Футбол

«После пяти поражений вопрос о доверии тренеру звучит логично». Руководство «Локо» обещает перемены

«После пяти поражений вопрос о доверии тренеру звучит логично». Руководство «Локо» обещает перемены
Ларс Корнетка / Фото: © ФК «Локомотив»
Почему в команде так много травм и что не так с клубной академией?

2021 год стал для московского «Локомотива», наверное, одним из самых необычных в истории: в клубе запустили перестройку, за которую должен был отвечать Ральф Рангник, но спустя полгода он променял Черкизово на «Олд Траффорд». Однако, по словам спортивного директора Томаса Цорна и руководителя по спорту и развитию Ларса Корнетки, вектор развития клуба не был утерян.

Новые боссы процесса перезагрузки провели встречу с ведущими спортивными изданиями страны, среди которых был корреспондент «Матч ТВ» Михаил Гончаров. На протяжении двух с половиной часов Ларс и Томас отвечали на вопросы про Рангника, Маркуса Гисдоля, Марко Николича, трансферы и стратегию.

Из интервью вы узнаете:

Томас Цорн / Фото: © ФК «Спартак»

***

— Как изменился ваш функционал после ухода Ральфа Рангника?

Цорн: — Ральф был главой всего проекта и нашим боссом. С тех пор как он ушел, его полномочия разделились по компетенциям между мной и Ларсом. Ларс больше по обучению тренеров, философии, анализу игры, а я, как спортивный директор, отвечаю за контракты и переговоры с игроками.

Корнетка: — После ухода Ральфа практически ничего не изменилось. Наши полномочия и задачи остались те же. Мы их знали. Просто на нас сейчас больше ответственности. А так больше ничего не поменялось.

— Имя Ральфа и его бренд помогали проще привлекать игроков в «Локомотив». Как вы сейчас будете с этим справляться?

 Да, вы правы. Я знаю Ральфа очень давно, я знаю, какую мощь имеет его имя. Мы работаем вместе 15 лет. Его имя стало настоящим брендом. Но один он бы ничего не смог сделать. У него всегда была отличная команда. Он окружал себя специалистами, которым давал задания и которые решали задачи. Ноу-хау и качество из нашего проекта никуда не ушло. Мы, может, потеряли имя, но содержание осталось прежним. А что касается привлечения игроков — всегда непросто привлекать талантливых и перспективных футболистов. Это и с Ральфом было не так легко. В дальнейшем будет так же тяжело. Но наша сила убеждения, качество, то значение, которая имеет эмблема «Локо» и Москва, — никуда не делись. Этим мы будем пользоваться.

— Рангник лично убеждал Бека-Бека и Анджорина перейти в «Локомотив». Кто из вас станет делать это теперь? Молодые футболисты, приехавшие летом, не испытывают чувства, что их обманули?

Цорн: — Относительно летних трансферов молодых игроков — не было так, что Ральф звонил и они сразу ехали. Все равно велись переговоры, в которых участвовали я и периодически Ларс. Мы их совместно убеждали и объясняли, каким будет проект. В этом плане ничего не изменилось, мы с Ларсом так же продолжим убеждать игроков, что ехать в «Локо» — правильное решение, которое поможет развиваться. Даже сейчас когда мы ведем переговоры с потенциальными новичками, они отмечают, что, несмотря на то что Ральф ушел, проект остался интересным.

— Но вы же понимаете, ехать к Рангнику — это одно, а ехать к Цорну и Корнетке — совершенно другое.

— Все прекрасно сознают, для чего была выстроена стратегия. Если есть имя «Ральф Рангник», все понимают, что ожидать от игры, от специалистов, от штаба, которые работает с игроками. Это все осталось. Бека-Бека, Анджорин, Едвай приехали в «Локо», потому что это проект Ральфа, но они же с ним ежедневно не контактировали.

— Как вы объясняете потенциальным новичкам, почему у команды сейчас плохие результаты?

Корнетка: — Думаю, им не надо объяснять, почему команда так много теряет очков. Главное, чтобы у них была заинтересованность в нашем проекте. Плюс потенциальные новички сами понимают, что мы их зовем в том числе для того, чтобы улучшить результаты.

Цорн: — У тех, с кем мы общаемся, не возникают такие вопросы.

— Не будет ли проблемой для долгосрочного проекта возможный невыход «Локомотива» в еврокубки по итогам текущего сезона?

Корнетка: — Когда у тебя нет успеха в футболе, это всегда осложняет приобретение молодых игроков. Все болельщики хотят видеть крутой футбол. Это требование, которое мы ставим себе. Для того чтобы это осуществить, нам нужны лучшие игроки, лучшие тренеры. Наш проект долгосрочный. Мы хотим показывать динамичный, привлекательный футбол. Но это не дело одного-двух дней. Нужно время. Все игроки, которые пришли к нам летом, постепенно растут. Но они еще не достигли своего пика. Под таким же углом надо смотреть и на наш футбол.

Мы хотим как можно быстрее добиться успеха. Мне бы вообще хотелось, чтобы мы с ходу стали чемпионами и сразу играли в ЛЧ. Но на это нужно время. Поэтому наша стратегия была разработана на долгосрочный период. Это как с акциями. В один день курс может быть низким, но за год этот курс может подняться. Конечно, мы были бы рады играть в Лиге чемпионов, но вместе с тем понимаем, что сейчас сфокусированы на будущем.

