В феврале Антон Чистяков сенсационно сменил ЦСКА на «Спартак», договорился о двух трансферах для Тедеско, но из-за новых перестановок в руководстве уже в августе остался без работы. Пора узнать:
- Почему Гинер брал его на заседания Ассоциации европейских клубов?
- Как работалось скаутом, когда ЦСКА никого не покупал?
- Почему ЦСКА отказался от Шиманьского и как помогла продажа Витиньо?
- Как можно было надеяться на долгую работу при Федуне?
- Кто должен был прийти в «Спартак» на правый фланг и центр поля, если бы Цорн остался?
- Что он сделал со «стеной плача» в офисе «Спартака», посвященной сорвавшимся трансферам?
Гинер, выезды и «Локомотив»
— Как живете после ухода из «Спартака»?
— До этого десять лет работал без перерывов, а теперь в основном провожу время с семьей. У меня родился ребенок, а это сильно меняет жизнь. Матчей все равно смотрю много, но не для изучения отдельных игроков, а для удовольствия. И чтобы не выпадать из футбольного процесса, с той же целью поддерживаю общение с европейскими коллегами. Например, из Италии и Португалии. Зарубежные связи у меня в первую очередь благодаря работе в Ассоциации европейских клубов.
— Общаетесь с европейцами насчет работы?
— Да. Они честно говорят: «Антон, знаем твои качества. Но надо переждать ситуацию с коронавирусом». В Европе ожидается второй локдаун. Сейчас там почти все общение дистанционно. Только раз в неделю встречаются в офисе. В такой ситуации трудно обсуждать трудоустройство. Так-то я планировал после «Спартака» перейти в один из европейских клубов, но пришлось взять паузу.
— Почему именно вас Евгений Гинер брал на заседания Ассоциации европейских клубов?
— Он входил в исполком, а я в молодежную рабочую группу, которой руководил Эдвин ван дер Сар. Наша группа, например, предложила ввести юношескую Лигу чемпионов. На заседаниях я многое почерпнул из общения со спортивными директорами и шефами академий европейских клубов. Было круто и интересно.
— Чем интересно общение с Гинером?
— Это человек с сильной аурой и большим жизненным опытом. Общение с ним полезно любому, кто хочет развивать в своем футбольном клубе бизнес-модель. Когда у ЦСКА не было денег на трансферы, Гинер находил спонсоров и искал другие рычаги, чтобы удержать клуб на плаву.
— Почему кроме английского вы выучили португальский с испанским?
— Профессия подтолкнула. Это очень важные для футбола языки. Мне хотелось свободно общаться, например, с бразильцами — английского-то многие из них не знают.
— В «Инсайдерах» вы говорили Нобелю, что занимались футболом на уровне академии. Какой?
— ЦСКА. Выходил на позиции «десятки». Ненадолго пересекся с Сосланом Джанаевым. В остальном команда-1987 — не самая выдающаяся. В какой-то момент и я понял, что больших надежд не подаю и сфокусировался на учебе в Финансовой академии. Футболом изначально занимался больше для себя, потому что я из спортивной семьи.
— Каким спортом занимался отец?
— Он почти пятнадцать лет был директором баскетбольной школы ЦСКА. Года полтора назад произошла не очень красивая ситуация: в большом ЦСКА, которому подчиняется школа, сменилась власть, и отцу пришлось уйти.
— Работали по экономической специальности?
— Около полугода. В банке и налоговой. Понял, что не мое, и пошел в спорт. Начал в мини-футбольном ЦСКА, где занимался вообще всем — смотрел игроков, оформлял документы, искал квартиры… Там же начал учить португальский, потому что приехал тренер Нуну Диаш, который в прошлом году выиграл со «Спортингом» Лигу чемпионов. Работа в мини-футболе дала мне хорошую базу.
— Почему ушли оттуда?
— Президент МФК ЦСКА ставил большие задачи, вложил много денег, но после поражения в плей-офф от «Тюмени» психанул — и клуба не стало.
— Ваши действия?
— Стал искать работу, отправлял резюме в разные клубы, ходил на собеседования и устроился в «Локомотив». В селекционный отдел к Кириллу Котову. Неофициально проработал три дня, после чего меня позвали в ЦСКА. Я с детства болел за этот клуб и очень хотел туда попасть (хотя и не до конца верил, что это реально). Антон Евменов тогда как раз набирал людей в спортивный отдел.
