— Бывали раньше в Нойштифте?
— Очень часто. Немецкие клубы регулярно проводят сборы в Австрии. Считаю, это оптимальный вариант. Тут отличные воздух, еда и поля – все, что нужно, — говорит Рауш.
— Артем Дзюба, самый юморной футболист команды, вернулся в сборную России. Успели с ним пообщаться?
— Да, и очень рад этому. Он веселый. Когда в первый раз разговаривали, мне только смеяться оставалось. Шутки рассказывать не буду, но их очень много.
— Кто самый сильный российский игрок, которого вы видели?
— Всю команду на Евро-2008 можно выделить. С друзьями каждый матч той команды смотрел. Поэтому назову Жиркова и Аршавина, здорово играли.
— Главная черта тренера Черчесова?
— Предельная концентрация. Он каждый момент объясняет на сто процентов. Делает так, чтобы мы работали на максимуме и не расслаблялись.
— Тактически он похож на немецких тренеров? Все-таки получал образование в Европе, начинал тренировать в Австрии.
— Да, сразу это заметил. Тренировки очень похожи. Видно, что он хорошо знает европейский футбол.
— В России ЧМ-2018 ждут с тревогой. С каким настроением ждете его вы?
— Отчасти тоже с волнением. Самое главное настраиваться на сто процентов и играть так, чтобы когда болельщики шли домой, они понимали: мы выложились на полную. Тогда все будет хорошо.
— Товарищеские встречи с Бразилией и Францией ударили по уверенности команды?
— Такие матчи иногда случаются. До этого у нас были хорошие игры против Аргентины и Испании. С французами и бразильцами тоже достойно смотрелись, создавали шансы, но потом один момент – и они его реализуют. Конечно, это уровень. Мбаппе, по сути, решил игру. А вот у Бразилии команда очень хорошо контролировала мяч, просто не давала нам его перехватить. Это был самый сложный матч.
— Какой игрой в сборной России особенно довольны?
— С испанцами. Играли агрессивно, в контроль, ребята доверяли друг другу. Особенно получился второй тайм.
— Какой результат на ЧМ будет хорошим?
— Как уже сказал, надо выложиться на сто процентов. Тогда будут шансы.
— Кто из молодых футболистов сборной России мог бы заиграть в Европе?
— Это тяжелый вопрос. Потому что никогда не знаешь, как пойдет адаптация на новом уровне и в новой атмосфере. В России есть хорошие игроки – Миранчуки, Смолов и другие ребята, но никто не знает, как они проявят себя, когда впервые в жизни уедут в другую страну. В первый месяц в России мне тоже было сложно.
***
— Вы говорили, что думали о возвращении в Россию с 17 лет. Но вы же тогда играли в юношеских и молодежных командах Германии. Разве это само по себе не мечта?
— Да, конечно, это тоже мечта. Но у меня всегда было четкое осознание того, что я родился в России, и это моя страна. Конечно, если ты молодой и связи с Россией еще нет, а тебе приходит приглашение в молодежную команду Германии, ты не откажешься. Но в голове всегда сидело желание играть именно за Россию.
— Вы как-то сказали, что ощущаете себя русским. В чем это проявляется?
— Сказал бы так: я русский, но привык к жизни в Германии. Мы переехали из России, когда мне было 5 лет. Поэтому я где-то посередине в этом плане. Но чувствую себя русским и с радостью принял приглашение в сборную.
— Вы родились в селе Кожевниково Томской области. Когда последний раз там были?
— В 13 лет. Когда уезжал, помню, там все очень старое было. Говорят, теперь многое изменилось. Обязательно еще раз хочу туда съездить. И там, и в Москве до сих пор живут наши родственники.
— Прожив больше 20 лет в Германии, вы не забыли русский язык. Как удалось?
— Дома с родителями всегда общались на русском. Они быстро нашли работу, им нужна была практика на немецком языке. А мы с братом были маленькие, поэтому быстро его выучили. Так и разговорили: мы с ними – по-русски, чтобы не забывалось, а они с нами – по-немецки, чтобы быстрее усваивалось.
— Что вас удивило в России в плане быта за эти полгода?
— Пробки. В Германии такого почти нигде нет. Разве что в Штутгарте, но они намного быстрее, чем в Москве.
— В Москве есть большие проблемы с вывозом отходов. В Германии во всех городах сделан раздельный сбор мусора?
— Да, везде. Даже в маленьких городах. Сложно ли люди к этому привыкали? Нет. В Германии строго следят за порядком, поэтому если вводят какое-то правило, люди его принимают.
— Правда, что сосед может вызвать полицию, если увидит, что вы нарушает правила сортировки мусора?
— Да, такое бывает, но не все так делают, конечно. Это очень строго.
— Еще один стереотип о современной Германии: там большие проблемы с беженцами.
— Проблема есть, но не такая, как об этом говорят в новостях. Немцам это не очень нравится, но все быстро привыкают. Да и немцы такие люди, что с ними не бывает проблем, если ведешь себя хорошо.
***
— Вы прошли через все ступени немецкого детско-юношеского футбола. Можете объяснить, за счет чего в Германии столько талантов?
— Условия. Даже 13-14-летние занимаются на таких базах, будто они уже профессионалы. И такие центры есть даже в небольших городах, поэтому необязательно везти ребенка куда-то далеко. Он может расти рядом с друзьями и родителями. У меня у самого был вариант в 13 лет переехать в академию «Баварии», например, но я отказался. И сейчас очень рад, что так поступил. Это сложный возраст, и никто не знает, как бы сложилась моя адаптация. Так я рос не один, всегда мог, если были проблемы, обратиться к близким.
— В 2007-м вы стали бронзовым призером юношеского чемпионата мира в составе сборной Германии и получили серебряную медаль Фрица Вальтера, как второй среди лучших молодых немецких футболистов. Был тогда шанс уехать в топ-клуб?
— Да, но мне было очень комфортно в Ганновере. Зачем уходить, если руководство рассчитывала на меня? И верило, что я могу пробиться в первую команду.
— В России существует стереотип, что агенты мешают молодым игрокам. Ваш агент – Фолькер Штрут, один из самых богатых и авторитетных агентов мира. Вам это сильно помогло?
— Мы давно знакомы. Еще в 18-19 лет мне предлагали перейти в их агентство, но тогда я сотрудничал с другими людьми. У них очень сильные игроки на контрактах, к примеру, Тони Кроос. Но, считаю, что если ты играешь на хорошем уровне, тебе и агент не нужен. А если на плохом, то очень мало тех, кто возьмется тебе помочь. Так что отчасти это правда. У меня таких сложных ситуаций не было, варианты всегда имелись.
— Одновременно с игрой за «Ганновер» вы работали в фан-шопе клуба. Как это было?
— Работал с 11 до полвторого, потом бежал на тренировку с основной командой, а потом снова – в фан-шоп. Если тренировка утром, то сначала на занятие, потом на работу. Это была практика, я параллельно учился на торгового работника. Думал, вдруг с футболом не получится. Пусть был молодым игроком, но болельщики знали, кто я такой, много писали об этом. Это даже поднимало магазину продажи.
— Вы рассказывали, что в Ганновере регулярно проводились встречи с болельщиками. Что запомнилось?
— Для Германии это нормально. Там без разницы, хорошая ситуация или плохая, у фанатов всегда есть вопросы. Встречались обычно 3-4 раза в год, дважды всей командой, а еще дважды – только лидеры и капитан.
— В 2009 году вратарь «Ганновера» Роберт Энке после длительной депрессии покончил жизнь самоубийством. Как вы узнали о трагедии?
— Позвонил капитан команды, сказал, что Роберт погиб. Все сразу же поехали к стадиону, там собралось 20 тысяч болельщиков. Много цветов. Очень сложная ситуация. Выходить на поле потом было невозможно – мы почти все матчи проиграли, вообще ничего не получалось. Мысли постоянно уходили к Роберту. Спаслись только в последнем туре, когда обыграли «Бохум».
