С января 2021 года в силу вступает новый Кодекс Всемирного антидопингового агентства (ВАДА)1 — главный свод законов в области борьбы с допингом. По сравнению с действующим Кодексом в нем произошел ряд изменений, их разбору автор и решил посвятить серию материалов, которые будут выходить по пятницам.
Первым в этой серии станет анализ сильно изменившейся всего из-за пары слов статьи 2.10 «Запрещенное сотрудничество». Она более чем актуальна в России, учитывая количество тренеров и специалистов, отбывающих наказание в данный момент (17 человек на дату публикации).
Что такое «Запрещенное сотрудничество»?
Данное определение появилось в Кодексе ВАДА недавно, лишь в действующей ныне редакции, вступившей в силу в 2015 году. Ранее ничего подобного не было, и даже сейчас, спустя пять лет, спортивные организации, как и спортсмены, пытаются понять правило, которое еще находится в зачаточном состоянии, что вызывает ряд недоразумений.
Для того чтобы обвинения в «Запрещенном сотрудничестве» могли быть выдвинуты, между спортсменом и тренером либо другим специалистом, дисквалифицированным в спорте, должно существовать «сотрудничество… в профессиональном или связанном со спортом качестве». Получается, что речь идет о профессиональных отношениях, которые должны быть запрещены, но не личных. Тогда возникает вопрос: когда эти отношения являются профессиональными, какое сотрудничество между спортсменом и тренером необходимо?
Можно ли утверждать, что любое общение между ними относится к области «Запрещенного сотрудничества», например, поход в баню или столовую? Можно ли утверждать, что общение в соцсетях, даже сам факт того, что люди подписаны друг на друга, относится к «Запрещенному сотрудничеству»? Если так, то, выходит, что людям вообще нельзя общаться, что статус тренера или специалиста, дисквалифицированного в спорте, делает его, по сути, hostis publicus2.
Очевидно, что для подобных мер у антидопинговых организаций нет никаких прав. Единственное, что они могут регулировать, так это область спортивных взаимоотношений, скажем, отношения спортсмена Иванова с тренером Петровым именно как спортсмена с тренером, но не более. При этом совершенно ясно — такие отношения могут иметь место не только на тренировках или соревнованиях, но и, к примеру, в составлении тренировочного плана и отправке его через электронную почту, через обмен файлами с пульсометров, через видеоконсультации. То есть все пути общения при удаленном присутствии тренера в процессе подготовки спортсмена также попадают под «Запрещенное сотрудничество», просто их очень сложно доказать, так как для этого нужно, по существу, проводить оперативно-розыскные мероприятия, но права на них антидопинговые организации не имеют.
Итак, с толкованием определились: «Запрещенное сотрудничество» — любой формат общения с дисквалифицированным специалистом или тренером, в котором спортсменом востребованы профессиональные знания данного человека в области спорта. Никаких нововведений в Кодексе 2021 года в этом плане не произошло, а вот в вопросе того, что является обязательным условием для выдвижения обвинений, изменения радикальны.
Спортсмен должен просто «знать»
В данный момент даже доказанного факта присутствия дисквалифицированного специалиста на тренировке спортсмена недостаточно для выдвижения обвинений последнему. Чтобы обвинения были выдвинуты, необходимо доказать, что соблюдены условия пункта 2.10.3 Общероссийских антидопинговых правил (ОАП)3, а именно, что «спортсмен или иное лицо ранее были предупреждены в письменном виде антидопинговой организацией, под юрисдикцией которой находится спортсмен или иное лицо, или ВАДА о статусе дисквалификации персонала спортсмена и о возможных последствиях запрещенного сотрудничества, а также о том, что спортсмен или иное лицо должны предпринимать разумные действия с целью избегания подобного сотрудничества».
То есть перед тем как бежать с фотоаппаратом или видеокамерой для съемки тренировок, которые проводит дисквалифицированный тренер, нужно сначала отправить всем спортсменам, подозреваемым в сотрудничестве с этим тренером, письменное уведомление, где будет развернуто описано, что такое хорошо и что такое плохо, а также перспективы для тех, кто продолжит делать плохо. И уже только после этого, когда образовательная функция антидопинговой организации выполнена, можно фиксировать нарушение и выдвигать обвинение.
Такая сложная формулировка с нагромождением условий является прямым следствием того, что «Запрещенное сотрудничество» вплотную подходит к нарушению прав человека в части статьи 20 Всеобщей декларации прав человека, статьи 22 Международного пакта о гражданских и политических правах, статьи 11 Европейской конвенции по правам человека (ЕКПЧ) и статьи 30 главного документа Российской Федерации, Конституции РФ, которые защищают право на свободу объединений.
