К ноябрю 2017 года Артем Резников подошел с серией из пяти поражений подряд. По меркам боев ММА это глубочайшая яма в карьере. В 2023 год Резников заходит на серии из 10 побед в статусе финалиста Гран-при АСА, победитель которого получит 200 тысяч долларов и неофициальный титул одного из лучших легковесов России (до 70,3 кг). В финале напротив Резникова будет стоять Эдуард Вартанян примерно с теми же амбициями, но с другим набором навыков. Если Вартанян это очень вдумчивый боец из Москвы с базой боевого самбо, которую затачивали профильные тренеры из разных дисциплин, то Резников выполнил мастера спорта по вольной борьбе в Казахстане, дрался на улицах, побывал в тюрьме и постоянно спаррингует с очень сильными атлетами. Впрочем и про Вартаняна говорят, что он дрался в околофутболе, но зачем нам с вами в это верить.
В серии Резникова из 10 побед пять были одержаны приемом «Север-Юг». Самый известный исполнитель этого удушения — Джефф Монсон, и вы даже могли видеть, как в 2013 году Монсон делал его Александру Емельяненко (его старший брат сейчас выступает в Bellator). Резников заставляет сдаваться от «Севера-Юга» очень опытных бойцов, которые пока не могут найти противоядие. Когда обороняющийся лежит на спине, атакующий сначала занимает позицию сбоку, потом обходит руки оппонента, располагаясь головой к голове. Дальше ты плечами и грудью контролируешь плечи и грудь соперника, а руками — душишь. Как говорит сам Резников, этот прием ему позволяет делать очень хороший контроль, доставшийся ему от вольной борьбы.
23 декабря Резников вышел в финал Гран-при АСА именно благодаря «Северу-Югу». Его будущий соперник был в десяти метрах от клетки и наблюдал, как Резников закрывает захват и очень плотно сжимает шею Андрея Кошкина навсегда оставшегося полуфиналистом этого Гран-при.
— Так вышло, что я снимал видео, где Эдуард Вартанян смотрит ваш бой с Андреем Кошкиным. Из ваших соцсетей видно, что вы его посмотрели. Какие эмоции?
— Я заметил, что он [Вартанян] не хотел, чтобы я выигрывал в этом бою. Там было видно, что он болеет против меня.
— Показалось, что он болеет против вас, не потому что есть человеческая неприязнь, а просто потому что всегда интереснее болеть против более сильного бойца, против фаворита.
— Ну да, у нас с ним вражды нет, просто такое ощущение сложилось, что ему в финале был бы удобнее Кошкин. А ты всегда болеешь за того, кто тебе удобнее, потому что ты хочешь легче выиграть бой. У Эдика с борцами не все гладко. Возьмем Али Багова или Мухамеда Кокова. Он выиграл, но выиграл в очень близком бою.
— Мнение Вартаняна и его тренера Армена Гуляна, которое слышал я, — главное не дать вам выйти в определенную позицию и тогда можно не опасаться «Севера-Юга».
— Понятное дело, они имеют в виду, что не надо давать мне выйти в сайд-контроль (положение в борьбе, когда атакующий контролирует сбоку. — «Матч ТВ»). Эдик будет стараться встать, но я, когда делаю тейкдаун, я могу просто в канвас впечатать и не дать двигаться сопернику. Я эту позицию беру не за счет того, что мне ее дают, а за счет того, что я ее сам беру. Хочешь ты или не хочешь, но я захожу в эту позицию.
— Еще одна реплика Эдуарда: «Кошкин много лежит на спине, этого делать нельзя». Как я понимаю, вы смотрите на это как на свое успешное техническое действие, а не на ошибку соперника.
— Я спаррингую со многими ребятами, все знают, что нужно со мной вставать. Но если я делаю тейкдаун, я не даю ему двигаться. Беру боковой контроль и не даю ему влево или вправо уйти. На спине в принципе ни одному бойцу нельзя лежать, ни в каком бою, это и так понятно.
