- Начал тренировать в 18 лет
- Работал в питерском клубе при Малышевской ОПГ
- Женился на вратаре женской сборной России. Вместе эмигрировали в Финляндию
- Выучил шведский. Участвовал в объединении четырех клубов и запускал академию
- Знает все о финском футболе: надзирательный совет при каждом клубе, отличная инфраструктура, государство обеспечивает детей хорошей формой и мячами, но катастрофически не хватает тренеров
- Подробно объясняет, почему успех сборной Финляндии — стечение обстоятельств, а не итог реформ. Госпрограмму еще не приняли, но посмотрели на Исландию и захотели. Чемпионат Европы может помочь
— Я окончил детскую школу при команде мастеров еще в советское время и там же стал работать тренером. Сразу, в 18 лет. Великого футболиста из меня не получалось, поэтому поступил в университет физкультуры им. Лесгафта и параллельно начал тренировать группу ребят в школе ленинградского «Динамо». Геннадий Бондаренко был старшим тренером и доверил мне детей. Он большой футболист и специалист, друг Льва Яшина. Они очень часто общались.
— Родители нормально относились? 18-летний пацан без образования и опыта учит детей.
— Отлично относились, уважительно. Это ведь еще советское время — комсомол и все такое. Я тогда еще комсоргом был… Павка Корчагин, в общем. Нет, правда, хорошо. И неважно, что некоторые игроки были младше меня всего на 7 лет.
Так проработал 6-7 лет, вел ребят. Мы постоянно были в тройке первенства города вместе со «Сменой» и СДЮШОР «Зенит».
— Как тогда относились к профессии тренера?
— Как к почетнейшему занятию. Деньги платили вовремя, а главное родители и все вокруг уважали, девушки были в восторге. Это был конец 1980-х годов, перестройка. А потом все рухнуло. В 1991-м наступило полное безденежье, поэтому я ушел. Позвали ассистентом в женскую команду «Аврора», играла в Петербурге в Высшей лиге. Через полгода главный тренер перешел в «Зенит» администратором к Павлу Садырину, и я занял его место. Отработал 4 года.
— Вы с интересом приняли новый вызов? Или это была в большей степени вынужденная история?
— Конечно, мне хотелось работать с юношами, в мужском футболе, но перестали платить, поэтому пришлось. Тут подвернулся клуб, который создали коммерсанты вместе с бандитами, чтобы отмывать деньги. Владели казино и содержали команду. Кстати, очень крупная группировка. Малышевская, может, слышали?
Малышевская ОПГ — организована бывшим борцом Александром Малышевым, отсидевшим два срока за организованное убийство и убийство по неосторожности. В нее входило около двух тысяч человек. Занимались рэкетом, заказными убийствами, вымогательством, сутенерством, а также торговлей наркотиками и оружием
Остались даже документы. Все три учредителя клуба были помощниками этого Малышева. В общем, тяжелые времена. Да и мне с девушками было непросто работать, но зарабатывать нужно. Параллельно искал другие варианты.
— С этим было непросто.
— Да, но в 1996-м позвали в Карелию. В городке Питкяранта мэр предложил поднять футбол, собрать команду на Первенство области. Это на берегу Ладожского Озера (население — 10 тысяч), не очень далеко от Питера и совсем рядом с Петрозаводском. Организовали клуб, возродили команду и вывели ее в тройку.
Тогда же организовали женскую команду, чтобы играть на первенство Финляндии. Ее спонсировала русско-финская фирма, которая занималась лесом. Она была нужна им, чтобы налаживать контракты в Финляндии. То есть эта кампания давали деньги именно на женскую команду, чтобы та играла в финской лиге, но мы умудрялись содержать на эти деньги и мужскую в Питкяранте, еще и запустили все возраста футбольной школы.
— Долго проект жил?
— Да, прилично — 4 года. Пока в России не появился новый президент и не отменил льготы для финских компаний на русский лес. Фирма рухнула, и все загнулось.
— Как вы в Финляндии оказались?
