Про бой Роя Джонса и Майка Тайсона
— Я утром проснулся и посмотрел этот бой. Наверное, мои преданные болельщики думали: «Может, и мы когда-нибудь такого же Хабиба увидим». Двоякое чувство: они заработали деньги, говорят, что потратят большую часть на благотворительность, и надеюсь, что они сильный урон не получили во время этого боя.
Про пост о Макроне
— Когда вы что-то говорите, понимая, что ваша аудитория это несколько десятков миллионов человек, не возникает потом мыслей, что слишком радикально высказались?
— Не знаю, как правильно ответить, чтобы не попасть на эти все заголовки СМИ. У каждого человека есть мнение, и мне, бывает, чье-то мнение относительно религии кажется тоже радикальным. А кому-то оно кажется нормальным. Так что не будем еще раз размусоливать эту тему. Иногда бывает довольно сложно высказываться правильно, но и не высказываться бывает неправильно. Думаю, что если я сейчас не буду размусоливать, то эта тема уже подзабыта, и все будет нормально.
Про встречу с Дэйной Уайтом
— Мы пока еще не виделись, только сразу через 40-50 минут после боя немного пообщались. 23 января до или после турнира UFC, где будут драться Умар и Тагир, мы с ним увидимся, пообщаемся, у нас много тем.
— На этом же турнире будет драться Конор Макгрегор. Допускаете, что UFC устроит вам и ему встречу?
— Если встретимся с Конором, по ситуации будем действовать. Бывают же люди, которые тебе не нравятся, не со всеми же все хорошо. Если тебе 30 лет, и ты всем нравишься, разным людям, с разными мировоззрением, значит, надо уже себя спросить. Что-то здесь не то. Если мы с ним встретимся, будем смотреть по ситуации.
Мы ведем разговор с UFC, все может быть, они же умеют это делать. В том, как UFC умеет раскручивать бои, так никто не умеет делать, в этом смысле даже футбол и НБА не умеют так. Может, мы встретимся в Москве, может, в Абу-Даби, может, в Нью-Йорке. Может быть, некоторые наши промоушены думают, что они умеют это делать, но они на несколько шагов позади.
— Если Конор вдруг протянет вам руку, вы ее пожмете?
— Все в жизни бывает. Бывает же такое, что люди друг друга убивают, и потом они мирятся. Не думаю, что будут какие-то провокации или что-то такое.
— Как вы думаете, чем Дэйна Уайт может вас заинтересовать для возобновления карьеры?
— Думаю, что он предложит деньги, потому что соперником удивить тяжело. Конор или Порье? Я обоих задушил. Зачем мне с ними драться? Чтобы выяснить что? Есть такая аварская поговорка: лошадь не бегает, пока осел не выиграет… ослы даже не принимают участия там, где лошадь бегает. Я же говорю, только если деньги там.
Прикинь, тебе сто миллионов долларов предлагают, вот это уже проблема.
Видимо, этот вопрос будет преследовать меня до конца жизни «вернешься — не вернешься», я бы хотел, чтобы я был сфокусирован на других вещах. Удовольствия от боя я не получаю. Мое мнение такое: если ты завершаешь, то завершай.
Про завершение карьеры
— Знал ли кто-то перед боем с Гэтжи, что вы приняли такое решение?
— О том, что я завершу карьеру, практически никто не знал. Это было непросто, но я почти всю жизнь этим занимаюсь. Когда выходили на бой, со мной были мои угловые, и даже из них практически никто не знал. [Если бы бой с Гэтжи завершился негативно.] Думаю, что мое решение бы не изменилось, но у меня в голове даже не было такого, хотел зайти в клетку, выиграть и высказаться.
— Как долго вы будете оставаться в статусе чемпиона UFC в легком весе, пока UFC вас не лишает пояса?
— В ранге чемпиона тоже хорошо, пока ты действующий чемпион. Но время придет, когда пояс будет вакантным или будет следующий чемпион. Думаю, что это будет сохраняться, пока я не увижусь с Дэйной Уайтом.
— Почему USADA продолжает вас тестировать?
— Мне сказали, что в следующие 6 месяцев после проведения последнего боя меня будут тестировать. Независимо от того, завершил я карьеру или нет, полгода это будет продолжаться. С 2015 году у меня брали тест 46 или 47 раз, но я на бензине, я не на химии.
— На ваш взгляд, у кого самые высокие шансы стать следующим чемпионом?
— Думаю, что самый высокий процент на то, чтобы стать следующим чемпионом, есть у Дастина Порье, чуть выше, чем у остальных. Чендлер? Думаю, что он свои лучшие годы оставил в Bellator, много войн он там прошел, два года назад был нокаутирован полулегковесом, так что не думаю, что он чего-то добьется в UFC.
— Вы тренируетесь сейчас?
— Да, так же, как и раньше. После боя прошло больше месяца, но было только 1-2 дня, когда я не тренировался. У меня постоянно форма с собой, и думаю, что, например, сегодня вечером я буду тренироваться.
— Есть планы, если не возвращаться в ММА, то провести какой-то супербой по грэпплингу или по борьбе, например, с Беном Аскреном?
— Наелся и суперсхватками, и супербоями, так что таких планов у меня нет. Я недавно подрался и хотел бы отдохнуть.
Про Тони Фергюсона
— Будет ли он вам интересен, если на следующей неделе победит Чарльза Оливейру?
— Очень много «если». Если выиграет, то пускай выигрывает, а так он давно ничего не выигрывал. В последний раз он разгромно проиграл Джастину Гэтжи. Проблемы индейцев шерифа не волнуют. После того, как он проиграл Гэтжи, меня он практически не интересует.
Про спорт
— Был ли у вас такой бой или такой спарринг, чтобы вам хотелось его закончить из-за усталости?
— Те, кто меня давно знает, могут сказать, что на тренировках всегда, будь то бег, борьба, спарринги, я всегда отличался выносливостью. Сколько себя помню, никогда не было такого, чтобы я говорил себе: «Когда же это закончится, как же я устал». Но думаю, что выносливость — это, в первую очередь, голова, психология. Это не мышцы и не 20 км, которые ты через день бегаешь, я всегда, когда захожу, думаю только о том, как я буду наступать, переводить соперника, побеждать его. И когда твой соперник, видит, как ты это делаешь, он на подсознательном уровне по дыханию твоему, по поведению это ощущает.
Когда мы дрались с Джастином Гэтжи, он задышал, я сказал ему: «Это у тебя акклиматизация», он говорит: «Не-не, это не акклиматизация». А я думаю, почему ты мне отвечаешь вообще? Мы деремся, а ты на мои вопросы отвечаешь. В бою много моментов происходит, которые со стороны могут быть незаметны и непонятны тому, кто не дерется.
— Не жалеете, что у вас ни разу не было по-настоящему жесткого кровавого боя, как, например, у Роби Лоулера и Рори Макдональда?
— Я люблю пересматривать великие боксерские бои: в боксе, в UFC, в Pride. Подсознательно я всегда хотел себя ощутить на их месте: Роби Лоулера или Рори Макдональда, но заходишь в клетку и начинаешь свою линию гнуть, и чуть по-другому получается. И я думаю, что и хорошо, что у меня таких боев не было.
— Ваш отец начал строительство базы в горах, в каком состоянии этот проект сейчас?
— В горах мы строим две базы: одна государственная и другая частная. Частная, которую я строю, она уже процентов на 60 готова. Уже можно будет скоро людям приезжать, тренироваться, жить. А государственная — расположена чуть выше, чем наша, и думаю, что строительство там может начаться только в следующем году.
— Вы говорили, что хотите попробовать встретиться с руководством МОК и поговорить о включении ММА в программу Олимпиады.
— Включение ММА в Олимпиаду — одна из главных моих задач на ближайшие пару лет, мы уже работаем в этом направлении. В ближайшее время у меня будет много встреч, в том числе и с президентом Олимпийского комитета. Думаю, если не в Париже, то в Лос-Анджелесе у нас есть большие шансы продвинуть ММА.
Единственный вопрос в жестокости вида спорта. На Олимпиаде не приветствуется это, они не хотят, чтобы было много крови. Но в плане узнаваемости, спонсорства, интереса для телевидения — думаю, что если ММА войдет в программу Олимпиады, то по интересу будет на одном уровне с футболом и легкой атлетикой.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
