Юханссон отложился в памяти глыбой, причем не только профессиональной, а и физической. Довелось ехать с ним в лифте на Euro-2004: свободного места после того, как в кабину зашел швед, осталось немного. «С такими редкими седыми волосами и такими отвисшими челюстями он, возможно, никогда не будет признан самым гламурным и самым узнаваемым лицом в футболе. Но за последние 17 лет Леннарт Юханссон, безусловно, был одним из самых влиятельных». Так отозвалась о своем соотечественнике шведская Expressen после того, как он перестал быть главным человеком в европейском футболе.
ЮХАНССОН И ИНВАЛИДНОЕ КРЕСЛО
Мало кто из футбольных чиновников достигал больших высот в собственно игре. Мишель Платини, скорее, блистательное исключение. Но Юханссон даже на этом фоне — особняком. Родившись в 1929-м в пригороде Стокгольма, он закончил карьеру в 15 (!) лет. По убеждениям. Понял, что не станет кумиром миллионов, да и тысяч, пожалуй. Устроился приемщиком заказов в компанию по производству линолеума. Довольно быстро дорос до менеджера по продажам. В 21 год — до исполнительного директора. Проработал в этой должности 12 лет и стал председателем совета директоров.
Одновременно Юханссона втянуло в дела клуба АИК из столичного района Сольна, где он жил. Причем сначала бендийного. Со временем его позвал футбольный АИК — команда, за которую он болел с младенчества до смерти. И не просто болел: с 1967 по 1980 год был президентом, а затем вплоть до 2005-го — почетным президентом клуба. Разгон в АИК позволил Юханссону стать сначала директором шведской лиги, потом главой национального футбольного союза.
С 1990 по 2007 год он возглавлял УЕФА.
— Я один из немногих, кто видел первый матч АИК на «Росунде» в 1937-м, — рассказывал Леннарт шведским журналистам. — Мне было восемь лет. За нас выступал толстый маленький парень, я искренне не понимал, как он может играть в футбол. Его звали Эрик «Лиллис» Перссон — и он был феноменально хорош. Конечно, я оказался на стадионе не из любви к футболу, а чтобы послушать оркестр в красивых мундирах. К тому же мне обещали мороженое. Но это не могло ничего изменить: братья, которые были намного старше, болели за АИК, так что вариантов у меня не было с самых пеленок.
В прошлом году у 88-летнего Юханссона еще хватало сил появляться на всех домашних матчах АИК на стокгольмском стадионе Friends. Пить кофе с молоком в западном вестибюле, общаться с народом. Кроме того, он посетил финал Лиги чемпионов-2018 в Киеве. Но уже в инвалидном кресле — шведа мучили боли в спине. Инсульт на их фоне почти не беспокоил.
Самое удивительное, что за каких-нибудь шесть дней до кончины Леннарт побывал на финале Лиги Европы-2019 в Баку. Собирался и на финал Лиги чемпионов в Мадрид, но почувствовал недомогание.
«Он приехал домой в четверг и пошел спать, — рассказала прессе Ева Янссон, дочь Юханссона от первого брака. — В пятницу утром сказал, что не выспался, потом отправился в больницу. А во вторник вечером скончался. И лучшей смерти для него быть не могло. По пути с одного финала на другой, в делах и заботах, а не после долгих месяцев на больничной койке. Жаль только, что отец не дожил до 90 лет. Ноябрьскую вечеринку по поводу юбилея он забронировал еще весной».
ЮХАНССОН И ЖЕНА
Вспоминает Вячеслав Колосков, бывший вице-президент ФИФА, один из друзей и ближайших соратников Юханссона.
— За те 12 лет, что Леннарт не руководил европейским футболом, мы, конечно, встречались. Минимум дважды в год. Оба — почетные члены ФИФА и УЕФА, приезжали на все конгрессы, финалы Лиги чемпионов. В последние лет пять у Леннарта было плохо с ногами, он передвигался на коляске, но мероприятия не пропускал. Даже в Мексику прилетал со своим креслом. Не хотел замыкаться в себе, тянулся к футбольной жизни. Выглядел бодрячком, на позитиве. Понимал, что влиять уже ни на что не может, но с людьми поговорить любил и умел. Юморной, коммуникабельный. Как у почетного президента, у него в Стокольме был офис, всегда находился на связи.