— Кто-то знал о его депрессии?
— Это очень тяжелая болезнь. Даже когда ты разговариваешь с человеком, ты ее не увидишь. Потом нам капитан и еще два-три опытных игрока рассказали, что знали о проблеме. Что Энке регулярно ходил в хорошему врачу, и жена сильно о нем заботилась. Что когда он был на тренировке и играл в футбол, он забывал о болезни, но по возвращению домой все снова начиналось.
— За пять сезонов в «Ганновере» вы забили 11 мячей, отдали больше 20 голевых передач, выходили в плей-офф Лиги Европы. Почему ушли в «Штутгарт»?
— К тому моменту у меня было уже 150 матчей за «Ганновер», все было хорошо. Но решил попробовать что-то новое. Никогда ведь не знаешь, будут ли еще варианты – вдруг травма. Посоветовался с семьей и решил уйти.
— «Штутгарт» — самый сложный момент в карьере? Единственный клуб, где вы мало играли.
— Это особенный клуб в Германии, в нем особая ментальность. Неважно, кто был тренер, как ты тренируешься, — если определенные футболисты не хотели, чтобы ты играл, то ты не играл.
***
— Вы полгода провели в РФПЛ. Довольны своей игрой?
— Да, за эти 10 игр мы набрали 18 очков. Задачу выполнили. Очень рад.
— Как пережили момент, когда в матче с «Краснодаром» Хохлов заменил вас в перерыве?
— Тренер все правильно сделал. На тот момент у меня начала болеть спина – еще в матче с «Уфой». С «Краснодаром» я уже не должен был выходить, но очень хотел помочь команде. В итоге не мог играть на сто процентов. Поэтому злости ни на кого не было. Замена – правильная. За две недели я подлечился, и дальше уже все стало хорошо.
— «Динамо» весной сыграло со всеми лидерами. Кто особенно впечатлил?
— «Локомотив». Проиграли 0:4, без шансов. В остальных матчах действовали здорово.
— Против «Спартака» Хохлов всего второй раз в сезоне выставил пять защитников. Это помогло?
— Это очень хорошо сработало, мы создали моментов, думается, даже больше, чем «Спартак».
— Сейчас большой интерес к Ташаеву. Опытные ребята общались с ним, советовали остаться в команде?
— Между собой, бывает, говорим. Но с улыбкой, хотя, конечно, все очень хотят, чтобы он остался. Это сильный игрок, который здорово действует один в один, много забивает и отдает передач. Это будет потеря, если он уйдет.
— Сколько в среднем болельщиков ходило на «Кельн», из которого вы перешли в «Динамо»?
— 60 тысяч.
— На «Динамо» ходит около 5. Нет разочарования от российского антуража?
— Не скрою, для футболиста это очень важно. Отчасти поэтому адаптация была непростой. Никого не хочу обидеть, но разница между 60 и 5 тысячами заметная. Может показаться, что идет товарищеский матч. Но надо эти мысли быстро гнать от себя – и выкладываться.
— За 10 лет вы провели 80 процентов матчей в своих клубах в Германии, что важно, при полных стадионах. Не пожалели, что отказались от вариантов в бундеслиге?
— Нет, вообще. Да, я мог перейти в команду на том же уровне, что я играл прежде. Но мне всегда хотелось попробовать силы в России, посмотреть, какой тут футбол. Это интересно. И знал, что пожалею, если не попробую.
Фото: Chung Sung-Jun / Staff / Getty Images Sport / Gettyimages.ru, globallookpress.com, РИА Новости/Владимир Астапкович, Василий Пономарев / Эдгар Брещанов / Sportbox.ru
»Начинал злиться и бить копытом». Дзюба наконец-то здоров
»А вы зайдите в «квадрат». Как к Игнашевичу обращаются в сборной
