тогда у меня практически ничего не было, кроме тренировок и школы. Мне вообще было не до политики. Поэтому я спокойно жил, пока сам не столкнулся с этим.

Потом это коснулось и наших клубов, сборной. Считаю, неправильно, что политика настолько вмешивается в спорт. Нас отовсюду убрали, а при этом мы же продолжаем сотрудничать с Европой — поставляем им газ. У нас же эти отношения сохранились, но нас почему-то везде поубирали. Причем, как кажется, надолго.

Сложно судить, когда все нормализуется. Не только в плане футбола, но и вообще. Все люди хотят, чтобы был мир, чтобы все жили хорошо. К сожалению, ситуация такая сейчас.

Илья Жигулев / Фото: © Zagłębie Lubin S.A.

— Ты говорил, что «Заглембе», где ты играл, политический клуб. Это как?

— Ну, там спонсоры непосредственно связаны с политикой и государством. Это не частный клуб. Поэтому понимал, к чему все идет [после 24 февраля]. Видел, что пишут в новостях, какое там отношение. Я сразу перестал попадать в заявку, а через какое-то время мы с клубом договорились обо всем, пожали руки — и разошлись. Никто мне не угрожал, все было нормально. Спасибо клубу, что повели себя корректно в этой ситуации.

— Что в новостях было?

— Если вкратце, было понятно, что поляки не очень хорошо относятся к русским.

— Болельщики в Польше писали что-то?

— Даже встречал нескольких в городе — все желали удачи. Все говорили, что неправильно, что приходится уезжать из-за политики. Писали слова поддержки. Негатива никакого не было.

— Был момент, когда было страшно?

— Весь этот месяц, что я был в Польше после 24 февраля. Потому что я там был с семьей, с ребенком. Переживал, чувствовал ответственность за них. Не знаю, правильно я боялся или нет. По итогу все нормально было, пусть мы этот месяц почти не выходили из квартиры.

— Как тебе вообще жилось в Польше до всех событий?

— Проблем никаких не было. Город Любин — маленький, точка суперская вообще. Три часа до Берлина, полтора — до Дрездена, три — до Праги. На выходные могли выбираться туда. Первое время было очень тяжело, потому что 4 месяца я жил там один, семья еще не приехала, а Башкир (российский полузащитник Евгений Башкиров. — «Матч ТВ») сломался и уехал лечиться.

Сталкивался ли я с плохим отношением к русским? Нет. Слышал истории от знакомых, которые сталкивались. Что на них могли как-то косо посмотреть, если узнавали, что они русские. Но, думаю, такое могло быть в любой стране. Лично я не встречал подобного.

Наверное, если бы я ходил и кричал, что я русский, то какие-то проблемы были бы. Но там ведь еще и много украинцев — 4-5 млн [беженцев] приехали в Польшу. А они многие разговаривают на русском. Даже в моем маленьком городке можно было услышать русскую речь. Поэтому как тут поймешь, кто русский, а кто украинец. Язык-то один.

— Ребенок уже ходил в садик?

— Как раз хотели отдать — съездили, узнали все. Планировали пойти в польский садик с английским уклоном. Но потом началась вся эта ситуация. И вопрос сразу отпал.

Илья Жигулев / Фото: © SOPA Images / Contributor / LightRocket / Gettyimages.ru

— В Польше много атакующих команд. Как игралось в такой лиге?

— Там очень интенсивный футбол. Была статистика, что Польша по этому показателю — вторая в мире после Англии. Причем все команды стараются разыгрывать от ворот, не боятся. Мы идем на них высоким прессингом, а они все равно никуда не выносят просто так. Ну и голов там куча, каждый второй — какой-то сумасшедший удар.

Для болельщиков очень интересная лига. Аутсайдер дома может спокойно поймать лидера — и 2:0, 3:0 загнать его. Стадионы хорошо заполняются. У нас небольшой город (чуть больше 70 тысяч населения. — «Матч ТВ»), но на выезды с нами нормально людей ездило. А если играют топ-команды, то стадион забит.

— В России много команд, которые играют осторожно. На длительной дистанции это не демотивирует игроков?

— Конечно, когда ты обороняешься, ты не получаешь удовольствия. Ты решаешь задачи, нужно просто зацепить очки, а для этого приходится обороняться, ждать контратаки. Это, например, в «Краснодаре» ты всегда вверху [поля], кайфуешь от футбола. Или в «Спартаке» — то же самое.

— Почему в Польше аутсайдеры не бояться играть смело?

— Не знаю, может, это с психологией связано или с менталитетом. Плюс, наверное, уровень команд не так отличается.

— До нынешних событий наши игроки часто сомневались — ехать ли в Европу, если это не топ-5 чемпионатов. Что ты думаешь теперь?

— На тот момент у меня были варианты в РПЛ, но я решил попробовать уехать. Было интересно, всегда этого хотел. Подвернулся вариант — и поехал. Если бы не решился, наверное, сейчас бы жалел. Пусть я ушел из Польши вот так, но при этом получил опыт, увидел новое, пожил в другой стране. Сейчас, думаю, вообще невозможно, что какого-то русского футболиста возьмут в Европу.

