Маше Гордеевой 14 лет, но она уже одна из ярчайших воспитанниц тренера Сергея Давыдова. В прошлом сезоне талантливая фигуристка стала третьей на сверхконкурентном первенстве России среди юниоров, уступив лишь более старшим и опытным соперницам — Алине Горбачевой и Веронике Жилиной, которые сейчас катаются по взрослым.
Гордеева владеет несколькими четверными прыжками и, несмотря на юный возраст, показывает компонентное катание. Большинство специалистов ждали от Маши прорыва в этом сезоне, но он начался для нее с неудачи на юниорском Гран-при в Казани. Там Гордеева заняла только 12-е место, допустив ряд ошибок.
Спустя несколько недель Маше удалось реабилитироваться. На московском этапе она ворвалась в тройку, прекрасно откатав произвольную программу. В интервью «Матч ТВ» Гордеева рассказала:
- испытывала ли она давление после неудачи в Казани;
- почему важно разбираться в оценках и уметь перестроить программу на ходу;
- откуда у нее такое умение преодолевать трудности;
- какой в работе тренер Сергей Давыдов;
- думала ли она когда-нибудь о смене тренера;
- считает ли годы до выхода во взрослые;
- и какой предмет в школе вызывает у нее сложности.
— Кажется, что сегодня вы довольны тем, как все получилось, учитывая не самый удачный старт сезона.
— Да, я полностью довольна произвольной. Сейчас посмотрела протокол, там есть недочет на втором лутце, буду работать над этим.
— Показалось, что вам недодали баллов в короткой.
— Мы с тренерами пока еще не углублялись, ничего не обсуждали. Мы договаривались, что, несмотря ни на что, не считая баллы, идем спокойно выполнять свою работу в произвольной программе. Решили, что все технические аспекты — где «Q», где восклицательный знак — все это будем обсуждать в тренировочном процессе. Главное — выполнить свою работу.
— То есть математический склад ума позволяет вам углубляться в эти тонкости, и вам это приносит удовольствие?
— Да, мне самой интересно. Это тоже часть работы. Не только же кататься и тренироваться, надо думать.
— У всех разный подход. Кто-то может только по одному сценарию идти, кто-то способен перестроить программу по ходу выступления.
— Уметь перестроить программу — важно. В финале юниорского Гран-при я сдвоила четверной сальхов и пришлось перекроить программу, чтобы не вылетели каскады и другие элементы. Это важно уметь делать.
— Если смотреть на то, как развивается ваша карьера, складывается ощущение, что вы очень преодолевающая фигуристка, не боитесь сложностей, у вас бойкий характер. Откуда это?
— Думаю, что от мамы у меня такое. Она никогда не говорила мне: «Маш, ну не расстраивайся, все будет хорошо». Мне всегда говорили, что надо пойти и сделать. Видимо, это у меня идет с детства. И от мамы эта черта и моя собственная — я не могу просто сдаться. Мне легче перебороть что-то. Я знаю, что если поработать, то обязательно получится. Сейчас после Казани я была очень расстроена своими прокатами. На тренировках таких неудач не было. Мы вернулись в Москву и договорились, что две недели до этого этапа будем просто работать безостановочно. Я выжала максимум на тренировках, думаю, что сегодня это дало свои плоды.
— После не самого удачного старта сезона в Казани вы чувствовали давление со стороны тренеров, родителей? Или, скорее, сами на себя давили?
— В первую очередь, я сама на себя давила. Но я бы не сказала, что это было какое-то давление, которое могло бы мне помешать. Если бы на меня давили все — тренеры, мама и я сама, ничего хорошего бы не вышло. Наоборот, мне писали ребята из группы и мои тренеры: «Маша, возвращаемся к работе с новыми силами». Это очень помогло, потому что не хотелось опускать руки. Хотелось вернуться к тренировкам, хорошо поработать и сделать то, что сделала сегодня.
— В конечном счете, это был только один неудачный старт. Еще и начало сезона.
— Я считаю, что не может быть всегда идеальных прокатов. Невозможно всегда идти только наверх. Бывают иногда какие-то спады, неудачные прокаты, но это надо минимизировать.
— Полагаю, что такие неудачи закаляют.
— Конечно. Мои неудачные прокаты всегда меня мотивируют и закаляют. У меня никогда нет мыслей сдаться.