— Майрбек Хасиев на пресс-конференции сказал, что бойцы допускают одну и ту же ошибку, когда вы ловите их на этот прием. Что считается точкой невозврата, когда вы делаете «Север-Юг»?
— Когда я второй рукой взял захват, это уже точка невозврата, уже невозможно уйти.
— А задели слова Майрбека, что бойцы просто не знают «элементарной защиты» от этого приема?
— Я делал этот прием очень многим черным поясам [по бразильскому джиу-джитсу]. Очень многим. Я на тренировках борюсь с парнями не ниже коричневого пояса. И на спаррингах, каждый попадал на мой «Север-Юг» и по много раз. И они знают, как я его делаю, но все равно дают сделать. На то это и коронка. Знают, что я буду делать, но все равно получается — у них задача не дать мне выйти в боковой контроль, потому что если я в него вышел, это, скорее всего, уже все.
Этот прием мало кто делает, поэтому Майрбек не может точно говорить, знает он или нет, как из него выходить. Чтобы прием осудить, надо его хотя бы знать. Он очень сложный, очень сложно правильно исполнить. Вы слышали, чтобы один и тот же человек регулярно побеждал им? К нам приезжал очень крутой тренер из США, Адам Фокс, черный пояс по БЖЖ, и он на одном из занятий попросил меня показать этот прием и честно сказал, что на тот момент он его не умел делать. Хотя знал очень много всего. Я пришел на тренировку и был в тот день вместо него, показывал «Север-Юг».
— В 2020 году вы говорили в интервью, что кроме «Севера-Юга» у вас есть еще приемы, которыми вы можете побеждать. Пока мы их не видели. Значит ли это, что в будущем можем увидеть?
— У меня есть еще один прием, который я часто делаю на тренировках. Понятно, что я в принципе сзади могу задушить, еще какие-то моменты, но есть еще прием, на который я ловлю ребят и вполне возможно, что он у меня получится в бою.
— Уверены, что у вас нет такого, когда вы просто всегда рассчитываете на свою коронку, тренируете ее и не стараетесь отрабатывать что-то еще?
— Я спаррингую с мастерами спорта по боксу и даю им хороший отпор. И у меня есть предложения о выступлениях по правилам бокса, и я собираюсь выступить. Я от стены умею хорошо работать, у меня раньше хромала стена, но сейчас стало получаться. А про «Север-Юг» — я над ним сейчас вообще не работаю, я не отрабатываю его, у меня он просто на каждом спарринге проходит. Я там его делаю, но специально не тренирую.
— Можете назвать самых серьезных боксеров, с кем вы работаете?
— Александр Гулевский, призер чемпионата Казахстана в категории до 91 кг, он проиграл в полуфинале Василию Левиту, серебряному призеру Олимпиады. И Виктор Коточигов, это чемпион WBC International (13-2 в профессиональном боксе), если не ошибаюсь, это третий пояс по уровню в WBC. В принципе много с кем боксирую, но выделил бы этих ребят.
— Когда вас самого в последний раз ловили на прием на тренировке?
— В зале, где я тренируюсь с черными поясами по БЖЖ Умаром и Русланом, у этих ребят нет-нет, да и проходили приемы, но в последний раз такое было давно. Наверное, год или полтора назад. И то, если это происходило год назад, то значит до этого еще год не было. Помню, что попал на гильотину — я хотел пройти в боковой контроль, попался, успел вытащить одну ногу, но вторая застряла и я не смог выйти.
Раньше очень часто попадал на болевые, но это нормально, на тренировке ты должен рисковать, чтобы расти.
— Эдуард Вартанян производит впечатление очень сбалансированного бойца — под такого сложнее или легче искать спарринг-партнеров?
— Нужны просто хорошие бойцы ММА. У Эдика неплохой бокс, не скоростные руки, и он пропускает. Я даже знаю, как с ним работать в боксе. Но у него есть локти и колени — у бойцов ММА это не так часто развито, поэтому неудобно с ним работать. Мне придется просить ребят спарринговать в наколенниках, налокотниках, можно какие-то травмы получить, но нужно будет с тайцами поработать, потому что Эдик будет стараться сближаться и из тайского клинча бить коленями. Я это понимаю. И понимаю, что если с ним бороться, как с ним Мухамед Коков боролся, то коленями у него не получится бить. И если ты застоишься перед ним, как Юсуф Раисов, то его колени будут проходить. С ним надо двигаться, стараться переводить, давать темп.
— Эдуард сказал мне, что сроки его возвращения зависят от врача — когда он одобрит. Как долго вы готовы его ждать?
— Да я готов ждать хоть сколько. Мое предположение, что это июнь — ему нужно хорошо подготовиться. Ну пускай в конце февраля он начнет легко тренироваться, ну в любом случае это полтора месяца будет восстановление и два месяца упорной подготовки. Можем даже до июля подождать, проблем нет.
— Вы хоть как-то общались раньше?
— Нет, мы не знакомы, но как бойца я его давно знаю. Меня не впечатлили его последние бои. Давай честно — четыре боя он провел не очень: два бразильца в Open FC, где он даже один раунд проиграл, с Коковым был равный бой, с Илунгой была возня… И из-за одного боя с Юсуфом Раисовым Эдик сейчас резко вырос, и все его считают за топового бойца. Он хороший боец, умный, он дерется за счет своего ума, но чтобы выйти и кого-то нокаутировать или поймать на прием, у него такого нет.
— Эдуард побеждал одного из ваших близких друзей, Александра Сарнавского. Можно ли это использовать как сюжет для раскрутки боя?
— Он выиграл за счет борьбы, у Саши в то время не было борьбы, это легко и просто. Это когда было? Пять лет назад? Можно это раскручивать как сюжет, но это все равно что найти, как я в 11 лет проигрывал каким-то ребятам. За пять-шесть лет люди очень меняются. Что Эдик сейчас другой боец, что Саня другой. Саша будет мне помогать в подготовке, наверное, можно использовать их бой с Вартаняном в раскрутке, но не факт, что это хорошо.
— Сегодняшний Сарнавский мог бы по-другому подраться с Вартаняном?
— Хорошо, что Саша не выступил в Гран-При, мы бы по-любому вышли в финал (Резников и Сарнавский говорили, что не будут драться друг с другом из-за дружеских отношений. — «Матч ТВ»). Уверен на 80%.
— А вы не обсуждали друг с другом, чтобы поучаствовать в Гран-при, а в случае, если вы попадаете друг на друга по турнирной сетке, договориться и с первых секунд боя просто начать бороться.
— Можно было бы да: кинуть монетку и потом один делает проход в ногу, а другой ловит его на гильотину. И делать это за одну минуту, чтобы никто не понял, что это игра. Был такой момент, но нам сказали: «Дайте слово мужика, что будете драться друг с другом». А мы не можем дать такое слово, что будем драться.
— Реально была такая проверка от лиги?
— Да, Сане так сказали. Я уже согласился, он вроде бы тоже, но ему сказали: «Дайте слово мужчины, что вы подеретесь». И все, не вариант.
— Кто-то из матчмейкеров лиги так сказал?
— Да.
— Когда вы хотите начать подготовку к Вартаняну?
— 13 января улечу на Пхукет на месяц. Хочу сделать оздоровительный сбор: понедельник и пятница — спарринги; вторник и четверг — схватки. Четыре раза в неделю буду тренироваться и отдыхать. Думаю, что это и форму поддержит, и я отдохну. Плюс у меня же травма, я же с этого боя можно сказать, что снялся. Мне делали проход в ногу и дернули боковую связку. У меня даже брали интервью, и я просил, чтобы не показывали, как я хожу и хромаю. Не мог ходить, пропустил больше двух недель. Стали легко работать с Саней Сарнавским, а я не могу пройти в ногу. Двигаться не могу. И я записываю Асланбеку [Бадаеву, вице-президенту АСА] голосовое сообщение: «Не могу тренироваться вообще. Не тренируюсь полмесяца и сейчас пришел и ничего не могу сделать».
Потом, на следующий день, стали думать, что делать. Я понимаю, что форма неплохая, дышу главное. Подумал, что можно просто лапы побить, что-то легкое поделать и приготовиться. В общем решил драться, хотя мысленно я уже снялся с боя. И связка до сих пор не дает мне покоя, так что надо бы подзалечить.
— Вы говорили, что ездили на сборы в Таиланд несколько лет назад и начали смотреть иначе на себя как на бойца, когда поняли, что действующим топам UFC тяжело с вами спарринговать. А можете назвать, кто это был?
— Не хочу говорить — это же будет неправильно с моей стороны. Это тренировки, кто-то может меня тоже ударом по печени уронил, и он сейчас скажет: «А я Артема Резникова по печени уронил». Но на тренировках мы можем друг друга и ронять, и бороть, и душить, это нормально.
Но тогда, да, мне это дало толчок в развитии, потому что я понимал, что это имя, я его бои недавно по телеку смотрел, а тут вроде я с ним борюсь, приемы делаю… И думаю: «Ого, оказывается я могу». И после этого у меня карьера в гору пошла. Это было весной 2019 года, а летом я подписал контракт с АСА.
— Дает ли что-то уличная школа, если ты при этом и так серьезно занимаешься спортом и как в вашем случае в юношестве выполняешь мастера спорта по борьбе?
— Уличная школа дает настрой на бой. Помогает тебе не гореть. Не буду говорить имена, но я знаю ребят, которые на тренировках такие тяжелые бойцы, такое творят. Но выходят и проигрывают. И многие не раскрываются, их считают за середнячков. А я бывает смотрю, думаю: «Ну ты же такая машина, ну почему вот так?!». Это значит, что ребята горят, волнуются.
А уличная школа, она тебя готовит к этому, что ты изначально веришь в свои силы, потому что там ты даже не знаешь, с кем ты дерешься и что будет происходить. Может он нож достать или нет. Или там — я учился в восьмом классе, мне говорят: «Артем, с тобой пацан из другой школы хочет подраться, ты будешь?». То есть у него просто какой-то интерес возник. Я говорю: «Ну все, не вопрос, после уроков тогда». Вот это и есть уличная школа, ты даже не знаешь, как он выглядит. А в клетке ты знаешь, что ты готов, ты знаешь, кто перед тобой будет.
— Вас считают одним из самых сильных борцов в ММА в России. Можете как эксперт объяснить, чем крут грэпплинг Ислама Махачева?
— У него очень сильный контроль, как и у Хабиба. Очень хорошо работают ноги. Он очень хорошо таз включает, а это важно в грэпплинге. И еще некоторые бойцы, когда делают перевод, они потом садятся и не знают, что делать, а Ислам сразу начинает развивать: руку забирать, в боковой контроль пробует зайти. Постоянно двигается, постоянно меняет позицию, не дает дышать.
— Если он перейдет в 77 кг, то 7 кг разницы с его нынешним дивизионом будут играть роль?
— Семь килограммов это уже другая физика, потому что в грэпплинге физика играет роль. Попробуй удержать Камару Усмана или сделать ему тейкдаун. То же самое Колби Ковингтон, Хамзат Чимаев (если он не перейдет в 84 кг). Там уже будет намного сложнее в любом случае.
— Кого можно позвать в свой лагерь Алексу Волкановски, чтобы приготовиться к этому бою?
— Это уже поздно. Я вот заметил, что люди бывает готовятся к борцу, готовятся встречать его коленями. Или там к ударнику готовят удушающий прием… Но в итоге все равно делают то, что умеют. Натренировать хорошую защиту или вставания в таком возрасте тяжело. Можно улучшить это на 10%, но натренировать хорошо он уже не сможет.
— Если бы вы его тренировали Алекса Волкановски с первого декабря, что бы вы делали?
— Учился бы вставать и защищался от переводов. Как можно чаще вставать и защищаться у стены. Многие думают, что получится поймать с колена или ударить борца локтем, но эта наработка вряд ли пошла бы на пользу.
