«Чем тяжелей наркотики, тем легче атлетика». Рэп трущоб российского спорта

«Чем тяжелей наркотики, тем легче атлетика». Рэп трущоб российского спорта
Фото: © Trunner
Олимпийские виды спорта в России давно превратились в субкультуру со всеми ее признаками: обширным сленгом, разделением на своих и чужих, кастовой системой, модными трендами в одежде и, наконец, музыкой. Рэп пишут фигурист Максим Ковтун и гребец Алексей Коровашков, но лучший, пожалуй, альбом двухлетия выпустили легкоатлеты, работающие под псевдонимом «ТБ». Название альбома — «Музыка для бега». Хорошо, что его не слышали Ричард Макларен и Хайо Зеппельт. Плохо, что его не слушали в Министерстве спорта РФ. «Матч ТВ» поговорил с парнями о том, как они во все это ввязались.

— Расскажите, кто вы и чего добились в спорте?

— Меня зовут Александр, я мастер спорта по легкой атлетике, входил в юношескую сборную России, выступаю до сих пор. Основная специализация – средние дистанции. Моего коллегу, который не смог прийти на интервью, но тоже работал над альбомом, зовут Всеволод, он бегает 400 и 800 метров, кандидат в мастера спорта, еще молод, все успехи у него впереди.

— Что значит «ТБ»?

— Типичный бегун. Когда мы начинали в 2011 году, создали группу в одной из социальных сетей. Тогда были популярны названия групп «Типичный школьник», «Типичные родители» и так далее. Мы решили не изобретать ничего нового и назвали свою «Типичный бегун». К нынешнему времени большая часть всех этих «типичных» исчезла, а мы все еще живы, в сентябре шесть лет исполнилось.

— Когда пришло понимание того, что нужно писать альбом про допинг, спринтерш и развал российского спорта?

— В конце июня 2016 года родился трек «Немецкое кино», все произошло стихийно, за один вечер. Сева показывал мне возможности одного приложения для айфона, там можно создавать музыку и записывать голос. Решили делать концептуальный альбом. Переиздать кое-что записанное ранее, привлечь близких, сделать что-то масштабное. Сделали. За четыре месяца, на двух айфонах. Мы оба легкоатлеты. Писали о том, что окружало и захватывало. Допинговые скандалы, сплетни и разоблачения. Такого не повторить, в этом плане альбом уникален.

Фото: © Trunner

— Вы сделали полноценный альбом, двенадцать треков, в котором треть текста – легкоатлетические мемы, еще треть – дикий спортивный сленг. Обычному человеку понятна только оставшееся. Сколько скачиваний у альбома за год?

— Да мы его никуда и не выкладывали. Просто оставили в группе, оттуда он разошелся, хотя я, кажется, заливал его на какой-то файлообменник. Это альбом для своих, для узкого круга причастных к спортивной тематике людей. Был случай, когда мы сидели в «Чатрулетке», просто прикалывались и попали на ребят из СНГ, которые показали: у них на телефоне есть наш альбом, они его слушают. Было приятно.

— У вас там куча отсылок к творчеству Оксимирона, Фараона, Хованского и прочих героев современной молодежи. Вас самих от них прет или так было проще взрыхлить слушателей?

— Правда где-то посередине. То есть я сам, например, слушаю Оксимирона, мне нравится его творчество. Но все эти вставки – отсылки к рэпу, способ добавить в альбом то, что сейчас слушает вся молодежь. Рэп очень популярен, грех было на этом не сыграть.

— В текстах упоминаются Путин, Мутко, Кадыров, Милонов и Борзаковский. Не было опасений, что кто-то не оценит шутки? Или Юрий Михайлович вас просто шиповками выпорет при встрече.

— Ну, про Юрия Михайловича мы вроде ничего плохого не сказали по тексту. Опасения были небольшие, конечно, но ради искусства решили рискнуть.

— Фразу «где ответка, Вова, ты же вроде у нас лидер?» поставили сознательно?

— Просто сарказм и ирония. Мы пытались передать истерию вокруг ситуации с допинговыми скандалами в гипертрофированном виде. Поэтому и включили все эти фразы, они же проскакивали в соцсетях и даже некоторых новостях.

