— Я спать не мог перед этим боем. У меня год назад в Челябинске похожая ситуация была (1 июня 2018-го Александр Шлеменко проиграл Бруно Силве техническим нокаутом на турнире М-1 в Челябинске. — «Матч ТВ»), только, слава богу, был не ринг, в котором бы я застрял, а сетка, где я смог маневрировать… В прошлый раз — я только начал возвращаться, и Слава (Киселев, рефери боя против Бруно Силвы. — «Матч ТВ») «спас мне жизнь». Меня отправили тогда в нокдаун, но нокаута не было. А Слава решил меня защитить от такого страшного Бруно Силвы — и теперь меня каждый тыкает этим Бруно.
— Вы что-то сказали рефери Марку Годдарду после этого боя.
— Что он отличный рефери, что он все видит. Я его спросил: «Видел мой предыдущий бой?» Он сказал, что видел и то же самое посчитал, что там не нужно было останавливать.
— Что происходило в голове, когда он прижал к сетке и начал добивать?
— Да ничего не происходило. Когда ты все соображаешь, это не так страшно. Хуже, когда бой идет, а потом вдруг ты просыпаешься в раздевалке. У меня, правда, такого не было ни тогда, ни сейчас.
А сегодня после пропущенного удара появилась на несколько секунд заторможенность. Вы же видели, что я остановился, а почему я остановился? Просто так постоять, что ли? Я остановился, потому что не мог быстро стартануть. Перекрылся и стоял, ждал, пока он будет молотить. Они же сдуру обрадовались — что Бруно, что Вискарди. Обрадовались и давай молотить, но молотили оба мимо. С Бруно было два по-настоящему сильных пропущенных удара. С Андраде — один.
— А понятно, почему пропустили?
— Да опять я на быка сразу побежал. Он не был измотан, бил резко, сил у него было дохрена.
Я пропустил — и так завелся, что мне уже стало пофигу — на пропущенные удары, на все остальное. И я пошел: бил, пропускал, бил, пропускал. Мне даже отдыхать не хотелось, я в перерывах не отдохнуть хотел, а быстрее встать.
У меня есть такая тема, еще с рукопашного боя, как-то вначале я могу сделать ошибки. Вот как раньше было в рукопашке, у меня было семь боев за вечер — и в первом бою дерешься, устанешь, извозишься за три минуты, а потом все лучше и лучше идет.
Я же восьмерочник, у меня получалось восьмерки выигрывать (турниры Гран-при, где дерутся восемь бойцов. Раньше такие турниры часто проводили в один вечер. — «Матч ТВ»). И когда люди уже обессиленные, я только просыпаюсь.
— Что-то ценное в углу вам сказали?
— Да мне уже все равно было. Я знал, что я его разорву. Я ничего не слушал. Почувствовал, что ему конец.
— Но первый раунд жесткий был.
— А что там было жесткого? Это вам показалось, что он жесткий был, а мне не было жестко, я себя чувствовал нормально, я видел этот пропущенный удар, видел, как он мне прилетел, и видел, что произошло, и все помню.
Понимаете, кто-то дерется как лох, выигрывает так, что хрен знает, как он так выиграл. Выиграл, ему победу отдали, а за что ему отдали победу? За то, что он тебя сзади подержал чуть-чуть или один раз тебе подсечечку сделал, а остальное время от тебя сваливал? Если вам нравятся такие бои и победы, то ради бога.
Я вначале попытался технично поработать. Потом пропустил удар и понял — хорош этим заниматься.
— Чувствуете по глазам соперника, как он ломается?
— А это не по глазам чувствуешь.
— А по чему?
— Ты просто видишь: «Все! приехали, приплыли».
— В какой момент почувствовали сегодня?
— Да сразу же после той серии, которую он по мне пробил. Как говорил Майк Тайсон: «Знаешь, когда люди ломаются? Они наносят тебе свой самый сильный удар, но ты стоишь. Они наносят еще один самый сильный удар. Им кажется, что они пробивают всю серию жесткую, а ты стоишь, и тут они думают: «Что-то я не вывожу». И тут они духом ломаются». Я не технарь, я не силач и не какой-то супервыдающийся акробат. Я обычный русский человек с силой духа. Она мне досталась от моего деда и от моего отца — и мне похрен, кто передо мной и сколько раз он меня ударит, как он мне разобьет лицо, что он мне сломает. Пока он меня не убьет, я буду идти.
— Распухла рука?
— Вам кажется. Она у меня переломана 150 раз, вот это вот с боя с Мусаси осталось, здесь нет перелома, я уже сам диагностировал, кости целы (бьет кулаком по ладоням).
— На 6 июня назначен бой Бруно Силвы против Михаила Зайца в Петербурге. Вы ведь там хотели выступить.
— Во-первых, он просит очень большие деньги за бой со мной. Во-вторых, М-1 планировали поставить против него Славу Василевского, а потом уже обожглись со Славой, Мага его остановил (Вячеслав Василевский мог стать соперником Бруно Силвы, но проиграл Магомеду Исмаилову 27 апреля на турнире АСА. — «Матч ТВ»). И ждать меня они просто не стали. Представь, я бы проиграл сегодня — и где бы они потом выбрали соперника? И не факт, что я бы у них смог выступить, у нас был разговор с RCC на два турнира — май и июль. Выступить в июне на М-1 мне могли бы не разрешить. Я еще не видел промоутера RCC Николая Клименко, но мне кажется, после такого боя он просто обязан мне предоставить еще шанс выступить. Мне кажется, мой бой на загляденье получился.