— Как ваш уход восприняли в «Локо»?
— Был не самый простой разговор с Ольгой Смородской. Я признался, что хочу в ЦСКА больше, чем в «Локомотив». Ей это не понравилось, но я потом ни разу не пожалел о своем выборе. Потому что попал не просто в любимый клуб, а в самую стабильную и понятную систему нашего футбола — в плане бизнеса и управления.
— Пробивали выезды за ЦСКА?
— Если честно, да. Я не совсем уж фанат — больше любил ездить на Лигу чемпионов в 2009–2010 годах.
Слуцкий, агенты и «Зенит»
— Чем в первое время занимались в ЦСКА?
— Сначала смотрел вторую лигу, писал отчеты по российским игрокам. Заодно переводил корреспонденцию, решал организационные вопросы. Через полгода (или чуть меньше) поехал в первую командировку — на молодежный турнир в Тулоне. Немного волновался. Опыт скаутинга уже был, но в серьезный турнир погрузился впервые. С тех пор мне все больше доверяли.
— Как строили отношения с агентами?
— Среди них я с годами составил круг проверенных людей в разных странах, которые снабжают правильной информацией. Это люди, про которых я знаю: они предлагают только стоящих футболистов.
— В первой команде ЦСКА четыре воспитанника питерского футбола. Среди юниоров — еще несколько. «Зенит» не в обиде?
— Обижаться они, на мой взгляд, могут только сами на себя. Сейчас 21-й век, и футболиста нельзя просто украсть. Учитывается и желание игроков. Раз перешли в ЦСКА — значит, хотели этого. Сказывается и то, что «Зенит», насколько я слышал, непростой клуб в плане принятия решений. Хотя «Спартак» в этом смысле трудно переплюнуть.
— В селекционном отделе ЦСКА было разделение на бывших футболистов и всех остальных?
— При мне руководитель отдела несколько раз менялся, но всегда была здоровая и добрая атмосфера. Я пришел одновременно с Андреем Мовсесьяном, как раз бывшим футболистом, и мы всегда высказывались на равных. Понятно, что у меня нет того же игроцкого опыта, но в понимании футбольных процессов я старался не уступать — в этом очень помогало регулярное общение с Леонидом Слуцким.
— Как часто встречались?
— Раз в неделю он минимум час сидел с селекционным отделом. Объяснял, какие требования предъявляет к футболистам разных позиций. С азов до тонкостей. Я очень благодарен Слуцкому за те встречи. Старался максимально впитывать его слова. Ты можешь много читать, проходить курсы скаутинга, но ничто не заменит непосредственное общение с большим тренером.
С Тедеско в «Спартаке» у меня тоже была крутая коммуникация. Благодаря тому что команда переехала из Тарасовки на «Открытие Арену», я присутствовал на каждой тренировке и был максимально вовлечен в командную атмосферу. А после каждой тренировки общался с Доменико и быстро усвоил его философию и потребности. Исходя из этого искал футболистов.
— Иногда из скаутов вырастают главные тренеры.
— Да, как и из переводчиков. Но, по мне, скаут и тренер — это разные специальности. Общение со Слуцким, Ганчаренко и Тедеско — огромный опыт для меня как для скаута, но именно для тренерской работы все же нужно отдельное образование.
— Период 2014-2018, когда ЦСКА почти никого не покупал, — тяжелое время для скаутов?
— Психологически было не очень просто, потому что мы реально были очень сильно ограничены в трансферах. Но это не значит, что мы выключили свет в офисе и уехали на пляж. Скауты не могут выпадать из селекционного процесса, поэтому мы все так же летали на все юниорские турниры, обновляли списки, следили за появлением новых талантов. В тот период можно было взять в ЦСКА очень интересных футболистов, но из-за финансовой ситуации в клубе не удалось.
— Самый обидный несостоявшийся трансфер ЦСКА — Мунас Даббур?
— Да. В нашем отделе было единогласное мнение по нему: принесет огромную пользу и выгоду при перепродаже. Мы его очень хотели. Я и Олег Яровинский общались с его агентом. Два дня возились с Мунасом, все показывали в Москве. Он уже сидел в офисе клуба, в переговорной комнате, но пришлось зайти и сказать: «Мы тебя не берем».
