Весна для чемпионов России в танцах на льду выдалась насыщенной — Елизавета Худайбердиева и ее партнер Егор Базин объявили о завершении карьеры. Корреспондент «Матч ТВ» встретился с титулованной фигуристкой, чтобы узнать о ее планах на жизнь после спорта. Не обошлось в разговоре и без вопроса о последнем решении Международного союза конькобежцев (ISU) о невыдаче нейтральных статусов ряду российских спортсменов.
Из интервью вы узнаете:
- об отношении к решению ISU по российским фигуристам;
- что фигурное катание — жестокий вид спорта, здесь все заточено под результат;
- что желания создать свое шоу нет, потому что ничего нового публике предложить нельзя;
- что тренером Елизавета становиться не собирается, есть желание создать семью, но молодого человека пока нет;
- что давать советы Алине Загитовой неправильно, поскольку каждый должен идти путем проб и ошибок;
- почему в футболе Елизавета болеет за «Спартак», а в хоккее и баскетболе — за ЦСКА.
«Петя Гуменник — парень с холодной головой, в этом его большой плюс»
— В мае стало известно, что по решению ISU нейтральные статусы получили Аделия Петросян и Петр Гуменник, а также Алина Горбачева и Владислав Дикиджи. Спортивной паре Анастасия Мишина/Александр Галлямов и танцевальному дуэту Александра Степанова/Иван Букин нейтральный статус по итогам проверки не был выдан. С досадой восприняли последнее решение ISU по нашим ребятам?
— Очень неприятно и вдвойне обидно, потому что это близкие мне люди. Они много-много лет работали только ради участия в Олимпийских играх. Но решение ISU такое, к сожалению, иного варианта быть уже не может.
— Вас удивляет тот факт, что заявленные запасными фигуристы не могут принять участие в отборе на Игры потому, что первые номера не соответствуют критериям отбора?
— Мы знали об этом изначально, все это было прописано.
— Странно давать стране, лидеру мирового фигурного катания, по одном слоту в каждом виде программы в таком жестком формате.
— Такие условия. Но можно и нужно бороться дальше. Боюсь только, что это вряд ли на что-то повлияет.
— Аделия Петросян и Петр Гуменник смогут пройти квалификацию и попасть на Олимпийские игры?
— Тьфу-тьфу-тьфу. Очень надеюсь, что межсезонье у ребят пройдет хорошо, без травм. Честно, не знаю, в каких кондициях находится сейчас Аделия, все же у нее переходный возраст. Уверена, если ей нужна какая-то помощь, вся наша федерация и тренерский штаб поддержат ее. Если межсезонье получится для нее плодотворным, она пройдет его без травм, спокойно с точки зрения психологии, думаю, что у нее очень большие шансы на то, чтобы достойно себя проявить сначала на квалификационном турнире, а позже и на Олимпийских играх.
У Петра все то же самое. Петю я люблю любовной любовью, очень рада, что ему представилась такая возможность. Парень с холодной головой, в этом его большой плюс. Думаю, у него все будет тип-топ.
— За фигурным катанием следят под лупой всей страной. Справятся ли с давлением два наших спортсмена?
— Петя ментально очень стойкий человек, не особо вовлечен в соцсети, как я или Саша Галлямов. В этом смысле его жизнь никак не поменяется, ему не нужно ничего корректировать. Петя идет своей спортивной дорогой, и пусть у него все будет хорошо, мы его все поддерживаем.
— Гуменник стал первым номером, Владислав Дикиджи — запасным. Вы как оцениваете выбор ФФККР?
— Я не находилась в коллегии людей, которые принимали это решение. Но этот выбор, думаю, объясним для многих, потому что есть и плюсы, и минусы такого состава. Петр опытнее, старше, но при этом Дикиджи - чемпион страны и серебряный призер прошлого года. Еще я уверена, что серьезным критерием при выборе было то, что заявки в ISU отправлялись до конца февраля.
— То есть ставка делается на того, кто готов на 100% дать результат?
— Да, потому что это не межсезонье, времени решить, кто будет первым номером, было слишком мало.
«Судьи ISU оценивают по-другому, чем их российские коллеги, потому что у всех разное мнение и видение»
— Вы и Егор Базин принимали решение о завершении карьеры, понимая, что невелик шанс получить нейтральный статус?
— В нашей карьере никогда не было проблем с прохождением допинг-контроля, не было никаких флажков от WADA и прочего, что могло бы негативно повлиять на репутацию. Я уверена, что наша пара прошла бы проверку ISU, но мы понимали, что не являемся первым номером сборной, а в статусе запасных на Олимпиаду мы однажды были, и это очень тяжело.
— В психологическом плане?
— Да. На протяжении последних лет и в прошлом сезоне, когда чемпионат России показал разницу в баллах, мы понимали, что на первый номер в сборной можно не рассчитывать.
