- Чем лучше всего отблагодарить кумира детства
- Что сказал Бесков, когда Шмарова забрали в армию
- Какую тактику изобрел для «Днепра» Кучеревский
- Когда и как раскрылся бомбардир Протасов
- Как умеют держать слово на острове Корсика
- Почему женский трикотаж важнее контракта в Израиле
«Шахтер» — «Кайрат». Война с Остроушко, гол Дасаеву, звонок из штаба армии
— Так кто вы по гербу и флагу, Эдуард? Выбор-то широкий. Как определиться?
— Я — советский. Но в целом вопрос конечно, философский, потому что каждому жизненному отрезку — свой флаг, свой герб. Предел детских мечтаний, как у всякого карагандинского пацана, — «Шахтер». Даже о «Кайрате», который был флагманом казахстанского футбола, отчего-то не мечталось. Вообще за «Кайратом» не следил, тем более что и возможностей особых не было. Чужой клуб, далекий.
Мячи мастерам с бровки подавать — вы не представляете, как это было круто! Три десятка претендентов, из них выбирают 12. Руку тянешь, аж подпрыгиваешь: «Можно я, можно я?!» Наверное, это оно и было, мое настоящее футбольное счастье. В 1985-м приехал с «Кайратом» в Караганду на товарищеский матч. Мне уже 21, а в карагандинской раме — по-прежнему Владимир Иваныч Черненко, кумир детства. Выиграли 3:1, я забил два. Назвали лучшим игроком, шахтерскую каску вручили…
— Вот она, благодарность.
— Так ведь жизнь — хитрая штука. В общем, далеко не смотрел, болел за своих. И за Киев еще, который рвал тогда Европу («Динамо» — обладатель Кубка кубков сезона-1974/75. — Matchtv.ru). Опомниться не успел: приехал 15-летним в Алма-Ату, в спортинтернат, через полгода попал в заявку дубля — и давай потихоньку прибавлять. Стали подтягивать в сборную СССР по юношам, подпускать к кайратовской основе.
Только притерся и оперился — на горизонте возник московский «Спартак». Смешная история. Но это сейчас так кажется, а на тот момент — детектив с элементами драмы.
Бесковский «Спартак» мне очень нравился. Мой стиль. В спартаковский футбол, как я его понимаю, лет десять назад играла «Барселона» Гвардиолы: умненький, тонкий, через пас. Не знаю, где меня «Спартак» подметил, но приглашение пришло через кайратовского сапожника дядю Мишу. К нему подъехал Сергей Рожков, чья игровая карьера расписана поровну между «Спартаком» и «Кайратом». Он тогда у Бескова был в штабе. «Нам, — говорит, — Сон понравился. Можешь с ним пообщаться, дядь Миш?»
— Дядя Миша все как надо преподнес. Я, конечно, обрадовался, дал добро. Первым делом — в деканат института физкультуры. Декан, чтобы вы понимали, фанат «Спартака». «Можно перевестись на заочный? Уезжаю, зовет серьезный клуб» — «Какой именно?» — «Пока секрет, не могу рассказать» — «Тогда приказ не подпишу, даже не мечтай».
Пришлось на первом же допросе расколоться. Декан на позитиве: «В «Спартак»? Да ладно! Подписываю!» Я к дяде Мише: все нормально, с учебой разобрался, надо двигать вопрос дальше. Может, он бы и двинулся, но вмешались особые обстоятельства, как я потом узнал. Константин Иванович тогда Шмарова присмотрел в Воронеже. Шмар, с которым мы и конкурировали, и хорошо дружили в юношеской сборной Союза, у Бескова высоко котировался, неплохо начал. Но в конце сезона-1984 его забрили: уехал служить в Хабаровск, в СКА.
Рожков к Бескову: «Предлагаем Сона из Алма-Аты выдернуть, он согласен». Бесков: «Армия есть? Нет? Вопрос закрыт, мне второй Шмаров не нужен».
На этом переговоры закончились. Мы-то с дядей Мишей думали, что предложение изначально идет от Бескова, но у сказки нарисовался другой финал. Думаю, он вообще был не в курсе и моим вопросом просто не занимался. Жестокое разочарование, честно говоря. Но логику Бескова и шкуру Шмарова я вскоре примерил на себя: армия действительно догнала.