Цорн: — Было бы неправильно, если бы наш проект упал из-за вылета из Лиги Европы.

— При отсутствии результатов в еврокубках вы не сможете подсвечивать футболистов и реализовывать свою стратегию. Как рассказывал Александр Плутник, она подразумевает регулярную игру в Европе на протяжении пяти лет. Эти цели как-то не сочетаются с философией постепенного развития.

— Конечно, мы должны играть в еврокубках. И из-за финансового аспекта, и из-за того, что это подсвечивает наших тренеров и игроков. Но чтобы регулярно там играть, надо доходить до зоны еврокубков.

— То есть ничего критичного, если по итогам текущего сезона «Локо» не попадет в еврокубки?

— Этот сезон — сезон перестройки. Нам нужно прийти к тому, чтобы точно попасть в Европу в следующем сезоне. Но, конечно, мы хотим попасть в еврокубки и в этом сезоне. У нас для этого есть все шансы.

Корнетка:  Если мы будем считать, что в футболе все зависит от краткосрочного успеха, тогда нам придется постоянно менять наши долгосрочные цели. Мы знаем, что на нас есть давление, что мы должны быть в лидерах РПЛ и играть в Европе. Но это ничего не меняет в нашей стратегии.

— Выступление в еврокубках — очевидная цель, которая ставится перед каждым амбициозным клубом. Чем вы руководствовались, когда меняли Марко Николича, имеющего опыт игры в еврокубках, на Гисдоля, который раньше со своими командами только боролся за выживание?

Цорн: — Руководство клуба видело футбол команды не таким, в какой играл Марко. Исходя из стратегии, мы хотим играть в другой футбол. Чтобы развивать таланты, наращивать стоимость игроков, необходим другой стиль, а не только результат. По стратегии стоимость команды должна быть около 250 млн евро, а для этого надо показывать современный и быстрый футбол. Руководство дало задачу нам перестроить игру команды на атакующую, привить высокий прессинг. Марко этого не показывал.

Была задача привести тренера, который знает философию. У нас было три аспекта, когда приглашали Гисдоля: человек знает философию Ральфа и его футбол; мы понимали, чего ожидать от него и как он будет работать с командой; он был доступен на рынке. Нам не пришлось платить большие деньги и отступные.

— Маркус был первым номером в списке?

Цорн: — Мы общались с разными тренерами. Говорить сейчас, был ли Маркус первым, вторым или третьим — несолидно по отношению к Гисдолю и другим кандидатам.

***

Маркус Гисдоль / Фото: © REUTERS / Maxim Shemetov

— Вы продолжаете верить, что Гисдоль подходит под вашу стратегию после пяти поражений?

Корнетка: — Ситуация была очень сложная для команды и игроков. Могу сказать, что в моей карьере впервые такое, когда у моего клуба пять поражений подряд. Каждый день мы спрашиваем, почему так получилось? В футболе всегда хорошо, когда у тебя есть конкретный ответ на каждый конкретный вопрос. Но в этом случае очень много обстоятельств, которые на это повлияли. Если взять наш матч с «Марселем» и посмотреть на нашу скамейку запасных и их, то сразу видна разница.

У нас много травмированных игроков. Где-то недавние травмы, как Камано и Керк. Но еще у нас много и давних травм: Жемалетдинов, Гилерме, Куликов, Мурило, Миранчук, Магкеев, Зе Луиш. Здесь надо вести речь о медицинской службе. Мы хотим поменять ее и улучшить, она уже улучшается. Мы не можем рассчитывать на многих игроков. А те, кто здоров, устали. У них очень много игровых минут в ногах. К примеру, Едвая я знаю уже лет 10. Раньше он никогда не играл так часто, как делает это в «Локо». У него возникают мышечные проблемы, ему надо дополнительно следить за собой из-за усталости. Пабло после болезни — он может играть максимум 60 минут. У Мурило мышечная травма, мы подготовили его к игре, хотя знали, что может произойти рецидив. Но у нас не было вариантов — в итоге рецидив случился. Бека-Бека во Франции провел 20 матчей во второй лиге.

Сейчас он выходит на поле каждый третий день. Нам нужно заложить базу атлетической и медицинской подготовки, чтобы было хорошее восстановление. Могу сказать, что наша подготовка на летних сборах была не совсем хорошей. Теперь будет зима, игроки восстановятся, а потом надо хорошо подготовиться в Испании. Я сейчас вам сказал только о двух причинах, но в реальности причин плохих результатов больше.

— Вы сравниваете состав «Локомотива» с «Марселем», но команда проиграла тульскому «Арсеналу» и «Ахмату». Составы этих клубов не сравнятся с вашим, не так ли?

— Полностью согласен. Но в футболе часто происходит такое. Конечно, по кандидатам в стартовый состав наша команда лучше. Но мы будем лучше только тогда, когда обе команды готовы на 100%.

Цорн: — Да, но у нас бывают ситуации, когда при выходе на матч мы знаем, что 9 из 11 игроков не готовы играть весь матч. Как раз в эти моменты наш уровень выходит на один с командами, которые вы назвали.

