- Олег Белаковский (1921 — 2015) работал в спорте полвека, выиграв с футбольной и хоккейной сборной три Олимпиады
- Во время Великой отечественной войны он служил старшим врачом воздушно-десантной бригады
Спортивную судьбу Олега Белаковского предопределила дружба со Всеволодом Бобровым. В конце тридцатых они вместе учились в Сестрорецке, играли в хоккей на льду Финского залива. Белаковский — в воротах, Бобров — в атаке. Выиграли со школой первенство Ленобласти, и в финале Бобров забросил шестнадцать шайб. Потом он отправился в ленинградское «Динамо», а Белаковский — в Военно-медицинскую академию, по примеру отца, работавшего сельским врачом в Александрии (он умер за год до поступления сына).
Белаковский проучился два года, а после одного из экзаменов забежал в парикмахерскую, где услышал о нападении немцев на Советский Союз: «Никогда не забуду, как мимо нас проезжал трамвай с молодыми и веселыми ребятами, а через мгновение на него рухнула бомба. Наш патруль кинулся к трамваю — пытались спасти тех, кто остался в живых, — рассказывал мне Белаковский весной 2013-го. — Патрулируя Финляндский вокзал, я внезапно встретил Севу Боброва — мы не виделись несколько лет. Завод, на котором работала вся его семья, эвакуировали в Омск. Сева не признавался, но по его виду я понял, что он уже давно ничего не ел — голод тогда в Ленинграде был страшный. На прощание отдал Севе консервы и колбасу — весь свой паек».
Белаковский рвался на фронт, чтобы отомстить за мать: «Когда ее вывозили из блокадного Ленинграда через Ладожское озеро, в машину, в которой была мама, попала бомба. Ее не стало. Меня назначили на кафедру инфекционных болезней, но я убедил руководство, что мне нужно на фронт. Назначили старшим врачом воздушно-десантной бригады». Наскоро потренировавшись, Белаковский в сентябре 1943-го совершил первый из ста пятидесяти своих прыжков с парашютом. Основной парашют слипся из-за смерзшейся влаги и не раскрылся — спас запасной.
Первое ранение Белаковский получил в Финляндии — под ногами взорвалась мина: «Повезло, пострадали только колени и голени. Разрезал сапоги, выпил 200 грамм и стал доставать из ног куски металла». Осенью 1944-го Белаковского перевели в Могилев, где он познакомился у кинотеатра со скромно одетой темноглазой девушкой Ниной — встречались, вместе встретили новый 1945 год, а потом его отправили в Польшу, оттуда — в Венгрию, где до двенадцатого мая оставались фашисты. Дождавшись отпуска в ноябре 1945-го, Белаковский с четырнадцатилетним ординарцем поехал в тендере для угля в Могилев, где узнал, что Нина готовится к свадьбе.
«Нина представила его: «Юрий, офицер». Разговора не вышло, Юрий ушел. Вечером мы с Ниной и моим ординарцем пошли на танцы. Туда заглянул и Юрий в компании прилично выпивших офицеров. Примчалась подруга Нины: «Уходите отсюда, а то они убьют вас!». Мы с ординарцем остались, а Нину отправили домой. К нам подошел один из друзей Юрия: «Капитан, езжай отсюда. У Нины завтра свадьба». — «Уеду, если Нина захочет». И двинул домой. Вышли с ординарцем на улицу и спиной почувствовали, что сейчас по нам начнут стрелять. И правда — в ночной тишине раздалось два выстрела. Ординарец по моему приказу побежал домой, а я в ответ открыл огонь из трофейного «Вальтера».
Дома сказал заплаканной Нине: «Если выходишь за Юрия — я сегодня же возвращаюсь в Ленинград». Она ответила: «Останься». Наутро пошли в могилевский ЗАГС. Нам выдали свидетельство о браке, на котором было написано по-белорусски: «Пасведчанне аб шлюбе». С моей любимой Ниночкой мы счастливо прожили больше 50 лет».
После войны Белаковский служил на Дальнем Востоке, а на курсах повышения квалификации в Москве встретил Боброва, уже сменившего ЦДКА на ВВС. Бобров порекомендовал друга Василию Сталину, опекавшему команду летчиков, и тот за несколько часов договорился о переводе врача в Москву. Вскоре после его приезда Бобров поругался с тренером ВВС Джеджелавой и очередной матч смотрел с Белаковским на трибуне: «После игры отмечаем в «Астории» мой приезд. Севе приглянулись две девушки. Говорит мне: «Пригласи любую из них на танец и скажи, что Бобров приглашает их в гости». Дамы оказались с молодыми людьми, но мы условились, что они попрощаются с ними и присоединятся к нам. В ночи приехали к Севе, но вслед за нами туда нагрянул генерал Василькевич с двумя помощниками: «Василий Сталин требует вас к себе». Бобров послал генерала, тогда Севу схватили и увели. Вернулся он под утро: «Все нормально. Сталин дал по морде, я извинился, что пропустил матч. Вот и все».