— «Кайрат», флагманский клуб с серьезными возможностями, не умел прятать нужных людей?
— У меня не сложились отношения с главным тренером Остроушко. Почему-то он меня невзлюбил. Причин до сих пор не пойму, но неприязнь, если честно, была взаимной.
Пробиться в основу молодому почти нереально — состав у «Кайрата» был крепкий. Впереди Пехлеваниди и Стукашов, звезды. Под ними умница Бердыев, рядом Шох, Масудов, который вызывался в сборную Союза… Но в конце 1984-го Стукашов уходит в «Динамо», и у Остроушко не остается выхода: нужно подтягивать кого-то из дубля. Он давай на сборах нас просматривать: то Колю Зайцева выпустит в пару к Пехлеваниди, то Юру Найдовского, то Сона.
В конце концов выбор пал на меня. С 1985-го начал играть практически постоянно, выдал несколько ярких матчей. Со «Спартаком», например.
— Ваш первый гол за «Кайрат».
— Точно.
— Самому Дасаеву.
— Да. Бекиич дал скрытую со своей половины, я убежал один в один, все получилось как нужно. Позже этот гол сыграл важную роль в моей судьбе. Еще тбилисскому «Динамо» в том сезоне забил, Отару Габелия. Да и вообще выглядел, мне кажется, неплохо. Команда приняла, будущее виделось светлым…
Последний курс института, армия на носу, военкомат пугает: готовься потихоньку. В один прекрасный день звонок: «Сон Эдуард Васильевич? Москва на проводе, штаб армии. Вам предписание: в течение 48 часов явиться в столицу по указанному адресу для прохождения воинской службы». Я в шоке. Мир рушится на глазах, гипс снимают, клиент уезжает.
Лечу на базу: «Константиныч, в армию забирают! Что делать, как быть?» — «Кто звонил? Москва? Ну, Эдик, тут я ничего решить не могу. Сказали ехать — значит, езжай».
Это был жесткий удар. Где стоял, там и сел. Думал, клуб поднимет тревогу, все забегают, соберется консилиум, что-то будут решать. Помогут, спрячут — я же свой, казахстанский! Игрок основы! Но нет: езжай. Так обидно стало, словами не сказать. Нормально, думаю: пять лет отпахал, вроде не худший — и на, получи.
Ну ладно, поиграю за ЦСКА, раз так. Купил билет, собрал вещи и на следующий день сказал Алма-Ате «прощай».
«Кайрат» — «Искра». Ссылка в Смоленск, теория Лобановского, интерес Киева
— В Москве — новый поворот: призывник Сон направляется в Смоленск, в распоряжение футбольного клуба «Искра». Какой Смоленск, почему Смоленск, меня же вроде в ЦСКА вызывали? Ссылка, тупик, конец жизни. Я про «Искру» только и знал, что это аутсайдер первой лиги и там в свое время отметился Шавло, игравший до и после этого в бесковском «Спартаке».
— Не просто аутсайдер, а безнадежный.
— Туда попадали не по своей воле. Задача простая: отыграть срок и искать лучшей доли. Были, правда, ребята, которые подписывались на прапорщика или офицера, чтобы продолжить карьеру, но это точно не мой вариант.
Геннадий Миневич, начальник команды, признался: все решил, оказывается, тот самый матч в Москве, когда я Дасаеву забил. «Мы, — говорит, — взяли тебя на заметку, а когда пришло время, прокачали вопрос через штаб». Вот же гады, думаю. Сломали карьеру!
Три недели в учебке, потом слетал по специальному разрешению домой, в Караганду, встретил там новый 1986 год — и вернулся. Тренером в «Искре» был Сергей Морозов, чемпион СССР-1972 в составе «Зари». Сторонник футбола по Лобановскому: движение, прессинг, активные фланги, прострелы. Команда в Смоленске, в принципе, собралась неплохая: Серега Жуков играл потом в «Торпедо», «Локомотиве», «Майнце». Валера Клейменов — у него тоже хорошая карьера сложилась. Юрка Суров, будущий спартаковец, чемпион СССР. Андрей Ильяскин из «Локомотива», Саша Новиков, чемпион мира-1977 среди молодежи, царствие ему небесное, — скончался совсем молодым после автокатастрофы, в которую попал в 1991-м искровский автобус.