— Вы сказали, что была плохая предсезонная работа. Вопросов к тренеру нет?

— Есть же и другие причины. Например, смена стиля игры. Ребята бегают намного больше, они должны выше прессинговать. Есть хороший пример: если взять всех нас, то мы все наверняка пробежим марафон, кто-то пешком даже пройдет. Если сказать каждому пробежать спринт 100 ступенек вверх, то пробежим. Но если попросить за час пробежать так 10 раз, то спринта уже не будет, потому что мы не готовы. Это тоже играет большую роль, когда меняешь стиль.

— Тренер же должен чувствовать и подстраиваться? Или нет?

— Конечно. Но задача тренера поменять стиль, он должен начинать это делать. Конечно, этот стиль еще не готов. Ему нужна зимняя подготовка.

— Сейчас команда жертвует результатом, чтобы наработать игру?

— Нет, разумеется, хотели бы сегодня иметь результат. Если мы берем тренера, который представляет себе такую систему, то он будет тренировать этот стиль. Но ребята пока не совсем к нему готовы, плюс травмы, усталость, психологически проигрыши давят. Пытаемся выйти в зиму, заложить базу, чтобы весной поставить уже тот футбол, который хотим видеть.

***

— Ральф привел в команду мексиканского специалиста Хорхе Мартинеса. В футбольных кругах рассказывают, что он имел большое влияние в команде при Николиче и мог лично решать, кто выйдет на поле, а кто нет, уводил травмированных на другое поле. Это правда?

— Хорхе — глава медицины, он курирует все команды. Его не бывает на поле. Так что никого на второе поле он не уводил. Но, конечно, он предоставляет отчет главному тренеру по готовности игроков, а дальше тренер решает, кто будет выходить на поле.

— Хорхе в клубе с лета. У вас нет претензий к его работе с учетом того, что происходит?

— У него не было полноценного сбора, чтобы выстроить все и подготовить команду. Конечно, сейчас мы играем часто, и он от матча к матчу контролирует ребят. У нас, например, есть Антон, который в конце концов вылечился. Он готовится к сборам, набирает мышечную массу, чтобы выйти к 15–16 января и работать в полном объеме. Поэтому к нему вопросов нет.

— Как именно улучшается медицинский штаб?

Корнетка: — Ситуация с медицинским департаментом, которую мы здесь обнаружили, не совсем соответствовала требованиям и стандартам подготовки профессиональных футболистов. Частично это начинается с питания, правильной оценки уровня готовности и формы игроков. Также очень важно то, как обращаются с игроком после того, как он получает травму, какое лечение он получает.

Если взять, к примеру, Жемалетдинова — это один из самых важных футболистов для нашей команды, это игрок, который забивает голы. Его уже очень долгое время нет, и причина в травме, которая в свое время не была обнаружена. Сейчас мы меняем эту картину. Но, опять же, за день ничего изменить нельзя — это целый процесс.

В прошлом были допущены ошибки. Скажем, травмы Мурило, Магкеева, которых можно было избежать, если бы медицинский департамент был лучше подготовлен. Здесь очень важна профессиональная оценка состояния игрока, очень многое зависит от квалификации специалистов, умеющих правильно определить, через какое время футболист будет готов к игре. Как пример, встреча против «Марселя» — важный поединок, наш последний шанс выйти в плей-офф еврокубков. Мы знали, что Керк из-за травмы может сыграть только в одном матче — с «Марселем» или «Уфой». Какое решение вы бы приняли?

— «Марсель».

— Мы решили, что в Марселе нам нужен Камано, а Керк мог сыграть там только 30 минут. Он сказал, что до сих пор испытывает боли. Поэтому приняли решение, что он сыграет против «Уфы». При неприятном стечении обстоятельств нам бы не хватало и Камано, и Керка. Это взвешенное решение. На будущее мы хотим избежать этого — чтобы мы не отправляли футболиста в игру с риском того, что он получит травму.

Также мы несем на себе ответственность за игроков и их карьеры. Магкеев на момент травмы был на очень высоком уровне, он был одним из самых важных футболистов, а сейчас у него разрыв крестов. Он выпал на большой период игровой карьеры.

— Как можно было избежать травмы крестов у Магкеева?

Цорн: — Он не мог играть столько, сколько он играл.

— Рангник говорил, что фактически не было селекционного штаба в «Локомотиве». Как он выглядит сейчас, как выстроена работа? Как решается проблема лимита и поиска игроков с его учетом?

— Это было так, когда мы пришли. Был небольшой штаб, который отвечал за академию и молодежные команды. Был Самедов как руководитель селекции в академии. В самой команде не было селекционного отдела вообще.

— Ваше же руководство уволило всю предыдущую скаутскую команду.

— У истоков этого проекта были четверо — Ральф, Ларс, Хорхе и я, — мы начали работать в «Локомотиве» 1 июля. И когда мы пришли, ни одного селекционера не было. Первым делом надо было собрать селекционный отдел, чтобы не терять время, чтобы слева и справа не сыпались предложения по игрокам, чтобы мы смотрели и оценивали.