Статья 30 Конституции РФ:
1. Каждый имеет право на объединение, включая право создавать профессиональные союзы для защиты своих интересов. Свобода деятельности общественных объединений гарантируется.
Статья 11 ЕКПЧ:
1. Каждый имеет право на свободу мирных собраний и на свободу объединения с другими, включая право создавать профессиональные союзы и вступать в таковые для защиты своих интересов.
Сотрудничество тренера и спортсмена — это, по сути, не что иное, как профессиональный союз, и очевидно, что пункт о «Запрещенном сотрудничестве» ограничивает свободу таких объединений лишь постольку, поскольку он запрещает объединения в части, связанной со спортом. Однако право на свободу объединений является основополагающим, и любое ограничение этого права крайне серьезно. Вероятно, поэтому составители соответствующего правила в действующем Кодексе ВАДА, откуда его унаследовали ОАП, использовали слово «необходимо», указав, что спортсмен должен быть уведомлен о последствиях общения с дисквалифицированным персоналом. Если признанное право человека на общение с другими людьми должно быть подорвано, оно обязано осуществляться контролируемым, предсказуемым и справедливым образом. Спортсмен не должен сомневаться в том факте, что он не может общаться с кем-то, понимая, где и при каких обстоятельствах это общение запрещено и каковы его последствия. Это делает требование уведомления еще более важным.
Однако в новом Кодексе 2021 года требование о письменном уведомлении было заменено на «факт знания», и пункт 2.10.2 теперь звучит так:
Для установления факта нарушения статьи 2.10 антидопинговая организация должна установить факт того, что спортсмен или иное лицо знали о дисквалификации лица, обслуживающего спортсмена.
Вот так просто. Было требование выполнить образовательную функцию и только уже после этого приступать к карательной. Теперь образовательная функция сведена к публикации новости о дисквалификации тренера, или врача, или еще кого-то. После этого можно смело утверждать, что спортсмен не мог не знать, поскольку новость была опубликована, а для спортсмена доказать, что он об этом не знал, становится практически невозможным.
Бывший глава Европейского суда по правам человека Жан-Поль Коста в правовом анализе4 нового Кодекса пришел к выводу, что:
«…нынешний проект кодекса 2021 г. является несовершенным, по моему мнению. Он не дает спортсмену полных гарантий соблюдения его прав. Если спортсмен действует добросовестно, то он может и не понимать, что человек, с которым он сотрудничает, находится в дисквалификации. […] Конкретных процедурных гарантий, связанных с информированностью спортсмена о статусе дисквалификации лица, с которым запрещено сотрудничество, не существует».
Тем не менее Кодекс в этой части уже вряд ли будет изменен, и с 1 января 2021 года все спортсмены фактически станут считаться попадающими под определение «знающих о дисквалификации тренера» просто по факту того, что список этих тренеров, если говорить о России, опубликован на сайте РУСАДА5.
Мнение автора
В части статьи 2.10 в новом Кодексе произошел настоящий правовой беспредел, поскольку его создатели значительно облегчили жизнь антидопинговым организациям, усложнив ее при этом спортсменам. Мало того, что в каждом случае предъявления обвинений спортсмен, не имеющий юридического образования, вынужден сталкиваться с людьми, профессионально подготовленными в области антидопингового законодательства. Мало того, что на услуги адвоката многим российским спортсменам просто не хватит денег. Мало того, что в России отсутствует институт pro bono6 юристов, гарантированных каждому обвиняемому в нарушении спортсмену. Всего этого мало, поэтому с 1 января 2021-го каждый спортсмен, оказавшийся на одном фото с дисквалифицированным тренером, может быть обвинен в нарушении правил, если на этом фото спортсмен, например, будет в тренировочной одежде. Это уже достаточный повод считать сотрудничество «профессиональным». Даже если на самом деле спортсмен просто поздоровался с человеком, зашедшим забрать с тренировки свою дочь, он в результате может отправиться в дисквалификацию, которая, конечно, разобьет ему не сердце, но всего лишь жизнь7.
Сноски
1 Всемирный антидопинговый кодекс 2021 года.
2 Враг общества (народа) (лат.).
4 Legal opinion on the 2021 Code by judge Jean-Paul Costa. С. 12-13.
5 Список персонала спортсменов, нарушившего антидопинговые правила. По состоянию на 16.04.2020.
6 Ради общественного блага (лат.). — Оказание профессиональной (в данном случае юридической) помощи на безвозмездной (как минимум со стороны подзащитного) основе.
7 См. Набоков В.В. Лолита. — М.: Азбука, 2012. С. 415. — Реверсивная цитата.
