За свою короткую карьеру Алена Канышева успела завоевать солидные титулы на международных стартах, выучить четверной прыжок в группе Этери Тутберидзе, затем освоить с нуля танцы на льду и найти новое жизненное призвание.
Поклонникам фигурного катания она запомнилась хрупкой «Снегурочкой» — эта программа стала визитной карточкой Канышевой и символом ее самого успешного сезона. Девушке всего 17 лет, а она уже тренирует. Увы, продолжения карьеры в качестве танцорши не случилось, и Алена вовремя приняла важное решение.
Впервые после ухода из спорта Канышева подробно рассказывает об эмоциях от танцев на льду, почему ей так и не удалось полюбить этот вид, как она живет теперь и за что больше всего ценит олимпийскую чемпионку Анну Щербакову.
Сейчас Алена выглядит счастливой и настроенной на самореализацию в тренерском деле. Она улыбается, даже вспоминая драматичные моменты своей жизни. И ее эмоциональное состояние очень контрастирует со всеми спортсменами, которые когда-либо рассказывали про вынужденное завершение карьеры.
«Лишившись возможности прыгать, я потеряла вдохновение»
— Правильно понимаю, что вы приняли окончательное решение закончить со спортом еще в конце прошлого года?
— Да, это случилось в декабре. После возвращения с «Мемориала Дениса Тена» — моего последнего соревнования — наш каток закрыли на карантин из-за пандемии. Через две недели я вернулась на лед, но почти сразу заболела.
Дома было время поразмыслить. Знаете ли, кататься десять лет в одиночном, потом вынужденно уйти в танцы и за два года полюбить это дело… для меня оказалось сложно. Все-таки я была бронзовым призером юниорского финала Гран-при, имела определенный статус, а теперь опять все с начала. В танцах уже есть свои чемпионы, нам с Андрюшей (Андрей Пылин — партнер Алены в танцах на льду. — «Матч ТВ») трудно было все это принять. Хотя мы много работали, старались. Но догонять было крайне тяжело.
— Когда я беседовала с вашим первым тренером в танцах на льду Марией Боровиковой, она озвучила любопытное наблюдение: что вы в душе остались одиночницей, скучаете по прыжкам. Такое у нее сложилось впечатление по итогам работы. Мария права?
— Да, я так и не смогла полюбить танцы всей душой, чтобы отдавать им всю свою энергию и продолжать кататься. Это была скорее вынужденная мера, которую искренне пыталась принять. Но не получилось.
Не могу сказать, что танцевальный вид категорически не нравился. Но мне казалось странным: почему нельзя прыгать на льду?! Не могла к этому привыкнуть и даже ездила время от времени на массовые катки, чтобы просто попрыгать.
— Почему все-таки танцы не впечатлили? Ведь в этом виде больше вариаций элементов, поддержки, химия между партнерами, обилие танцевальных ритмов… Да и конкуренция не такая безумная, карьера дольше.
— Для меня самое сложное — поддержки. Я не понимала, как их органично исполнять, и часто делала ошибки. Андрюша-то уже имел опыт с другими девочками и старался помочь мне все освоить. Мы изучили самые простые поддержки и перенесли их на лед. И все равно этот элемент остается для меня самым трудным.
Зрителю лишь кажется, что мальчик носит девочку на руках, ей классно. Но девочка же тоже в этот момент напрягается, чтобы помочь партнеру! А легче всего мне дались твизлы, как ни странно. Многие танцоры считают их самыми сложными, но я безумно полюбила твизлы.
— Может, потому что здесь тоже некий отсыл к одиночному виду? Вы ведь исполняете твизлы чуть в отдалении от партнера, хоть и синхронно.
— Когда Андрюша пропускал тренировки из-за болезней, я все отрабатывала одна, и у меня как раз получалось. Все задавали один и тот же вопрос: «Ну почему ты не можешь так кататься вместе с Андреем?»
Для других девчонок из группы наоборот пытка, когда партнер отсутствует. Они чувствуют неполноценность, многие навыки ускользают. А мне было комфортно покататься одной. Так что, да, в твизлах что-то есть.