— Когда Яровинский уехал в «Халл» и спортивным директором стал Максим Дюков, у вас стало больше полномочий?
— Скорее расширилась зона ответственности. Меня стали больше подключать к переговорам по игрокам. В остальном — та же скаутская работа. Чтобы футболист попал в наш шорт-лист, Максим Дюков, Андрей Мовсесьян и я писали заключение по игроку, и это аккумулировалось в один отчет. Все скауты были одинаково вовлечены во все трансферы.
Лето-2018, бразильцы и поляки
— Летом 2018-го на одну позицию рассматривали Сигурдссона и Шиманьского. Почему выбрали первого?
— Мы хотели взять Шиманьского, летали на переговоры, но показалось, что цена завышена. К тому же мы осторожно относились именно к полякам — этого же мнения придерживался главный тренер. В итоге по совокупности факторов (цена, футбольные качества, наличие Магнуссона) выбрали Арнора и, считаю, не прогадали. Думаю, он и дальше будет развиваться.
— Отношения к полякам — из-за Янчика?
— Мы, скауты, не застали его в клубе, но у Ганчаренко был опыт работы с поляками, из которого сформировалось осторожное отношение. Хотя я очень хорошо знаю Мариуша Йопа. Он проходил недельную стажировку в ЦСКА и запомнился просто отличным парнем.
— В октябре 2018-го подписали 18-летнего Лассана Н’Диая. Что ему помешало раскрыться?
— Он был чуть ли не самым ярким футболистом на чемпионате мира U17. За ним охотились реально большие клубы (от «ПСЖ» до «Манчестера»), и мы пошли на нетипичный для себя риск: взяли африканца напрямую из Африки. Приезжающие из Европы уже более-менее адаптированы к нашим условиям, а он — нет. К тому же совсем юный. Зарплата, Москва, большой город — чуть-чуть сорвало башню. Не совсем понял, куда попал.
— Как это проявлялось?
— В Москве его будто подменили. То, что мы видели на ЧМ U17 и на тренировках ЦСКА, — небо и земля. Вообще другой футболист. К тому же привыкать приходилось не только к новой стране, но и к взрослому футболу. Ментально он не был к этому готов.
— У Витиньо в 2013-м были похожие проблемы?
— Немного иная ситуация: он прилетел в другом статусе. Мы несколько раз смотрели его в «Ботафого» живьем, и он очень выделялся. Его трансфер — первый, в котором меня привлекли к переговорам. Еще я летал с ним в Рим на медобследование. По Витиньо нужно было сработать оперативно, потому что его очень хотел «Порту». Мы выиграли борьбу за него, но в Москву он приехал без стержня.
— Это как?
— И в играх, и в тренировках ты должен втыкаться, не проигрывать борьбу. А он обижался, как ребенок, работал на шестьдесят-семьдесят процентов. Хотя поначалу ему все пытались помочь. Мы с Максимом Головлевым проводили с ним очень много времени и старались, чтобы он максимально быстро адаптировался. Я встречался с ним примерно через день. Приезжал к нему домой, показывал Москву. В «Порту» ему, наверно, было бы легче, а Россия оказалась для него слишком суровой.
Зато после двух лет аренды Витиньо повзрослел и приехал другим футболистом и человеком (сужу не только по его игре, но и по общению). Мы очень внимательно за ним следили в Бразилии, хотели вернуть раньше, но в итоге сделали это в более правильное время. Он помог взять серебро в 2017-м и 2018-м.
— Как вы помогали Витиньо?
— Например, однажды мне позвонил его агент. Они ехали вместе с Витиньо. Говорят: «Нас остановили». И передали трубку полицейскому. Я спросил: «Что случилось?» — «Да он три раза через двойную сплошную развернулся. А так ничего». Пришлось улаживать ситуацию. Это правило ЦСКА: быстро решать любые проблемы игроков днем и ночью. Чтобы они концентрировались только на футболе. Эта работа выстроена в клубе очень круто.
— Если бы в ЦСКА было меньше португалоговорящих помощников, Марио Фернандес выучил бы русский?
— Он большинство фраз отлично понимает. Просто очень стеснительный парень. Наверно, не решается говорить на публике. В любом случае языковую застенчивость он полностью компенсирует перфомансом на поле. Если продолжит так играть, то пусть и дальше не говорит по-русски.
