- В 21 год Гайсумов работал на буровой, а в 27 забивал за ЦСКА в высшей лиге
- После этого он помог сборной Азербайджана одержать историческую победу, мелькнул в «Спартаке» и выиграл с «Тереком» Кубок России
«Влашич показал, что игрок его уровня может делать в России»
— Почему «Ахмат» проиграл ЦСКА так крупно?
— Было непонятно, на что «Ахмат» сегодня рассчитывал. Был выбран чисто оборонительный вариант. Возможно, делали ставку на стандарты. ЦСКА же по ходу первого тайма стал потихоньку использовать пространства между линиями. За счет этого во втором тайме армейцы склонили игру в свою пользу. После перерыва у «Ахмата» стали образовываться более существенные зазоры между линиями. Игроки ЦСКА прибавили в скорости, получали мяч вразрез и спокойно выходили в атаку.
При обороне «Ахмат» садился по схеме 5-4-1, выстраивая две линии, но они все равно давали армейцам возможности для получения мяча. Не сказать, что игроки ЦСКА опытнее, но, видимо, сыграл роль их класс и более высокие скорости.
— С чем связан провал после 61-й минуты — три гола за четыре минуты?
— После первого гола «Ахмат» был в легком шоке и сразу пропустил второй. Перед первым голом игрок ЦСКА вразрез получил мяч, и защитники «Ахмата» свалились на игрока, который делал прострел, но одному из них, Анхелю, надо было расположиться ближе к своим воротам. Тогда бы он спокойно перехватил мяч. Вместо этого все три защитника встали в линию — и все оказались мимо мяча. Моментально — вторая атака. Опять вразрез пустили игрока. Он — под себя, на себя, а семь игроков «Ахмата» стояли и смотрели.
— Кто больше понравился в атаке ЦСКА?
— Чалов. Давно от него не было голов. Для армейцев большая радость, что он наконец-то забил. Надеюсь, к нему вернется прежняя уверенность. Ну, и отмечу Влашича. Никола во втором тайме показал, что игрок его уровня может делать в России.
Открыть видео— Как отнеслись к уходу и возвращению Ганчаренко?
— Может, ему не понравится мое мнение, но считаю, что он поступил неправильно. Имею в виду не только уход после 0:4 от «Зенита», а изменение своего решения. Не знаю, какие у него отношения с руководством ЦСКА, но, по-моему, такие поступки не красят великий клуб. Особенно в условиях, когда вокруг столько информации и футбол так подробно освещается.
«Полгода работал помощником бурильщика»
— Как вы стали футболистом?
— До девятого класса играл у себя в селе Шали. Потом позвали в грозненский спортивный спецкласс. В 1985 году мы стали чемпионами России среди спецшкол. В последней игре с очень сильным Краснодаром обязательно нужно было победить. Перед матчем зашло наше руководство, показали красивые часы: «Подарим вам такие, если выиграете». Мы победили, но те часы нам не подарили. Подарили попроще. Кстати, из нашей команды вышел Мансур Какаев, игравший за «Терек», «Эрзу» и «Анжи».
— Как попали в армию?
— В то время я играл в чемпионате Чечни. На меня пришло восемь повесток в армию, но меня не забирали. А я хотел служить. Пошел к соседке, работавшей в райкоме, она при мне позвонила военкому — и вскоре меня отправили. В последний день весеннего призыва. В армии нужно было проявлять себя среди старших ребят со всего Советского Союза. Два года в стройбате стали для меня огромной школой.
— Как потом оказались в Сибири?
— Через несколько месяцев после возвращения из армии разговорился с соседом, старшим родственником. Он трудился на разработках в Новом Уренгое — мастером на буровых, занимался нефтедобычей. И позвал с собой: «Поедешь? Вахтовый метод. Две недели работаешь по двенадцать часов в день — две недели отдыхаешь». Я согласился. Две недели работал помощником бурильщика, бегал на вышку, таскал всякие железяки, а потом возвращался домой и в свободные десять дней бегал, тренировался и играл в первенстве Чечни. Проработал так полгода. Где-то до июня 1989-го.
— Как пришли в «Терек»?
— Играл на республиканском уровне везде, где мог, и «Терек» меня заметил. Люди из клуба приходили ко мне домой, хотели пригласить в команду, но мать им отказывала (не верила, что футбол может быть профессией и приносить доход). Я об этом ничего не знал, но однажды вернулся домой и застал стариков, которые все же уговорили мать. Администратор дал мне билет до Ростова и объяснил, как попасть в Волжский, где играл «Терек». Я приехал в день игры — команда как раз выходила из гостиницы, чтобы ехать на стадион. Я никого в «Тереке» не знал, потому что не ходил на его игры, но меня выпустили на второй тайм, и мы закончили 3:3, хотя уступали 0:2.
— Что в «Тереке» изменил Александр Тарханов?
— Тренировки, тактику, мышление. Проповедовал техничный, умный футбол. Никакого «бей-беги». Поначалу мы были шокированы: Федорыч заставил нас абсолютно по-новому взглянуть на футбол. За это его до сих пор любят в Чечне. Во многом благодаря Тарханову я потом почти пятнадцать лет играл в хороших командах.