— У меня был заготовлен вопрос: как скоро вы почувствовали гармонию выступления в дуэте после десяти лет сольного катания? Но, судя по вашему рассказу, вы так и не привыкли выступать в паре…
— Все дело в прыжках. Они — то, ради чего я вообще занялась фигурным катанием. Лишившись возможности прыгать, потеряла вдохновение.
— А фигурирует ли в вашей истории такая банальная причина, как поздний переход в танцы на льду?
— Вряд ли. Учиться и расти можно в любых условиях, когда двигает огромное желание. Тренеры чувствовали, что мне не хватает запала, и часто обсуждали со мной этот момент. Я долго отрицала очевидное: говорила, что люблю танцы. Скорее, пыталась заставить себя в это поверить. Но давно надо было сформулировать четко и честно: я люблю кататься, но сама и с прыжками.
— Андрей Пылин остался в спорте после вашего ухода?
— Да, он нашел новую партнершу Варвару Жданову и уже дебютировал с ней в конце сезона. Ребята выиграли турнир — очень за них рада!
Был момент, когда мы с Андреем прекратили общение. Все-таки я с ним не очень хорошо поступила, завершив карьеру в середине сезона. Он-то не виноват в моих внутренних переживаниях. Позже мы наладили отношения, сейчас общаемся. Пусть у Андрюши все сложится в спорте!
«Папе было обидно, что столько сил и финансов вложено, а спорт резко оборвался»
— Давайте вернемся в 2020 год и проанализируем ваши танцевальные сезоны. Вы успели выступить на «Южном бризе». Почему там случились неудачи?
— Все повалилось с первого твизла. Затем я начала переживать за первую поддержку, которую мы только-только выучили и не успели натренировать. В итоге ее мы выполнили, но нервы дали о себе знать: я сорвала поддержку, которую раньше всегда исполняла безошибочно. А тут падение и первая мысль в голове: «Кошмар какой!»
В итоге Андрей травмировал руку, и после того турнира мы больше не смогли выступать до конца сезона. Плюс после приезда домой заболела коронавирусом. Затем мы продолжили тренировки, параллельно я занималась учебой. Вскоре опять травма, с которой месяц просидела дома.
— Переход в группу Ксении Румянцевой и Екатерины Волобуевой открыл вам второе дыхание?
— Сначала я ушла, а Андрей остался в группе Дениса Эдуардовича и Марии Валерьевны. Он встал в пару с другой девочкой, так как ему срочно нужно было получить спортивный разряд. Не знала, присоединится ли партнер ко мне. Просто спокойно каталась, восстанавливала форму. Вскоре Андрюша пришел, и мы продолжили совместную работу, поставили программы на новый сезон. Первое время все шло нормально. Конечно, далеко от идеала, но на свежих эмоциях у нас стало получаться.
— Расскажите о программах — уже своих последних.
— Произвольный танец был под «Шербургские зонтики». Помню, когда сказала маме, что буду кататься под эту музыку, она была счастлива (улыбается). Оказывается, мама давно мечтала видеть меня в этом образе, обожает этот фильм и знаменитую историю любви.
Что касается ритмического танца, то тренеры предложили выбор из двух вариантов — хип-хоп или диско. Мы подумали, что хип-хоп возьмут многие, и решили взять диско — более уникальный стиль. Получилось насыщенно и неординарно: эти шортики в блестках, пиджак в пайетках… Было забавно, когда ребята выходили на лед в нарядах для хип-хопа, а мы все такие блестящие!
— На первенстве Москвы вы, откатавшись без грубых ошибок, заняли 15-е место. Как думаете, почему?
— Мы выступили хорошо, но далеко от идеала. Все же не прошли такой совместный путь, чтобы скататься и чувствовать друг друга. Судьи это понимали, поэтому оценки соответствующие. Фигуристы, которые заняли места выше, были сильнее и опытнее. Все справедливо.
— А победа на Ice Star как-то мотивировала?
— Ох, там в нашей категории выступило всего два дуэта, поэтому вряд ли можно считать такую победу яркой. Мы изначально ехали не за медалькой, а чтобы показать себя судьям, учиться выступать, накатывать программы. Конечно, приятно, что ритмический танец получился лучшим прокатом сезона. А так я не особо придаю значения этому турниру.