— Тренируя женские команды, нашел себе жену Ангелину. Играла у меня в «Авроре» в Питере, потом в этой русско-финской команде. Ее регулярно вызывали в сборную России. Когда там все рухнуло, ее позвали играть в Финляндию. Когда узнали, что я — тренер, позвали и меня.
— Деликатный вопрос, но простите: как тренер и игрок выстраивают отношения, находясь в команде?
— Ха. Мы поженились, когда она уже ушла из «Авроры», а русско-финский проект все-таки был в большей степени выставочным. Повторюсь, мы занимались им лишь для того, чтобы содержать весь клуб в Карелии. У государства денег не было, поэтому цеплялись за любую возможность, чтобы футбол выживал. Одновременно с отменой льгот на лес, сменился и мэр, новому был не интересен футбол. Так все и развалилось.
— Тогда было тяжело заниматься футболом — вокруг тоска и отсутствие долгосрочных перспектив. Не думали закончить и искать себя в чем-то другом?
— Никогда, потому что ничего другого не умел. С 7 лет играл, потом сразу тренировал. Возможно, у человека есть призвание: если чувствуешь, что это твое, то даже в тяжелые времена лучше оставаться в профессии.
— Переезд на Аландские острова в Финляндию. Это тяжело?
— Первый год были большие сомнения. Хотя уже тогда в 2001-м на острове были 12 зеленых полей, крытый манеж на 300 зрителей. Таких условий не было даже в Петербурге. При этом чувствовалась полное пренебрежение детскими тренерами — в Финляндии считали, что это не так важно: работали мамы, папы, таксисты — все, кто хотел.
Я очень долго пытался объяснить, что это неправильно. В ответ мне показывали поля, базы, мячи, форму. Как бы этого достаточно. Но если человеку с 10 до 13 лет не поставить технику, то этого уже не исправишь. В общем, это проблема в Финляндии существует до сих пор. Глобально она никуда делась. Но об этом позднее. Мы решились на этот переезд и устроились довольно комфортно.
— Язык учили?
— Сразу же. Причем без курсов, на них не оставалось времени. Интересно, что учил шведский, а не финский. Аландские острова — исторически шведская территория, но во времена Российской Империи была западной границей России. Столицу Мариехамн основал Александр II и назвал в честь своей жены Марии Александровны, со шведского «порт Марии». После Крымской войны Аландские острова получили особый статус, который сохраняется до сих пор. Это часть Финляндии, но местных жителей называют шведскими финнами. Все на острове говорят на шведском, но в школе можно по желанию выбрать финский.
Интересно, что в Финляндии официально закреплен шведский язык в статусе второго государственного, а в Швеции — финнский, но никто их не знает. Это проблема, меня звали в финские клубы, но когда узнавали, что говорю только на шведском, отказывались. Ресурсов на переводчика нет. Хотя языки действительно очень разные — это совсем не как русский и украинский.
— Все профессиональные тренерские лицензии вы там получали?
— Да, меня сразу допустили учиться на категорию B. В Финляндии это проще сделать: деньги те же, но оплату берет на себя клуб. В России же я слышал, что тренеры даже из академии «Зенита» идут учиться на категорию B за свой счет. Она стоит 2,5 тысячи евро (категория А — 3,5 тысячи) — столько же примерно и в России. Клуб оплачивает только С.
Во-первых, не каждый может столько заплатить в России. Во-вторых, в России 160 миллионов и 20 мест в Москве, в Финляндии — 5 миллионов и те же 20 мест. В общем, здесь было действительно проще, несмотря на обучение на шведском.
— Как развивалась ваша карьера в Финляндии?
— На Аландских островах 16 коммун, у 5-6 из них есть футбольные клубы. Работал в нескольких. Все время говорил, что нужно объединяться, чтобы стать сильнее.
Еще успел поработать в «Мариехамне» (2009-2011) в элитном финском дивизионе. Кстати, три игрока из той команды, с которой мы работали, сейчас в сборной Финляндии: защитники Паулюс Араури и Альбин Гранлунд и полузащитник Петтери Форселл. Им было лет по 17.