— Со стороны ваш тренер Сергей Давыдов производит впечатление очень спокойного тренера, который не повышает голос на учеников. Как он на самом деле?
— Он строгий и требовательный. Я бы сказала, что Сергей Дмитриевич очень чуткий. Он относится к своим спортсменам с искренней добротой и всегда поддерживает. Конечно, бывают какие-то сбои на тренировках, когда ему приходится прикрикнуть или дать еще один прокат. Даже если ты не хочешь, тебя все равно будут заставлять. В этом и заключается его работа. Я понимаю, что благодаря его напору и требовательности у меня что-то получается.
— Илья Авербух говорит, что в фигурном катании от молодых спортсменов невозможно добиваться результата без должной требовательности и строгости.
— Я согласна.
— Вас со Львом Лазаревым можно назвать самыми успешными учениками в группе Давыдова. Чувствуете к себе особенное тренерское внимание?
— Не могу сказать, что чувствую особенное тренерское отношение. Сергей Дмитриевич иногда просит меня помочь новичкам группы разобраться — куда дойти, прийти. Мы все в одинаковых условиях. У нас есть еще младшая группа подрастающих ребят, которым уделяется очень серьезное внимание. Они сейчас будут выходить на первенство Москвы по младшему возрасту, на первенство России.
В старшей группе, помимо меня и Льва Лазарева, есть Ангелина Палагина с тройным акселем, Варя Кравчина, которая прыгает четверной тулуп. У нас очень много ребят учат элементы ультра-си, и у многих это успешно получается. Я не считаю, что есть какое-то особенное отношение. Единственное, что у нас с Сергеем Дмитриевичем есть налаженная связь, учитывая, что я в его группе уже седьмой год.
— Седьмой год? И никогда не было мысли, что можно уйти к другому тренеру?
— Нет, нет. Я понимаю, что у меня есть результаты — это подкрепляет мою уверенность. Мне гораздо проще работать в доверии с полным контактом. Я очень благодарна тренерскому штабу. Все то, что я сейчас показываю, это и их заслуга, и моя.
— По вашему описанию, конкуренция у вас в группе серьезная.
— Да, у нас даже в младшей группе ребята, которые только запрыгали каскады «три-три», пытаются наступать на пятки, пробуют на удочке элементы ультра-си. Я считаю, что подрастающее поколение у нас очень серьезное.
— Вам сейчас 14 лет. Вы знаете, когда вам выходить во взрослые? Или пока не смотрите в ту сторону?
— Я даже не думала об этом. Я просто прочитала достаточно давно, что возрастной ценз поднимают, пыталась подсчитать примерно. Получалось, что я должна выходить во взрослые в 2027 году. Сейчас мне 14… До этого еще очень далеко. Поэтому я живу здесь и сейчас.
— Вы понимаете, что сейчас вы катаете контент, который в теории позволяет выиграть взрослый чемпионат мира? На последнем турнире никто не исполнял ультра-си.
— Конечно, я это понимаю. Обидно ли мне, что подняли ценз? Нет. Повторюсь, я живу сегодняшним днем. Я просто продолжаю тренироваться вне зависимости от того, что происходит. Я знаю, что у меня есть соперники, которые также приходят на тренировки и работают. Это всегда держит в тонусе. Я знаю, что скучно в сезоне не будет.
— Вы прекрасно говорите, раскованны в общении с прессой. Полагаю, что у вас уходит много времени на учебу и саморазвитие.
— На учебу и правда уходит очень много времени. Вот сейчас неделя каникул — и это просто счастье. Потому что соревнования как раз выпали на эту неделю, очень много материала для изучения не накопится. Я очень много времени уделяю учебе. Я благодарна своим учителям, которые входят в положение и готовы меня в любой момент принять в школе, чтобы я пришла и написала какую-то работу. Правда, в этом году я в восьмом классе, добавилась химия — это новый предмет, новые буквы, цифры.
— Таблица Менделеева…
— Да, таблица Менделеева, потребовался новый репетитор.
— Даже так?
— Да, у меня репетиторы по химии, английскому, по физике с информатикой. И по математике у меня мама. Она — бывший учитель математики. Почти во всех направлениях мне кто-то помогает. Пытаюсь учиться, вроде нормально.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