— А вдруг так сложилась бы судьба, что заявленные федерацией Александра Степанова и Иван Букин не смогли бы выступить в отборочных соревнованиях из-за травмы? Или не хотелось повторно переживать негативные эмоции?
— С нами не было никаких разговоров на тему статуса основных или запасных. Конечно, если бы появился какой-то запрос от федерации или разговор, что нужно быть в форме, мы бы, естественно, не заканчивали карьеру.
— Не почувствовали себя брошенными из-за такого отношения? Все же в спорте очень важен разговор по душам.
— Если вы думаете, что руководство не проводит разговоры по душам, то вы ошибаетесь.
— Со стороны фигурное катание выглядит очень жестоким видом спорта, где на первый план выходит личное.
— В любом виде спорта так, нужно с этим смириться и принять. Если ты это не принимаешь, то не надо заниматься спортом. Это моя уже крылатая фраза: спорт не про справедливость, он про результат. Результат нужен и важен.
Фигурное катание — жестокий вид спорта, это нужно понимать. Я взрослый человек, даю себе полный отчет в том, что не всегда всё работает по тем воображаемым правилам, которые по-человечески вроде как должны быть. Последние два года мы не были лучшими в стране.
— А могли? И чего не хватило, чтобы быть лучшими?
— Это уже другой вопрос (улыбается). Чего не хватило? Видимо, нашего мастерства. Если бы мы были на две головы выше, сейчас был бы другой разговор с вами.
— Отстранение нашего спорта могло как-то повлиять на ваше решение? Угасли ли эмоции и желание заниматься любимым видом спорта?
— Конечно. Как только нас отстранили, понимала, что это надолго. И сразу же приняла то, что я продолжаю кататься ради соревнований внутри страны, что других турниров не будет. То есть знала: четырехлетие пройдет за закрытыми дверями.
Уверена на 100%, что если бы были международные соревнования и судейство, то и результаты на внутренних турнирах были бы иными.
— Выше.
— Может быть, нет.
— Думаете?
— Никто не может сказать точно. Но точно могу сказать, что судьи ISU оценивают по-другому, чем их российские коллеги, потому что у всех разное мнение и видение. Плюс, когда мы выступали на международной арене, о наших фигуристах были положительные отзывы, что тоже сказывается.
Если бы да кабы… Со стороны спортсмена это выглядит очень некрасиво - сидеть и рассуждать, кем бы я была, если бы.
— Всё в спорте показывают цифры на табло арены?
— Всё так.
«Егор Базин горит идеей своего шоу. В нашей паре он отвечает за творчество, а я, скорее, исполнитель»
— С момента объявления о завершении карьеры что изменилось в вашей жизни? Чувствуете ли себя немножко свободнее, счастливее, когда есть свободное время поспать, сходить куда хочется?
— Куда-то сходить потусить или погулять мне никогда не было интересно, потому что я домашний и семейный человек. Высыпаюсь ли я теперь? Да! (Смеется).
Говорю честно: нет никакого чувства сожаления о завершении карьеры, потому что, мне кажется, это событие пришло в то время, когда оно было нужно. И нет какого-то острого ощущения недосказанности. А для того, чтобы воплотить какие-то образы, покатать какую-то программу, есть шоу, куда нас приглашают.
— Часто зовут?
— А мы открыты для всех предложений, потому что очень любим кататься. Сейчас поставили четыре новых номера. И это здорово, нет смысла катать одну и ту же программу. Мы постоянно придумываем интересные вещи, которые не успели показать зрителям в спортивной карьере.
— И главное, что никто и ничто вас не ограничивает?
— Конечно. В своих фантазиях мы никем не ограничены, разучиваем элементы, которые запрещены в танцах на льду, например, высокие поддержки, как в парном катании. Так что сегодня я очень счастливый человек, надеюсь, что буду помогать развиваться моему любимому виду спорта, и чтобы в фигурном катании к результату добавилось еще немного какой-то внутренней человеческой справедливости. Вот такие надежды я питаю.
— Создать свое собственное шоу хотите?
— Ой, честно скажу, что у Егора такие амбиции есть, он горит идеей своего шоу. В нашей паре он отвечает за творчество, а я, скорее, исполнитель. Мне, как очень системному человеку, свои же задумки мне реализовать непросто, так что вряд ли пойду в этом направлении. Но у меня есть другие проекты, о которых в скором времени сообщу миру, надеюсь, там я точно буду полезна.
— Конкурировать с Татьяной Навкой, Ильей Авербухом и Евгением Плющенко нереально?