Потом на Аландских островах наконец-то согласились со мной, что есть смысл объединиться. Меня позвали реализовывать этот проект, так на базе 4 клубов из коммун появился один — «Аланд». За эти годы клуб неплохо развился и сейчас живет в состоянии фарм-клуба «Мариехамна». Нам спускают лучшую молодежь, но при этом мы не входим в его структуру. По сути, партнерское соглашение. Сейчас я главный тренер и спортивный директор «Аланда», надо мной — только совет клуба. Это финская специфика, очень редко клуб существует без такого совета.
— В чем она заключается?
— В совет входят общественники, которые не получают зарплату в клубе, но контролируют расходы, иногда — вкладываются сами. Клубы стараются привлекать в эти советы влиятельных людей — политиков, спонсоров, чтобы получить имиджевые и финансовые преимущества. Например, председатель совета «Мариехамна» — владелец судовой компании.
— Вы рассказывали, что запускали академию клуба. Это сложно в Финляндии?
— Конечно, сложно, все знали, что я не местный, да и язык все-таки чужой, но помогали родители детей, члены совета клуба давали рекомендации. Кстати, сейчас с этим стало попроще, любой клуб может подать заявку в федерацию футбола или в коммуну, и там примут решение о выделении средств.
Академии в Финляндии немного отличаются от российских — это дополнительное футбольное образование. То есть ребенок занимается в футбольной школе три раза в неделю и ходит на дополнительные занятия в академию, если хочет. По сути, как в Германии с их тренировочными центрами, да и шведы тоже идут по этому пути. Появление академии в Финляндии — это важное дело, поскольку в 2000-х дети тренировались два раза в неделю. И все.
— Что за проблема с детскими тренерами?
— Детей тренируют родители, профессиональных кадров мало. Конечно, родителей берут не сразу, а после диалога:
— Ты играл?
— Да, играл, вот там.
— А, здорово, давай, принимай команду.
Образования у них, конечно, нет, но тренерам быстро штампуют лицензию С, из которой в России такую проблему делают — учат две недели при условии наличия физкультурного образования. Здесь лицензию выдают всем за два дня, если есть желание тренировать детскую команду. Выдают лицензию и приплачивают символические деньги за то, что человек занимается детьми. На этом уровне отбор очень низкий, дальше — конечно, более серьезный. И эта практика распространена в государственных масштабах, она — повсеместная.
При этом в Финляндии на сегодняшний день всего несколько действительно классных школ, все они при клубах: «ХИК», «Хонка», «Интер», возможно, еще одна-две. Хотя, опять же, даже там детские тренеры — родители. Профессиональные специалисты подключаются только на более поздних этапах.
— Это уникальная финская системы подготовки?
— Я бы не сказал, что уникальная, в России это тоже очень распространено. Если поехать в Карелию, поглубже, отъехать от Питера на 500 км, то везде будут тренеры-общественники. Дай бог, если на маленький городок найдется хотя бы один тренер с лицензией. Я ведь объездил там все в свое время и уверен, что ничего не изменилось.
При этом мои старые друзья рассказывают, что в Петербурге невозможно устроиться тренером, хотя клубов и школ очень много. Проблема в том, что тренеры получают образование в Питере, но домой возвращаться не хотят. Никто не хочет, потому что нет стимула. В Питере он может заработать, либо в большой школе, либо многостаночником в разных местах. Если устроится в топовую школу, то придется подрабатывать, потому что зарплата — 25-30 тысяч рублей. В итоге тренер будет работать в нескольких местах, и высока вероятность, что из этого выйдет халтура. На самом деле сложно сказать, что хуже — тренер-папа без нормального образования или такие тренеры-многостаночники. Но очевидно, что оба варианта плохие.
— Проблемы с тренерами — понятно. Что в Финляндии действительно хорошо?
