Никита Шлейхер, как и большинство лидеров сборной России по прыжкам в воду, вернулся на международную арену. У него очень насыщенная программа — на трамплине 3 м в «синхроне» он по-прежнему выступает с Евгением Кузнецовым, а вот партнер по «синхрону» на вышке сменился — теперь с «десятки» он прыгает с Русланом Терновым. И в Ростоке, и в Мексике, и в суперфинале Кубка мира в Пекине Шлейхер/Терновой были в призах.
— Никита, расскажи, какие впечатления от возвращения на международные соревнования? У вас совсем новый «синхрон» с Терновым и медали на всех стартах. Как это работает?
— Это вышка. Там это легче — нет такой сильно разной техники, легче сработаться, так что особой проблемы в этом нет.
— Первый международный старт был в Ростоке. Что там пошло по плану, а что нет?
— «Синхроны» адекватно прошли, для нас с Русланом это был первый международный старт. С Кузей (Евгением Кузнецовым — прим.) что-то не получилось на «трешке», что-то прошло нормально. В индивидуале средне прошло, с вышкой немного обидно получилось, но как есть, так есть.
— Ты не думал вообще бросить выступления на трамплине?
— Нет, такой мысли нет.
— И хватает на все это? Очень же много всего в программе.
— Пока справляюсь, так что бросать ничего не собираюсь, но, как уже много раз говорил, вышка дается легче.
— Генеральный секретарь федерации Радмир Габдуллин сказал, что у прыгунов в воду появился психолог. Ты с ним работаешь?
— Нет, конечно. Я же полностью противоположная история всем этому. Сам себя настраиваю.
— Гвадалахара далась тяжело?
— В первый день приехал, поспал как полагается, чтобы привыкнуть к новому часовому поясу, у меня с этим нет проблем, не отекаю после долгого перелета, и вообще этот фактор на меня так сильно не влияет.
— Но маршрут был мощный!
— Да. Летели Москва — Дубай, Дубай — Барселона, Барселона — Мехико, Мехико — Гвадалахара.
— И уже в Гвадалахаре чувствовался другой уровень по сравнению с Ростоком?
— Как небо и земля, конечно. Мировой уровень, там уже была вся элита.
— Рады были встрече с китайцами? Так давно ждали.
— Да, но сейчас поменялся состав, с китайцами более-менее можно бороться. Не то что раньше. Уровень в целом упал сейчас по сравнению с тем, что было, какие суммы все набирали. Идет смена поколений после Олимпийских игр. Старшие позаканчивали, пришли молодые, неопытные. Ну а в целом если по снарядам посмотреть, как было три-четыре конкурирующих страны, так и осталось.
— Объявили программу Игр-2028, в прыжках в воду без нововведений. Никаких микстов. Ожидали такого решения?
— Я ничего не ожидаю, если честно. Я уже столько лет прыгаю и понимаю, что вряд ли скоро что-то поменяется.
— Кстати про «давно прыгаю». Какой у тебя статус в сборной? Ты уже давно в этом бизнесе, но есть и Кузнецов, так что на его фоне на ветерана сборной точно не тянешь.
— В основном составе я с 2013 года. Женя вообще с 2008-го! Так что да, я долго в команде, но если сравнивать с Кузей… (смеется)
— Не думаешь, что слишком рано началась твоя спортивная карьера?
— Нет, я начал отбираться в сборную довольно рано, показывал результат, это позволяло выступать на взрослом уровне. Не жалею. К тому же 13-14 лет — это довольно осознанный возраст.
— Что вам с Русланом нужно сделать с программой, чтобы быть стабильно высоко в «синхроне»?
— Быть поувереннее в себе. Нам нужно просто адаптироваться в выступлениях на международной арене, потому что мы отвыкли от публики, отвыкли от всех этих правил — сюда не ходи, туда ходи (смеется). Чуть откупаешься — а уже надо прыгать. Это по всем организационным моментам уровень другой, не чемпионат России. Так что я думаю, вопрос здесь прежде всего в психологической и эмоциональной составляющей.
— В «синхронах» у тебя все в порядке. Но наверняка есть амбиции и в индивидуальных прыжках?
— Конечно, для этого и прыгаю. У меня сейчас хорошая программа, усложняться уже тяжело, мне уже не 20 лет. Я пытался это делать, но, по сути, это не всегда выгодно — за легкие прыжки можно набрать больше баллов, чем за более сложные. То есть какие-нибудь 4,5 вперед, согнувшись, у меня в жизни не получится, у меня нет крутки в складке. Так что надо работать над качеством исполнения этой программы.
— В голове держишь возможность выступить на следующей Олимпиаде?
— Да, у меня есть незакрытый гештальт с Олимпийскими играми после провального выступления в Токио.
— Ты спокойно говоришь это слово — «провальное»?
— Ну а как это еще назвать? Это уже не сильно давит, это уже прошло давно, я спокойно прыгаю. Иначе чем провальным все равно назвать тот опыт не могу, потому что все‑таки это главный старт жизни.
— Долго переживал все случившееся?
— Месяца два‑три. Бросать спорт не собирался, но тренироваться какое‑то время не хотелось.
— А что с кинокарьерой? Будешь продолжать?
— Нет. Я как бы и на те съемки не сильно хотел, но Светлана Борисовна (Моисеева, тренер — прим.) попросила, и я согласился.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
