- Владимир Бабаев десять лет рос в Зеленограде, но как футболист состоялся в Германии
- Он неплохо сыграл за юношескую сборную Дмитрия Хомухи, но выпал из нее по необычной причине
- После Германии Бабаев полетел учиться в США, где за неполные четыре года сменил пять команд
Быстрый переход:
- Отец был в одной команде с Мостовым
- В Германии Владимир играл против Вернера
- Как попал и почему покинул сборную России
- Переезд в Америку, футбол и жизнь в США
— Я родился в немецком Гейдельберге, но мой отец — русский — хотел, чтобы я и сестра выросли в России, так что в первый год моей жизни мы переехали в Зеленоград, где я занялся футболом. Когда мне было двенадцать лет, меня пригласили в ЦСКА и «Динамо». Мы подумали: значит, в футболе есть перспективы. Моя мать — немка, поэтому вернулись в Германию. Там можно было не только играть, но и получать образование на высоком уровне.
— Почему не пошли в ЦСКА или «Динамо»?
— Даже не рассматривали этот вариант, потому что в спортивных школах московских клубов образование так себе. Я бы просто жил на базе и был немножко изолирован. А в Германии можно нормально совмещать футбол с учебой. До «Вердера» или «Шальке», где есть спортивные гимназии, я недотягивал, поэтому выбирали между Котбусом, Эрфуртом и Йеной, куда меня в итоге взяли (потом родители нашли там дом).
— К чему дольше привыкали после переезда?
— В России футбол жесткий и медленный, а в Германии — быстрый и атакующий. Сначала я не справлялся и сидел на лавке. Потребовался год, чтобы закрепиться. Для Германии я был слишком медленным центральным полузащитником, поэтому меня передвинули на край, а потом в центр защиты, где я и остался.
— Ваш отец тоже футболист?
— В Советском Союзе играл в «Красной Пресне» с Александром Мостовым. Говорит, повезло пробиться в футбол после армии, потому что выступал на дефицитном амплуа таранного форварда. Потом отец все чаще сидел на лавке, в стране началась перестройка, перспектив не было, и вскоре после свадьбы он переехал с мамой в Германию. Увидев у меня задатки, отец много со мной тренировался, развивал меня — футболистом я стал благодаря ему.
— В Германии играли против будущих звезд?
— Да, со сборной Тюрингии я участвовал в турнире всех шестнадцати немецких земель и соперничал с Юлианом Брандтом, Йонатаном Та (он уже в шестнадцать лет был 1,90 м), Тимо Вернером. Тимо тогда выступал за «Штутгарт» и представлял землю Баден-Вюртемберг. Это самый сильный нападающий, против которого я играл. Успеть за ним очень сложно.
На просмотре в «Шальке» я жил в комнате с Сеадом Колашинацем (он сейчас в лондонском «Арсенале»), а в товарищеских играх и тренировках контактировал с Лероем Зане. «Шальке» уже готовил контракт для меня, но из «Штутгарта» пришел новый тренер Йенс Келлер, принявший потом первую команду, и привел с собой Тило Керера, играющего сейчас в «ПСЖ». Мне сказали: «Извините, новый тренер взял на вашу позицию другого защитника».
— Куда еще ездили на просмотр?
— В «Кельн», но место в интернате там предоставляли только игрокам юношеских сборных, а жить одному в съемной квартире мне в шестнадцать лет было рановато.
— Агенты на вас выходили?
— Часто, но в основном говорили: «Первым делом брось школу. Тогда сразу станешь профессионалом». Но школу я, конечно, не бросал. Другие агенты предлагали устроить в четвертую лигу (это полупрофессиональный уровень), но тогда я не успевал бы учиться в университете.
— Как в 2012-м попали в юношескую сборную Хомухи?
— Я сам обратился в РФС по совету родителей. Мы отправили письмо с моими последними играми в юношеской бундеслиге, и меня позвали на турнир в Сочи. Из партнеров я сблизился с Димой Бариновым, еще там был Антон Зиньковский. Я хорошо играл, выделялся на тренировках, но Хомуха говорил, что я не вписываюсь, играю в немецком стиле, ищу разрезы, которые в России обычно не ищут. Просил действовать проще, но я за годы в Германии отвык от оборонительного футбола без высокого прессинга. Финальные слова Хомухи: «Не могу перестраивать игру под тебя». Больше меня не звали.
Через полгода та юношеская сборная выиграла чемпионат Европы. Я смотрел каждый матч, сильно радовался победе, но она меня не удивила: Хомуха и его штаб очень серьезно работали над тактикой.
— В последнем матче за вторую команду «Карл Цейсса» вы забили один из семи мячей своей команды — как это было?
— У меня в том сезоне неплохо получалось замыкать головой подачи — это уже был мужской футбол, на этом фоне я был не самым крупным, поэтому меня хуже закрывали.
В той же пятой лиге был «Локомотив» (Лейпциг), и на матчи с нами пришло три тысячи болельщиков (они со времен ГДР ненавидят «Карл Цейсс») — я впервые играл при такой большой аудитории.
— Как попали в Америку?
— На финальном турнире немецких земель одно агентство рассказало: «У нас есть связи в США. Помогаем игрокам получить там полную стипендию, бесплатное образование». К тому времени я получил две травмы и захотел обезопасить будущее — научиться чему-то, кроме футбола.
— Что за травмы?