— Весь альбом пронизан допинговой тематикой. Как близко вы сами подходили к этому? Использовали, помогали использовать, смотрели, как используют другие, слышали какие-то байки и рассказы?

— Это главный вопрос, который возникает при прослушивании. Хотя содержание альбома это утрированная идея, своего рода экстракт информации, которая шла по этой теме в СМИ. Родченков, Степанова, новости, записи, фильмы и так далее.

Когда мы были детьми, постоянно слушали истории про легкую атлетику 80-х от старших товарищей. Про ретаболил, станозолол и так далее, про какие-то адские курсы. Скажу такую вещь – спортсмены в России даже сейчас не очень стесняются говорить о подобных вещах, о собственном опыте. Как все получилось у Степановой? Там что-то услышала, здесь приукрасила, а тут не приукрасила и все – готова.

Кроме того, я, например, могу заработать на жизнь не только спортом. Но есть люди, для которых спорт – единственный источник дохода. И перед ними может стоять сложный выбор, я это допускаю.

— Ряд моментов в альбоме описан очень точно, например: «До эпошки мы добрались, на жаре, я помню раз чуть все нафиг не сломались, аспирин тогда нас спас». Но людям со стороны вообще непонятно, о чем речь. Кто вам про аспирин рассказал?

— Я слышал эту историю от человека, который спасал друга. История давнишняя, но такие вещи запоминаются, когда тебе 16, а старшие товарищи рассказывают про «Петю», который звонит и говорит «я умираю тут на жаре, помоги». С этим же «Петей» приключилась потом история с передозировкой инсулина, когда его нужно было спасать уже взаправду, ехать и кормить сахаром, колоть глюкозу. Есть такие «кадры», и слухи про них быстро распространяются в узких кругах. Он такой не один, этот «Петя», про это можно рассказать, в этом есть правда.

— Трек, откуда я взял строчку про ЭПО и аспирин, называется «Юля – ЗМС». Он же про Юлию Степанову? 

— Нет, это не про Степанову, это полностью собирательный образ. Изначально в этой песне не было припева, потом я сделал проигрыш, и на него легла строчка: «Йес, йес, это Юля – ЗМС».

— Из трека «Песенка барыги» можно сделать вывод: для продавцов допинга отстранение сборной России по легкой атлетике от международных стартов – и от углубленного допинг-контроля, соответственно — обернулось сверхприбылями. Это правда?

— Да. Я общаюсь с людьми из высшего эшелона легкой атлетики, стоящими в международном пуле тестирования. Не буду называть имен, но в этот пул даже не все сборники попадают. И мне говорят: «Блин, вот мы в международном пуле, нас регулярно проверяют, а левые ребята сейчас имеют возможность делать вообще все, что хотят, потому что к ним никто по утрам не приедет. Они без контроля бегут быстро и говорят, что герои, а мы – чмо. Да еще обыватели радуются этим новым фамилиям и говорят: настало, мол, время чистых спортсменов, хотя на самом деле чистыми спортсменами не пахнет, там такое мракобесие развелось!»

Можно вспомнить ситуацию, возникшую на соревнованиях «Оренбургская миля», когда внезапно приехал международный допинг-контроль, и народ просто начал разбегаться как тараканы, прямо со старта.

Деньги заставляют людей идти этим путем, они не видят другого варианта заработать, кроме как выигрывать «на допе», пользуясь тем, что проверок стало значительно меньше. Прожить за счет головы, интеллекта они не способны, для них это чуть ли не единственный путь приподняться материально. Да и уровень культуры в спорте выступает катализатором. У нас была идея трека про отношения молодой спортсменки и пожилого тренера, ситуации нередкой в нашем спорте. И тоже возникающей потому, что молодым девушкам как-то нужно строить свои карьеры.

Фото: © Trunner

— Ваше отношение к тому, что опубликовано в докладе Макларена? Это правда? Частично правда? Совсем ложь?

— Насколько я понял, доклад Макларена базировался на личных показаниях того же Родченкова. И тут, понимаешь, возникает замкнутый круг. Родченков рассказал, допустим, о тех, кого он отмазывал. Но он делал это так хорошо, что даже сам сейчас не может убедительно доказать, что эти люди что-то употребляли. Потому что не осталось следов. Придерживаюсь мнения, что нужно представить убедительные доказательства, железобетонные, а не некие логические доводы и голые слова. Родченков, по-моему, несмотря на научные заслуги, немного не в себе. Мог и оклеветать ради выгоды и собственной значимости, когда сбежал из России, спасая свою жизнь.