В первых трех турах футболисты ВВС набрали пять очков, но проиграли слабому «Шахтеру». «Пару месяцев были в разъездах, долго не были дома, страшно вымотались, и вот наконец-то подлетаем к Москве. И вдруг видим — наш самолет садится на пустом военном аэродроме в Туле. Выяснилось, что Василий Сталин приказал: «Не умеют играть — пусть идут пешком. А у меня был игрок дубля Коля Цуцков с тяжелой ангиной. Кидаюсь к командиру: «Прошу, доставьте нас в Москву — у Цуцкова очень высокая температура». — «Мне моя голова дороже — есть приказ всех высадить». Пришлось тащиться в сторону шоссе и ловить попутные машины. На первой же в Москву уехали мы с Колей».
Перед Олимпиадой в Хельсинки Белаковский по просьбе тренера Бориса Аркадьева восстанавливал после травмы Боброва. Тот забил югославам три мяча, но за поражение в переигровке расформировали не сборную, а команду Аркадьева — ЦДКА. Вскоре ликвидировали и ВВС, а Белаковского перевели в Калининское суворовское училище. После возрождения армейского клуба он стал врачом футбольной команды: «В 1957 году ЦДСА переименовали в ЦСК МО, но такая аббревиатура никому не нравилась. Однажды в клуб приехал генерал Ревенко, и мы стали думать над новым названием. Колебались между «Красной Звездой», «Звездой» и возвратом к ЦДСА. Я предложил: «Давайте просто — Центральный спортивный клуб армии». Ревенко передал министру, тот утвердил».
В 1957-м Белаковский спас защитника ЦСКА Михаила Ермолаева: «В 1957-м Миша столкнулся в Горьком с нашим же нападающим Германом Апухтиным и получил локтем в почку. После игры команда улетела, а мы остались в Горьком. Если бы я взял Мишу в Москву, он бы мог умереть в дороге, и мы бы сейчас с вами не беседовали — меня бы засудили. По пути в военный госпиталь Миша стал тяжелеть, я делал ему уколы. Почка развалилась на две части. Он проявил колоссальную волю и продолжил играть с одной почкой, дорос до олимпийской сборной — как и Валера Минько в девяностые. Одна почка справлялась за две, и мы предохраняли ее специальным фибровым корсетом».
В следующем году Белаковский работал в олимпийской сборной на Олимпиаде в Мельбурне, где в полуфинале вправил ключицу Николаю Тищенко, начавшему в овертайме победную атаку. На сборах Белаковский жил в одном номере со Львом Яшиным. Рыбачил с ним у водоема и веселил частушками: «Когда ехали с Олимпиады на поезде, на каждой станции нас встречали демонстрациями. Как раз накануне Нового года в вагон ввалился бородатый мужик с мешком на плече: «Сынки, а где Яшин?». Лева подошел к старику, а тот достал самогон, пакет семечек и упал на колени: «Вот все что есть. Спасибо от всего русского народа».
В 1970-м Белаковский занялся и хоккеистами: «До меня ее врачом хоккейной сборной работал Алексей Васильев. Но в Финляндии он ляпнул, что финский кефир лучше советского. Это услышали чекисты, и Васильева отправили домой. Тарасов позвал в сборную меня, и я поехал на чемпионат мира в Стокгольме. Там на Коноваленко свалился шведский нападающий. Витя получил мощнейший удар коленом в лоб и упал без сознания. Я примчался, стянул с Вити маску-нашлепку и увидел, что его глазницы заполнены кровью. Диагностировали оскольчатый перелом носа, но уже через два матча Коноваленко вернулся в ворота, и мы стали чемпионами мира.
Вскоре после того чемпионата мы играли в Швеции товарищеский матч. Женю Мишакова толкнули на борт. Поехали в госпиталь — на рентгене увидели, что полулунная кость торчит у него в сторону. Шведский врач впервые столкнулся с такой травмой. Мы вправили кость, наложили гипс, но уже на следующий день Мишаков вышел на лед с рукой в косынке. У Тарасова даже травмированные игроки выезжали на раскатку, хоть потом и не играли. Когда Женя перед игрой наматывал круги с загипсованной рукой, переполненный шведский стадион молчал.