«После победы над Швейцарией праздник в Азербайджане длился два дня»
— С «Эрзу» вы даже претендовали на выход в высшую лигу.
— Начиналось-то все со второй. После распада СССР Тарханов уехал в «Пахтакор», а я перешел в «Эрзу», где были местные ребята, хорошо мне знакомые по республиканским турнирам. Мы выполнили задачу, вышли в первую лигу и заняли там третье место. В 1994 году нас нацелили на выход в высшую лигу. Пришли новые игроки — например, Дмитрий Хомуха. Мы с «Черноморцем» шли на первом-втором местах, но начались боевые действия, и перед вылетом во Владивосток начальник «Эрзу» сказал на вокзале: «Поезжайте на игру, а потом решится — снимут команду или нет». Мы поняли, что бессмысленно ехать на Дальний Восток, раз нас снимают, и разошлись. Обидно было. Тарханов мне потом объяснил: «Вашу команду просто многие боялись».
— Из Грозного вы уезжали с врачом ЦСКА Кюри Чачаевым?
— Да, в конце 1994-го я начал тренироваться в ЦСКА, а потом поехал в отпуск и возвращался в Москву уже с Кюри — из махачкалинского аэропорта. В 1995-м я женился и привез в Москву жену, а перед этим — из-за начавшейся войны — увез из Чечни сестру с сыном.
— Чем запомнился первый год в ЦСКА?
— Было приятно забить два мяча «КамАЗу» в мае 1995-го. Когда я только пришел, в команде еще играли чемпионы СССР-1991 — Татарчук, Брошин, Колотовкин, Сергеев. Любому парнишке было бы интересно тренироваться и общаться с такими игроками. В 1995-м на первые роли в ЦСКА вышла молодежь — Радимов, Семак, Хохлов. Они играли красиво и позже стали звездами российского футбола, а тогда всей нашей команде не хватило стабильности: помню, например, как проиграли дома «Ротору» 1:4.
— ЦСКА покинули из-за конфликта с руководством?
— Нет, возникли нефутбольные обстоятельства, на которые не могли повлиять ни я, ни руководство ЦСКА. Судья Лом-Али Ибрагимов всегда подсказывал мне и помог тогда перейти в саратовский «Сокол». Команду ориентировали на высшую лигу, после первого круга мы шли среди лидеров, но подняться в итоге не получилось. Зато через несколько лет «Сокол» все же справился с этой задачей и ярко стартовал в высшей лиге.
— Удивились, когда Казбек Туаев позвал вас в сборную Азербайджана?
— После первых двух звонков даже не поверил — думал, шутят. Я тогда заехал в гости к знакомым ребятам из нальчикского «Спартака», которые были в Москве проездом, и тут позвонила супруга. Сказала, что и на домашний телефон звонят насчет сборной. Я ответил: «Не обращай внимание. Кто-то из старших прикалывается». Но мне продолжили настойчиво звонить, я ответил, услышал солидный голос Туаева и на следующий день встретился с ним на стадионе «Динамо». Тогда уж убедился, что это серьезно. И сразу согласился.
— В 1996-м Азербайджан обыграл Швейцарию 1:0. Чем памятен тот матч?
— У Швейцарии был очень сильный состав (хавбек Сфорца играл за «Интер», форвард Шапюиза за Дортмунд, защитник Аншо и Вега потом перешли в «Ливерпуль» и «Тоттенхэм»). Мы открыли счет в середине первого тайма, а в середине второго в наши ворота назначили пенальти, но Мурат Якин, увидев в воротах здорового Сашу Жидкова, промахнулся. После нашей победы праздник в Азербайджане длился, по-моему, два дня.
— Читал, что ваш друг воспользовался знакомством с вами для проезда в Азербайджан.
— Это сосед. Живет в ста метрах от меня. Он с моим одноклассником собрался по делам в Баку, но на границе возникли проблемы — проехать ее в девяностые было тяжело. Говорит: «Долго ждали, а потом увидели в кабинете пограничников плакат сборной Азербайджана: «О, да это же мой сосед». Таможенник оказался футбольным болельщиком и сразу провел нас через границу».
«Тренировки в 50-градусную жару длились минимум три часа»
— В 199-м вы могли заиграть в «Спартаке». Что не получилось?
— Меня пригласили в «Спартак» после сезона в «Соколе». На сборах все шло нормально, я был основным игроком, но накануне Кубка Содружества у меня полетели пахи на двусторонке в Сокольниках. Два-три месяца лечился. После возвращения играл за дубль в третьей лиге, забил несколько голов, но костяк основной команды уже сформировался, и я понял, что не попаду туда. «Спартак» хорошо играл, и такой умный тренер, как Романцев, не стал бы менять защиту. К счастью, ко мне обратился Садырин. Предложил вернуться в ЦСКА, и я с удовольствием туда ушел. Большая удача, что мне довелось поработать с такими тренерами.
— Как после полугода у Садырина оказались в Эмиратах?
