Прямо сейчас у Артема Землякова как у профессионального бойца ММА — скромные 4-1-1, по статистике. Последние два боя — ничья на турнире AMC Fight Nights в Минске и поражение на UAE Warriors 45 (в Абу-Даби). При этом Земляков регулярно появляется в тренерской экипировке рядом с очень известными бойцами в UFC, а страница бойца в соцсетях — пример страницы сверхуспешного тренера по ММА из Арабских Эмиратов (просто представьте себе, как должен выглядеть такой профиль, — и вы угадаете 9 из 10 фотографий). При этом Артем добродушно делится историями из жизни:
- как был борцом в Белоруссии;
- как был водолазом в Белоруссии;
- как продал машину, чтобы переехать в Дубай из… Белоруссии;
- как получил первую помощь в Эмиратах;
- как сам помогал тяжеловесу UFC;
- как был избит Хамзатом Чимаевым на спарринге;
- как зарабатывает хороший тренер в Дубае.
«Это ваш ученик? Он химию принимает?»
— С десяти до 22 лет (Земляков 1992 года рождения. — «Матч ТВ») я был в сборной Белоруссии по вольной борьбе, ездил на все чемпионаты Европы и мира, — рассказывает Артем. — Но в один момент в команду начали привозить ребят из Дагестана. Я отодвинулся на второй-третий план. Не мог их победить, потому что они были более опытные. Стал вторым-третьим номером, потом меня перестали возить на чемпионаты. Ну и я решил: «Зачем продолжать? Надо пробовать себя в другой сфере». Подвернулся случай — меня заметил легендарный тренер Андрей Сергеевич Гридин, сказал, что хочет взять хорошего борца и сделать из него чемпиона UFC. Так мы начали работать. Стало получаться, мне понравился кикбоксинг. Гридин уделял мне много времени, я остался в его школе.
— За Белоруссию некоторое время назад начал выступать Магомедхабиб Кадимагомедов, который сейчас пробует себя в Bellator. Можно сказать, что он вытеснил вас из сборной?
— Нет, он был в 74 килограммах, а я боролся в 86 и 93 кг. Даже в 97 кг ездил на переходную в Европу и выиграл прикидки. То есть, когда ты выигрываешь чемпионат Белоруссии или попадаешь в призы, тебя как первого номера могут не повезти на соревнования. Дают прикидку, чтобы понять, готов ли ты ехать. Я выиграл ее и поехал на Европу. С Кадимагомедовым не пересекался, но многих ребят привозили и в мои веса. Это было давно, я даже фамилии не вспомню.
— Какой у вас потолок в борьбе?
— В вольной — пятое место на чемпионате Европы. Потом Александр Медведь начал популяризировать в Белоруссии иранскую и турецкую борьбу, борьбу на поясах. Сам турнир Александра Медведя — очень известный, на него приезжают даже из Америки. Он начал вставлять туда эту борьбу. Сначала я выиграл чемпионат Европы по поясам, потом чемпионат мира. В Турции выиграл чемпионат мира по турецкой борьбе. Призовые были хорошие, я заработал столько денег, сколько не зарабатывал в вольной.
— Пересекались с кем-то, кто сейчас на слуху в вольной борьбе?
— Пересекался с Джорданом Барроузом — он готовился у нас в Минске к Олимпиаде на базе «Стайки». Перед Олимпиадой или турниром Медведя туда приезжали американцы. Стоял в парах с Барроузом и Хетагом Гозюмовым — серебряным призером Олимпиады в Рио. Помню, он подходит к тренеру и спрашивает: «Это ваш ученик? Он химию принимает? Почему он такой сильный?» Отметил меня. Также Франк Чамизо был чуть меньше в весе. Когда я ездил на чемпионат Европы до 23 лет, он только начинал быть на слуху. В общем, видел момент, когда он становился тем, кем является сейчас.
— Знаете ли вы кого-то из ветеранов белорусского ММА? Например, Владимира Матюшенко или Андрея Орловского?