— С такими людьми — и вылететь во вторую лигу…
— Да, вылетели, зато сплотились и в следующем сезоне заняли первое место в зоне. Попали в «пульку» за выход в первую лигу, но уступили «Таврии».
— Достойные варианты к концу службы появились?
— Морозов однажды рассекретился: будь готов, тебя просматривает Киев. А Киев, знаю, интересовался мной еще в 1984-м. Но что такое Киев по тем временам? Идеальная машина. Вроде сегодняшней «Баварии». Блохин, Беланов, Заваров, Евтушенко, Буряк, Баль, Михайличенко… Страшно стало. Понимал: сяду, скорее всего, на лавку в «золотой клетке» Лобановского.
От «Спартака» предложений на тот момент не было. А жаль. Козьмич Иванов звал в «Торпедо», «Кайрат» предлагал вернуться. Но ближе к концу службы, после матча 1/16 финала Кубка СССР в Никополе, случился судьбоносный, как оказалось, разговор: на меня, Жукова и Петю Нейштетера вышли люди из «Днепра», обозначили интерес. Из «Днепра» в конце сезона-1987 должны были уйти в Киев Протасов и Литовченко. Им искали замену, выбор пал на нас.
«Днепр», как мне виделось, не моя команда чисто по стилю. Но «Днепр» говорит: создадим условия, проблем не будет — ни бытовых, ни игровых. Антон Шох к тому времени уже перешел из «Кайрата» в «Днепр», информационный канал работал исправно, я знал: солидный клуб, все, что обещает, делает.
«Искра» — «Днепр». Папа Жиздик, восемь конкурентов, размышления о феномене Протасова
— В «Днепре» 80-х все вопросы решал легендарный человек — начальник команды Геннадий Жиздик.
— Папа. Мы его звали Папой, и никак иначе. Наверное, Папа погружался в футбол глубже, чем нам казалось. Можно сказать, что он опередил время. Он делал для «Днепра» все, и даже больше, чем все. Лучше всех понимал, что такое хорошо и что такое плохо, занимался клубом 24 часа в сутки. Помню, заканчивается сбор в Ялте, заходим к нему в номер. Час ночи. Сидит грустный, задумчивый, курит. «Пап, в чем дело, откуда печаль на лице?» — «Да вот думаю, ребятки, где найти для вас миллион». Очень эта сценка меня впечатлила.
Папа понимал, что «Днепр» составит конкуренцию Киеву и Москве только в одном раскладе: если не проиграет финансово. Он дал «Днепру» очень красивый старт в 1983 году: первое в истории чемпионство. Но «Днепр» никогда не был клубом с традициями лидера, никто туда особо не рвался. Думали, выскочка, команда на пару сезонов. Как Ереван в свое время, как Минск, как «Зенит». Но Папа считал иначе, поэтому его «Днепр» всегда был в порядке — и по игре, и по результату, и по условиям. Говорил игрокам: «Вы не должны думать о бытовых проблемах. Просто скажите, кому что нужно. Будет».
— Перед началом дебютного сезона приехал в Днепропетровск для знакомства. После собеседования вручают две путевки в Сочи: отдыхай, Эдик, набирайся сил, встречаемся на сборах. Но 5 января 1988-го, приехав на базу, вдруг понял, что дал, похоже, пенку. На первом построении — девять игроков группы атаки, и я среди них точно не самый известный. Литовченко с Протасовым ушли в «Динамо», оттуда приехал Евтушенко. Кроме него — Лютый, Таран, Шахов, Морозов, Сидельников, Сторчак, Кудрицкий. Стою и думаю: куда я попал, зачем подписался? Может, лучше было в «Кайрат» вернуться?