— Выпивали с ним потихоньку. Раньше без 0,75 на двоих редко расходились, а в последние годы по паре рюмок махнем и на этом заканчиваем. В 2017-м Леннарт похоронил супругу, очень тяжело переживал ее уход. Они всю жизнь относились друг к другу трепетно — настоящий пример любви, дружбы и уважения.
Это была вторая жена Юханссона, Лола.
«С такой трагедией я еще не сталкивался, — говорил Юханссон прессе. — Потерять того, кого любишь, и остаться одному — новая для меня реальность. Учусь жить в ней, но это сложно, очень сложно. Раньше я разговаривал с Лолой каждый вечер перед тем, как мы ложились спать, о том, как прошел день, и так далее. Сейчас я все еще разговариваю с ней, хотя ее больше нет. Жена долго болела, кроме всего прочего, у нее были проблемы с ногами. В тот день, накануне Нового года, она пошла в парикмахерскую и освежила прическу. Вернулась счастливой, ей очень понравилось. Она и вправду выглядела мило, мы сели обсудить ее новый имидж. Пока разговаривали, Лола упала на пол, и все было кончено».
Юханссоны прожили вместе 36 лет. Леннарт — отец пятерых детей, в том числе от первого брака.
ЮХАНССОН И ФЮРЕР
Невероятно, но он видел Гитлера. Случилось это на Олимпиаде-1936 в Мюнхене, которую семилетний Леннарт посетил вместе с родителями. Эмоции будущего главы УЕФА описаны в биографической книге Юханссона и шведского журналиста Сорена Карлссона «Свой среди «випов» и кубков» (En polare bland pampar och pokaler), вышедшей в этом году.
«Ярче всего в голове запечатлелись нацистские марши и пропагандистские речи Гитлера, звучавшие из каждого громкоговорителя. Однажды мне показали Джесси Оуэнса. Но неподалеку от него стоял Адольф Гитлер — и я глядел только на него. Мало что понимая, разумеется. Тогда мне казалось, что в Мюнхене все очень красиво и празднично. Со временем эти воспоминания стали вытесняться чем-то неприятным.
В другой раз Гитлер прошествовал мимо, когда я стоял на тротуаре вместе с толпой. Все исполнили нацистское приветствие. Если вы меня спросите, делал ли я то же самое, то услышите: «Это то, чего я не знаю». В Германии 1936 года царил массовый психоз. Сталкиваясь с диктатом, люди оставались счастливыми, потому что воспринимали все иначе. Прозрение пришло позже, когда наступила война. Швеция соблюдала нейтралитет, но задело так или иначе всех европейцев. Например, в школе мы играли в войну».
В книге описан еще один эпизод. Куда более современный, но и куда более таинственный. О нем до выхода биографии не знал почти никто в мире. Вячеслав Колосков, например, который был шведу добрым приятелем, такого от Юханссона не слышал.
В него стреляли. И произошло это во время чемпионата Европы-1992 в Швеции.
ЮХАНССОН И ПУЛИ
Накануне турнира Юханссон был вынужден не допустить к участию к Евро сборную Югославии. Причина — непрекращающаяся война в этой стране. Леннарта вызвал генеральный секретарь ООН Кофи Аннан и объявил: Югославия не может принимать участие в каких-либо международных соревнованиях. Решение приняла ООН, но привести его в действие надлежало УЕФА и Юханссону. Он это сделал.
Перед самым стартом чемпионата Европы в стокгольмском «Гранд-отеле» состоялся обед Леннарта с президентами и главами футбольных федераций стран-участниц. Когда Юханссон с женой вышли на улицу, к ним подъехала черная машина. Опустилось боковое стекло. «Мы тебя трахнем, толстый ублюдок», — сказал сидящий внутри человек с тяжелой улыбкой. Стекло поднялось, машина уехала.
«Несколько секунд я стоял, глядя ей вслед, — вспоминал Юханссон. — Потом услышал голос жены: «Леннарт, Леннарт!». Она была в ужасе. В голове крутились мысли, я мигом связал это с исключением Югославии. Мы поехали домой и Лола по дороге обняла меня».
Спустя несколько дней, когда турнир уже начался, Леннарт и Лола спали в своем доме в районе Седра Энгбю, это пригород Стокгольма. Проснулись от грохота. В стены дома впивались пули, звенели стекла, с крыши падала черепица. «Мы почувствовали себя жителями пограничной страны, участвующей в войне, — признался в книге Юханссон. — Нами овладела паника».