— До всего этого бардака слышали о Родченкове? 

— Нет, про него я узнал, только когда все это уже произошло. Но зато я слышал о другой фигуре, которая потом всплыла, о Сергее Португалове.

— Учитывая заходы типа «я очень крут, имею все справки, и ставлю гармошку, подкуриваясь травкой» или «чем тяжелее наркотики, тем легче атлетика», не думаете, что вас могут привлечь за пропаганду запрещенных веществ?

— С точки зрения допинга мы чисты, если нас захотят проверить, то вперед, с песней. С точки зрения законности и призывов мы ведь говорим в текстах, что все это вызывает проблемы разного рода, в том числе и с потенцией. Поэтому сказать, что вот прямо призываем - нельзя, скорее предупреждаем. Хотя после того, как интервью выйдет, будет пострашнее.

— Для того, чтобы понять оттенки американского рэпа, нужно знать, о какой местности идет речь, побывать там, походить по улицам. Я правильно понимаю, что для погружения в атмосферу вашего альбома нужно ехать в Кисловодск?

— У нас много про этот город, где куча спортсменов сидит осенью и весной на сборах, где есть свои тусовки, места, формируется некая локальная аура. Кисловодск много значит для российских легкоатлетов.

— Где в Кисловодске легкоатлетические «места силы»? Где знакомиться со спринтершами?

— Там есть такое заведение – «Снежный барс». До этого культовым было «Малибу», а совсем опытные спортсмены помнят место под названием «Кассандра». Есть еще андеграундное местечко на Жуковского, 14.

Фото: © Trunner

— Тема спринтерш и секса с ними проходит красной нитью через весь альбом. Почему именно спринтерши?

— Просто есть такой устоявшийся стереотип в легкоатлетических кругах, что спринтерши и шестовички – самые… любвеобильные, что ли. Достаточно одной-двух ярких представительниц, чтобы сложилось мнение обо всех вообще.

— «Если ты не знаешь, что такое допконтроль, значит, наш подписчик и, по ходу, полный ноль». Самый титулованный спортсмен, который признавался, что ему нравится ваше творчество?

— Знаю, что многие члены сборной слышали альбом, им нравятся какие-то определенные треки. Так нам сказал один призер чемпионата Европы. Ему больше всего понравился трек «От заката до рассвета», но его простым людям вообще сложно понять. Требуется перевод на обычный язык, там сплошные отсылки к сборам в Кисловодске и спортивный сленг.

— Почему у вас в альбоме все ходоки – геи?

— Еще одна устоявшаяся шутка, над которой смеются даже сами ходоки. Просто когда мужчина идет виляя тазом, как положено по технике спортивной ходьбы, у постороннего человека сложится соответствующее впечатление. На самом деле нормальные ребята, и, повторюсь, сами над этим смеются.

— С ходоками понятно, но футболистам за что прилетело? Они у вас тоже не совсем гетеросексуалы.  

— А это уже наша позиция по отношению к футболистам. За плохую игру сборной, за неоправданно большие зарплаты, за неуважение к коллегам-спортсменам. Если на стадионе занимаются футболисты и представители любого другого вида, футбол – это важно, а все остальные идут лесом. Можно поставить тренерскую скамейку на легкоатлетические дорожки, пустить туда же болельщиков, хотя легкоатлеты работают в этот момент. У них аренда, у нас тоже аренда, но почему-то мы должны под них прогибаться. За это их и не любят, за глаза называя геями, если смягчить определение.

— Если наши на чемпионате мира выйдут из группы, напишете про них нормальный трек? 

— Наверное, нет. Репутация – штука прилипчивая. 

— Второй альбом ждать?

— Да. Есть пара идей, скоро приступаем к реализации. Хотим выпустить и альбом каверов. Один уже есть на первом альбоме, мы там на «Блэк сименс» Фараона положили свой текст. Но совершенно нет времени на творчество, я в этом году дописывал диплом, женился, в общем, был сильно загружен. Возможно, зимой что-то получится.

Цензурные версии треков:

Моя кровь

Песенка барыги

Юля – ЗМС

Фото: Trunner