Кристиан Меккель / Фото: © Stuart Franklin / Staff / Getty Images Sport / Gettyimages.ru

— Поэтому мы собрали селекционный штаб — его глава Кристиан Меккель, он работал с Ральфом и Ларсом в «Хоффенхайме». Потом он был спортивным директором в «Ганновере» и «Нюрнберге», в Австрии в «Райндорф Альтах». Мы смогли получить очень хорошего специалиста Маттиаса Валленвайнена — он практически был вторым человеком в селекции «Байера». Последние пять лет он работал в Леверкузене, мы его оттуда переманили.

Еще есть Том Рейнольдс — человек, отвечающий за данные. Он восемь лет работал в Лондоне на компанию Opta, которая собирает аналитические данные. Он поддерживает и помогает нам. Не смотрит матчи вживую, изучает только цифры.

Мы сформировали оперативный селекционный отдел, он проактивно отслеживает игроков по целевым позициям, которые мы определяем. Так что мы не смотрим на то, что к нам залетает слева и справа от агентов, мы проактивно ищем тех игроков, кого хотим, а потом напрямую выходим на контакт.

— Эта селекционная команда как консалтинговая компания Рангника?

— Нет. Все — штатные сотрудники.

— Вы довольны летними новичками? Стабильно по факту играют Бека-Бека и Марадишвили, остальные выходят через раз.

— Новички тщательно отсматриваются. В каждом мы видим потенциал. Не могу сказать, что мы на 100% довольны каждым трансфером с точки зрения того, как они играют сейчас, но я считаю, и думаю, что Ларс меня поддержит, мы довольны этим трансферным окном. Но чтобы оценить каждого на своей позиции окончательно, им тоже надо будет пройти полноценный сбор под тем футболом, для которого они выбирались. Мы взяли молодых игроков, развитие у них может быть волнообразным. Лично я доволен летними трансферами.

— Что с Анджорином?

— У него бесплатная аренда на год. Мы не платим ничего «Челси» за нее. Мы просто покрываем его зарплату за этот год по контракту с «Челси», сверх этого — ничего. У нас есть односторонняя опция выкупа. Мы принимаем решение — брать или не брать. Примем его по окончании аренды.

— Сумма выкупа — 20 млн евро?

 Сумму не комментируем.

— Что с ним сейчас происходит? Он уехал в «Челси» и будет там лечиться, вернется в январе?

 Когда мы принимали решение его брать, у нас был «узкий» контакт — Ральф разговаривал с Тухелем и его первым ассистентом Жольтом Левом, бывшим ассистентом Рангника. Они нам его очень рекомендовали. Когда мы его брали, то понимали, что Анджорин физически не готов. У него был ковид, после этого он входил довольно тяжело. Помню, Тухель нам рассказывал, что у них была двусторонняя тренировка летом, там были все игроки «Челси» — Анджорин только вышел после ковида и на протяжении 35-40 минут был лучшим на поле. На большее его не хватало физически. Когда мы его брали, то понимали, что его надо будет доводить до стопроцентных физических кондиций, что мы и начали делать.

— Какая у него травма?

— Сейчас у него перелом пятой плюсневой кости, и так как он является игроком «Челси», мы переговорили с клубом и отправили его на восстановление в Лондон, где условия лучше, чтобы максимально быстро восстановиться после этой травмы. У него аренда до конца сезона. Мы ожидаем его обратно к 15 января. Надеемся, что после окончания сборов он покажет уровень, который мы от него ждем.

— Раз уж мы заговорили про трансферы, вы сказали, что уже ведутся переговоры с потенциальными новичками. Можете подтвердить скорое подписание Мампаси? Его трансфер в «Локо» подтверждала даже его семья.

Корнетка: — Думаю, нет никакого смысла комментировать будущие трансферы, исходя из данной ситуации. Я сам учился журналистике, поэтому у меня к вам большое уважение. Но вы знаете, что футбольный рынок очень горячий, очень жесткий. Это не то же самое, как ты идешь в супермаркет, видишь на полочках футболистов, берешь их и бросаешь в корзину. Но могу сказать, что Мампаси очень интересный для нас игрок, который полностью подходит под наш стиль и игровую философию.

— Контрольный вопрос по Гисдолю. Вы ему доверяете, он продолжает работать с командой?

 Сейчас ситуация сложная для всей команды. Уже говорил, что надо обращать внимание на все события, которые привели к таким результатами. Все нужно проанализировать. Конечно, после пяти поражений вопрос о доверии тренеру звучит логично. Но мы не думаем об этом, потому что оцениваем ситуацию глобально.

Ральф Рангник / Фото: © DeFodi Images / Contributor / DeFodi Images / Gettyimages.ru

***

— Ральф ныне тренер «МЮ». Было ли у вас [вопрос Корнетке] предложение из Англии?

— У меня тоже была такая возможность. Я мог поехать с Ральфом в «Манчестер Юнайтед», но реально передо мной не стоял такой вопрос. Я остаюсь в «Локомотиве», это проект, в который я верю. Тут встретил хороших людей и ни на одну секунду не сомневался. Мы в начале большого пути, перед нами еще долгая дорога, поэтому я с интересом и большой душой остаюсь здесь и продолжаю работу.

— Ральф сомневался? Он рассматривал вариант остаться в «Локо»?