— Инфраструктура — отличая, что очень важно. По всей стране. Например, на Аландских островах на 28 тысяч жителей — 12 натуральных полей, манеж и три искусственных поля с подогревом. Нет проблем с мячами, формой, инвентарем — это все предоставляется государством и дает результат. Ведь с хорошим тренером на асфальте тоже много не добьешься. В русской глубинке таких условий нет. Плюс тут все чисто в финансовых отношениях и коррупции — здесь не отмывают деньги на футбольных клубах, а играют сильнейшие. Все прозрачно. Это очень хороший фундамент, действительно серьезный. Когда финны разберутся с проблемой детских тренеров, то могут сделать реально качественный скачок.
— У нас в России много пишут о реформе в финском футболе 8-летней давности, когда детям начали предоставлять выбор — каким спортом заниматься — и 83% называли футбол. Тогда государство осознало популярность футбола и начало инвестировать в него?
— Скорее, это было важным шагом осознания популярности футбола и дало толчок выделению средств — государственных и спонсорских. По сути, спонсорские деньги — это те же родители. Когда они увидели, что их дети хотят заниматься футболом, то стали вливать деньги туда. Но это не стало масштабной государственной программой.
— То есть пока совсем не исландский вариант.
— Да-да, я читал это заблуждение в российских СМИ. Нет такого. В Исландии выделили деньги на все и подошли системно. Вплоть до того, что детей с отдаленных островов возили раз-два в неделю на тренировку на вертолетах. Представьте, сколько это стоит. Программа лицензирования тренеров повсеместно, уроки футбола в школах и так далее, в Финляндии этого нет.
Мое мнение по поводу успеха сборной Финляндии: собралось хорошее поколение, и ребята дали результат под руководством хорошего тренера. Вообще очень хорошо, что выстрелила Исландия, потому что в Финляндии сейчас подумывают о такой программе, я точно знаю, обсуждение на высоком уровне идет. Но очень важно, чтобы сборная сейчас хорошо выступила на Евро.
— Что скажете о главном тренер сборной Маркку Канерва? Не пересекались с ним?
— Тренер теоретик, очень сильный специалист. Мне кажется, сейчас прошло время тренеров вроде Хиддинка и Адвоката, которые акцентировали работу на хорошем климате в коллективе и играли в квадраты на тренировках. Сейчас почти все игроки профессионалы — команда-семья не нужна. Все научились обороняться, поэтому нужно вкладываться в теорию и тактику.
Мы пересекались с Канервой на учебе. Возможно, вы удивитесь, но он не только тренер сборной Финляндии, но и преподаватель в финской школе тренеров при федерации — работает со специалистами, которые претендуют на лицензии А и PRO. То есть все настолько бюджетно, что главный тренер сборной Финляндии, по сути, не работает на полную ставку в сборной — у него есть и другие обязанности.
Так устроен финский футбол. Мой хороший друг Стивен Вард сейчас работает помощником в сборной Финляндии U-21. Помимо работы в сборной он отвечает еще за северо-западный регион Финляндии. Ищет таланты, помогает федерации собирать информацию. То есть на всех тренерах лежат какие-то дополнительные обязанности.
Конечно, вклад Канервы в успех сборной неоценим. Говорю, удачный сплав — тренер, федерация, игроки сработали здорово. Все вместе они без особых вложений решили задачу. Но тогда у меня вопрос: а что будет, если примут программу и пойдут вложения?
Сегодня «Матч ТВ» и сайт в прямом эфире покажут жеребьевку Евро-2020. Включать в 20:00 (МСК)
Чемпионат Европы 2020. Жеребьевка финальной части турнира
Читайте также:
- Уникальные тренировки, господдержка, тренер-гик и лучшее поколение в истории. Финляндия впервые в история вышла на Евро
- Сборная Дании не проигрывает уже 3,5 года. Слишком неприятный соперник России по группе Евро
- «В самолете летели ребята с пистолетами. Было страшно». Чемпион Евро-2004 рассказал, как попал в «Динамо» вместо «Реала» (и не жалеет)
- Российский футболист — о жизни в Гондурасе: «За два месяца не слышал ни одного выстрела и не видел перестрелок мафии»
- Томаш Губочан наговорил трогательную колонку для «Матч ТВ». Про тоску по России, футбол на Кипре и прощальный матч в сборной
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