Готовясь к следующему чемпионату мира, травмировался Володя Шадрин. Швейцарец ткнул ему сзади клюшкой, Володя побледнел, я приложил ему лед и сообщил Тарасову: «У Шадрина тяжелая травма, его нельзя выпускать». Отвлекся на другого игрока, оборачиваюсь ко льду: Шадрин снова в игре. Сделали УЗИ — у Шадрина обнаружилось повреждение почки. Тарасов возмущается: «Почему Шадрина нет на тренировке?». Тогда я оскорбился и потребовал вернуть меня в Москву: раз мне как врачу не доверяют, а Шадрина считают симулянтом. Аркадий Чернышев, который вообще-то был в сборной главным тренером, гневно осек своего помощника Тарасова, и тот успокоился. Чернышев был очень интеллигентным человеком. Всегда прислушивался к врачам».
На Олимпиаде-1972 Белаковский вернул на лед Борис Михайлова, сильно повредившего колено — внутренний мениск и боковую связку: «Собрали консилиум врачей всех сборных, осмотрели Борю. Коллеги похлопали меня по плечу: «Это полтора месяца». А Боря выдает: «Делайте что угодно. Буду играть». По всем газетам прошла информация, что СССР потерял лучшего хоккеиста. Боря передвигался на костылях, но мы сделали ему новокаиновую блокаду, надели на колено фиксирующую повязку и выпустили в третьем периоде игры с поляками, когда все обычно устают и меньше применяют силовые приемы. Борю мучили чудовищные боли, но он вышел и на решающий матч с Чехословакией, забросил шайбу и мы стали олимпийскими чемпионами. После турнира Боря месяц провел в больнице».
Через четыре года партнер Михайлова Валерий Харламов попал в первую аварию: «Мне стало жутко, когда я увидел, во что превратилась его «Волга»: страшно было подумать, что с ним самим. У Валеры обнаружили переломы ребер, голени, сотрясение мозга и множество ушибов. Многие считали, что Валера в лучшем случае сможет просто ходить, но я сделал прогноз, что он вернется на лед уже через четыре месяца. Меня упрекнули в непрофессионализме, но я оказался прав. Только-только встав на ноги, Валера отправился на лед — Тарасов посоветовал ему покататься с 8-летними детьми из школы ЦСКА. Когда Валера натягивал коньки, у него дрожали руки, а мы с Игорем Силиным, врачом ЦСКА, еле сдерживали слезы. Валере понравилось заниматься с пацанами, он даже признался мне, что хочет стать детским тренером, когда закончит играть.
Нам предстояли матчи с Ригой, «Динамо» и «Крыльями». Рижское «Динамо» играло довольно жестко, московское было нашим принципиальным соперником, поэтому мы с тренером Локтевым решили поставить Харламова на матч с «Крыльями Советов» — близкой нам по стилю командой, в которой выступало много наших друзей.
В день игры я поехал на базу «Крыльев», которых тренировал Борис Кулагин. Он удивился: «Подсматривать приехал?» — «Разрешите выступить перед ребятами. Сегодня Харламов возвращается». Кулагин подвел меня к игрокам: «Я не призываю вас расступаться, но прошу: не играйте против него жестко». Когда команды вышли на раскатку и появился Валера, «Лужники» зашумели. А когда диктор объявил 17-го номера, весь стадион встал и овация длилась минут десять. На 4-й минуте Валера забил. За десятилетия работы в спорте я видел трех по-настоящему великих спортсменов: Боброва, Яшина и Харламова».
Сын Олега Белаковского Марк в 1975-м работал с киевским «Динамо», выигравшим Кубок Кубков. Три года назад, открывая экспозицию «Спортивные врачи ЦСКА», он рассказал: «Помню историю, как в начале восьмидесятых тогдашний вице-президент ФИФА Вячеслав Колосков поручил отцу написать трактат о возможности применения запрещенных фармакологических веществ. И отец в заключении пришел к выводу, что «для советских спортсменов лучший допинг — это черная икра».
Читайте также:
- «Все на Матч!»: комментаторы Матч ТВ приняли участие в акции, посвященной 75-летию Победы
- «Он нокаутировал троих врагов». Григорий Дрозд — о подвигах легендарного боксера Николая Королева во время войны
- «Снежная королева». Наталья Сорокина — о Любови Кулаковой и воинах-лыжниках Великой Отечественной
- Олимпийская чемпионка Дарья Дмитриева — о спортсменах-динамовцах на фронтах Великой Отечественной
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