Полиция установила: дом был обстрелян из проезжавшей машины примерно десятью выстрелами из автоматического оружия. Несколько пуль пробили фасад навылет. Шведская секретная служба (СЭПО) сообщила, что отныне у Юханссонов будет круглосуточная охрана. Инцидент решили не предавать огласке, чтобы не сеять хаос и панику во время чемпионата Европы. Стрелявших позже так и не нашли, но Леннарт был уверен, что это связано с исключением сборной Югославии.
«В течение нескольких месяцев мы жили под надзором полиции. На кухне, в саду, в подвале и в гараже. Каждый раз, когда я куда-нибудь ехал, приходили телохранители. Рассказывать о произошедшем кому бы то ни было мне запретили».
ЮХАНССОН И ПЕНСИЯ
Во время работы над книгой Серен Карлссон общался с бывшим премьер-министром Швеции Гораном Перссоном, Хенриком Ларссоном, Роем Ходжсоном и многим другими. Его поразила одна вещь: не было никого, кто мог бы сказать о Юханссоне что-то плохое.
«Биография должна отражать взлеты и падения в жизни, — говорил Карлссон в интервью Expressen. — Но было невозможно найти человека, который сказал бы о Леннарте что-то негативное. Я действительно пытался. А он был действительно любим всеми, с кем бы я о нем ни говорил».
Лыко в ту же строку. С 1990 по 2000 год Юханссон работал президентом УЕФА бесплатно. Финансировались только его командировки и прочая подотчетная деятельность, но жил швед на собственные пенсионные накопления, расходуя ту их часть, которая предназначалась к использованию в глубокой старости. Зарплату в Ньоне, куда он перенес из Берна штаб-квартиру УЕФА, ему положили лишь на рубеже веков.
Честность — еще одно бесспорное качество Юханссона. При той войне, что устроили на троих он, Блаттер и Платини, отстранены от футбола оказались двое, причем двое выигравших войну. Можно не сомневаться: если бы швед прокололся, это было бы шумно наброшено на вентилятор. Однако Юханссон оказался чист.
ЮХАНССОН И СИНАТРА
Главным его профессиональным успехом считают создание Лиги чемпионов. Более того, так считал сам Юханнссон.
Вячеслав Колосков:
— Не думаю, что это главный успех. Платини сделал для Лиги чемпионов не меньше Юханссона, хотя большие деньги в этот турнир первым действительно привел швед. И расходовал их правильно — на футбол, а не на содержание аппарата. Главное же то, что он сумел объединить исполком. До Юханссона были коалиции — скандинавы, Средиземноморье и так далее. Неярко выраженные, но группировки. Первое, что сделал Леннарт после избрания — объявил на исполкоме: «Знаю, кто голосовал за меня, а кто против. Но сегодня мы в одной команде. Если увижу коалиции, последуют серьезные выводы».
И после этих слов были действия. Не репрессивные, нет. Юханссону принадлежит идея уефашных капустников. В исполкоме было три тенора — в подражание Каррерасу, Доминго и Карузо: норвежец Омдаль, турок Эрзик и голландец Стрингер. Исполняли на неформальных вечерах в основном репертуар Синатры. Мы с покойным вице-президентом УЕФА Николаем Ряшенцевым в картузах и расписных рубахах пели «Калинушку». Сближение членов исполкома в таких обстоятельствах было неминуемым.
— Вторая заслуга Юхансона — развитие континентального футбола с уклоном в сторону восточноевропейских стран. Финансовая, методическая, организационная помощь, уникальная программа «Хет-трик» по поддержке национальных ассоциаций — все это Юханссон. Дом футбола на Таганке был процентов на 70 оплачен за счет «Хет-трика», не говоря уж про укладку нескольких искусственных полей. Финал Лиги чемпионов и Кубка УЕФА в Москве — тоже Юханссон. У него были отличные отношения с Лужковым.
ЮХАНССОН И АБРАМОВИЧ
Вячеслав Колосков:
— Вот еще одно свидетельство его честного отношения к интересам футбола. В 2003-м году впервые зашла речь об объединении чемпионатов России и Украины. Инициаторами были Евгений Гинер и Герман Ткаченко. Сначала состоялась встреча, четвертым участником которой был Роман Абрамович. Я сразу предупредил, что не поддержу идею: «Надо заниматься своим футболом, а не развивать чужой». Набросал 10 проблемных вопросов. Сказал, что если найдут на них ответы, есть смысл встречаться и прорабатывать объединение дальше. В противном случае перспектив нет.