Крыховяк не агитировал иностранцев уезжать, Черников всегда был жестким (но не подлым). Галицкий — это мощная энергетика

— Как тебе то, что происходило с «Краснодаром» весной? Уехали все легионеры.

— Сложный момент — особенно в том плане, что уехал еще и тренер. Но надо всегда смотреть с позитивом на жизнь: зато заиграло много молодых, они даже в таблице выше поднялись, выиграли у ЦСКА, «Ростова», «Локо». Плюс порадовали Сергея Николаевича [Галицкого] — в одном матче на поле все 11 игроков были воспитанниками. О чем он и мечтал.

Гжегож Крыховяк / Фото: © ФК «Краснодар» 

— Что думаешь о поступке Крыховяка, который агитировал всех легионеров уехать?

— Вообще не знаю, откуда пошла эта информация. Насколько я слышал, он никого не агитировал. Не могу утверждать, но я общался с ребятами в «Краснодаре». Мне говорили, что Крыховяк так не поступал. Наоборот — уже будучи в Греции, он спрашивал, какая ситуация в клубе, думал о том, чтобы вернуться.

Но понятно, что это сложно. Скоро чемпионат мира. Думаю, если бы он остался в России, то пролетел бы мимо ЧМ. Это похоже на ситуацию с Рыбусом — сколько у него всяких проблем было и наговоров из-за того, что он остался. Вряд ли он теперь поедет на ЧМ. А Крыховяк уехал — и поедет.

— Что думаешь об истории в финале Кубка России с Умяровым и Фоминым, с которым вы были вместе в академии «Краснодара»?

— Если копать глубже, мне кажется, таких моментов в футболе — миллиард. Видимо, потому что это был финал, последний пенальти, то на этом так сконцентрировали внимание. Но на каждом втором пенальти кто-то что-то кричит [под удар]. Не думаю, что из этого стоит делать сенсацию.

Плюс Фома с Умяровым поговорили. Вроде никто ни к кому претензий не имеет. Фома все понял, Умяров, может, подумал, что переборщил. В общем, разобрались. Опять же, это финал, там уже любимыми способами пытаешься выиграть.

— На другого воспитанника «Краснодара» Ивана Игнатьева сейчас большое давление — из-за неудачной игры, новостей про ночной клуб и так далее. Ты знаешь его ближе — он серьезно к карьере относится?

— Мы общаемся, но я давно с ним не был в одной команде. В «Краснодаре» при мне ничего такого не было — чтобы он там гулял или перебарщивал [с отдыхом]. Вообще ничего плохого про него сказать не могу — хороший парень. Просто так получилось, что на него стали обращать много внимания. Надеюсь, справится.

Морально он не такой человек, который будет переживать из-за того, что о нем плохо написали. О футболистах разное пишут. Если бы они все это постоянно читали, то сошли бы с ума. Ваня нормально переносит это давление. Не думаю, что это его надломило. Надеюсь, он проявит себя в «Локо». Уровень его все знают, а неудачные отрезки бывают у всех.

— Ты пересекался с Черниковым в «Краснодаре-2», на тренировках он такой же жесткий?

— Да, он всегда таким был. Но при этом не припомню от него подлости. Потому что есть игроки, которые в игре не жесткие, но могут исподтишка ударить. Он, наоборот, всегда шел в борьбу, все понимали, что он будет идти до конца — жестко, но не подло. Желтые карточки у него всегда были, но если он это исправит, какие-то ненужные предупреждения уберет, то еще прибавит.

Сергей Галицкий / Фото: © РИА Новости / Алексей Филиппов

— Поступок Галицкого, который тебя удивил?

— От него идет просто огромная энергия. Как-то мы проводили долгий разговор, общались минут 40 — про меня, про футбол. Я сидел и ощущал, насколько это сильный энергетически человек.

А если про поступок говорить, думаю, удивляет то, что человек на собственные деньги столько делает для города. Было бы хорошо, чтобы это никого не удивляло, но, к сожалению, все же удивляет, потому что таких, как он, мало. Кто так вкладывается в людей и город.

— Были тревожные новости о его болезни. Что говорят ребята?

— Когда я еще был в Польше, то общался с Арамом Фундукяном, мы переписывались. Я так понял, там рядом находился и Галицкий. Спросил: «Как Сергей Николаевич?» Он сказал, что все нормально, поправляется.

Ну, плюс он же вернулся в Краснодар после долгого отъезда. Надеюсь и думаю, что все должно быть хорошо. Дай бог ему здоровья!

— Как ты воспринимал постоянные аренды из «Краснодара»? Не было обиды?

— Нет, никогда. Значит, так думал клуб. Я футболист и должен делать свое дело. Конечно, было сложно. Когда ты постоянно меняешь команду, то не успеваешь адаптироваться. Но так сложилась карьера, старался искать и в этом плюсы. Говорил себе, что это опыт в любом случае.

Но сейчас, конечно, хочется найти команду и закрепиться там на долгое время. Чтобы адаптироваться и показать свою игру.

Читайте также: