- Басель Абдулфаттах родился и вырос в Петербурге
- В 2009 году в составе молодежки «Зенита» стал чемпионом России
- Играл в молодежной сборной России вместе с Артемом Дзюбой
- Выступал в премьер-лиге за «Крылья», потом в ФНЛ и ПФЛ
- Отец — сириец, поэтому когда в России карьера шла на спад, решил попробовать сыграть за сборную Сирии. Невероятная история — ниже.
В этом интервью:
«Наш второй дивизион с его зарплатами — это суровая лига»
— Вы закончили карьеру в 26 лет. Почему так рано?
— В какой-то момент решил — лучше это сделать вовремя, чтобы адаптироваться к жизни после футбола. Это совсем другой мир, без игр и тренировок. В нем огромное количество возможностей, но не все бывшие спортсмены ими пользуются. У многих спортсменов возникают проблемы с поиском себя в мире без спорта. У меня беспокойство начало просыпаться года в 24.
— Был повод?
— Это произошло в «Черноморце». Команда была с амбициями, перспективная. Но когда ты оказываешься во второй лиге, то понимаешь — твоя карьера идет по нисходящей. В общем, адекватно посмотрел на свои возможности и состояние здоровья. Конечно, я видел себя в премьер-лиге, где всегда мечтал играть и уже поиграл. Но понял, что вернуться туда будет трудно. В какой-то момент осознал, что кроме «Черноморца», нигде больше во второй лиге играть не хочу.
— Почему?
— Во-первых, уровень. Во-вторых — это действительно суровая лига. Очень мало клубов, где достойная зарплата и платят вовремя. Особенно непросто для тех, у кого семьи. А у меня как раз должен был родиться ребенок. Это тоже на мысли о будущем повлияло.
— Зарплата во второй лиге была 30 000 рублей?
— В большинстве клубов это действительно 30 000 — 50 000. Где есть задачи, цифры, конечно, побольше. Но они не феноменально отличаются. У меня в «Черноморце» была зарплата в районе 100 000 рублей. И то потому, что я до этого играл в ФНЛ с опытом выступления в премьер-лиге. То есть приходил лидером команды. Но еще раз скажу, «Черноморец» выбивался из общей картины.
— Зачем тогда люди играют во второй лиге?
— Многие, кроме футбола, ничего не знают и не в курсе, как еще в современной жизни зарабатывать деньги. Это действительно проблема. Хорошо, если есть родители или знакомые, которые могут тебя потом пристроить. А если таких нет?
«Когда из Сирии позвонил министр спорта, решил что поеду»
— Если так, зачем вы поехали играть в Сирию, где к тому же в то время шла война?
— Ну в «Черноморце» только мысли стали закрадываться о том, что делать дальше. В то же время, понимал — где-то блеснуть еще могу (улыбается). После Новороссийска было петербургское «Динамо» с задачей. Но оно в какой-то момент стало разваливаться, а потом начался переходный период в Сочи. Других достойных вариантов в первой лиге, по сути, не было. И тут появилась Сирия.
— Как именно?
— На нас с отцом из национальной сборной Сирии выходили еще во времена зенитовской молодежки (папа Баселя Абдулфаттаха родом из Дамаска, в 80-е годы приехал учиться в Ленинград, здесь женился и остался жить с семьей. — «Матч ТВ»). Потом какие-то телодвижения продолжались примерно раз в полгода, в том числе, когда в «Крыльях Советов» играл. И вот настал момент, когда, посоветовавшись с родителями, решил — почему бы и нет? Сборная — это сборная. Какая бы она ни была. Когда играешь на таком уровне — это совсем другое. Хоть по Африке. К тому же Сирия тогда выступала в квалификации за право сыграть на российском чемпионате мира. В общем, решили — почему бы не рискнуть.
— То есть на вас в очередной раз вышли из федерации футбола Сирии в 26 лет?
— Позвонил министр спорта. Но тут надо понимать, что в Сирии все устроено не совсем, как у нас в России. Из-за ситуации в стране все далеко не так солидно. Попроще. Тем не менее выходили первые лица. Потом главный тренер национальной сборной разговаривал. На тот момент он был по понятным причинам местный (Айман Хаким. — «Матч ТВ»). В общем, мне из Сирии говорят: «У нас сейчас в Дамаске у национальной команды пройдет небольшой сбор. Приезжайте, познакомимся, посмотрим на вас». У нас в России в это время летнее трансферное окно в разгаре. Если бы в тот момент поступило хорошее предложение из ФНЛ, никуда бы из страны не поехал. Но его не было. А неделя свободная есть. Подумал, слетаю в Сирию, заодно форму поддержу.
— Что было дальше?
— Поработали. Было, кстати, интересно. Главный тренер сборной дал отмашку — если есть возможность, давайте начнем работать с документами по натурализации. Но это процесс небыстрый. Поэтому мне предложили — не хотите ли пока поиграть в сирийском клубе «Аль-Джаиш»? И игровая практика будет, и у тренерского штаба сборной на виду. Прикинули с женой и родителями — это займет месяца три-четыре. И я согласился.
— На каких условиях вас взял «Аль-Джаиш»?
— Контракт заключили официально. Плюс прописали опцию — если выходим из группы в азиатской Лиге чемпионов, соглашение автоматически продлевается.
«Я получал 2000 долларов. Сирийцы — 200»
— Арабский язык знали, когда ехали?
— Нет. Но у меня в Дамаске много родственников. При этом дядя в свое время женился на девушке из Белоруссии. Оказалось, что их дети тоже по-русски хорошо говорят. Так через них и общались. Постоянно бывал у них в гостях. Как и у других братьев и сестер отца. У всех свои большие дома или квартиры, но они живут очень дружно и часто собираются вместе ужинать, обедать. Вот и меня все время подтягивали. Было очень интересно. Заодно научили необходимым арабским словам и фразам, чтобы на бытовом уровне общаться с ребятами в команде. Месяца для этого хватило. Потом вообще неплохо разговаривал. Плюс там же в Сирии здорово прибавил в английском. Благо в «Аль-Джаише» работал тренер, который на нем тоже хорошо говорил. Он в свое время в Румынии играл. Легенда сборной.
— Родственники поначалу ходили на тренировки в качестве переводчиков?
— Сначала отец помогал — он со мной прилетел. Потом — сам. Ребята по дороге на тренировку забирали, отвозили обратно.
— Зарплата в «Аль-Джаиш» оказалась больше, чем в нашей второй лиге?
— Скорее, на среднем уровне ФНЛ. Не космические деньги, но получалось около 2000 долларов в месяц. Ими, кстати, и платили.
— Для Сирии это много?
— Очень!
— Что на них можно было купить?
— Дом вряд ли, машину — наверняка. Средняя зарплата у обычного сирийца тогда была долларов 200. Да и в команде 2000 мало кто получал. А я — единственный легионер на тот момент. В стране война, положение удручающее. Наши силы примерно в это же время только начали входить. Тогда стало что-то налаживаться. А до этого, когда летом приезжал на просмотр в сборную, был трэш и реально опасно. Дамаск еще в достаточно безопасной зоне находился, но и над ним нависала угроза. Это не шутки, что государство Сирия могло реально пасть, а на всей территории воцариться ИГИЛ. Это было объективной реальностью. И повсюду в какой-то момент напряжение прямо витало в воздухе. Хотя сирийцы — очень мужественные люди.
«Когда рванул снаряд, от бассейна всех словно ветром сдуло»
— Страшно было?
— Расскажу такой случай. Мы жили в гостинице. И вдруг недалеко от отеля разрывается снаряд. Но больше запомнил свист, пока тот был на подлете. Вот это страшно! Оказалось, у летящего снаряда или мины действительно очень мерзкий и неприятный звук, который врезается в память. Тем более пока ты его слышишь, не понимаешь, где разорвется. Прямо тут? В ста метрах? Чуть дальше? В общем, на тот момент в Сирии было опасно.
— На каком расстоянии от вас снаряд в итоге рванул?
— Метрах в 100 от отеля, где мы жили. На его территории бассейн был — всех оттуда словно сдуло. Все в здание побежали.
— А вы?
— Я уже шел в этом направлении, еще до снаряда. Поэтому просто немного ускорился (улыбается).
— О том, чтобы жить в Дамаске с женой и ребенком, не было и речи?
— Конечно! Понимал, что нельзя ими рисковать.
«Запасные игроки в любой момент могли уйти на фронт»
— «Аль-Джаиш» один из лучших сирийских клубов. Как он устроен?
— Это армейский клуб. Тренировки были на действующей военной базе на окраине города. Генеральный директор клуба — кадровый военный. В погонах. Скажу больше. Те ребята, что редко попадали в основу, могли оказаться на фронте.
— А каков был уровень игроков стартового состава?
— Человек пять точно были в полном порядке. Но и тут война вносила коррективы. Сирийские игроки вообще-то котируются в ОАЭ, Саудовской Аравии, где платят хорошие деньги. Спросил как-то — почему вы не уезжаете? «Не можем, — говорят. — Нам по закону не положено. Если ты не единственный ребенок в семье, то — военнообязанный. А сейчас — война». Уже потом я узнал, что когда обстановка нормализовалась, кто-то из нашего состава все же уехал.
— Базу не обстреливали?
— Один раз случай был — очередь пустили по полю. То ли с окраин, то ли еще откуда-то. Мы в это время по нему бегали, разминались. Тогда впервые в жизни сам увидел, как пули вкапываются в землю. Как в кино, только по-настоящему, перед собой. Наши обученные ребята сразу легли на землю вниз лицом и обхватили голову руками. Не очень опытные просто пригнулись и побежали к раздевалке. Как и я (улыбается). Тренеры сначала не поверили, что какая-то опасность. Говорят — что это вы прибежали. Начали объяснять, что к чему. Но было ощущение — они не очень-то поверили. Посмеялись даже. Тренеры-то в другой стороне стояли и всего этого не видели. Однако сказали — ладно, тянитесь здесь. А на поле вратарей отправили. Через какое-то время прибегают и они! Тогда наши наставники больше экспериментировать не стали. Говорят, давайте прямо здесь в квадраты сегодня поиграйте. Это место точно не простреливается.
— Поиграли?
— Да, только у меня ноги дрожали. И если честно, в тот момент хотел собрать вещи и уехать домой. Такой, конечно, адреналин. Для ребят это, может, и нормально было — там выстрелы на окраинах, в том числе пушечные, не редкость и даже обыденность. В какой-то момент тоже привык к далеким звукам артиллерии, к самолетам, которые в сторону очага конфликта летят. Потом к этому уже спокойно относился. Хотя первые недели две и это было диковато. Но тут оказался в шоке.
— Питались в армейской столовой?
— Раздевалки в сооружениях, похожих на вагончики. Рядом с полем здание-общежитие, где приезжие футболисты «Аль-Джаиша» размещались. Все рядом. А питались в каком-то кафе рядом с базой. Ребятам туда талоны давали. Я с ними, правда, не ходил. Но в дни матчей завтракал со всеми. Курица, рис, салат — все нормально. Потом вместе на базу отдыхать и на игру.
— Как в «Аль-Джаише» относились к партнеру, приехавшему оттуда, где нет войны?
— Сначала говорили: «Ты что, с ума сошел? Зачем ты приехал из России в Сирию?». Но сирийцы — очень открытые и добродушные люди. К тому же корни у меня местные. Поэтому очень быстро нашелся. Шутили потом постоянно. Тем более футбольные приколы везде примерно одинаковые. Так что относились ко мне очень хорошо.
«Народ и во время войны вовсю ходил на футбол»
— Футбол был отдушиной для людей?
— Да! Власти все делали, чтобы футбол не закрывали и с ним ничего не происходило. Кстати, с точки зрения безопасности на матчах все было абсолютно спокойно. И народ вовсю ходил.
— На матчи лидеров сколько собиралось?
— Народная команда в Сирии «Аль Ватхба». На нее по 10-15 тысяч собиралось. На нас поменьше — тысячи по полторы (улыбается). Хотя почему так происходит, не понимал — «Аль Джаиш» был действующим чемпионом, и в том сезоне мы тоже лидировали. Зато во время дерби с «Аль Ватхбой» почувствовал возвращение футбольной атмосферы. Было очень прикольно!
— Почему же в итоге со сборной Сирии не получилось?
— Бюрократия. Их федерация футбола не смогла устранить какие-то несостыковки по документам с азиатской футбольной ассоциацией. Мне кажется, какие-то бумаги в Сирии банально не смогли подготовить. Может с переводом возникли какие-то трудности, может, что-то еще. В общем, похоже, столкнулись с какими-то трудностями, а преодолевать их не стали.
— Расстроились из-за этого?
— Ну как расстроился… Опыт все равно получился очень интересным. На всю жизнь! Но в плане футбола — да, немного обидно было. Все же хотелось за сборную Сирии сыграть. С другой стороны, когда стало ясно, что не получается — вздохнул свободно. Уже понимал, что перед собой я чист, поскольку сделал все что мог. То есть с моей стороны сама по себе последняя попытка чего-то все же добиться в футболе была полностью реализована.
— Тренер сборной Сирии как на все это отреагировал?