Первые сборы провели в Сочи, на вторые поехали в Болгарию. Кучеревский про меня не забывал: сначала под заменку выпускал на спарринги, потом в основе. После сборов подходит: «Как игрок ты мне нравишься, я на тебя рассчитываю. Но на сегодня у меня Лютый, Шахов и Евтушенко в атаке, а левого хава нет. Ты с двух ног бьешь, базовые навыки вижу. Сможешь?» Ну, думаю, началось. «Физикой» я никогда не отличался, объем работы — не мой козырь. Скоростной, техничный, но не самый выносливый.
«Мефодьич, — отвечаю, — я всегда играл на острие. Боюсь, на оборону меня просто не хватит, не смогу вовремя опускаться». — «Попробуй. Под тобой будет Сорокалет, он всегда поможет».
Ладно, уговорил. Лучше слева в середине, чем в центре на скамейке. Давай пробовать. Картины вроде не портил, что-то создавал, что-то даже забивал. Перед стартом сезона поехали в Уругвай. Очень интересный турнир был в Монтевидео: «Пеньяроль», «Националь», парагвайский «Олимпик» и мы. Как в эту компанию затесался «Днепр» — без понятия. Видимо, Папа все устроил.
Матч открытия, «Пеньяроль» — «Националь». Гранды! Мы в шоке: арена битком, 70 тысяч народу, вулкан, а не стадион. Ребята играют — засмотришься: техничные, быстрые, умные. Но и мы, как выяснилось, в порядке. Обыграли для начала Парагвай, а в финале справились с «Пеньяролем», который, на всякий случай, годом раньше взял Кубок Либертадорес.
— Не знали в Уругвае, с кем связались. С будущими чемпионами СССР, шутка ли!
— Перед стартом чемпионата Папа собирает команду: «Ребята, мы потеряли лидеров. Давайте трезво оценивать свои силы. Будем в десятке — хорошо».
— Хитрый дед. Знал, на какие кнопочки давить.
— Скорее всего. Но тогда я сильно расстроился. Шел в клуб, который в предыдущем сезоне стал серебряным призером, за медалями и еврокубками, а пришел левым хавом на десятое место в таблице. Что за судьба?
Чемпионат мы действительно начали слабенько: четыре очка из восьми, причем я выходил строго на замену. Пятый матч — в Одессе. До этого регулярно Валеру Городова разминал и сам по ходу готовился, а тут психанул: не буду ничего делать. Встал за ворота — злой, холодный. Свисток арбитра: команды на поле! Лютый делает рывок и рвет мышцу. Колтун, второй тренер, кричит: «Эдуард, выходи!» А Эдуард вообще не готов. «Яковлевич, — говорю, — может, кто другой? Я не в форме, честно». — «Выходи, там разогреешься!»
Вышел. Горели поначалу 0:1, но я еще в первом тайме сравнял. Смешной гол получился: срезал мяч в сетку головой под каким-то невероятным углом. Как он вообще зашел, до сих пор не пойму. Закончили 3:1. Так началась наша чемпионская серия — 197 дней без поражений. Только осенью Киеву поиграли.
— Можно предположить, что «Днепр»-1988 — чисто тренерская команда. Хорошо обученные футболисты, знающие себе цену, но точно не звезды…
— Кучеревского я очень уважаю, благодарен ему по гроб жизни. Самые светлые воспоминания. Тренерское кредо Евгения Мефодьича: не мешать команде. Тактики он почти не давал, говорил: «Выходите на поле и играйте». А играть мы умели.
Вспоминаю эпизод. Сентябрь 1988-го, принимаем «Торпедо», на установке Кучеревский говорит: «Выиграем — будем думать о чемпионстве». Первый тайм — по нулям. Половина второго — по нулям. Тут приходит мне в голову светлая мысль: поменяться флангами с Кудрицким. Его оппонент — Николай Савичев, мой — Агашков. Кудрицкий смотрит на меня так задумчиво, но соглашается. Через несколько минут проходит по своему новому флангу, подает — и я забиваю.
Но поначалу, когда прибыл на сборы, сильно удивлялся. В «Кайрате» у Остроушко люди носились как лоси — это называлось «заложить базу функциональной подготовки». Правда, в футбол играли неважно, хотя команда по составу была очень интересная. А тут — все через мяч. Шоха спрашиваю: «Антош, когда же бегать начнем?» Он смеется: «Тут не бегают, тут играют».