— Почему Витиньо продали летом 2018-го?
— Может, позже и получилось бы продать его дороже, но только если бы он ярко выступил в еврокубках, как Головин в плей-офф Лиги Европы-2018. А тем летом просто все совпало: «Фламенго» сделал выгодное (двенадцать миллионов евро) предложение, а Витиньо хотел вернуться на родину — ЦСКА всегда учитывал желание игрока.
— Кто пожелал, чтобы он накануне отъезда сыграл в Суперкубке с «Локомотивом»?
— Это была просьба клуба. Витиньо мог уехать до Суперкубка, но сказал: «Нет, я останусь, помогу».
— Какой был трансферный бюджет летом 2018-го?
— Четкой суммы не было, но начали уходить игроки, и мы держали в голове скорую продажу Головина с Витиньо. Понимали, что больших трансферов все равно сделать не получится — не секрет, что из-за кредита на стадион у клуба было много обязательств и большая часть доходов пошла бы на погашение. Мы рассчитывали, что хотя бы на деньги от продажи Витиньо сможем взять несколько игроков. Получилось не несколько, а чуть больше.
— Сигурдссон, Магнуссон, Обляков, Ахметов, Бийол, Нисимура, Эрнандес, аренды Влашича с Бекао — это все на двенадцать миллионов за Витиньо?
— Да. Можно сказать, за счет продажи Витиньо мы полностью обновились.
— Прошлым летом ЦСКА хотел хавбека «Интернасьонала» Родриго Доурадо.
— Мы его много раз смотрели. Хороший футболист, со всеми необходимыми качествами для игры в опорной зоне. Он всем скаутам понравился, но стоил довольно дорого и не пришел по финансовым причинам.
Кстати, раньше для той же позиции мы вели переговоры по Венделу. Сначала — когда он играл за «Флуминенсе» (тогда же интересовались Дугласом Луисом из «Васку», но его купил «Ман Сити»). Потом хотели арендовать Вендела из «Спортинга». Но не договорились по условиям. Сейчас ему немного тяжеловато в «Зените», но, по-моему, он очень сильный футболист.
— Рост Лукаса Сантоса (165 см) вы считали плюсом?
— Да, против таких малышей тяжело играть. Среди скаутов ЦСКА не один я смотрел его живьем, и все оценили, как он взрывается, как обыгрывает, как обращается с мячом. В нашем отделе по нему было единое, позитивное, мнение. В том числе и исходя из условий сделки. По нему были трудные переговоры, потому что «Васку» не хотел отпускать его в аренду, но мы все же договорились — с адекватными условиями и минимальными рисками для нас. Возможностей для больших трансферов не было, и взяли Лукаса Сантоса. Наверно, ему можно было дать больше шансов в ЦСКА.
— Если бы его купили, а не арендовали, он получил бы больше шансов?
— Думаю, да. Я даже уверен в этом.
Знакомство с Цорном и разговор с Бабаевым
— Сколько вы следили за Дивеевым?
— С 2017-го, когда он здорово себя проявил в юношеской сборной Галактионова на турнире в Испании. Очень выделялся, и в отчете мы написали: «Рекомендуем к трансферу». Мы судили не по «Уфе», а по международным матчам.
— Почему его взяли только в конце зимних сборов-2019?
— Возникла непонятная ситуация вокруг Бекао. Его агенты некрасиво себя вели, и мы поняли, что что-то идет не так, поэтому подстраховались, арендовав Дивеева с правом выкупа.
— В чем он сильнее Никиты Чернова?
— У Игоря прекрасный первый пас, здорово играет один в один, выбирает позицию. Чтение игры, тактическая выучка, стабильность, хладнокровие, антропометрия. В России мало защитников с таким набором качеств. У него колоссальные перспективы. Футболист сборной на годы вперед.
— История с женой Максима Дюкова, критиковавшей Ганчаренко в инстаграме*, как-то коснулась скаутов ЦСКА?
— По итогам той истории все сделали для себя правильные выводы. Я рад, что тогда с холодной головой решили, что Максим продолжит работу. И оценивали его профессионально, а не эмоционально. Как всегда бывает в ЦСКА.
— Как со стороны оцениваете селекцию ЦСКА-2020?
— Гайч несколько месяцев не тренировался, и ему нужно время. Фукс — интересный защитник, знаю его по олимпийской сборной Бразилии, но, к сожалению, он травмировался. В Эджуке видна перспектива, он принесет пользу. Зайнутдинов вообще сразу заиграл. Я рад за клуб, потому что при мне таких трансферов мы не делали. Так чтоб бах — на тридцатку. Круто.
— Когда вас звали в «Спартак», вы уже знали, что ЦСКА за счет ВЭБа увеличит трансферный размах?
— Да, я понимал, что ситуация в ЦСКА улучшится, но важнее было мое желание поменять среду. Думал про заграницу (контактировал с «Бенфикой»), хотел открыть новую для себя главу и, переходя в «Спартак», больше размышлял про свой дальнейший путь, чем про будущее ЦСКА.
— Долго сомневались?
— Нет. Долгой получилась первая встреча с Томасом Цорном — около трех часов. Я сказал, каким вижу спортивный отдел, кто и как там должен работать. Томаса это полностью устроило, и мы договорились.
— Он позвал вас, потому что ему нравилась трансферная политика ЦСКА?
— Наверно, в том числе и поэтому. Думаю, за мои восемь лет в ЦСКА удачных трансферов у нас с ребятами было больше, чем неудачных. Мы проделали хорошую работу, и, возможно, Томас воспринимал нас как успешную модель скаутинга.
— Каким вы видели скаутинг «Спартака»?
— Клуб должен работать по бизнес-модели. И трансфер — это не только усиление здесь и сейчас, но и инвестиция. Чтобы футболиста можно было перепродать. Так что фокусировались бы на молодых игроках, но для баланса допускали привлечение опытных мастеров.
— Как Еременко с Натхо в ЦСКА-2014?
— Да. Пример ЦСКА-2018 тоже показателен: команда омолодилась слишком резко. Не хватало одного-двух футболистов с опытом, которые тянули бы за собой молодежь.
— На эту роль брался Абель Эрнандес?
— Мы ждали от него и лидерских качеств, но в первую очередь все же голов. А он, к сожалению, совсем хрустальным оказался. Мы знали его проблемы, но надеялись, что он пропустит не так много матчей.
— Как к вашему уходу в «Спартак» отнесся Роман Бабаев?
— Мы поговорили максимально честно и корректно. Я сказал, что приглашен на руководящую должность и мне интересно самому сформировать скаутский отдел — это престижная ступенька в карьере. Бабаев пожелал мне удачи, и мы до сих пор в хороших отношениях.
— Он просил вас не перетягивать из ЦСКА других сотрудников?
— Нет. Эта тема даже не поднималась, потому что я и не собирался никого переманивать. Это было бы некрасиво. Я уже понимал, кем буду формировать селекционный отдел «Спартака», — это люди не из ЦСКА.
— Но из России?
— В основном да. Люди из круга знакомств, сформировавшегося за годы работы скаутом.
Соболев, Гуга и Адриен Силва
— Федун за шестнадцать лет так и не понял, как управлять «Спартаком», и постоянно меняет стратегии. Это не отпугивало, когда принимали приглашение Цорна?
— Томас дал понять, что руководство ему доверяет. Я и сам это чувствовал, потому что владелец публично говорил: у Цорна карт-бланш до 2023 года. Европейский подход Томаса и то, что я буду работать именно с ним, для меня перевесили управленческую нестабильность «Спартака». Я рассчитывал, что эта история надолго. Конечно, никто не думал, что Томас уйдет так быстро. А вскоре после него — я.
Мы могли сделать очень интересную команду, точечно усилив ее в следующие трансферные окна.
— Каков ваш вклад в приход Соболева?
— Этим трансфером больше занимался Томас. Насколько я знаю, Соболевым интересовалось и «Динамо», но «Спартак» нуждался в форварде такого типа, Доменико понимал, как будет его использовать, хотел его. Считаю, этот трансфер уже оправдался. Соболев доказал, что приносит пользу «Спартаку».
— Что вас привлекло в правом латерале Гуге?
— Я давно его вел, несколько раз смотрел живьем, и он полностью вписывался в нашу схему и игровую философию. Гуга шел под первым номером в нашем списке кандидатов на эту позицию (вторым был другой бразилец, который тоже понравился Тедеско). Главное, что подкупило в Гуге — оборонительные навыки, игра один в один, жесткость, неуступчивость. Он быстро садится по позиции, не пускает за спину. Классический латераль с прекрасным кроссом. У него высокий процент точности передач в штрафную и хорошая техника. Также, посмотрев его матчи с трибуны, считаю, что у него приличная скорость. Но кто-то думает иначе.
В любом случае игрок олимпийской сборной Бразилии — это штучный товар. То, что он не ушел из «Атлетико Минейро» в это окно, ни о чем не говорит. Во-первых, его очень не хотел отпускать тренер Сампаоли. Во-вторых, из-за коронавируса это было специфическое окно. Но в ближайший год он наверняка уедет в Европу. Его, к примеру, очень хочет Жорже Жезуш, который вернулся в «Бенфику» и хорошо знает Гугу по работе в Бразилии.
— Он сильнее Мозеса?
— Как латераль — да. Мозес — хороший футболист, но его пик пришелся на 2013–2015 годы, и он не крайний защитник. По матчам за «Челси» и «Интер» к его оборонительным функциям были вопросы. Он не всегда своевременно садился по позиции. Часто выключался из эпизода. На мой взгляд, он прежде всего крайний хав. К тому же брать игрока из «Барсы» или «Челси» — это не совсем скаутинг, в моем понимании. Для таких трансферов селекционный отдел не нужен.
— Почему Рассказов потерял доверие Тедеско?
— Не от хорошей жизни нашим трансферным приоритетом был игрок его позиции. Мы искали футболиста, который бы соответствовал нашему профайлу правого защитника. Коля ему не до конца соответствует при всем уважении.
— В центр поля вы искали «второго Погба»?
— На позицию шестерки-восьмерки требовался опытный футболист. Доменико просил разбавить молодую команду. Проанализировав рынок, мы вышли на 31-летнего Адриена Силву. Собирая по нему видеоаналитику для Тедеско, сделали акцент на оборонительных действиях, игре в переходных фазах, продвижении мяча и том, как он принимает решения. Тренерам Силва очень понравился.
После сложных переговоров мы добились, чтобы он пришел в «Спартак» за ноль. Он воспользовался своей понятийной договоренностью с «Лестером» и разорвал с ними контракт в одностороннем порядке. Мы долго обсуждали личку, но все же договорились, он готов был ехать в «Спартак» (как и Гуга), но в самом конце по ним приняли другое решение.
— Переговоры по Гуге и Силве вели дистанционно?
— Да. Хотя для таких трансферов нужно лететь, встречаться, смотреть в глаза, убеждать. Общение по зуму очень усложняло процесс, но сейчас все клубы в таких условиях.
— Долго убеждали Силву по зуму?
— Около месяца. По Гуге общались еще дольше. Было очень много раундов переговоров. Силва — суперпрофессионал. Очень хочет поехать на Евро-2021, и тренер сборной пообещал: будешь играть в клубе — возьму. Поэтому он детально расспрашивал о своей роли у Тедеско. Судя по тому, как Адриен цементировал центр поля в «Монако», он должен был принести пользу «Спартаку». Но не сложилось.
Тедеско, Газизов и стена плача
— «Спартак» много игроков отдал в аренду. Разве Тимофеев с Мелкадзе не помогли бы уже в этом сезоне?
— Мы внимательно за ними следили, Тедеско хорошо знает обоих, но было не совсем понятно, куда их встраивать. Мы могли оставить, например, Тимофеева, но восемьдесят процентов времени он сидел бы на скамейке. Решили не губить ребятам карьеру, а дать игровую практику.
— Планировали реформу «Спартака-2»?
— Обязательно. Это вообще одно из ключевых направлений нашей работы, потому что в «Спартаке-2» игроки переходят из юношеского футбола во взрослый. Во второй команде, на мой взгляд, не все правильно, и мы хотели ввести там возрастной ценз и потолок зарплат. Мы с Тедеско много говорили именно об игроках второй команды. Он часто привлекал их к тренировкам. Игнатов, Маркитесов, Бакалюк, Голосов, Шильцов — очень интересные ребята. Они себя еще проявят.
— Игнатову потребуется аренда или заиграет уже в этом сезоне?