Через какое-то время звонит Юханссон: «Меня приглашает Путин». — «Зачем?» — «Не знаю. Звонил Питер Кеньон, говорил от лица Абрамовича. Тот сказал, что пришлет самолет». И действительно состоялась встреча, на которой главным вопросом было объединение чемпионатов. Путин принял шведа в тот день, когда началась трагедия в Беслане.
— Потом Юханссон рассказывал: «Я был ошарашен, поскольку всегда выступал против искусственных образований, критиковал Скандинавскую лигу, G-14 и тому подобное. А тут встреча на таком уровне, и как раз по схожему вопросу. Пришлось сказать, что есть президенты футбольных федераций двух стран — Колосков и Суркис. Оба — члены исполкома УЕФА. Если они подготовят обоснование необходимости объединения, исполком рассмотрит этот совместный документ. Другой путь исключен».
То есть Юханссон дал понять: реформы могут осуществляться только футбольным, но никак не политическим путем. И опустил шлагбаум перед действительно сырой идеей.
ЮХАНССОН И КОРРУПЦИЯ
Футбольная карьера Юханссона ознаменована двумя болезненными поражениями. Во время ЧМ-1998 он проиграл выборы президента ФИФА Йозефу Блаттеру, а в 2007-м уступил кресло главы УЕФА Мишелю Платини.
В 98-м почти никто не видел, как горько Юханссону. Напротив, когда его на одном из матчей ЧМ выхватила камера, швед сладко кемарил. И, будучи прихваченным газетчиками, снова повел себя честно.
«На чемпионате мира много встреч, ужинов и долгих рабочих дней, — сказал Юханссон. — Оказавшись на теплой солнечной трибуне, задремать легко и даже приятно. Такова физиология человека».
Но вот что писал журналист той же Expressen, оказавшийся сразу после объявления итогов голосования в гостиничном номере Юханссона. «Не помню, как и почему я туда попал. Я сел на стул, Леннарт на кровать. Он снял пиджак, расстегнул галстук и сбросил ботинки. Когда он вздохнул, это был самый тяжелый в мире вздох, и по одной из его щек потекла слеза. Не знаю, был ли это плач или рефлекторная работа слезной железы.
Потом Леннарт сказал нечто, чего я никогда не слышал раньше, вращаясь в мире футбола.
В последующие дни ходили слухи о том, что упакованные в конверты наличные деньги запихивают под двери некоторых голосовавших. И я не знал, верить ли. Это казалось таким нереальным, таким заговорщическим.
Много лет спустя стало более или менее ясно, что бывший президент ФИФА Жоао Авеланж заплатил Джеку Уорнеру из Тринидада и Тобаго шесть миллионов долларов, чтобы зафиксировать голоса в пользу Блаттера».
А вот что говорил позже сам Юханссон.
«Если бы я знал, насколько грязной была закулисная игра, я бы не стал кандидатом в президенты. За годы работы в международном футболе я много слышал о коррупции и взяточничестве. Возможно, я был наивен, но у меня была реальная надежда попытаться сделать спорт более чистым и честным. Я хотел попробовать».
Утверждения о подкупе избирателей в 1998 году были подробно изложены в книге Дэвида Яллопа «Как они украли игру» 1999 года. В ней утверждалось, что посредник на Ближнем Востоке, работавший на Блаттера, обеспечил голоса, раздав африканским делегатам в отеле Meridien Montparnasse в Париже конверты, каждый из которых содержал по 50 000 долларов. Позже эти суммы были названы стороной Блаттера «деньгами на развитие регионов».
Юханссон не забыл обиду и жестко критиковал сначала Блаттера, а затем и Платини. Вот что он говорил в интервью FourFourTwo.
«Когда я стал президентом УЕФА, там работало семь человек и годовой оборот союза составлял 15 миллионов франков. Сейчас в штате 200 человек, а оборот — два миллиарда. Число членов УЕФА выросло с 32 до 52, а Лигу чемпионов смотрят в 194 странах мира. Да, не решены проблемы с ростом зарплат, незаконными ставками, расизмом, хулиганством, нас сотрясло дело Босмана, но в целом я не стыжусь своего мнения. И оно таково.