— Лучше бы, конечно, Ральфу этот вопрос задать. Но попробую объяснить все с его точки зрения. Он мне сказал: «Поступило предложение от «МЮ». Для него работать в Англии было мечтой. Мы все — игроки, менеджеры, спортивные директоры, переводчики — работаем в профессиональном футболе, но остаемся людьми. У каждого из нас есть мечта. Так вот Ральфу нужно было быстро принять решение в течение одного, максимум двух дней. Мы связались с руководством клуба и сказали, что Рангник отправляется в «Манчестер Юнайтед» на шесть месяцев, но поезд продолжает двигаться дальше. Здесь мы встретили хороших людей. Поэтому для нашей команды уход Ральфа — не проблема.

— А как же ваше с Ральфом консалтинговое агентство?

— Оно существует, там есть сотрудники. Но никакое отношение к «Локомотиву» сейчас не имеет. Я штатный сотрудник штаба с первого июля.

— Перед вашим приходом «Локомотив» расстался с Иосифовым и Мухиным, молодыми игроками, на которых сегодня в клубе делают ставку. Ральф как-то влиял на эти решения?

Цорн: — Я знаю, что это была большая и важная тема для Рангника. Точно знаю, что он высказался, чтобы всеми силами сохранить Иосифова и Мухина в составе. Но так как он не активно влиял на решения клуба, а оказывал только консалтинговые услуги, получилось так, как получилось.

— Все очень обезличенно говорят об увольнении Николича. Никто не понимает, кто теперь лицо принятия решений в «Локомотиве». Объясните это нам.

— В каждой структуре это делает высшее руководство. Вот, например, мы сейчас работаем по игрокам. У нас есть стратегия и философия, ключевые позиции, которые мы выделяем. Затем селекционная служба предлагает футболиста Ларсу и мне. Мы окончательно смотрим, собираем совет с главным тренером и селекционной службой, оцениваем игрока и подаем в совет директоров. Там нам говорят: окей или нет по финансовым условиям. По итогу мы уже договариваемся с игроком.

— Насколько высока в этом роль Владимира Леонченко? Есть ощущение, что он мало что решает. К тому же вы говорите, что решение принимает совет директоров.

— Он — генеральный директор. И единственный в клубе с правом подписи. Конечно, Леонченко несет ответственность за каждую подпись. У нас с ним ежедневный контакт и профессиональное общение. По спортивной части нет такого, что мы одни или отдельно Леонченко принимает решение. Мы даем рекомендацию, потом совет директоров решает. Обычно по спортивной части совет директоров прислушивается к спортивному департаменту. Это логично. Хотя в конце концов подписывает документы, конечно, Леонченко.

Владимир Леонченко / Фото: © ФК «Локомотив»

— Получается, Леонченко не имеет веса в спортивных вопросах?

— Если есть спортивный департамент, то решение и рекомендации идут от него. Мы говорим о клубе в целом. У нас внутри нет разных позиций.

— Вы делаете большой акцент на том, что в штабе «Локо» сильный персонал, но при этом ассистентом Гисдоля является его близкий друг Лутц Зибрехт, который не имел до этого фантастической карьеры и даже не был тренером. Это разве не кумовство?

— Когда мы вели переговоры с Маркусом, он попросил иметь в команде ассистента, который поможет разобраться в системе клуба, занявшись какими-то административными делами. Например, Лутц помогает писать ежедневные планы, он личный помощник. Такая система существует в Эйндховене, когда у тренера есть личный ассистент. Лутц не тренер и не занимается тактическими вещами.

Корнетка: — В футболе многое меняется. Раньше в штабе были тренер, его помощник, тренер по вратарям и, может быть, один массажист — на этом все. Футбол сильно профессионализировался. Когда команда вынуждена играть каждые три дня, главный тренер должен концентрироваться на тренировочном процессе и на матчах. Важно не отвлекаться от главных дел, ведь вокруг есть много всего. В Германии также есть подобная практика, где ассистент забирает часть работы тренера.

— Как будет выстраиваться взаимодействие с Рангником? Возможен ли вариант, при котором клуб будет брать футболистов «Манчестера» в аренду, по аналогии с Анджорином из «Челси»?

Цорн: — Контакт с Ральфом остается, мы созваниваемся и обсуждаем наши матчи. Конечно, не всегда есть на это время в связи с графиком «МЮ». В какой-то части он дает нам советы, но мы посмотрим, как можно выстроить партнерство с таким большим клубом. Дело в том, что Ральф полностью занят тренировками там, а мы строим свою команду здесь.

— Какими были условия перехода Ральфа в «МЮ»? Вы лишись главы проекта и при этом не получили за это ничего.

— Мы не участвовали в принятии решения об его уходе из проекта. Как я должен это комментировать?

— Просто на этот вопрос никто не отвечает.

Корнетка: — Если кто-то хочет уйти, он уходит. Когда мы узнали, что Ральф уходит, мы попытались поговорить с ним, не лучше ли ему будет остаться. Это было решение, которое принималось в течение одного или двух дней. После этого он дал нам сигнал и поставил нас в известность, что покидает клуб. Мы не знаем, как разошлись руководство клуба и Ральф. Для нашего будущего это не особо важно.

— Почему именно стратегия Рангника должна сработать в «Локо», в России и в Европе?