— Господи, это же космос! И, мне кажется, было бы глупо думать, особенно в юном возрасте, что я сейчас приду и изобрету свой велосипед. Я даже не могу представить, какую новую концепцию шоу можно предложить зрителю — все уже придумано нашими мастодонтами. Шоу Авербуха, Навки, Рудковской и Плющенко с каждым годом развиваются, и мне за ними не угнаться. И если я не горю этим, то не стоит даже лезть не в свое дело.
— Лучше прийти к ним на шоу в качестве участника?
— Да, как это было в мае на шоу Ильи Авербуха и Ирины Александровны Винер. Боже, это просто восторг! Я даже шучу, что там фигуристы были на подтанцовке у художественной гимнастики. Это масштаб и нереальная красота! Смотрела все генеральные репетиции, для меня было счастьем наблюдать за их работой. Каждый день я подходила и благодарила Илью, режиссера-постановщика части шоу на ковре Екатерину Сергеевну Сиротину, гимнастов, акробатов, брейкеров. Они выполняли сложнейшие элементы, и выглядело это суперкрасиво.
«Где-то в середине обучения на первое высшее образование поняла: тренером быть не хочу»
— Если созданием своего шоу вы не горите, то что скажете о собственной школе фигурного катания?
— Пока не хочу тренировать. Мне кажется, что в 22 года я еще внутренне не готова к тому, чтобы задумываться об этой профессии. Это очень-очень тяжелый труд, неблагодарный. И я жму руку всем людям, которые уходят тренировать именно в школы, работают на результат и отдают всего себя без остатка.
— Индивидуальные занятия?
— Дело прибыльное, но и это мне неинтересно (улыбается). Профессия тренера даже сложнее, чем карьера спортсмена, потому что ты остаешься жить в том же режиме и сверху добавляешь еще большое количество работы. Единственное отличие от режима спортсмена — тренеру не нужно так сильно нагружаться физически.
А я все-таки еще пока не теряю надежды на создание семьи, детей. Тамара Николаевна Москвина рассказывала, что ее дочки обижались на нее, потому что не видели маму дома. Я к такому не готова, и мой будущий муж тоже не готов к тому, чтобы его супруга 2 января уже в 7 утра была на льду.
— Нужно родиться, чтобы быть тренером?
— Мне кажется, это черта характера и определенная предрасположенность. Необязательно быть великим спортсменом, чтобы быть хорошим тренером и тренером с большой буквы. Думаю, я не родилась для этого, поэтому где-то в середине обучения на первое высшее образование поняла: тренером быть не хочу.
— А когда дети станут более самостоятельными, пойдут в школу?
— Допускаю, что, когда дети будут взрослыми, я пересмотрю свои взгляды. С возрастом к каждому человеку приходит осознание, что необходимо передать свой опыт, навыки и знания. Но не знаю, как сложится моя карьера к этому времени, чем я буду заниматься. Может быть, в том деле я окажусь полезнее детям и спортсменам, нежели за бортиком ледового катка.
— Вы затронули тему будущего мужа…
— Нет-нет-нет, не спрашивайте меня (смеется).
— Читатель задается вопросом: есть ли уже на примете кандидат?
— Я не скрываю того, что никаких отношений и претендентов на мои руку и сердце у меня нет. Пока я отхожу от самого долгого брака в своей жизни, все же 20 лет в отношениях со спортом дают о себе знать. Сейчас я пытаюсь стабилизироваться, понять, где я в новой жизни.
«Конечно, появление школы имени олимпийской чемпионки вызовет большой интерес к фигурному катанию»
— Алина Загитова хочет открыть свою школу в Казани, местное министерство спорта взялось помочь в строительстве. По утверждениям коллег, миллиард с лишним рублей не реализацию проекта найти не удалось, однако стоимость проекта снизили благодаря внесению изменений в дизайн здания.
— Миллиард рублей — это действительно огромные деньги. Я знакома с министром спорта (Татарстана) Владимиром Александровичем Леоновым, вели с ним неформальную беседу о развитии фигурного катания в Казани. Он спрашивал, хочу ли я тренировать, есть ли возможность привлечь меня к этому направлению. Честно ответила, что ни к переезду, ни к тренерству я не готова.
Знаю, что в Татарстане фигурное катание развивается семимильными шагами, Юрий Ларионов двигает вперед и одиночное, и парное катание, и в синхронном катании тоже есть команда, а вот в танцах на льду, наверное, пока некий застой.
Конечно, появление школы имени олимпийской чемпионки вызовет большой интерес к фигурному катанию, родители с удовольствием поведут своих детей заниматься этим видом спорта. И лет через 5-10 мы увидим юные таланты, у которых действительно получается на льду.
— Вы как опытный колумнист что посоветуете Алине в ее начинаниях на журналистском поприще?
— Себя журналистом не считаю, я просто выражала свои мысли. И спасибо большое «Матч ТВ», Василию Конову и Евгению Шуваеву за то, что они дали мне такую возможность, помогли высказаться на площадке сайта, позволили донести свои взгляды до аудитории фигурного катания.