— «Дубай» заметил меня в играх за сборную. В составе кроме меня был только один иностранец — голландец. Тренировал нас бразилец Артур Бернардес. Его тренировки в 50-градусную жару длились минимум три часа. Тренер расставлял конусы, фишки, водил за руку — учил играть в линию. С меня как с иностранца был высокий спрос, поэтому я четыре раз в неделю еще и тренировался индивидуально — рано утром, потому что после девяти на улице становилось слишком жарко. К слову, в Эмиратах я впервые в жизни получил красные карточки — сразу две за полгода. Наверно, по их меркам я играл слишком жестко — хотя ни в кого специально не врезался.
— Почему после Эмиратов на год завершили карьеру?
— Если честно, устал от футбола. Вернулся в Москву. Друг детства позвал помогать ему по бизнесу. Ближе к осени 2000-го «Терек» начал уговаривать меня вернуться. Два-три месяца общались по телефону, а потом встретились и договорились, что приеду на базу в Кисловодск. Провел там неделю, но увиденное разошлось с обещанным, и я уехал. Снова занялся бизнесом, а через месяц позвонил Ваит Талгаев, мой тренер в «Эрзу». Позвал в «Атырау»: «Приезжай, помоги». — «Да я год не играл и не хочу». Но через месяц Талгаев меня все же уговорил. А при встрече поразился: «Мне говорили, ты больше ста килограммов весишь». До старта чемпионата Казахстана оставалось два месяца, и я за это время спокойно набрал форму. Подготовил себя индивидуально.
— Как вернулись в «Терек»?
— В 2002-м позвал президент Чечни Ахмат-Хаджи Кадыров. Сказал, что возрождает республику — через культуру, через спорт. Мне поручил возрождение через футбол. Сказал: «Буду приезжать и спрашивать с тебя». Так и получилось. Он регулярно интересовался, чего команде не хватает. Нам много что было нужно, и в меру своих возможностей президент нам помогал.
— Что чувствовали перед финалом Кубка России-2004?
— Я не волновался. Как можно волноваться, когда в твоей команде такие опытные ребята, как Боков, Хомуха, Булатов, Терехин, Федьков? Помню, накануне игры сели в вестибюле гостиницы с товарищами и пили кофе-чай. Я лег в четвертом часу утра, а вечером следующего дня начался финал. «Крылья» попали в штангу и перекладину, Короман пробил рядом со штангой, но на последних минутах забил Федьков, и все — 1:0 в нашу пользу.
— Чем запомнилась встреча с Путиным после победы над «Лехом» в Кубке УЕФА?
— Нас забрали сразу после игры и прямо в спортивной форме повезли в отель. Никто не догадывался, куда мы едем, но потом предупредили, что будет встреча с президентом. Он хотел вручить мне саблю, но Рамзан Кадыров сказал, что будет хранить ее у себя, а в конце сезона решит, кому ее вручить.
— На выездных матчах Кубка УЕФА — в Швейцарии и Польше — вас встречали местные чеченцы?
— Когда мы прилетали, там, видимо, побаивались, поэтому выстраивали коридор, ограждая нас от всех. Но когда мы улетали, наших болельщиков уже никто не сдерживал, и они танцевали в аэропорту лезгинку — причем вместе с теми же сотрудниками, которые отвечали за нашу безопасность.
— В середине нулевых вы год были генеральным директором «Терека». Что самое сложное в этой работе?
— Команда вылетела в первую лигу, поэтому нужно было снижать зарплаты. Иностранцы (Короман, Кингстон, Эдер) очень тяжело на это шли. Приходилось много общаться с агентами. С одними договаривался быстро, с другими переговоры затягивались на два-три дня. Но в основном все уладилось.
— В 2008-м вернулись в Эмираты?
— Да, позвали курировать четыре юниорские команды. Было интересно и сложно. В этих командах абсолютно все ребята из обеспеченных семей. Для них футбол — увлечение. Руководить ими было не так просто.
— Несколько лет вы тренировали команду Чеченского университета в Студенческой лиге.
— Я отработал два полных сезона, а в предыдущем сезоне — в седьмом или восьмом туре — мы встречались в Москве с Уральским университетом. В игре ребята зарубились. Кто-то кого-то толкнул, и схлестнулись. Все закончилось за секунду, камера даже не успела повернуться и снять произошедшее. Но десять моих игроков дисквалифицировали, заявить новых было нельзя, и у меня не набиралось людей на стартовый состав. Продолжать турнир было бессмысленно — к счастью, запаса очков нам хватило на то, чтобы не вылететь. А без дисквалификаций мы наверняка попали бы в тройку. При этом за наших соперников играли профессиональные футболисты, имеющие контракты с клубами, а у меня таких ребят не было. Тем не менее в двух следующих чемпионатах мы финишировали четвертыми.
Читайте также:
- «Спартак» играет как середняк — и это уже тенденция. Тедеско попробовал новую схему, но опять провалил домашний матч
- «Благородство Галицкого не выйдет боком его клубу». 5 вопросов Сергею Семаку перед «Краснодаром»
- Русские судьи взялись за игроков: 13 красных за 3 тура. И это правильно (видео всех удалений + разбор)
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