— У нас есть четкое видение, туда вовлечена стратегия — как нам добиться спортивного успеха и на основе этого добиться финансового успеха: одно выходит из другого. К примеру, есть проект «Ред Булла», где также стоят спортивные и финансовые задачи. Но путь у всех разный, наш — четкий. Сначала надо добиться краткосрочного успеха, но главное — как мы поставим работу с молодежью. В предыдущих проектах, где мы работали, были другие условия. Я заметил, что тут возрастным игрокам отдается предпочтение перед молодыми, а финансовая ситуация отличатся от той, что была в «Ред Булле», но идея — одинаковая: как можно скорее через игру подвести молодых футболистов к топ-уровню. «Зенит» идет на первом месте, но мы не хотим быть как они, мы хотим быть выше и лучше. Наш футбол должен быть настолько качественным, чтобы мы били в Европе и «Марсель», и «Лацио». Однако этот вопрос не решается за один день.

Цорн: — Нужно поднимать одновременно и академию, и «Казанку», и молодежку, чтобы все это развивалось.

Корнетка: — Содержимое стратегии: тренировочный процесс, тактика, квалификация тренера, а также скаутинг, чтобы иметь возможность выбирать правильных футболистов. Все это вместе повысит качество работы. Когда мы начали работать в «Хоффенхайме», мы столкнулись с теми же проблемами, как и здесь: первая команда могла быть наверху, но молодежь не росла быстро.

— Вы говорите, что нужно поднимать академию, но у «Лейпцига» нет крутых воспитанников. «Зальцбург» тоже развивается за счет игроков из других стран, которых пригласили в возрасте 17-18 лет. Как вы собираетесь делать это в России, в том числе с учетом лимита на легионеров?

Цорн: — Не нужно забывать, что Лейпциг — небольшой город, где не так много талантов.

Корнетка: — Там все началось с того, что мы стали давать базу игрокам из других клубов. В последнее время оттуда вышло 2-3 таланта, но для этого требовалось долгое время. Что касается «Зальцбурга», то он берет хороших австрийских игроков, но все до этого выступали за «Лиферинг» (фарм-клуб).

— Есть ли в планах повторить стратегию «Лейпцига» с клубами-сателлитами, но в пределах стран СНГ с учетом лимита?

— Сначала мы должны выстроить систему здесь.

Цорн: — У нас все будет строиться на российских талантах.

— При Рангнике «Лейпциг» на трансферах тратил больше, чем зарабатывал, но был большой доход от ТВ-прав, matchday и других источников. В России эти доходы намного меньше. Как тут выходить в плюс?

Корнетка: — Нужно смотреть с другой стороны, у «Лейпцига» немного другая система. Им неважно, чтобы они заработали сейчас, они смотрят в будущее. Это тоже играет роль.

— В России хорошо заработать можно только за счет доходов от Лиги чемпионов. Да и Рангник говорил, что «Локомотив» ориентируется на «Лейпциг».

Цорн: — Философия и идея от «Лейпцига». Но мы не хотим быть «Ред Булл» Москва, мы хотим быть «Локомотив» Москва.

***

— Как вы ориентируетесь на реалии России? Пока мы видим только большие траты, нетипичные для российского футбола.

Корнетка: — Мы, конечно, знаем, что здесь нужен иной подход, нужно думать о будущем. Система «Ред Булла» — это клубы в Австрии, Бразилии, США и других странах. «Лейпциг» — вершина, лучшие игроки попадают туда. «Лейпциг» может иметь финансовые потери, но вся прибыль от «Зальцбурга» идет в «Лейпциг». Здесь нельзя сравнивать, надо смотреть на принцип стратегии.

Цорн: — Другие российские клубы тоже тратят. «Динамо» строит молодую команду, пытается играть в атакующий футбол. Пришел Шварц, он также строит свой процесс, клуб тратит деньги.

— Марадишвили за 7 млн евро тоже дорого. Никто не понимает, как это все будет окупаться. Есть ли понимание, как перепродать Марадишвили, Тикнизяна и Керка за более высокую цену?

— Если ты ведешь команду, ставишь определенный футбол и достигаешь результата, цена игроков растет. Но за Марадишвили не отдали 7 млн евро.

— Тем не менее несоизмеримо много вложено денег, не так ли?

— Если ты хочешь что-то выстроить, тебе надо два-три трансферных окна, чтобы создать такой костяк, который будет перспективен и сможет принести прибыль.

— Леонченко говорил, что это инвестиционные трансферы, суммы разбиты. Понимаете, что делать, если не пойдет? Как выходить из ситуации?

— Мы взяли россиян по той цене, на которую они играют. Марадишвили и Тикнизян будут стоить не меньше. Если не пойдет, то иностранцев можем продать в Европу за те же деньги. Все еще зависит от того, в каком возрасте приходят игроки. Когда берешь футболиста 28-30 лет, понятно, что это игрок не для продажи.

— Была информация про Магкеева, что им активно интересовался «Марсель» до травмы крестообразных связок.

— У меня лично не было контактов с «Марселем». Даже если бы были, мы бы его не отдали.

— Стало понятно, что для «Лейпцига» и «Зальцбурга» академия важна, но не ключевой базис. Важная история — привлечение иностранцев в фарм-клубы, и за счет них идет подпитка главной команды. В России ситуация совсем другая, придется строить базу на россиянах. Какая тут будет методика с учетом того, что подобной методики в Европе не было?