— «Спартак» хотел отдать его в аренду в «Химки», но там сменилось руководство, и он остался. На сегодня он по своим качествам точно соответствует уровню премьер-лиги. Первой или второй восьмерки — вопрос. Но ФНЛ он явно перерос и готов играть в РПЛ.
— Почему из молодежи при Тедеско в основе закрепился именно Маслов?
— Он целый сезон провел в «Спартаке-2». Набил шишек, поварился во взрослом футболе. ФНЛ — жесткая лига. Молодым там тяжело. Маслов — молодец, сильно спрогрессировал. И здорово показал себя в тренировках первой команды — я это точно знаю. Он абсолютно заслуженно пробился в основу. И, конечно, сказалось умение Тедеско работать с молодыми.
— В чем оно заключается?
— Надо видеть, как он общается с ребятами. Одной фразой молодого игрока можно сломать или окрылить. Доменико тонко чувствует, какой подход нужен к конкретному игроку. Я уверен, что с таким тренером Маслов и Умяров с Глушенковым, когда тот поправится, будут развиваться.
— Чем Тедеско впечатлил вас в ежедневном общении?
— Он очень круто анализирует соперника и поддерживает правильную атмосферу в команде. Я уверен, что когда-нибудь Доменико возглавит большой европейский клуб. Мне очень близок его фундаментальный подход, и у нас было полное взаимопонимание. В работе это очень важно, особенно в диалоге главного тренера и спортивного директора.
— Как он создал правильную атмосферу?
— Он мощный мотиватор и идеально соблюдает баланс — когда пошутить, когда напихать. Я это видел каждый день. Было приятно находиться в такой здоровой атмосфере.
— Тедеско хотел, чтобы вы остались при нем аналитиком?
— Да. Он предложил мне войти в его тренерский штаб, но в клубе дали понять, что наше сотрудничество приостановлено.
— Подход Цорна вы назвали европейским. Чем он отличается от российского?
— Он всегда стремился обеспечить команде максимальный комфорт. Главный тренер не думал вообще ни о чем, кроме тренировочного процесса. Ему и игрокам создавались все условия для того, чтобы дать результат. Томас круто и быстро решал все вопросы — в том числе по футболистам (всей клубной вертикали). Его европейский подход проявился именно в оперативности и логичности решений. Поработав немного с новым руководством «Спартака», я ощутил некоторые отличия. С Томасом было комфортнее и понятнее.
— Что с отделом, который вы собирали?
— Я пришел в феврале и успел взять одного человека — скаута-аналитика. Параллельно договаривался с другими селекционерами, но грянула пандемия. После нее мы вышли, но вскоре убрали Томаса. Я рассказал Шамилю Газизову, кого и зачем хочу привести, но сложилось впечатление, что по мне был вопрос времени. Уже было понимание, что будет другой спортивный директор.
— Проблема была не в вас, а в том, что Газизов приводил своего человека?
— Да. Того, кто тоже уже ушел. Неделю назад.
— Работая в ЦСКА, вы не пересекались с Газизовым?
— Нет, полноценно познакомились уже в «Спартаке». При нем я продолжал работать в прежнем режиме, но понимал, что после ухода Томаса подо мной тоже шатается стул, так что наше со «Спартаком» расставание не стало для меня шоком.
— Ваш предшественник Аверьянов рассказывал мне: «У нас в кабинете был уголок, так называемая «стена плача», там вывешивали фотки тех, кого могли реально привезти, но не срослось». Как вы поступили со стеной?
— Да, там были какие-то вырезки из газет, плакаты, новостные заметки: Салах, Мане и так далее. Я только улыбнулся и сказал это убрать.
— Почему?
— Это не наш метод, не европейский подход. В ЦСКА была другая традиция — вешали в офисе майки выпускников академии, заигравших в первой команде.
Еще о «Спартаке»:
- Бывший скаут «Спартака» Григорий Евтушенко: «С Каррерой контакта не было. Пару раз пожали руки — и все»
- Экс-главный тренер академии «Спартака» — о причине ухода Миранчуков и том, как спас от отчисления Бакаева
- Первое интервью уволенного шеф-скаута «Спартака»: «Могли привезти Салаха, Мане и Мареза — клуб недоработал»
- «Голы Ларссона в последних матчах — это наши с ним наработки». Большое интервью экс-тренера «Спартака» Кузнецова
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