— Провокационный вопрос, не имеющий прямого отношения к вашему днепровскому отрезку. В сезоне-1985 Протасов забил, страшно сказать, 35 мячей. Обошел заслуженного ветерана Симоняна (в чемпионате СССР 1950 года Симонян отличился 34 раза, и этот рекорд казался вечным. — Matchtv.ru), чем ветеран был очень недоволен. Вокруг цифры «35» крутилось множество слухов — в том смысле, что рекорд некорректный. Сколько здесь правды? Успокоим Никиту Палыча или снова огорчим?
— Слышал такие разговоры. Но хотел бы остаться дипломатом, тем более что в команде в 1985-м меня не было. На мой взгляд, Олег, когда раскрылся, забивал заслуженно много. Обрел редкой остроты чуйку.
Вспоминаю характерный эпизод. «Кайрат» принимает «Днепр», я в запасе, потому что конфликт с Остроушко в разгаре. Стою за воротами, все вижу. «Днепр» давит по правому флангу, Протасов посвистывает на левом углу штрафной — как бы вообще не при делах. Пас, другой, пятый. По итогу — удар. Убыкин отбивает, а Протя уже в точке отскока. Казалось бы, вообще в атаке человек не участвовал, но в нужный момент оказался в нужном месте. Две штуки нам тогда положил. Правда, один с пенальти.
Мне, конечно, феномен Олега всегда был интересен. Не сказал бы, что он сильно выделялся по юношам. Гогричиани я поставил бы выше. Гоча был настоящим лидером — с характером, с ударом, со скоростью, с техникой. Но Гоча в итоге на высоком уровне не заиграл, а Олег — выстрелил. У нападающих знаете, как бывает? Начинаешь более-менее стабильно забивать — ловишь уверенность. И вдруг понимаешь, что тебя уже боятся защитники: ты — удав, они — кролики. Новая опция позволяет раскрыться еще больше. Когда освоился в «Днепре», ощутил этот любопытный эффект на себе.
— Еще один устойчивый мем, за давностью лет не криминальный: украинские команды, которых тогда в вышке было немало, активно помогали «Днепру» очками.
— Отвечу за себя: за три с половиной днепровских сезона не было ни одного договорняка. Околофутбольные игры я никогда не признавал. Играть-то начал потому, что был уверен: здесь все по-честному — вот мяч, вот ворота, кто забил больше, тот чемпион.
«Днепр» — «Аяччо». Трешка от Романцева, Edward mon amour, текстильный бизнес как спасение
— После «Днепра» вам выпал второй шанс оказаться в «Спартаке»: звал начинающий тренер Олег Романцев. И получил отказ.
— Не совсем так. Сезон-1990 у «Днепра» не сложился: шестое место, одно очко от зоны еврокубков — впервые за семь последних лет. Но я стал лучшим бомбардиром команды. И, пожалуй, лидером.
Начало 90-х — перелом эпох, мы же помним: новые правила жизни, новые правила игры. Для футболистов хорошего уровня открылось окно возможностей, «вышка» стала разбегаться по заграницам. В том числе спартаковские ребята. Валера Шмаров, в частности, наладился в «Карлсруэ», и Романцев искал ему замену.
— Опять Шмаров.
— Да, с Валерой, так получается, мы связаны незримой нитью. 31 декабря — звонок. Сначала от Иванова: «Ну что, Эдуард, давай в «Торпедо». Сколько можно звать?» У нас с Валентином Козьмичом были очень теплые отношения, но играть в его командах я не хотел: стиль работы напрягал. Язык, на котором он разговаривал с футболистами, не нравился. В общем, извинился, отказался.
Спустя время — новый звонок. Романцев, главный тренер «Спартака», одной из лучших команд Европы уходящего года. Команды моей мечты, можно сказать. Предложение конкретное: зовут, хотят, ждут. И тут я залип. С одной стороны, вдохновился, с другой — задумался: уйти в «Спартак» из «Днепра», с которым он долгое время рубился за пьедестал, — морально тяжелая история. Как ребятам в глаза смотреть, что болельщики скажут, кем я буду перед клубом, который столько для меня сделал?