— Играя за «Карл Цейсс» U19, отдал пас, и соперник попал мне коленом в колено. Но я боролся за место в составе, поэтому доиграл матч. А на следующий день еле ходил — порвал мениск. Потом операция, физиотерапия… Вернулся к тренировкам, набрал форму, но попал на плохое, скользкое поле — застрял в яме, подвернул ногу, порвал связки и выпал на шесть месяцев.
Тогда и решил, что неплохо бы получить степень бакалавра. После обучения я все равно буду достаточно молод, чтобы стать профессиональным футболистом. Родители и тренеры «Карл Цейсса» меня поддержали.
Я подписал контракт с тем агентством, и меня отправили в США. Первые два года учился в университете Северного Кентукки, а потом — в Сагино Уолли. Живу в доме с тремя другими студентами, также играющими за нашу футбольную команду.
— Когда уезжали, не пугала самостоятельная жизнь вдали от дома?
— Родители вернулись в Россию, когда мне было шестнадцать, так что я еще в Йене четыре года жил без них, в интернате. С Америкой все было просто — взял два чемодана и начал новую жизнь. Интересные лекции, новая команда, новая страна — скучать по дому было некогда. С родителями я ежедневно созванивался, так что они за меня не переживали.
— С какими проблемами столкнулись?
— Первый сезон с командой Северного Кентукки сложился не очень хорошо, и у нас сменился тренер. Новый захотел выгнать всю команду. Хотел получить деньги на стипендии и набрать своих игроков. Сказал мне и двум ребятам из «Боруссии» (Менхенгладбах): «Вы не будете играть. Вам лучше уйти». Менять университет было поздно, к тому же я был одним из ключевых игроков, ассистентом капитана, поэтому остался, но после второго сезона ушел: с таким тренером не хотелось работать.
— Ваш самый запоминающийся гол в США?
— В первой игре второго сезона. Мы давили-давили, но не могли забить. Здесь при 0:0 игра переходит в овертайм — два раза по десять минут. До золотого мяча. Если гола нет — ничья. И вот за две минуты до конца овертайма я после навеса забил победный мяч.
— Какое образование получаете?
— Бизнес-администрирование. Основные предметы — менеджмент и маркетинг. Еще мне понравились занятия по бизнес-креативности: работали с настоящими клиентами, готовили маркетинг-план.
Единственная проблема во время обучения — нельзя играть за профессиональные команды. Поэтому в перерыве между студенческими сезонами — с мая по август — я играл за разные команды высшей полупрофессиональной лиги.
— Где было интереснее всего?
— В «Коламбусе». Клуб принадлежит товарищу из Ямайки, содержащему футбольную академию. Все игроки оттуда — ямайцы, африканцы… Когда я приехал на просмотр, из тридцати человек было только четыре белых. «Коламбус» играл очень неорганизованно, ребята постоянно шли в дриблинг, но выступили неплохо — заняли третье место. Хотя лига полупрофессиональная, на матчи одной из команд, «Детройт Сити», приходило семь тысяч человек. Они очень организованно поют, и во время игры даже себя не слышно.
— Как часто игры?
— Два матча в неделю. Записываемся на лекции в зависимости от футбольного календаря. В этом сезоне играли по пятницам и воскресеньям. Если предстоял выездной матч, то мы и в четверг не попадали на лекции. Но профессора знают, что мы спортсмены, и разрешают пропускать, отправляя материалы онлайн.
— На каких полях играете?
— В основном на искусственных. У некоторых университетов в одном месте — все виды спорта, и поначалу меня как европейца смущали поля с разметкой для американского футбола. Один раз попался даже синий искусственный газон.
— Как перемещаетесь между городами?
— В основном на автобусе — очень удобном, с вайфаем и телевизором. Самая дальняя дорога — двенадцать часов в Айову. В прошлом сезоне мы попали в топ-16 страны, и нужно было добираться в Канзас. Это слишком далеко, поэтому полетели — причем чартером.
— Посещали другие виды спорта?
— В своем первом университете ходил на баскетбол и американский футбол. Баскетбольная арена вмещала тридцать тысяч человек и часто заполнялась. Это впечатляло. А вот на матчи НБА я не попал — билеты очень дорогие.
— Деньги за игру в футбол получаете?
— Нет, студенческая ассоциация запрещает. Зато нас обеспечивают транспортом, жильем, подработкой и стипендией — это значительная сумма, которая позволяет не влезать в огромные долги, как многие американцы, и бесплатно получать образование. И на жизнь хватает.
— Как живете сейчас?
— Прилетел из Германии полторы недели назад и, еще не добравшись до дома, получил сообщение о закрытии моего университета. Пока — до первого мая. Через два дня отменили тренировки моей команды. Еще я подрабатывал в тренажерном зале (для оплаты питания), а теперь и этого не могу делать.
Все, кроме магазинов, закрылось, и все европейские студенты разлетелись по домам. Я подождал, когда билеты подешевеют, и скоро вернусь в Германию. По идее, закрытие границ не помешает мне прилететь туда как гражданину Германии — главное, чтобы к пятнице аэропорты не закрыли.
— Какая обстановка в Мичигане?
— Я живу в глубинке Мичигана, и здесь в магазинах разобрали макароны, хлеб, туалетную бумагу, но в остальном — без паники. А вот в больших американских городах, где больше пожилых людей, люди побаиваются коронавируса.
После окончания университета в этом году я хотел искать клуб в Европе, но сейчас непонятно, как это делать — никто не играет и не тренируется. Хорошо, что благодаря моему образованию у меня всегда есть план Б.
Читайте также:
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