Блаттер уговорил меня конкурировать на выборах главы УЕФА с Платини. Я не хотел, но воспринял его слова как поддержку. А потом он поддержал Платини и объяснил это так: «Предпочитаю футболиста администратору». Когда я спросил его, что он имел в виду, он сказал, что считает меня слишком старым в мои 77, чтобы продолжать. Что ж, мистеру Блаттеру 72 года, и он никогда не играл в футбол».
А вот куда более тяжелые слова Юханссона в интервью датскому журналу Tipsbladet, сказанные уже после ухода Блаттера и Платини.
— Блаттер не знает, что такое fair play. Некоторые случаи злоупотребления властью и коррупции при нем были очевидны. Я единственный, кто дольше всех служил в УЕФА, но при ком не было скандалов. А два самых высоких поста в ФИФА и УЕФА занимали коррумпированные злодеи. Я говорил это обоим несколько раз.
ЮХАНССОН И 0,75
Вячеслав Колосков:
— Леннарт человек чувствительный, но отходчивый. В 98-м погоревал, но продолжил работать. А в 2007-м больше всего был раздосадован поведением некоторых близких ему чиновников — казначея Лефкаридиса или того же турка Эрзика, переметнувшихся на сторону Платини. В то же время не стоило вытаскивать на публику историю с покупкой голосов. Были бы доказательства — другое дело, а так прозвучали лишь подозрения, в которых было больше обиды, чем мужской принципиальности.
«Я пытался примирить Блаттера и Юханссона, — рассказывал Колосков коллеге Игорю Рабинеру. — Так получилось, что оба оказались в России. Привез их к моим друзьям в Подмосковье. Закрыл в отдельной комнате, поставил бутылку водки 0,75, нормальную закуску. И сказал: «Пока не договоритесь, не выходите оттуда». Они, правда, сравнительно быстро вышли — минут через 30–35. Бутылочка была наполовину пуста. Сказали: «Все разногласия исчерпаны. Мы выходим отсюда с чистым сердцем и новыми взаимоотношениями».
Вообще с Юханссоном приходилось выпивать не раз. Он любил начинать с вина, потом переходил на виски, а заканчивал ликером «Гран Ориель». Старше меня почти на десять лет — но такая махина! А я пил только виски, и мне было достаточно. Он всегда садился напротив меня и ставил между нами бутылку. Чтобы там что-то оставалось — такого не бывало».
Вячеслав Колосков:
— Визиты Юханссона в Москву были недолгими, но что-то показать ему удавалось. Возил по Подмосковью, к цыганам. Гурманом швед не был, икры с осетриной не требовал. Что есть на столе, тем и закусывал. К себе в гости тоже пригласил. Маленький домик на берегу озера под Стокгольмом — типично деревенский вариант, почти как в России. В последние годы он туда уже не ездил. Рыбалка и охота его тоже не интересовали. Называл себя простым человеком, сыном лесоруба.
Вспоминаю, как однажды Юханссон пригласил меня в Швеции на футбол. Поехали втроем: он, я и председатель местной коммуны, глава федерации футбола Швеции. Маленький стадиончик с двумя трибунками, полторы тысячи зрителей. Сели на обычные места, никаких VIP-лож, естественно. Кто-то Юханссона узнавал, кто-то нет.
Начинается перерыв. Леннарт говорит: «Пошли в буфет». Спускаемся, там пиво и бутерброды. А у меня с собой бутылка водки. Надо говорю, выпить, у нас в перерыве так принято. «На людях? Нет, пойдем со мной», — отвечает Юханссон. Привел нас в какую-то подсобку, где как раз резали бутерброды. Нам быстро накрыли полянку, распили мы эту бутылку, пошли дальше футбол смотреть. Большой футбольный босс — и вот так все запросто, по-свойски.
Порядочный был человек. Очень жаль, что ушел. Последний из могикан, который переживал за дело, а не лавировал или плел интриги.
***
Сам Юханссон однажды так описал свою философию: «В конце каждого дня, когда кладу голову на подушку, я знаю: какие бы решения я ни принимал, согласны или не согласны с ними были люди, я делал то, что считаю благом для футбола».
Читайте также:
- «Шикунов привез на установку скрипача Моню. Он сыграл, и мы победили 4:0». Интервью с Александром Гармашовым
- «Не понимаю, за что назначили Тедеско. Лучше бы Тихонова». Большое интервью с Егором Титовым
- Хохлов и Кононов виноваты, но как насчет менеджеров? Давайте поговорим о них
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