Попросил время на размышление. Думал-думал — и придумал. Выдвинул условия, на которые «Спартак» точно не подписался бы: сказал Романцеву при следующем созвоне, что хочу трехкомнатную квартиру в Москве.
— Искусство дипломатии!
— Тут уже Олег Иваныч залип: «Ну что ты, Эдик, это же столица! У нас так не делают». Я не сдался, он взял паузу. Часа через два перезванивает: «Договорился, все будет, приезжай». Сижу, чешу в затылке: блин, что же делать, как разрулить ситуацию?
— Надо было шестикомнатную просить. Чтобы наверняка.
— Да, недоработал. Но тут, слава богу, вмешались обстоятельства: предложили неплохой вариант в Швейцарии — «Лозанна» ищет форварда. Появился шанс грамотно отказаться от «Спартака», никого при этом не подставив. Перед Романцевым от души извинился, а с «Лозанной» в итоге не срослось. Еще полгода отыграл за «Днепр» — и пришло интересное предложение от»Аяччо».
— «Аяччо» — это Корсика, а Корсика — особое место. Непростой островок.
— Точно. Корсиканская мафия — серьезные ребята, каморра и якудза рядом не стояли. Никогда не забуду: сидит человек за столиком, пьет кофе, никого не трогает. Подлетает мот, водила в шлеме, в коже, в крагах. Бах-бах-бах — нет человека.
— Предполагаю, что «Аяччо», клуб номер один в корсиканском футболе, в некоторой степени зависим от этих самых «серьезных ребят». Но вопрос шире: проблемы коррупции свойственны французскому футболу в целом?
— В целом он как раз здоров. Намного чище нашего, хотя и здесь время от времени полыхают пожары. Историю «Марселя» Бернара Тапи помните? Во Франции против коррупции работает ключевой фактор — настроения фанатов, отношения с ними. За кулисами действовать нельзя. Поймают — не поймут, не простят.
Играем, помню, на Корсике 1/8 Кубка Франции с «Сошо» из Лиги 1. У них в составе Паша Яковенко, с которым мы знакомы тысячу лет, с 1980-го, когда пересекались в юношеской сборной Союза. Встретились, обнялись, ходим по полю перед матчем, радуемся жизни. Паша мне: «Слушай, что у вас происходит, что за атмосфера? Наши в раздевалке сидят бледные, никто даже поляну не вышел пощупать». — «Все правильно, Паш, пусть сидят от греха подальше».
— Играем, ведем 1:0. Паша берет мяч у своих ворот, тащит через все поле, отдает, нам забивают — 1:1 минут за пять до финального свистка. На поле тут же вылетает толпа, следом полиция, еле-еле всех обратно затолкали. Серия пенальти. А трибуны на «Франсуа Коти» — с трех сторон, четвертая открытая. Судья бросает монетку, выпадают ворота, за которыми трибуны нет. Тут же новый прорыв, фанаты начинают прессовать арбитра, рассказывать ему, в какую раму нужно бить пенальти. Судья белый как бумага. Говорит капитану «Сошо»: «Вы не против перемены мест, месье?» Тот, разумеется, не против, раз такое дело.
Бьем серию, выигрываем, все вроде хорошо, но болельщиков уже не остановить. Многим из «Сошо» тогда пришлось несладко. За что метелили проигравших — непонятно.
— Яковенко спасся?
— Я его немножко прикрыл. У меня на Корсике была персональная болельщица. Ласкала меня словами и взглядами на каждом матче: «Edward mon amour» и все такое. Потом случилось так, что я перешел в «Перпиньян». Приезжаем на Корсику лидерами таблицы, заканчиваем 1:1. Я еще и забить умудрился. Как же она меня проклинала, какими крыла словами! Смеюсь: «Excusez-moi, а как же любовь?» — «Ты — враг!»
— Опасный трансфер. Рисковали здоровьем.
— Дебютный отрезок в «Аяччо» получился идеальным, а концовка не сложилась. Сыграл десять матчей, забил четыре гола — и порвал кресты. Не играл 13 месяцев. После операции, когда стало ясно, что восстановление будет долгим, клуб говорит: «Эдуард, хотим тебя домой отправить. Немножко заплатим и расстанемся друзьями». Я в оборону: «Нет, так дела не делаются, куда же я поеду? У меня контракт на четыре года, давайте обсуждать неустойку».