— Что случилось на «Мемориале Дениса Тена»? Вы упали три раза подряд…
— Мне показалось, что под конек попала изолента, ибо он начал слетать с моей ноги. Возможно, сыграл роль и психологический фактор. Безумно расстроилась после неудачного проката, винила себя. И это наше выступление с Андрюшей стало последним. Можно сказать, началом конца.
— Вы решились откровенно рассказать про завершение карьеры и свои эмоции спустя полгода после ухода. Это был процесс принятия ситуации?
— Конечно, сложно принять окончание длинного пути, огромного труда. Но я рассуждала объективно, отталкиваясь от своего морального состояния, — продолжать больше не могла. Даже билась в истерике и кричала, что не могу выйти на лед, иначе разрыдаюсь. Представляете, до какого состояния я дошла?
Мама давно поняла, к чему все идет, поэтому просто смирилась, когда ей первой откровенно рассказала. А папе все далось тяжелее. Он узнал про мое решение лишь спустя неделю после того, как распрощалась с тренерами. Он ведь много лет делал все, чтобы я каталась. Ему было обидно, что столько сил и финансов вложено, а спорт резко оборвался.
— Что вам помогло в психологическом плане?
— Поддержка близких людей и работа, в которую очень быстро втянулась. Она доставляла и продолжает доставлять мне огромное удовольствие. Люблю детей и тренировать их — очень круто! Еще меня мотивировали книги по психологии и философии счастья. Прочла несколько в свой первый сложный период (когда пришлось уйти из одиночного вида), а теперь, став взрослее, перечитываю некоторые. Мне нравится познавать примеры выстраивания счастливой жизни. Это и интересно, и помогает настроиться на позитив.
«Детям чуть проще меня услышать благодаря маленькой разнице в возрасте»
— Как и когда началась ваша тренерская карьера?
— Мне помогла давняя подруга Софья Марченко, которая тренирует в группе Ксении Геннадьевны и параллельно работает в «Лиге фигурного катания». Меньше всего хотела засесть дома после ухода из спорта. Нужно было чем-то заниматься, и сразу спросила: можно ли прийти учиться тренировать? Мне сказали: «Да». В итоге я попробовала, показала свои навыки, и меня взяли в Лигу.
Здесь замечательная команда: Максим Викторович Маринин, Максим Игоревич Завозин (он раньше был моим тренером), Вилена Владимировна Завозина, Эмир Князев, Артур Биктимиров. Себя же пока не считаю полноценным тренером. Мне дают детишек, и постигаю свое ремесло в их компании, безумно радуюсь их результатам.
— Как часто вы тренируете?
— У меня полноценная рабочая неделя — с понедельника по субботу. Начинаем мы в 16 часов и заканчиваем в 21, потому что утром ученики в школе, да и я еще учусь. А сейчас мы на сборах и в связи с каникулами занимаемся больше.
— Расскажите о своих учениках. Чему уже удалось научить детишек?
— Им 7-11 лет, выступают на первенствах. Одна девочка из филиала Лиги даже ездит на городские соревнования.
Не могу сказать, что преподаю что-то конкретное. Скорее, помогаю опытным тренерам — больше всего с вращениями. Я ведь могу и сама их выполнить, и словами объяснить, и прочувствовать каждое движение.
За полгода, которые здесь работаю, у малышей уже виден прогресс. Наверное, детям чуть проще меня услышать благодаря маленькой разнице в возрасте: я сама еще не совсем взрослый человек. Кстати, сейчас пробую поставить программу одной девочке. Вилена Владимировна контролирует процесс.
— Вы однозначно решили посвятить себя тренерству? Или это пока хобби и заработок?
— Как с семи лет начала мечтать об этой профессии, так мечта и сохранилась. Мне остался год учебы в школе, и следующим летом сразу поступлю на тренера. Буду получать второе высшее образование, но пока не выбрала дополнительную профессию. Мне очень хочется в будущем вырастить чемпионов из маленьких детей, которые едва встали на коньки.
— Вы думали еще покататься в шоу, пока возраст позволяет?