— Для нас самое важное — это выстраивание коммуникации между структурами клуба, должна быть одна линия обучения для игроков и тренеров.

— Что для этого делается конкретно сейчас?

— Мы не станем теперь рассказывать все планы. В будущем это будет реализовано.

— Будут назначения тренеров или обучение тренеров? Или что?

— Будет перестройка.

— Когда начнется?

— В ближайшем будущем.

— Вы знаете, что академия «Локомотива» дает для РПЛ больше всего футболистов. Что еще нужно? Кажется, что часто проблема была не в академии, а в подведении игроков к основе…

— Это вопрос доверия. Да, в РПЛ играет много футболистов, которые закончили академию «Локомотива». Но мы все равно хотим повышать уровень.

— То есть нынешний уровень академии вас не устраивает.

— Нет.

Алексей и Антон Миранчук / Фото: Андрей Аносов

— Из академии вышли Миранчуки, Баринов. И все равно плохой уровень?

— Сколько футболистов вышли из академии и потом нескольких лет стабильно играли в основе?

— Миранчуки, Баринов, Жемалетдинов, Магкеев.

— Это пять человек — этого мало. Мы должны регулярно выпускать из академии ребят, которые будут рано начинать играть за «Казанку» и попадать в основу готовыми футболистами.

— По той стратегии, которую показывал «Локомотив», вы хотите ежегодно привлекать к основе 3-4 молодых футболистов из академии. При этом вы планируете продавать игроков, но хотите, чтобы стоимость состава серьезно возросла. То есть вы продаете дорогих, берете молодых, которые стоят мало, но планируете расти в стоимости. Как это все логически сочетается?

— Мы должны дойти до того, чтобы не терять уровень даже с учетом ротации состава.

Корнетка: — Мы хотим повышать качество игроков. Достаточно посмотреть, какое количество русских футболистов играют за границей. Сколько топовых русских нападающих вы знаете?

— Ноль.

— Сколько защитников топ-уровня?

— Максимум — один.

 В этом и проблема. Игроки есть, но они неправильно обучены, их неправильно доводили. Это то, что мы хотим изменить.

— Мы сейчас говорим о глобальных вещах. Но в «Локо» уже три года подряд меняют высшее руководство. Что делать с учетом этого?

Цорн: — Мы же не можем исходить из того, что все меняется, поэтому нам работать не надо…

— Но вы понимаете, что отсутствие результата сокращает ваше время на то, чтобы что-то изменить?

 Ситуация такая, что у нас сегодня есть поддержка руководства, они придерживаются той стратегии, которая была принята. Мы делаем все, чтобы плотно придерживаться стратегии и не терять результат.

— То есть вы чувствуете, что совет директоров и лично Плутник продолжают доверять вашей команде?

— Да.

— Летом истекают контракты у Смолова, Гилерме, Рыбуса. Всем им больше 30 лет. Клуб заинтересован в таких игроках?

Корнетка: — На некоторые вопросы в футболе нельзя ответить однозначно, потому что в расчет принимается много обстоятельств. У нас в составе есть возрастные игроки, которые остаются на топ-уровне. У некоторых заканчиваются контракты, у кого-то через год-два. Но есть общий подход — мы уважаем всех игроков. Не хотел бы говорить по конкретным футболистам.

Цорн: — Мы не ответим сейчас на этот вопрос. Есть много факторов. Бывают футболисты, с которыми у вас отличные отношения, но нужно освободить место под другого легионера. Бывают истории, когда игроку делают более выгодное предложение в другом клубе. Нет позиции, что мы должны избавиться от возрастных игроков, — все индивидуально.

— Ларс только что сказал об уважении к игрокам. При этом Гжегож Крыховяк после перехода в «Краснодар» обвинил вас (Томас) и Ральфа Рангника во лжи. Что вы можете ответить?

— Меня удивили его обвинения, знал его как очень хорошего парня. Не мог поверить, что он правда сказал такие вещи. С нашей стороны никакой лжи не было. Гжегож не был готов доигрывать контракт и хотел получить новое долгосрочное соглашение. Мы не могли ему предложить такое соглашение. Нам поступило выгодное предложение от «Краснодара». К тому моменту сам Крыховяк уже договорился с ними. Не собираюсь ему публично отвечать.

— Его претензия не в том, что контракт не продлен, а в том, что вы вели переговоры с «Краснодаром» за его спиной.

— Когда мы начали переговоры, он уже договорился с «Краснодаром» по личным условиям.

Гжегож Крыховяк / Фото: © ФК «Краснодар» 

— Гжегож говорит, что о том, что вы его собираетесь продавать, ему сообщили в «Краснодаре».

— Еще раз: «Локомотив» не был готов его продлевать. Это его не устраивало. Мы договорились о трансфере на выгодных для нас условиях.

— Почему это выгодно?

— Мы не были готовы продлевать игрока на таких дорогих условиях. У него был очень большой контракт. Мы сэкономили на зарплатной ведомости и получили еще 5 миллионов евро за трансфер.

— Вы утверждаете, что не вели переговоры с «Краснодаром» до того, как Гжегож сам не договорился с ним. Почему у вас тогда не возникает вопросов к гендиру краснодарцев Владимиру Хашигу? Получается, он вел переговоры с вашим футболистом, хотя не имел на это право?