— Меня эта история здорово мобилизовала. Породила, можно сказать, решимость доказать, кто есть кто. Подлечился, начал играть чуть ли не с середины следующего сезона — и закончил лучшим бомбардиром команды, не исполняя при этом пенальти. Но из Лиги 2 мы вылетели. Потеряли, соответственно, профессиональный статус, я стал свободным агентом. До конца контракт год, «Аяччо» говорит: «Хотим тебя оставить». «Нет, — отвечаю, — спасибо, вы же мечтали от меня избавиться. Дальше я как-нибудь сам». Три месяца не платили зарплату, пришлось судиться. Процесс я выиграл.
Такие сюжеты вообще характерны для корсиканских клубов. Сложно там все у них с честным словом.
— С «Перпиньяном» тоже возникли проблемы, насколько знаю.
— Особых проблем не было. Мы стали чемпионами Лиги 3, я неплохо забивал — больше всех в команде. После сезона, не успев продлить контракт, улетел в отпуск. Клуб пообещал, что все будет bien, хорошо. Поверил. Отпуск подходит к концу, звонят: «Эдуард, у нас финансовые трудности, прежнюю зарплату не потянем, давай пополам?» Отказался, конечно.
Команды в лиге уже укомплектованы, остаюсь джокером, жду шанса, тренируюсь с «Перпиньяном». Вскоре выясняется: поскольку у меня нет рабочего контракта, я должен покинуть территорию страны. Начал прикидывать, как жить дальше. Звали в Эмираты, в Штаты, в Израиль. В Израиль, где давали неплохой контракт, даже съездил, но как-то он меня не вдохновил…
В общем, на семейном совете было принято решение: остаемся жить во Франции. Появился вариант в пятом дивизионе: «Роан». Роан — небольшой городок между Лионом и Сент-Этьеном, в недавнем прошлом один из центров текстильной промышленности. Президент клуба — бизнесмен. Говорит мне при встрече: «Ну побегаешь ты еще пару лет, а дальше-то что? Предлагаю войти в мой бизнес. Вот тебе на переходный период контракт на два года как коммерческому агенту моей фирмы».
— Это называется «убить в себе футболиста».
— Да. Понял, что на этом моя футбольная карьера заканчивается. Вникал в бизнес два года, потом открыли с президентом фирму по производству верхнего трикотажа. Фабрики — в Украине, реализация — в Европе. Долго рассказывать, но лет десять после футбола получились тяжелыми. И очень интересными.
— Вы без малого 30 лет во Франции. Говорите чисто, без акцента?
— Небольшой акцент остался. Артикли не всегда правильно ставлю.
— Остается время на футбол? Украина, Россия, Франция — какая лига в приоритете?
— Английская. РПЛ смотрю избирательно. В марте 2020-го приезжал в Москву, попал на стадион, играли «Спартак» с «Краснодаром». «Спартак» проиграл 0:1, я сильно расстроился — не так по результату, как по содержанию. В Украине интерес только к лидерам и к «Днепру». Французскую лигу иногда смотрю, но не фанатею. 30 лет назад, мне кажется, здесь с футболом было получше.
— В общем, футбол — чисто для души.
— Меня иногда пытают: «Твоя любимая команда?» Отвечаю, что любимая та, которая играет интересно. Десять лет назад — «Барселона», сегодня — «Ливерпуль», «Ман Сити», «Бавария». А вот «ПСЖ» — мимо: звезд навезли, а команды нет. Поэтому, видимо, Тухеля и погнали…
Читайте также:
- «В этом сезоне область не дала ни копейки, а с долгами «Тамбов» не нужен Саранску». Интервью спортивного директора Павла Худякова
- Праймовый Тихонов, не ушедший в «Реал» Цымбаларь и ОМОН в Раменском. Вспоминаем рекордный сезон «Спартака»-1999
- Субъективные итоги года от Генича. Лучший комментатор — Казанский, герой — Медведев, разочарование — наш футбол в еврокубках
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
