– Саша сделала что-то невероятное. Можете объяснить с точки зрения фигурного катания, что она сделала?
– Она продвинула фигурное катание на следующий уровень. Она показала, что четверной прыжок, еще и самый сложный его вариант, доступен не только избранным мужчинам, но и девочкам.
– Почему до нее никто не пытался? Или пытались?
– Думаю, что нет. Фактор страха. Саша – она бесстрашная. Но у нас в группе есть еще одна такая. То есть мы пытаемся показать, что это некая система. Это можно. Но при этом, хочется сказать людям: «Не пробуйте это дома, это очень опасно».
Открыть видео– То есть оказалось, что 14-летняя девочка не боится попробовать? Это она сама придумала, или вы придумали?
– Ну, мы вместе пошли в четверные, а то, что она решила пойти на четверной лутц… Наверное, она решила не копаться там, потому что американские девочки уже заходят в прыжки. Вот, и она решила пойти в тот прыжок, в который другие не пойдут.
– Это у нее такая натура?
– Да, она же сама сказала, что хочет сделать то, что не делал никто никогда.
– И она подходит к вам и говорит: «Этери Георгиевна, я хочу четверной»? А вы говорите: «Это невозможно, это делают только мальчики»?
– Нет, мы пробовали до какого-то момента на «удочке». «Удочка» – это когда тренер едет рядом и придерживает. Это все равно очень опасно, на 50 процентов сокращает степень опасности.
– Получается, вы – это тренер, у которого в гнезде сплошные «золотые яйца». Это они сами к вам приходят, или вы их такими делаете?
– Надеюсь, что мы их такими делаем. Команда наша.
– Как они уживаются? Ведь, бросая вызов фигурному катанию, они бросают вызов и друг другу.
– Тут каждый решает сам, либо тоже делает шаг вперед, либо живет в какой-то своей ипостаси, ведь необязательно всем прыгать четверные.
– У вас в команде есть Алина Загитова, блестяще откатавшая Олимпиаду. У вас не было мысли, что пусть и она делает четверной?
– Мы пытались. Мы занимались этим за год до Олимпиады, но потом закончили, ведь каждый прыжок – это риск. Даже если спортсменка умеет его делать, все равно это риск.
– А Алина умеет?
– Было что-то близкое, где можно продолжать работать. Но сейчас Алина подросла, произошли физиологические изменения, и мы ими не занимаемся. Она должна окрепнуть.
– То есть вы хотите сказать, что Саша крепче?
– Да, Саша крепче. И я считаю, очень важно запрыгать эти прыжки до физиологических изменений, потому что потом девочки стараются удержать. Хотя бы удержать.
– На Олимпиаде Саше будет 17…
– Давайте пока не будем об этом, ведь неизвестно, что они там придумают. Они же уже сейчас стараются повысить возраст, чтобы эти девчонки не могли выйти. А остаться в юниорах – это огромный регресс для них, как в школе второй год просидеть.
– Может быть, они хотят таким образом продлить жизнь в спорте? А то молодые девочки уходят, как Юля Липницкая, со словами «очень тяжело дальше».
– Слушайте, сколько девочек постоянно уходят и уходят со словами «нам хватит», но у каждого же своя судьба. Это выбор каждого, продолжать или не продолжать. Есть же другие, есть Каролина Костнер, которой за 33, и катается, и у нее очень много фанатов.
– А вот Женя Медведева говорит: «Я хочу катать четверной, но пока мускулатуры не хватает. Но я буду его тренировать». Насколько это возможно, ведь она уже тоже взрослая по меркам фигурного катания?
– Ну, мы с ней тоже тренировали четверной… Посмотрим. Я-то знаю, что ей нужно будет преодолеть.
– А этот канадский человек знает?
– Слушайте, он – хороший тренер, у него есть заслуги, и он получил самую титулованную спортсменку.
Открыть видео– Ну это представляете, вот у вас есть корзина отличных яблок, и вы берете одно и отдаете бесплатно?
– Жалко. Это не яблоко, это целая ель, 11 с половиной лет росла. Это ломка характера. Вот они говорят: «Тутберидзе – тренер юниоров». Мне хочется сказать: «Так, подождите». Вот сейчас прошли прокаты взрослых девочек. На прокатах из девяти девочек, четыре мои катались. О каком вообще юниорском катании они говорят? Четыре из девяти – это сорок процентов взрослых – моих.
– Вот сейчас у вас есть Саша, настоящая восходящая звезда. Что нужно сделать, чтобы задор в ее глазах не угас?
– Я не думаю, что у нее такое будет, потому что она фанатик. Ни разу не было, чтобы мне нужно было ее заставлять или, как я называю, раздраконить на работу. Она сама прекрасно знает, что ей надо, и она идет к цели. Что нужно? Тренироваться и молиться, чтобы ничего не подвело.
– Просто хочется, чтобы у нее, как у многих, в 17 не потухли глаза…
– Вы знаете, у них тухнут глаза, потому что это такой рутинный, «адовый» труд. Каждый день тебе кажется, что ты уже чего-то добился, а работы все больше. Это как снежный ком. И это очень трудно. Они чувствуют, ради чего это, когда стоят на пьедестале, но как только ты с него сходишь, этот ком надо катить дальше.
Полное видео смотрите здесь.
Источник: НТВ