— Матюшенко и Орловский — на слуху, но я никогда их не видел и не пересекался.
— Артем Дамковский, Алексей Кудин?
— С ними тренировался в Академии ММА. Ходил туда на спарринги.
«Расчлененки, убийства, экстрасенсы — все было»
— Про вас пишут, что одновременно с борьбой вы работали водолазом. Что за работа?
— Водолазом проработал три года. До сих пор иногда снится, что я еду доставать утопленников. Отложилось в психике. Спасал людей… Расчлененки, убийства, экстрасенсы — все было.
Немного обидно, что есть миф, будто эмчеэсовцы приезжают пьяными — такого близко нет. Сейчас с физподготовкой — очень жестко, каждые два месяца сдаешь бег и подтягивания. Нужно быть в хорошей форме. Водолазы как космонавты. Проходишь жесткий медконтроль, чтобы со здоровьем все было хорошо.
— В сентябре этого года я видел работу ваших коллег и не понял, как в мутной воде на огромной площади дна можно найти тело?
— Идешь на ощупь. Когда обучаешься, тебе завязывают глаза, ходишь, щупаешь, привыкаешь. Был случай — зимой утонули два ребенка. Река их унесла течением, как по магистрали. Нам поручили искать. Как это происходит: ходишь по льду, вырубаешь квадрат, погружаешься, щупаешь. Если возле тебя ничего нет, идешь дальше. Представляете, что такое обследовать всю реку — 10-20 километров? Родители вызвали экстрасенсов. Один ходил, встал на месте и сказал: «Чувствую тело». Мы спускаемся, а там снег, шуга и ничего не видно. Вылазим и говорим: «Нет никого». Экстрасенс говорит: «Нет, чувствую, что здесь». Спустились, поднялись — никого нет. Спускаемся в третий раз — там реально тело одной девочки и второе рядом. Хотите верьте, хотите нет. Экстрасенс не говорил: «Давайте, пойдем дальше». Четко сказал, что искать надо здесь.
— Что чувствует человек, который нащупывает труп утопленника?
— Разные моменты. Помню, искали утонувшего мужчину. Ходил час, замерз. Думаешь, поскорее бы уже найти. А иногда есть страх: когда тело лежит в воде десять дней, месяц или два, стараешься поднимать с закрытыми глазами.
— Вы говорили, что спасли кого-то. Как это получилось?
— Рыбак провалился под лед, и его друзья вызвали МЧС. Я как раз был работающим водолазом. Приехали — вижу, что он еле держится на поверхности льда и начинает уходить под воду. С напарником успели его схватить. Когда ты проваливаешься, у тебя мокрая одежда много весит — вместе с ней человек килограммов 200, наверное. Мы его минут 15-20 вытаскивали из этой лунки. Получили по государственной награде.
«Сто долларов за тренировку»
— Сейчас, работая персональным тренером, вы зарабатываете больше за месяц, чем за год работы в МЧС?
— Да. Или у меня по воле Бога все здесь хорошо складывается, или я действительно хороший тренер, что ко мне тянутся люди. Наверное, зарабатываю даже больше, чем за год там.
— Как это получилось?
— Продал машину в Белоруссии. С семейными накоплениями получилось 12 тысяч долларов. Мы с женой приехали не в сезон — летом здесь жарко. Жили в самом дешевом отеле по местным меркам — по 500-1000 долларов в месяц. В Дубае у меня был ученик — спрашивал у него, настроен ли он тренироваться. Одна персоналка здесь стоит сто долларов. Посчитал, что десять тренировок — тысяча долларов на первое время есть. Тренировал его и еще одну женщину — ездил к ней в шесть утра. Получилось, что даже двух клиентов хватает на жизнь в Дубае. Можно снять жилье и кушать, плюс мне сначала сильно помог один англичанин, ветеран ММА, Пол. Нас познакомили, он показывал мне нарезки боев, где всех вырубал, потом мы пришли на тренировку, и его впечатлила моя борьба. Хотя мой уровень даже не олимпийский, он начал мне помогать, дал мне своего водителя. Я возил дочку в школу и сам ездил на тренировки.
— Существует ли понятие дешевого супермаркета в Дубае?
— Да, называется VIVA — там все в два или три раза дешевле, чем в обычном супермаркете. Думал, может, там какие-то некачественные продукты, но нет. Все оттуда заказывают, в первое время как раз там покупали еду.
— Как вы начали тренировать более знаменитых бойцов, которые сейчас появляются у вас в социальных сетях?
— Когда я приехал в Дубай, в зал, где мы тренировались, приехал Тай Туиваса (тяжеловес UFC, № 8 рейтинга тяжелого веса. — «Матч ТВ»). Пол предложил попробовать встать с ним в пары. А я же до этого тренировался с Чингизом Аллазовым и Романом Крыклей (известные кикбоксеры, чемпионы мира. — «Матч ТВ»), и Туивасу впечатлили мои ударная техника, скорость и борьба. Так меня подтянули на спарринги. Прошел с ним два сбора, потом меня познакомили с парнем, который тренирует в TK MMA — это очень крутой клуб в Дубае. По меркам России и Белоруссии вообще топ из топов. Он тоже пригласил меня на спарринги — а там как раз день борьбы. Я выиграл у всех ребят, которые считаются звездами в зале. Директор клуба Том Хан сказал: «Оставайся с нами. Вижу, ты хороший спортсмен». В этот зал приехал Хамзат Чимаев и сначала просто избил меня на спарринге — я ничего не мог сделать ни в борьбе, ни в ударке. Но постепенно я становился все лучше, мы продолжали тренироваться, и сейчас работаем с ним, когда он приезжает. На ютубе есть видео, где хвалит мою борьбу.
— Тай Туиваса весит больше 120 килограммов. У вас получалось его переводить?
— Вообще без проблем. Он всегда говорит, что я очень быстрый. Я проходил в ноги, переводил и контролировал. У Туивасы есть чувство тайминга — он видит твои точки. Помню, перевел его, выигрывал тренировочный спарринг, и он нанес один удар через шлем — и меня повело. Понял, что с ним нельзя расслабляться. Так же было в его бою с Ганом. Он чувствует, что один удар может решить все.
«Чимаев меня избил»
— У вас в соцсетях — фото с Хамзатом Чимаевым, Алджамейном Стерлингом, Леоном Эдвардсом и Туивасой. Но я правильно понимаю, что это лишь 10-15 процентов от работы, а так к вам приходит много людей, которые не являются профессиональными спортсменами?
— Да, в Дубае классно, но людям надо чем-то заниматься. Все работают, всем нужна эмоциональная разгрузка. Я сейчас в ресторане со своими учениками — семь человек. Просто проводим время вместе. Для многих это просто выплеск энергии. Но кто-то настроен серьезно. Большинство людей — обычные ребята.
— Бывает, что обычный человек приходит на тренировку и удивляет уровнем?
— Есть женщина 37 лет, никогда не занималась. Но начинаешь с ней работать, показываешь джеб, кросс — и она начинает молотить. Спрашиваю: «Ты точно не занималась?» Потому что она очень хорошо все делает. Есть талантливые ребята, которым один раз показал — и поехало. Есть те, с кем надо работать долго и разжевывать, много практики и техники возле зеркала.
— Вы тренировались с Хамзатом Чимаевым, который, судя по интервью, много кого избивал на спаррингах. Вы сказали, что и вам досталось. Почему вы продолжили с ним работать?
— Не знаю, это же все индивидуально. Может, я ему понравился упорством и настроем. В Дубае еще очень мало спарринг-партнеров моего веса, уровня борьбы и ударки. Тяжей очень мало. Когда он приходит к нам в зал, нет ребят, которые могут дать ему отпор. Есть пара человек, но у них могут быть травмы. Считаю, что у меня хороший уровень борьбы. Я давал Хамзату отпор в борьбе. Может быть, это сыграло.
— Как бы вы оценили уровень грэпплинга Чимаева? Делает ли он приемы?
— Что мне запомнилось — у него очень хороший контроль и он постоянно бьет. У него нет цели сделать прием — перевел, контролирует, чтобы ты не мог уйти, и бьет. Жестко сидит, что оттуда не выйти. Когда видит, что ты изможден, то делает прием. Мне больше запоминается перевод в партер и что потом все залетает в голову.
— Вам удалось избежать драки на спарринге?
— У нас даже конфликтных ситуаций не было. Я по натуре — добряк, он тоже в жизни добрый человек. В зале были небольшие стычки, если он чувствовал неуважение к себе. Если ты к нему относишься уважительно, он — тоже. Никогда не видел, чтобы он включал агрессию. Очень рассудительный парень.
— Может ли кто-то остановить его в 84 кг UFC?
— Нет. Я вижу, как он пашет — десять раундов спаррингов, потом может десять раундов бить лапы, потом идти на физуху. Думаю, его никто не остановит.
— У вас есть фото с Алджамейном Стерлингом. Это талантливый грэпплер. Что у вас было с ним на тренировках?
— Я не становился с ним в пары, потому что он поменьше. Он работал с чемпионом из ACA — не помню его имя. Своими глазами видел, что за тренировку по грэпплингу Стерлинга два или три раза задушили, что он постучал.
— Слышал от парней, которые занимаются тренерской карьерой, что это демотивирует их продолжать карьеру бойца.
— Есть такое. Много ребят приезжают из России, Узбекистана. Начинают тренировать и хорошо зарабатывать, после чего пропадают, как это произошло со мной. Обожаю бои и этот спорт, но когда ты имеешь хорошие деньги, задумываешься: «Зачем?» Я пробовал совместить соревнования с тренировками — и проиграл бой. Ты должен полностью отдаваться спорту, чтобы побеждать на высоком уровне. У меня семь-десять клиентов в день, плюс две тренировки. Прихожу домой никакой. Если хочешь выступать, то выступай. Работать — работай. В Дубае дорого попить воды, 20 долларов стоит такси. Ты начинаешь выбирать. Бои — лотерея: будешь чемпионом или нет, будешь зарабатывать или нет. А сейчас хорошо зарабатываешь — и теряешь чувство голода к соревнованиям и тренировкам.
— Какой у вас рекорд по количеству персональных тренировок в неделю?
— В неделю не знаю, но 11-12 тренировок в день плюс одна своя. Начинаешь с шести — семь, восемь, девять. Потренировался, отдохнул — и пошел до вечера. На самом деле сложно.
— Ваш рекорд в ММА — 4-1-1. Вы продолжаете выступать?
— Я проиграл бой в Абу-Даби три или четыре месяца назад, но постоянно тренируюсь. Здесь Хамзат Чимаев, ребята из UFC и One FC. Если есть предложения, я не отказываюсь. Просто в Дубае предложений-то особо и нет. Когда сюда ехал, говорили, что бои будут часто, но это не так. Если тебя приметили, если можешь выйти на замену, то да. А в целом здесь очень мало соревнований по ММА. Это у нас Fight Nights проходит каждые два месяца.
— Что может заставить вас вернуться в ММА?
— Я тренируюсь. Обычно это накатывает волнами: я в форме, спаррингую, тренеры видят, что я хорош на спаррингах. Иногда предлагают бои, думаю: надо это или нет, какой гонорар? Понятно, что большие деньги пока не светят — нужно быть кем-то с именем, чтобы зарабатывать много. За две тысячи драться не хочется, их можно заработать за неделю. Когда проиграл, драться больше не хотел. Но время проходит, я стою на спаррингах и думаю, что, может, еще рано завязывать.
Прямые трансляции турниров по смешанным единоборствам можно увидеть на телеканалах «Матч ТВ» и «Матч! Боец», а также на сайтах matchtv.ru и sportbox.ru.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
