11 марта на UFC Fight Night 221 Александр Волков победил Александра Романова. Получилось интересно, букмекеры видели Волкова фаворитом, в комментариях россиянину заботливо напоминали, что Романов участник чемпионатов мира по вольной борьбе, а сам Волков незаметно откатился на восьмое место рейтинга тяжеловесов, чередуя победы и поражения.
В итоге главный спикер этого интервью отзащищался от прохода в ноги, контратаковал еще один проход, занял позицию в партере и добил соперника. Теперь у Волкова 36 побед и 10 поражений.
В этом интервью:
- Волков и русский рэп
- Почему Александр не пользуется видеоплатформой UFC
- Как научился бороться
- Про сложные удары ногами
- Совет сопернику
- Что происходит с Петром Яном
— У вас 04:52 местного времени. Объясните почему вы не спите (разговор записан в день боя)?
— После боев часто не могу ночью уснуть. Бывает, что я пью мелатонин, но сейчас он не работает, нужно что-то посерьезнее. Это потому, что наступает спад эмоций после перевозбуждения. Примерно как сходить на концерт и когда после него сложно уснуть. Но бой — это как сходить на 10 концертов одновременно.
— На каком последнем концерте вы были?
— Скорее всего, группа 25/17 в Москве на акустике.
— У них есть песни, которые вы бы чаще других пересушивали?
— Мне все их песни нравятся. Любимых точно нет. Практически любая — совпадает с моим ощущением мира, подходит для моего саундтрека к жизни.
— Допустим у меня «Торпеда» и «Девятибально». Вы не можете выделить две-три?!
— Это классные песни, вообще альбом «Ева едет Вавилон» очень хороший (на самом деле «Девятибально» — это «Русский подорожник». — «Матч ТВ»). Мне нравится песня «Наше Лето» с Хаски. Бывает, что мне хочется послушать что-то более жесткое, допустим, альбом «Лед 9» — на тренировках или перед боем. Часто включаю «Каток»: по ощущениям, как будто бы я его лучше понимаю.
— Еще несколько бойцов выходит под русский рэп: Никита Крылов под Рем Диггу, Петер Ян под Басту, кто-то выходит под "Грот". Именно как музыка для выхода вам что-то нравится?
— Их не слушаю. Басту какое-то время мог послушать, когда был молодой, но я тогда слушал и «Центр», и всякие другие вещи. Рем Диггу слышал, но мне не заходит. «Грот» какое-то время слушал, но потом мне показалось, как будто бы от песни к песне поется про одно и то же. Одним и тем же голосом. Как будто бы все песни одинаковые.
Допустим, 25/17 все время меняют стилистику, ищут себя, все альбомы не похожи друг на друга, и все время возникает какая-то новая тематика. Из нашего общения даже я понимаю, что им не нравится повторяться в песне. Если они высказывают мысль, то стараются много раз не нажимать на эту педальку.
— Солисты 25/17, Ант и Бледный, задавали какие-то вопросы про ММА?
— Конечно! Мы разговаривали, я им задавал такие же глупые вопросы про музыку и про все остальное, и они, наверное, задавали. Я уже их не помню, потому что наша самая первая встреча была у них на студии. И думаю, что максимальное количество вопросов мы задали там. Но они все были настолько общие, как будто бы даже по каким-то мемам и по музыкальным, и по спортивным. Помню, что тогда я с небольшой иронией относился к этим вопросам, делал серьезное лицо и отвечал про какие-то абсолютно несерьезные вещи довольно сложно. Из цикла «а правда, что у вас вот так?». А я понимал, что это либо какой-то слух, либо вообще мем про смешанные единоборства. И я серьезным лицом говорил: «Да, у нас именно так». А потом смеялся и объяснял, что это просто шутка, и на самом деле все не так. Сейчас я чаще общаюсь с Антом и, мне кажется, все вопросы мы уже задали.
— Я знаю, что Бледный занимался боксом. Вы никогда не говорили на эту тему?
— Он даже не говорил мне, что занимался. Иногда он, скорее, мог рассказывать про какие-то свои уличные небольшие драки. А там как будто бы ему всегда было что рассказать. Причем я о них слышал, даже еще до знакомства.
— При этом у него же был опыт употребления наркотиков, а для вас, это совсем другой мир. Спрашивали ли вы хоть раз его об этом?
— Конечно, нет. У меня получилось как — разумеется, я не употреблял, не употребляю и не собираюсь употреблять. Наверное, я вырос в такой среде и в такой семье. Конечно, у меня во дворе ребята употребляли, кого-то посадили по 228-й статье, но я с ними не сильно общался, обошло. Дело в том, что у меня вот здесь вот (показывает на голову. — «Матч ТВ») есть мозг, и он заставил меня какие-то вещи в своей жизни не пробовать. К некоторым людям, наверное, это ощущение приходит попозже или бывает им нечем заняться. Или они к этому приходят от безысходности — здесь у каждого своя история. Очень жалко, что молодые с этим соприкасаются и теряют в своей жизни очень много времени на это. Про Андрея я знаю, что он уже очень давно переключился на творчество и на семью, и чистый в этом плане.
— Пересмотрели хоть раз свой поединок, пока сидели в номере и не могли уснуть?
— Пересмотрел раза два, но не нашел в нормальном качестве.
— UFC всем бойцам дает пароли для подписки на платформу, где размещены записи турниров и боев. Но я знаю одного бойца, который потерял этот пароль и не пользуется. Вы второй?
— У меня похожая ситуация: пароль не помню, а его восстановление привязано к той почте, которой я редко пользуюсь. Поэтому, когда мне нужны какие-то бои для подготовки, Тарас, мой тренер, обращается к парню, который чуть лучше этим владеет, и он просто присылает нам записи боев, какие мне нужны.
— От Романова в бою вы получили то, что ожидали после просмотра его старых поединков?
— Да, конечно. Наверное, были некоторые элементы, которых я не ожидал прямо с самого начала боя. Например, он сначала пытался пройти в две ноги, протащил меня через весь октагон и прижал к сетке. Хорошо, что у меня получилось устоять, но в целом я не ждал от него этого движения так рано. Думал, он сначала попытается в корпус пройти.
В той позиции, в которой он пытался меня бросить, я провел очень много времени на подготовке. Один из моих спарринг-партнеров, мексиканец, был борцом весом 140 кг, выступавшим в системе американских школ и колледжей. И мы с ним очень много времени провели, отрабатывая положения, в которых Романов может хорошо бросить: и суплекс, и захваты сзади, и захват одной ноги снаружи, и изнутри. Я правда очень много времени провел именно в этом положении и для меня было не сильно сложно защищаться.
— У вас длинные конечности, и, когда я смотрю на отработки борцовских упражнений, думаю, что довольно легко травмировать колено. Не было ли у вас проблем?
— У меня ноги достаточно сильные от природы или от занятий каратэ. Вероятно, поэтому мне пока удалось не травмировать колени во время борцовских тренировок. На самом деле, я на этой подготовке травмировал колено, но совершенно в другой ситуации. Пробовал провести болевой прием, канарейку. Суть этого приема в том, что ты перегибаешь ногу соперника через свою ногу, и я делал этот прием парню, который довольно большой, и нога у него громадная, и пока я выходил на этот прием он как-то животом поддавил на мое колено, и оно по звуку, как будто треснуло. Вдобавок, потом он попытался меня бросить через себя суплексом, я его заблокировал и опять через это же колено. И в общем от механических воздействий оно оказалось поврежденным. К счастью, зажило довольно быстро.
— А вы пробили Романова в стойке до того, как все закончилось?
— Если честно, я этого сам не понял: мы с ним столкнулись с головами. И это его сбило с толку. Но не по моей вине: он пытался сделать проход, я подсел и на свой же проход он ударился головой. То есть инициатива эпизода была его. Я просто среагировал на его движение. В других моментах не уверен, что я попал сильно, хотя несколько раз, я его подцепил ударами. Про их силу лучше спросить у него.
— А вы общались после боя?
— В отеле я его не видел, на арене — тоже.
Мне кажется, ему на этом этапе карьеры, просто не стоило принимать поединок со мной: можно было немножко подождать и взять соперника более подходящего. Потому что, если честно, для меня он стилистически очень подходит. В том плане, что я с такими бойцами уже очень много раз дрался. Может быть, он где-то сильнее делает захваты, но для меня здесь ничего нового не было.
В целом у меня не было таких боев, чтобы выходил борец и мог закончить со мной поединок в доминирующей манере. Кроме Аспинала, но там другая история; другая для меня лично. И плюс он очень мало проводил боев, которые бы длились три раунда. А я даже пятираундовые проводил несколько раз. Мне просто с самого начала нужно было выходить и задавать темп, давить. Даже если бы он меня перевел, я бы все равно встал, потом начался бы новый раунд и рано или поздно, он бы все равно оказался в том положении, в котором оказался.
— Чувствуете ли вы, что вам сейчас не с кем подраться: либо реванши, от которых ваши оппоненты отказываются, либо люди с поражениями, либо кто-то ниже вас в рейтинге?
— Есть такое, да. Думаю, поэтому у меня долго поединка не было.
— Не верите, что вам дадут реванш с Ганом: он не так давно дрался, и вы не так давно дрались?
— Я не против был бы с ним подраться. Вообще у меня все время психологический барьер кого-то вызывать, потому что все они мне кажутся, очень страшными и сильными и не хочется с ними драться. Они же все убийцы, весом по 120 кг… накачанные мужики, которые сами всех вызывают на бои, хотят кому-то набить лицо. Проиграешь, и будешь выглядеть дураком…
Мне бы, конечно, хотелось подраться за чемпионский пояс с Джоном Джонсом, но никто мне такой бой не даст. Наверное, самым логичным для меня сейчас будет бой с Таем Туйвасой, но вообще, сколько мой менеджер ни запрашивал разных бойцов, в UFC отказывались и предлагали других. Видимо, UFC для себя лучше знает, как это сделать. Может быть, от меня не хватает какого-то трештока, но я, наверное, к нему не готов и не хочется начинать.
— У вас был очень эффектный нокаут в бою с Уолтом Харрисом: вы попали прямым ударом ноги в корпус и нокаутировали соперника. Недавно так же попал Александр Шаблий. Почему этот удар так редко пробивают?
— У удара, каким я пробил Уолта Харриса, довольно сложный тайминг, я его пробил хлестко и в точку. Это тайский вариант фронт-кика, он продавливающий. И таким ударом нокаутировать сложновато, ты можешь сбить дыхание, можешь навредить, но нокаутировать проще более киокушиновским вариантом. Я его вроде бы учил с самого детства, но, по сути, он бьется в конкретную точку, как кулаком. И для этого, особенно при ударе в живот, нужно подобрать очень удачный тайминг, что сложно, учитывая, что оппонент может вспотеть и поставить локти. И плюс должен быть правильный угол нанесения удара. Если он немножко в сторону повернет корпус, удар уже не пройдет. Все зависит от положения корпуса соперника, если ты замечаешь нужное, то можно бить. В чем была уязвимость Харриса — он был левшой и у него в этом месте находилась печень, поэтому его было легко поймать.
Кстати, с Романовым я это тоже использовал. Но там, если вы заметили, я вышел в левосторонней стойке, и у меня был план драться с ним в левше. И весь лагерь я провел в левше. Мне показалось, Романов хорошо забирает именно левую ногу, когда она спереди.
И даже в такой стойке он все равно сделал мне проход, пытаясь забрать именно левую, а через нее он забирает спину и со спины делает броски. И в итоге этот фронт-кик мне пришлось пробивать не с задней ноги, а с передней. И он должен был все время сбивать его с толку. В итоге получилось, что я ему все равно несколько раз попал, после этого он сделал проход и попытался забрать спину.
— Что на Ваш взгляд происходит с Петром Яном, который шел на очень хорошей победной серии, стал чемпионом UFC, а теперь у него три поражения подряд?
— Мне сложно сказать, потому что, во-первых, я не очень сильно интересуюсь его весом. Во-вторых, не знаю, что происходит у него. Я болею за него, потому что он мой соотечественник. И он показывает классные яркие бои. Я знаю, что у него хороший бокс, что он хорошо нарабатывает удары ногами. У него эффектные броски с зацепами и хорошее кардио.
Но я, например, не понимаю, насколько его дивизион конкурентный, потому что в целом это, как будто два разных спорта: тяжелый вес и бои в легчайшей категории. Например, я не говорю, что у них слабые удары, но очевидно, что они слабее, чем в тяжелом весе. В том положении, в котором я выиграл у Романова, в легчайшем весе можно было бы бить до конца раунда и не нокаутировать соперника. Скорее бы он сам встал и продолжил работать.
Очевидно, раз у него несколько поражений подряд нужно что-то поменять, либо в ментальной составляющей, либо в тренировочном процессе. Может быть, просто ему нужно отдохнуть. Наверняка он испытывает очень большое давление в связи с тем, что он был чемпионом. От него многого ждут, про него много пишут, все в него верят, болеют. Кто-то болеет против него. Думаю, что все это выливается в сильное давление. И это тоже тяжело пережить. Но, как и сказал, я могу только предполагать.
Открыть видео***
Прямые трансляции турниров по смешанным единоборствам можно увидеть на федеральном канале «Матч ТВ», сайтах matchtv.ru и sportbox.ru.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