— Вот он, кстати, расстроился. Сказал мне сам об этом. Мы же с ним все время общались.
— Как провожали в Россию?
— С шутками. Со всеми обнялся, сфотографировался. Наверное, вспоминают периодически — приезжал к нам такой человек из России (смеется). Надеюсь — хорошими словами.
«Не покуришь кальян, не сыграешь»
— Тем более что вы помогли «Аль Джаишу» в очередной раз стать чемпионом Сирии. Как отмечают победу в стране, где запрещен алкоголь?
— Я, кстати, правда, не видел, чтобы кто-то пил. Во всяком случае, меня в команде к таким движухам точно не подключали (смеется). А вот кальян курят. И много. Даже перед играми могут. Для меня это и смешно, и необычно было. А ребята прикалываются — «Не покуришь, не сыграешь». Смеялись над этим все вместе. Ну а после победы в чемпионате водой в раздевалке обливались. Не сильно — первыми заранее стали. Потом был большой вечер, всех собрали, приехали генералы, все руководство. Сказали речи, дали премиальные. Посидели, хорошо пообщались.
— А в азиатской Лиге чемпионов как сыграли?
— Дошли до 1/4 финала! Правда, в 1/8 всего одна игра была. Но в ней мы на сильных иракцев попали. С аргентинцами и другими легионерами в составе. При этом матч с ними проводился в Иране. Если бы не футбол, никогда бы там наверно не побывал. Очень любопытно было! А какая феерия в раздевалке после выхода в четвертьфинал творилась! Правда, у ребят и другой повод для радости был.
— Премиальные?
— В конвертах. И командировочные в долларах. Для них это были сумасшедшие деньги. А в целом — просто возможность побывать за границей, что-то увидеть, шопингом заняться… В общем, каждый такой выезд был для ребят как праздник.
— Почти как у футболистов советских времен.
— Думаю, да. Включая возможность что-то привезти и дома продать. Во всяком случае, закупались ребята конкретно: техникой, вещами, чем-то еще — под завязку. Но не алкоголем (смеется).
— Хотели бы когда-нибудь вернуться в Сирию просто так?
— Очень хочется Дамаск семье показать. Чтобы и они с родственниками встретились, а те дочку нашу увидели.
«Со Славой Малафеевым не конкурирую, веду сделки сам»
— Как считаете, ваша золотая зенитовская молодежка образца 2009 года оказалась успешной?
— Считаю, что очень! Почти все потом заиграли в премьер-лиге, пусть и не в «Зените». Кто-то вызывался в сборную России, а Макс Канунников даже на чемпионате мира сыграл. Женя Башкиров в Польше и сейчас выступает. Но не зря говорят — хорошая команда начинается в раздевалке. Это было про нас! Думаю, что в карьере каждого это сыграло ключевую роль. Кстати, двое ребят, Слава Сушкин и Паша Мочалин (чемпион Европы среди юношей до 17 лет 2006 года. — «Матч ТВ»), сейчас открыли в Питере детскую футбольную школу. Вот тоже пример, куда двигаться после футбола, если не стал, скажем, тренером. Молодцы!
— Чем вы сейчас занимаетесь?
— Тем, чем мне нравится. Нашел себя в бизнесе. Он связан с недвижимостью, инвестиционными проектами. Свободно себя в этом чувствую. Многие, с кем играли вместе, обращаются, кстати. Даже из других городов.
— Конкурируете с Вячеславом Малафеевым?
— Нет (смеется). У него другой масштаб. Он больше руководитель своего агентства. Я же подбором недвижимости и сделками занимаюсь сам. И лично отвечаю за качество. Пока времени хватает.
— Клиенты хоть раз узнавали?
— Было, что люди говорили — знакомая фамилия. Но всего 1 или 2 раза. Будем считать, известен в узких кругах (смеется).
— А как же футбол?
— Играть завязал. Спина, колени — это тоже причина того, почему рано закончил. Иначе оперироваться пришлось бы. А в полноги и в любителях двигаться не хочется. Но уже не скучаю — прошло. Хотя все смотрю, периодически приглашают в Питере экспертом на телевидение и радио. Есть свой взгляд, на футбол и «Зенит», в частности. А тут недавно неожиданное предложение после эфира получил. Знакомый тренирует молодежную команду в Петродворце. Попросил выступить в роли консультанта. Вот скоро поеду, посмотреть, как и что. Может быть, выльется в какой-то футбольный проект. Понял, что это мне тоже интересно!
Читайте также:
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