— Мы разговаривали в 2010-м, чемпионом UFC в вашем весе был Андерсон Силва. Сейчас похожий на него боец, у которого нет поражений, Исраэль Адесанья. Вы и про него скажете, что могли бы с ним подраться?
— Я недавно сказал это в интервью — и умники нашлись, которые заявили, что у меня нет шансов. Если меня спросите, то я хоть завтра выйду и покажу, на что я способен. При всем уважении мощи у него не так много. Он очень пластичный, но я видел его бой с Гастелумом, мне очень понравилось то, что я увидел, Гастелум его чисто психологически сломал, и я считаю, что мог бы сделать ненамного хуже, а, может, и лучше.
— Почему не сказать уже после этого боя, что вы идете в UFC? Зачем драться на RCC в июле?
— Потому что я люблю RCC. Хорошие ребята, удобная клетка. Вот без смеха, мне нравится эта команда, отношение к бойцам и к себе. Вот взять даже некоторые российские промоушены, и отношение даже ко мне. Я сижу в раздевалке, открываю инстаграм* М-1, я не обижаюсь, ничего, но смотрю — и там отрывки из моего боя с Бруно Силвой, где кричат: «Вау, вот это нокаут!» Я сегодня в день боя это посмотрел — как ты считаешь, хороший настрой это дает? Я считаю, это не по-человечески. Да, давайте его сожрем, затопчем. Пусть смотрит, он же проиграл, а я что — отказываюсь, что ли? Да, я проиграл. Да, остановили бой, но будет возможность — я вернусь за этим человеком.
— Контракт Бруно Силвы с М-1 истекает 9 июня — и, как говорит его менеджер, они идут в UFC после предполагаемой победы над Михаилом Зайцем…
— Миша, сделай, пожалуйста, красиво — и пойди сам в UFC. Я тебе очень сильно этого желаю. Я поспособствовал подъему Силвы с сотого номера рейтинга до двадцатого. У тебя есть шанс забраться в эту двадцаточку, хорошо заявить о себе и выступить в UFC уже в Сочи в августе. Я буду только рад за тебя, всячески посодействую, помогу, чем смогу, Миша.
— У Михаила Зайца есть ваш номер телефона?
— Именно насчет него не знаю, но у Тараса Кияшко есть мой номер телефона, и у Сани Волкова должен быть. Надо у себя посмотреть, но, думаю, что ему найти мой телефон и мне найти его телефон будет не так сложно.
— У вас был 71-й профессиональный бой…
— Цель — соточка. Только побед.
— Это сколько боев в год надо проводить?
— Надо драться каждый месяц. И я готов.
— Кого вам привезут в июле на RCC?
— Есть хороший соперник — Рафаэль Карвальо из команды Бруно Силвы, бывший чемпион Bellator, с ним было бы интересно встретиться.
— Выступите в 2019-м в UFC?
— Пока говорить не буду. Но, честно, я хотел бы выступить в UFC. Потому что я на нем вырос, я смотрел кассеты, я знаю Грейси, знаю Кена Шемрока, знаю Дэна Северна, всех пионеров в ММА. И мне бы хотелось попробовать.
— Из тех боев, которые вы выиграли за последнее время, какой больше всего сил отнял?
— Я думаю, что бои со Славой много сил отняли. Тяжелые были бои. Я уже говорил — мне тяжело драться с нашими соотечественниками, нет второго дыхания, нет той злости, я не могу раскрыться.
— Как завтрашний день проведете?
— Отлично! Пришел подарок в город Омск.
— Машина?
— ГАЗ-24, 1988 года. Моя мечта, многие меня не поймут, я хотел ее в идеальном состоянии, это просто для души. «Волга» 24-я.
— На тренировки будете на ней ездить?
— Везде буду ездить на ней. Это для души машина. 300 лошадиных сил.
— Сколько это процентов от гонорара за этот бой?
— Ну, это же 24-ка, как она может быть весь гонорар за бой? Я все-таки не так мало зарабатываю. Вот первых гонораров мне на нее не хватило бы. Я ее долго искал, нашел в Москве, давно хотел купить. Мне же как — мне нравится создавать какие-то проекты, и я и здесь так же хотел, купить машину и начать строить проект. Берешь и делаешь сам. Двигатель стоит, и я дальше буду над ней работать.
— Жители вашего подъезда смогут спать спокойно?
— А я позже 23 часов домой не приезжаю. Смогут.
— Какой вес у вас был перед боем?
— Нормальный… Около 90 кг.
— Вы по-прежнему едите сладкое перед боем?
— Кто в Омске живет, тот знает — есть такой хот-лаваш из тандыра на улице Жукова. И к нему два пузыря любинской сгущенки. Именно любинской. И весь день я это ел. Плюс мне помог мой друг Руслан. Он сделал мне индивидуальное питание: рис с мясом. Такую гору, что я еле до кровати дошел.
— А почему так много сладкого?
— А я без него вес не набираю. У меня пресса же не видно. Не ел бы сладкое, мой вес в жизни был бы 82 кг.
— Перед UFC перестанете есть сладкое, чтобы в 77 кг уйти?
— Нет, конечно. Я вообще думаю в 84 остаться.
Читайте также:
- «Никогда не сдавайтесь, идите до конца, и вы победите». Шлеменко сокрушил Андраде в Челябинске. Как это было
- «Эти дети понимают борьбу лучше, чем Конор». Дагестан глазами американского тренера Хабиба
- Боец потерял сознание и упал лицом в пол. К чему приводит сгонка веса в ММА
* Соцсеть, признанная в России экстремистской