— Мы все решили с «Краснодаром». Ни Ральф, ни я игроку не врали, за его спиной ничего не происходило.

— Летом была информация, что вы обзванивали другие клубы и предлагали им целый список ваших футболистов.

— Если бы ушли все из этого списка, то кем бы мы играли? Молодежкой? По факту ушел только Гжегож, который выставил ультиматум: либо остаюсь и продлеваю контракт, либо меняю клуб.

— Среди игроков есть те, кто не понимает, что происходит в клубе. Какие ценности и философию вы им прививаете?

— Есть конкретные случаи? У нас нет чувства, что игроки чего-то не понимают.

— Что вы думаете о фразе Смолова: «Как тренируемся, так и играем»?

— Я знаю, откуда эта фраза. Не знаю, как она воспринялась. Но знаю, почему он ее сказал. Конечно, руководство, игроки, тренерский штаб не довольны результатом в Туле. Перед матчем на установке тренер говорил: «Почему мы проигрываем? Если будем играть так, как вчера тренировались, то проиграем!» Тренер использовал предматчевую тренировку, чтобы показать, что надо всегда отдавать себя на 100%. Федя просто цитировал эту фразу.

— Не возникает ли вопрос к тренеру, если футболисты плохо тренируются?

— Какие вопросы к тренеру? Если игроки не выкладываются на сто процентов, то что делать? Понятно, что не каждая тренировка проходит идеально.

Корнетка: — Последняя тренировка перед игрой — это генеральная репетиция перед театральной постановкой. Иногда тренировка проходит на высшем уровне, но на следующий день команда играет очень плохо. В иной раз генеральная репетиция — катастрофа, а в игре все супер. Во время предматчевой тренировки игроки стартового состава берегут себя. Они экономят силы, хотят избежать травм. Спросите любого тренера. Нередко второй состав выигрывает у основы на предматчевой тренировке.

— Вы можете объяснить, зачем вы находились на скамейке во время первых игр Гисдоля?

— Ситуация заключается в том, что Маркус принял на себя роль главного тренера. Он никого не знал. Олег и Дима являются его помощниками. Маркус обратился ко мне и Томасу, ибо мы владеем немецким языком. Он просил у нас поддержки на скамейке во время его первой игры.

— На пресс-конференции Гисдоль говорил, что это было именно ваше решение.

Цорн: — Это не так, но мы обсуждали это. А какая разница? Например, в Германии спортивный директор всегда сидит на скамейке с тренером.

Корнетка: — Маркус и я даже не думали, что это привлечет так много внимания. Видимо, для России это слишком необычно. Маркус обращался к Томасу за помощью.

— Сейчас вы не сидите на скамейке, но посещаете раздевалку. Что вы там делаете?

Цорн: — Это часть моей работы. Спортивный директор должен быть в близком контакте с командой и тренером. Я могу хоть как-то оценить работу тренера, если буду рядом с ним. Я посещаю все тренировки, сборы, теории. Перед матчами я всегда с командой. Я должен понимать, какую установку дают игрокам. Мы всегда обсуждаем подобные вещи перед матчами. Хотя, конечно, финальное решение за главным тренером. Будет так, как он решит.

— Что входит в обязанности спортивного директора?

— Смотреть за процессом и контролировать его. Понимать, что происходит внутри команды.

— Ранее Рангник советовал Гисдолю какие-то вещи по стилю и построению игры. Кто теперь этим занимается?

— Во-первых, такие вещи сейчас везде. Тренер использует все возможные ресурсы. Рангник, конечно, не будет помогать в этом вопросе. Он в «Юнайтед», а мы тут со своими делами. Во-вторых, у нас есть помощники тренеров, аналитики. У нас достаточно специалистов. Гисдоль — это главный тренер, у него есть философия, видение построения игры.

— Один год контракта Гисдоля — это не слишком мало?

— Я так не считаю. По моему мнению, тренер, который приглашается на короткий срок, находится в позиции «доказывать».

Корнетка: — Для всех сторон это было разумное решение. Гисдоль ехал в незнакомую страну. А мы не знали, как он адаптируется в новой для себя стране.

— Ларс, что вас больше всего удивило в нашем чемпионате?

— Меня удивила интенсивность. Даже небольшие команды борются с невероятным желанием, когда играют против грандов. Никто не хочет играть вторым номером. Страсть, борьба, соревновательность в РПЛ оставили позитивное впечатление. В России огромное количество людей, которые вовлечены в футбол. Негатив? К сожалению, должен констатировать, что техническое мастерство игроков находится на низком уровне.

В России много талантливых футболистов, они играют с горящим сердцем. Но у них есть проблемы в подготовке, идущие еще из детского футбола. Я знаю о размерах России. Мне всегда казалось, что большая страна имеет огромный потенциал. Теперь четко ясно, над чем нужно продолжать работать.

В России я прекрасно себя чувствую. Мне очень нравится ее культура, люди и стиль жизни. Все, кого я встречал здесь, очень открытые и всегда готовы помочь. Например, Олег и Дима мне очень помогают. Мне с ними легко и приятно. Они многое мне объясняют, что я не могу знать как иностранец. Мне это очень нравится.

Читайте также: