Выиграв только два боя из семи в UFC, Артем Лобов решил перезапустить карьеру в кулачных боях под эгидой организации Bare Knuckle Fighting Championship. Никто не дрался там ярче. Из первого боя он вышел весь в крови, но с победой над бывшим бойцом UFC Джейсоном Найтом. Во втором разбил бывшего чемпиона мира по боксу Пола Малиньяджи. И если за выход на последний бой в UFC Лобов заработал 17 000 долларов, то в BKFC его гонорары в десятки раз больше. Кроме того Артем получает долю с продаж трансляций: 200 000 человек не пожалели $39,99, чтобы увидеть бой Лобов vs Малиньяджи.
В интервью корреспонденту «Матч ТВ» Александру Лютикову Лобов рассказал о том, как здорово ему живется после ухода из UFC, и объяснил, почему реванш его друга и спарринг-партнера Конора Макгрегора с Хабибом Нурмагомедовым может состояться уже совсем скоро.
— У меня ощущение, будто кулачные бои придуманы специально под вас.
— Ну да, мне нравится этот вид спорта. И всегда нравилось проводить такие бои. Просто в ММА сложно показать такой бой, особенно если дерешься с борцом. Даже такой высококлассный ударник, как Майкл Джонсон, который Тони Фергюсона побеждал в стойке и Дастина Порье нокаутировал, не захотел оставаться в размене со мной и начал переводить в партер. А в кулачных боях партера нет — и я чувствую себя комфортно. Ударов я никогда не боялся — ни руками, ни ногами. Поэтому — да, это мое.
И в ММА, и в боксе зрители иногда жалуются на то, что бои затянутые, скучные. Это и понятно: когда бой 36 минут, как в боксе, или 25 минут, как в главных боях ММА, невозможно постоянно рубиться, никакого кардио не хватит. Если только не принимать, как Ти-Джей, препараты, которые дают тебе бесконечное кардио (имеется в виду бывший чемпион UFC в категории до 61 кг Ти-Джей Диллашоу, пойманный на использовании эритропоэтина. — «Матч ТВ»). И кулачные бои с форматом пять раундов по две минуты заняли эту нишу постоянного экшена и рубки. Поэтому популярность и была так быстро набрана.
Я почувствовал, как эта набранная популярность отразилась на моих доходах. Сразу же после первого боя увеличились и мой гонорар, и моя доля с продаж платных трансляций. Гонорар увеличился в разы. Хотя и за первый бой в BKFC я заработал свыше 100 000 долларов — довольно-таки большие деньги, если сравнивать с гонорарами бойцов UFC. Плюс взлетели все мои соцсети, что тоже позволяет привлекать более платежеспособных спонсоров. И, конечно, журналисты засыпали меня запросами на интервью.
— В кулачных боях тестируют на допинг?
— В нашем бою тесты были. Причем на этом настоял мой соперник. Я был этим и удивлен, и обрадован. Потому что я дерусь честно. Тестирование проводило VADA, то есть добровольное антидопинговое агентство. Тесты были внезапными, заранее о них не предупреждали, и я должен был информировать о том, где нахожусь и планирую ли какие-то поездки. Несколько раз за лагерь брали кровь и мочу — и после боя тоже.
— Вы свободный агент. Какие предложения вам приходили после ухода из UFC?
— Bellator делал предложение. Но на тот момент в Bare Knuckle мне предложили больше — и я пошел к ним. Да много было вариантов. Из Польши были предложения, ACA выходили на связь.
Я медийный боец, мои бои нравятся людям — и любому промоутеру, думаю, было бы интересно поработать со мной. Все дело в том, есть ли у них такие деньги. Я всем сразу сказал: если предложение меньше 100 000 долларов, давайте не будем терять ни ваше время, ни мое. В тот момент обсуждались только варианты свыше 100 000 долларов за бой.
Сейчас, думаю, Bellator уже с радостью заплатил бы мне ту сумму, которую я просил, но ценник уже поменялся в разы. Чем мне еще нравится Bare Knuckle, мы подписали с ними не эксклюзивный контракт. То есть они не ограничивают меня в выступлениях в ММА и боксе.
Когда я попросил UFC о расторжении контракта, мне многие говорили: «Ты что, это же UFC, зачем ты уходишь?». Но сейчас я понимаю, что сделал правильный шаг. В принципе, можно и вернуться в UFC — причем на больший контракт, чем у меня был тогда. Но пока деремся здесь, надеюсь провести бой в профессиональном боксе. Посмотрим, что будет дальше.
Открыть видео— Я слышал, что обсуждался вариант вашего боя 7 июня в Петербурге против Диего Брандао (MMA Grand Prix Russia организовывала компания «Медиа Телеком», но в итоге турнир был отменен. — «Матч ТВ»).
— Был такой вариант. Причем и деньги были неплохие, и даже половину суммы готовы были вперед заплатить. Мне был очень интересен этот бой. Но в тот момент мне уже предложили бой с Поли Малиньяджи в кулачных боях — и это было еще интереснее.
— А вам разве интересно еще выступать в ММА? Повторю, кулачные бои — это очевидно ваш вид спорта. А в ММА ваши сильные стороны заглушаются борьбой.
— Мне очень интересно выступать в ММА. Я не тот человек, который будет говорить: «Ой, меня в ММА все бороть пытаются, это не для меня». Я не ищу легких путей. Я с удовольствием вернусь в ММА. Просто должны быть интересными и соперник, и сумма. А если соперник не очень интересный, то очень интересной должна быть сумма.
— В ММА вас постоянно попрекают статистикой: 13 побед, 15 поражений, 1 ничья. Вас это не задевает?
— Нет. На самом деле у меня статистика не 13-15. Просто почему-то мои три победы нокаутом на The Ultimate Fighter не учитываются в этой статистике. Ну и вообще — если люди дерутся всю карьеру с настоящими бойцами, то их статистика бывает похожей на мою. Марк Хант, например (бывший тяжеловес UFC со статистикой 13-14-1. — «Матч ТВ»). Ну и просто посмотрите, какая статистика у людей была до UFC и какой она стала после прихода в UFC. Я не знаю, почему людей с набитой на мешках красивой статистикой так превозносят. Это очень легко. Вот даже ты, к примеру. Я бы мог сделать так, чтобы у тебя была статистика 20-0 ровно через год.
— Давайте сделаем это!
— Это очень легко сделать. Очень легко. Больше того — я знаю шоу, которые вообще не случались. Промоутеры посылают результаты якобы случившихся боев — и эти результаты вносятся в базы статистики. То есть ладно мешков бьют — иногда вообще даже несуществующие бои заносят в статистику. Поэтому когда мне какие-то цифры показывают… Нет, вы покажите мне его бой против настоящего соперника — и я скажу, какой он боец.
— Для многих бойцов с Кавказа вы стали мишенью полтора-два года назад. И я так подозреваю, что именно по этой причине вас хотели подписать в ACA. Если говорить прямо — чтобы скормить вас, и чтобы публика это увидела.
— А я не против такого подхода. О чем это говорит? О том, что мне будут давать очень сильных соперников. Но посмотрите на мою карьеру — это то, чего я сам всегда искал. Только раньше мне самому приходилось выискивать бои, а здесь мне бы их просто давали и еще платили бы неплохие деньги за это. Я никогда ни в один промоушен не заходил с надеждой, что там будут аккуратно вести меня и давать легкие бои. Я ведь в ACB раньше дрался — меня привезли на бой с их спортсменом. Тоже думали, что я проиграю (в 2015 году на турнире ACB 13 Лобов поймал на болевой прием чеченского бойца Расула Шовхалова — и после этого пошел на шоу The Ultimate Fighter. — «Матч ТВ»). Я не вижу ничего плохого в том, что мне дают сложные бои. Вот видите, какая ситуация сложилась в ММА: если тебе дают сложные бои, это как негатив воспринимается. Как так вообще? Это же наоборот круто.
— Правда, что был вариант вашего боя против Забита Магомедшарипова, но ваш менеджмент отклонил этот вариант? Это известно со слов менеджера Ризвана Магомедова.
— Нет. Это неправда. Это предложение мне не поступало ни разу. Я сам лично два или три раза писал Шону Шелби (матчмейкер UFC. — «Матч ТВ») и просил этот бой.
— Зубайра Тухугов — человек, который с вами давно хочет подраться и с которым вы тоже очень хотите подраться. Было бы вам интересно провести бой с ним на голых кулаках?
— С удовольствием. С огромным удовольствием. Хоть завтра давайте с ним зарубимся в кулачных боях. Но я сомневаюсь, что такой бой будет.
— Почему?
— Мне кажется, он туда не пойдет. Его сильная сторона — борьба. Для него это был бы очень неудобный бой. А для меня — очень удобный. Ну, в ММА с ним зарубимся.
— Можно ли сказать, что до тех пор, пока вам не будут платить в ММА сопоставимые деньги, вы всех, кто желает с вами разобраться, ждете в кулачных боях?
— В принципе да. У меня еще один бой по контракту с Bare Knuckle. В других промоушенах и видах спорта мне нужен во всех смыслах интересный бой. Я не буду просто так ехать куда-то, чтобы что-то кому-то доказать. Если вести дела правильно и грамотно, то можно будет и доказать кому-то что-то, и денег хорошо заработать.
Открыть видео— В чем специфика подготовки именно к кулачным боям? Набиваете костяшки?
— Подготовка, в общем, боксерская. Кулаки специально не набиваю, но вообще я никогда в жизни руки не заматывал. Ни в боях, ни на тренировках. Это мне, видимо, и помогло укрепить руки. Всегда бью в полную силу — и не травмирую руки. После первого кулачного боя мои руки раздулись, как два воздушных шара. После второго левая рука опухла. Но ни одного перелома. Думаю, все-таки рано или поздно я в кулачных боях руку сломаю. Когда бью, руки не жалею. Даже если она болит по ходу боя — сжимаю ее в кулак и со всей дури бросаю в лицо сопернику.
— Выходя на бой, вы производите впечатление абсолютно спокойного человека, который вообще не волнуется. Это с виду так, а внутри все клокочет?
— Я и правда чувствую себя очень спокойно и в бою, и при выходе на бой. Это то, что мне очень нравится. Небольшой мандраж дает только то, что в зале присутствуют зрители. Но это такой же мандраж, как если бы мне сказали выйти и произнести речь перед огромной аудиторией. И я бы точно так же немного нервничал. Это хорошее волнение. А так я всегда заряжен и спокоен.
— Если бы вам прямо сейчас предложили бой — сколько времени взяли бы на подготовку?
— Если в ММА, то недель 12-14. Еще в феврале я продолжал тренировки по ММА, так что мышцы все помнят, надо просто побороться в лагере. Вообще я уже сейчас вернусь к тренировкам — и буду готовиться и по ММА в том числе. А по кулачным боям я готов через две недели выйти.
Если честно, я бы хотел не только в кулачных боях драться. Мне хотелось бы с Амиром Ханом зарубиться в боксе (бывший чемпион мира по боксу, статистика в боксе: 33-5. — «Матч ТВ»). Он был чемпионом мира, немного утратил мотивацию и хочет просто заработать денег. В этом нет ничего плохого. Я люблю с такими бойцами драться. Если ты постоянно идешь вперед и оказываешь достаточно давления, то они решают, что им хватит, и сдаются. С ним, думаю, так и было бы у нас в бою, несмотря на то, что технически он выше меня классом в боксе.
— Щелчок пальцами — и любой боец UFC оказывается напротив вас в круглом ринге кулачных боев. Кто это будет?
— Какой-нибудь скучный борец, который все время лежит на всех. Бен Аскрен, допустим (бывший вольник олимпийской сборной США, статистика в ММА 19-0. — «Матч ТВ»). Вот с ним бы я поработал.
Но опять же — давайте сначала решим финансовый вопрос. А потом устраивайте мне бой хоть на Луне, хоть с дикобразом, хоть с водолазом. Мне все равно, с кем драться. Я готов выходить в любой весовой категории. Если хотите, могу хоть с тяжеловесом зарубиться. Просто давайте сделаем так, чтобы это было интересно всем — и публике, и мне.
— До боя Поли Малиньяджи оскорблял вас. Вы тоже не оставались в долгу. И когда вы обнялись после боя, некоторая часть публики посчитала себя обманутой. Объясните природу этого? Это возникшее уважение по ходу боя?
— Когда ты идешь на бой, ты чувствуешь это как шанс навтыкать сопернику за все сказанное. А когда бой уже прошел, что уже делить? Мы уже подрались, порубились и решили все вопросы в бою. Зачем держать в себе эти негативные эмоции? Поли сделал поклон, извинился — дальше что уже делить? Он живет своей жизнью, я — своей. Я считаю, это правильно. А если человек что-то негативное сказал тебе, и ты продолжаешь держать это в сердце — сколько ж у тебя будет злости на всех!
— Как думаете, почему 6 октября 2018 года было по-другому?
— Не знаю. Это нужно спрашивать Хабиба. Не знаю, почему так случилось. Кто знает — может, будет реванш, и там случится по-другому. Время покажет.
— Важный вопрос, на который я не нахожу ответа с прошлого года. Почему Конор Макгрегор вообще согласился на бой с Хабибом Нурмагомедовым при неблагоприятных исходных данных: он два года не выступал в ММА, он выходит на непобежденного бойца, борьбе которого никто не смог что-то противопоставить. Объективно ведь было не так много шансов. А Конор принимает этот бой, в результате проигрывает и делится с Хабибом популярностью.
— Потому что Конор — настоящий боец. Он хочет драться с самыми сильными. За это его и уважают. Он никогда никого не боялся и не снимался с боев, даже когда у него были травмы. Он выходил на бой с порванной связкой в колене (имеется в виду бой с Чедом Мендесом в 2015 году за титул временного чемпиона UFC. — «Матч ТВ»). Я лично присутствовал, когда Конору позвонил хирург и сказал: «Какой бой? Тебе нужна вторая операция». Конор сказал: «Я с боев не снимаюсь». Вышел на бой на одной ноге и победил. Он настоящий боец.
— Верите в возможность реванша Конора с Хабибом? Потому что сам Хабиб заявляет, что есть три соперника — Порье, Фергюсон, Сен-Пьер. Конора среди них нет.
— Давайте начистоту: с кем бы ни хотел Конор подраться — любой бой возможен. Когда дерется Конор, речь идет о сотнях миллионов долларов. При таких деньгах можно сделать любой бой.
— Правда, что Конор в какой-то момент рассматривал возможность получения российского гражданства?
— В принципе да. Рассматривал. Насколько я помню, какие-то разговоры были. Но поверхностные, ничего конкретного и серьезного не было.
— Вы уже несколько месяцев отец. Как изменилась ваша жизнь после рождения сына?
— Жизнь правда изменилась. Если твой ребенок улыбается, то все хорошо. За окном может быть пожар, ураган, что угодно, но твой ребенок улыбается — и у тебя на сердце спокойно. И наоборот: если он плачет, то тебя не обрадуют ни дом огромный, ни «феррари» в гараже.
— Во время подготовки к бою вас оберегают от ночных подъемов?
— Меня оберегают, конечно. Во время подготовки я сплю в другой комнате. Было бы глупо нарушать сон и потом идти на тренировку.
А так — все свободное время я провожу с сыном. Помню, мне перед его рождением говорили: «Не балуйте ребенка, не носите постоянно на руках». Ну, значит, мой избалованный: он у меня постоянно на руках. Сложно оторваться. Намного лучше держать в руках своего ребенка, чем телефон с интернетом. Рекомендую всем попробовать.
Читайте также:
Уральский Халк 100 дней был бойцом UFC. Что делать Ивану Штыркову после поимки на допинге
Он провел 51 бой и остался ни с чем. Дикая история в ММА
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