— Да, я хотела и советовалась по этому поводу с Максимом Викторовичем [Марининым]. Увы, травма из одиночного катания дает о себе знать: когда я прыгаю два часа подряд, на следующий день боль просто невыносима.
«Аня Щербакова вообще не изменилась. Она всегда была доброй, приветливой и дружелюбной»
— Вы следите за соревнованиями действующих спортсменов? Кто нравится?
— Да, смотрю периодически и всеми любуюсь. На Олимпийских играх впечатлили, конечно же, все наши девочки. Рада за новоявленных чемпионок, и, конечно, грустно за отдельные моменты. Болела за каждую из девочек и жила вместе с ними на этой Олимпиаде.
За танцорами мало слежу — только глобальные старты смотрю, где судьба решается, и иногда отдельные программы. С детства любила дуэт Александры Степановой и Ивана Букина, они до сих пор нравятся.
— Вы когда-то тренировались с одной из наших главных звезд Анной Щербаковой в группе Оксаны Булычевой. Расскажите, какой запомнили будущую олимпийскую чемпионку.
— Мне кажется, Аня вообще не изменилась. Она всегда была доброй, приветливой и дружелюбной. Сейчас я вижу, что она такой же и осталась.
— Кто ваши друзья из мира спорта?
— У меня скорее знакомые, с которыми иногда общаемся. Это Аня Щербакова, Даша Усачева, Соня Акатьева и еще некоторые ребята. Самые близкие люди — Гоша Куница, Ника Егадзе и ребята из моей последней танцевальной группы.
— Пересматриваете свои выступления?
— Да, я часто показываю нашим ученикам отдельные фрагменты ради примера. Скажем, вращения и ребро на лутце, которое у меня всегда было хорошее. Смотрю иногда, просто чтобы поностальгировать. В основном одиночные программы: их все-таки больше, чем танцорских, и мне нравится любоваться собой одиночницей.
— Что дал вам каждый тренер, у которого вы занимались?
— Начну с самого начала. Нелли Николаевна Кафискина научила меня стоять на коньках и делать фонарики. Она дала азы и всегда называла Олененком. Это милое прозвище так за мной и закрепилось (улыбается).
Благодаря Нелли Николаевне и следующему тренеру — Сергею Сергеевичу Рослякову — я полюбила наш прекрасный вид спорта.
Затем Оксана Михайловна Булычева, которая научила двойным прыжкам и тройному тулупу, под ее руководством я получила первый юношеский разряд.
Потом ушла к Светлане Владимировне Пановой. Она стала для меня второй мамой. Самый запоминающийся тренер, ибо за четыре года я спрогрессировала. Начиная со второго спортивного разряда и заканчивая финалом Гран-при… Все это мы прошли вместе, поэтому безумно люблю Светлану Владимировну и благодарна ей.
Далее Этери Георгиевна Тутберидзе: с ней у меня ассоциируются заветный четверной прыжок, полезные советы. На каток часто приезжали разные специалисты и члены федерации. Много внимания мне уделяли — это был чудесный опыт.
Денис Эдуардович Самохин и Мария Валерьевна Боровикова — мои первые учителя в танцах. Они научили меня азам работы в паре. Помню, как на первой тренировке стояла растерянная и спрашивала: «А что делать? Надо кого-то за руку держать? Зачем?!» Тренеры переучивали технику скольжения и вывели на первые старты, дали много новых знаний и эмоций.
Затем группа Ксении Геннадьевны Румянцевой. Все тренеры этой группы — люди добрейшей души. Они поддерживали меня на каждом этапе, в любой ситуации, и это был большой шаг в развитии.
— Можете вспомнить самые ценные советы от наставников, которые мотивировали вас в нужный момент?
— Светлана Владимировна [Панова] всегда говорила: «Нечего бояться! Ты все умеешь, отработала на тренировках. Просто выступай, кайфуй и покажи себя! Ты все можешь».
В итоге всегда, когда надо было показать свой максимум, я умела собираться. На тренировке могло что-то не получаться, но на публике в решающий момент я настраивалась. В этом большая заслуга наставника, моей второй мамы. Очень ценю каждый ее совет и сегодня часто говорю ее словами со своими учениками.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
