Сайт Федерации лыжных гонок России сообщает, что лыжница Полина Ковалева получила четыре года дисквалификации за пропуск трех внесоревновательных тестов. Говоря проще, к ней три раза приехали утром домой или в гостиницу, а девушки там не было. Хотя она должна была быть, потому что сама указала в специальной базе данных, что именно в это время гарантированно будет находиться по данному адресу. Если такие три «залета» происходят в течение 12 месяцев, спортсмен обвиняется в нарушении антидопинговых правил.
Нужно уточнить: нарушение это в России достаточно частое. На сегодня, если верить статистике РУСАДА, за пропуск трех и более проверок отбывают наказание семь человек, Ковалева станет восьмой.
Статистика наказаний неоднородна. Вот пять случаев, когда спортсмены нарушили пункт 2.4 общероссийских антидопинговых правил, где как раз и описывается пропуск трех и более тестов:
- Гамзатов Гаджи (спортивная борьба) – 4 года
- Фахертдинова Айсылу (прыжки на лыжах с трамплина) – 4 года
- Генералова Екатерина (легкая атлетика) – 2 года
- Кудаев Жамал (тяжелая атлетика) – 2 года
- Палеева Надежда (бобслей) – 2 года
Еще две спортсменки – легкоатлетка Екатерина Досейкина и пловчиха Ксения Москвина – помимо пропуска трех тестов нарушили другие пункты антидопингового законодательства, так что сравнивать их со случаем Ковалевой нельзя.
Почему Гаджиеву и Фахертдиновой дали по 4 года, а остальным лишь по два? У меня нет на руках дел этих спортсменов, но привлекают внимание даты начала дисквалификаций. У Гаджиева и Фахертдиновой это 2018 год, все остальные попались в период 2016-17. Складывается впечатление, будто федерациям в определенный момент настоятельно порекомендовали «мочить» своих по полной программе, чтобы WADA и МОК видели, насколько строго в России обходятся с нарушителями.
Говоря честно, из четырехлетних дисквалификаций не возвращаются. Это приговор любому спортсмену.
Один-два пропуска тестов в России имеет очень большое количество атлетов. Мало кто за всю историю нахождения в пуле проверок ни разу не накосячил. Для этого нужно быть действительно крайне пунктуальным и внимательным, не забывать обновлять и уточнять предоставляемую информацию.
Сам механизм определения проступка тоже достаточно сложен. Нельзя просто приезжать к человеку три дня подряд с проверками, после чего, не найдя его дома, обвинить в нарушении и отправить в дисквал. Чтобы пропуск теста был полностью засчитан, спортсмен должен быть о нем уведомлен. То есть: приехали, не нашли, вернулись, написали уведомление, подписали у руководства, отправили спортсмену. И только после этого можно фиксировать следующий пропуск.
Почему это происходит?
Основная причина: на данный момент РУСАДА и любой другой антидопинг в глазах спортсменов выглядят врагами. Пока эти органы так воспринимаются, инстинктивно им стараются давать поменьше информации и вообще – обходить стороной. Поэтому, заполнив данные на квартал вперед, как требуют правила, спортсмены подчас забывают о том, что их нужно актуализировать. Вспоминать о неприятных вещах подсознательно не хочется.
Вторая причина – форс-мажор, который нельзя доказать. Хорошо, если твой самолет задержали, и у тебя есть об этом справка. Но так происходит не всегда. Случается, что причина пропуска недоказуема и выглядит уловкой. Или действительно ей является.
Третья причина – сложность доступа к месту жительства спортсмена. И тут дело не в закрытых городах, а в неработающих домофонах, дверных звонках, неточном указании номера в гостинице и т.д. Особенно трудно приходится в случаях проживания в частном секторе, например, в Крыму. Половина строений там не имеют нормальной нумерации, и найти человека в 6 утра бывает непросто. А звонить ему инспекторы допинг-контроля не имеют права.
Ну и, наконец, последнее – работа чиновников. Дело в том, что уведомление о пропущенном тесте получает не только атлет, но и федерация. С ее стороны было бы логично дозвониться до спортсмена, спросить объяснение, понять, почему так произошло. Помочь, если он не разобрался в интерфейсе заполнения данных о местонахождении. Подсказать, как лучше их указывать, что сообщать, что нет. Именно федерация, а точнее человек, отвечающий в ней за антидопинговую работу, должен после каждого пропуска теста работать со спортсменом, чтобы этого больше не повторилось.
И вот здесь мы подходим к главному – действиям федерации лыжных гонок России.
Елена Вяльбе, которая еще весной включила в состав специалистов, работающих со сборной, Николая Панкратова, отбывшего в своем время два года дисквалификации, решила в данном случае проявить принципиальность. То есть в вопросе привлечения к работе ранее дисквалифицированного атлета принципиальность не нужна, а в вопросе дисквалификации Ковалевой почему-то закручиваются гайки.
Но почему никто из ФЛГР, получая уведомления от РУСАДА, не позвонил Ковалевой и не наорал на нее, пусть даже матом? Не донес любой ценой до спортсменки, что она ходит по краю? Что сделала ФЛГР, дабы после первого пропуска лыжница больше не допустила ни одного? Что предприняла федерация, чтобы после второго пропуска нарушительница ни о чем другом в своей жизни вообще не думала, кроме как о правильном заполнении АДАМС?
По информации «Матч ТВ», Ковалеву из федерации не предупреждали ни после первого пропущенного теста, в марте 2017-го, ни после второго, в декабре. Совсем. А ведь в каждой федерации есть специальный сотрудник, который занимается антидопинговой работой.
Все это крайне напоминает сакральную жертву. Смотрите, как строго мы наказываем, говорят нам. Так строго, что логики не сыскать.
Позиция РУСАДА
Как сообщила начальник отдела обработки результатов РУСАДА Татьяна Галета, последовательность событий была следующей. Спортсменка и федерация своевременно получали уведомления о пропусках тестов. После третьего пропуска было проведено расследование, в ходе которого спортсменка признала нарушение антидопинговых правил, дисциплинарный комитет РУСАДА вынес решение о дисквалификации Ковалевой на два года.
Решение было отправлено в ФЛГР, где увеличили срок до четырех лет. РУСАДА, немного удивившись, проинформировало, что такие вещи вообще-то проводятся не вердиктом федерации, а апелляционным порядком через суд. Чтобы увеличить срок до четырех лет, ФЛГР должна была подавать апелляцию на решение РУСАДА и доказывать, что два года – слишком мягкое наказание. Когда это выяснилось, федерация дала задний ход и пообещала, что на ближайшем собрании решение будет пересмотрено до двух лет.
Только вот история эта уже произошла и пересмотреть осадок будет сложнее.
Фото: Richard Heathcote / Staff / Getty Images Sport / Gettyimages.ru
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