Так что точно не могу и не буду ничего советовать Алине, думаю, она разберется сама. Каждый должен идти путем проб и ошибок, тем более Алина успешно уже пробовала себя в роли продюсера своих шоу.
— Считаете, профессии журналиста надо учиться много лет?
— Уверена в этом на 100%. Да, я умею неплохо и красиво складывать слова в предложения, но это абсолютно точно не делает меня журналистом. Знаю, насколько сложная ваша профессия, видела сотрудников «Матч ТВ», которые работают 24 на 7 все 365 дней в году.
— Свой Telegram-канал вы ведете активно. А есть ли идея создать свое шоу в YouTube?
— Не уверена, что развлекательный контент такого шоу будет позволять мне совмещать мою работу. Одно дело, когда ты выступаешь как приглашенная фигуристка, другое дело - вести шоу самостоятельно.
— Есть пример Максима Транькова, с которого стоит брать пример многим.
— Это правда, у Макса очень хорошо получается, он классный ведущий, хорош в этом направлении.
— И тоже не профессиональный журналист.
— Талантливый человек талантлив во всем. Но на то он и олимпийский чемпион, а я — нет (смеется).
«Если бы мой дедушка знал, что я болею за «Спартак», он был бы очень недоволен, достал бы армейскую пряжку»
— Елизавета, вы же болельщица «Спартака»?
— Сейчас объясню (улыбается). В баскетболе и хоккее я болею за ЦСКА, а в футболе — за «Спартак».
— Хороший набор. Как так получилось?
— За нашим футболом слежу порядка шести лет. Очень люблю этот вид спорта, когда есть возможность, хожу на стадион, смотрю матчи чемпионата Италии, Лиги чемпионов. В Италии сильно болею за «Рому», «Наполи», вообще, серия А — это моя любовь. А за РПЛ я как-то особо не следила. И как-то раз представители «Спартака» связались со мной и пригласили на игру. И так оно все как-то и пошло. Кроме того, совершенно случайно, заочно через соцсети, я была знакома с некоторыми игроками «красно-белых», теперь знаю, какие это приятные и классные ребята. Вот так судьба сама меня свела с футбольным клубом «Спартак».
— Но ведь ЦСКА и «Спартак» — антагонисты. Есть ли внутреннее противоречие, что болеете за эти клубы?
— Если бы мой дедушка знал, что я болею за «Спартак», он был бы очень недоволен, достал бы армейскую пряжку (смеется). Дедушка всегда болел за ЦСКА, он заслуженный тренер СССР по шахматам, тренировал сборную страны. И всегда в нашей семье был только Центральный спортивный клуб армии. Но с футболом что-то пошло не по плану.
Люди в «Спартаке» делают все, чтобы популяризовать клуб, приглашают болельщиков и известных актеров и спортсменов на мероприятия, знакомят с футболистами. Так что моя любовь к «Спартаку» не искусственная. Недавно все мы плакали после поражения от махачкалинского «Динамо» в чемпионате и от «Ростова» в Кубке России.
— Сколько таких игр весной было…
— И ЦСКА с «Динамо» дерби проиграли. Но когда «Спартак» побеждает, это очень мощные эмоции.
— Реально плакали после вылета из Кубка России?
— Меня сложно пробить на слезы, но тут я была безумно расстроена.
— Смотрите вы на то, как по футбольному полю бегают 11 миллионеров и думаете…
— Часто спрашивают, как отношусь к большим заработкам футболистов. Но я спокойно реагирую на это.
— А вопрос был в другом. Смотрите вы футбол и думаете: да куда ты бьешь-то с двух метров?
— (Смеется). Я бы тоже не попала по мячу. Мне проще подпрыгнуть, покрутиться вверх тормашками, чем хорошо владеть мячом. Я не тот болельщик, который знает, как надо. Хотя у нас хватает диванных экспертов, готовых тренировать сборную России.
— Их около 145 миллионов.
— Да, 145 миллионов, и все лучшие (смеется). Я сама спортсменка, не могу плохого сказать о ребятах, потому что понимаю, что это за труд.
— Вы успели познакомиться с главным тренером Деяном Станковичем?
— Нет.
— Видели, как эмоционально и экспрессивно он общается с игроками? Помогает ли это футболистам или мешает?
— Думаю, точно не идет в минус. Я сама очень эмоциональный человек, когда вопрос касается моего любимого дела. Главное, чтобы тренер «Спартака» получал меньше карточек (смеется). Его эмоциональное поведение на бровке — это не показное, видно, что для него это не просто работа, а что-то большее, это все идет от души. Дай бог, чтобы в следующем году он сделал «Спартак» чемпионом.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
