— Вы и Алексей Воевода вошли в историю: принесли России первое золото Олимпийских игр в бобслее. Что тогда чувствовали?
— Радость, что стали лучшими в мире на домашних Олимпийских играх. Нам важно было выступить достойно, и мы сделали это.
— Часто спортсмены говорят: пока еще не осознал, что стал чемпионом. Объясните, почему так происходит, и при каких обстоятельствах это осознание приходит? Сколько времени ушло на это у вас?
— Все верно. Сначала тело наполняет бешеная усталость — на финише мы были почти полностью истощены. А понимание сделанного пришло на следующий день, когда переспали с этой мыслью.
— Рано утром проснулись в холодном поту с мыслью о чемпионстве? Или встали, посмотрели в зеркало и, улыбнувшись, поняли свой новый статус?
— Просто проанализировали в голове, немного восстановились после тяжелой четырехлетней работы, проделанной на пути к Сочи.
— Самое трогательное поздравление от кого получили?
— Первое, и самое близкое, от личного тренера — моей супруги Татьяны. Она полностью участвовала в тренировочном процессе, была рядом на Олимпийских играх. Дальше уже поздравляли наш Олимпийский комитет, Министерство спорта, правительство страны и, конечно же, президент России.
***
— Ваш прыжок после победы в двойках навсегда запечатлен на фотографии. Он самый высокий в спортивной жизни или самый важный?
— Правильно вы отметили — самый важный. Я не замерял, на сколько подпрыгнул, но это, наверное, самый эмоциональный прыжок в моей спортивной карьере.
— Удавалось ли поймать взгляды тех, кто остался позади? Что в них было: негодование, зависть, уважение?
— Взгляды были уважительными. Они понимали, что мы серьезные соперники и будем бороться за золотые медали. Это было доказано в течение всего сезона — мы были в топ-3 на каждом этапе Кубка мира.
Все, кто выходил на трассу в Сочи, были достойны медалей. И приятно, что поздравления от других экипажей шли от души, ни у кого не было зависти. Все понимали, что это спортивная борьба, в которой сильнейшими оказались мы.
— Как отметили ту победу? Были ли шампанское, черная икра в «Русском доме»? Либо ограничились стаканом сока и пошли спать, учитывая, что через неделю предстояло стартовать в четверках?
— У нас был один выходной, в который мы хотели как следует выспаться и приступить к новой тренировочной неделе, которая была очень непростой и тяжелой. А отмечаний в «Русском доме», честное слово, не было никаких.
— Остались ли силы, чтобы обсудить с Воеводой победу?
— Поздравили друг друга с хорошей работой и результатом. Тандем с Алексеем был идеальным, он прорабатывался и велся к Олимпийским играм. Я поблагодарил Алексея за его хорошую работу на старте и на треке, а он меня — за управление болидом во время спуска.
***
— Медали вручали на следующий день после соревнований. Как тянулось это время с момента объявления результатов до церемонии на Медальной площади? Рисовали ли себе в голове картину награждения?
— (Смеется). О таком даже не думал. Единственное, о чем мечтал — хорошенько отдохнуть и как можно скорее восстановиться.
— Ноги тряслись, когда шли к подиуму и видели лежащие на блюде медали?
— Олимпийское золото — самое важное достижение в карьере спортсмена. Когда подходили к подиуму, были уверенность, понимание, что мы достойны этой награды и не зря находимся на первой строчке в своем виде спорта.
— Золото по традиции надкусывали?
— Было такое. Сделал все аккуратно, чтобы не повредить зубы (смеется).
— Самая вкусная медаль?
— Безусловно. Так и есть!
***
— Вы выиграли все четыре заезда в двойках. Последний спуск, в котором решалась судьба медалей: как преодолеть волнение и, возможно, страх допустить ошибку? Понятно, что, как говорят, опыт не пропьешь, но психологический сбой на долю секунды не раз подводил даже самых великих спортсменов.
— Психологическая подготовка очень важна. У нас гонка — в два дня. В первый ты должен достойно выступить, хорошо выспаться и подготовиться к заключительным заездам. Ни в коем случае нельзя думать, что ты победил, — ты до последней секунды должен показывать работу, которую умеешь делать, чтобы болельщики и зрители не сомневались и могли увидеть победный финиш.
— Мозг пилота действует как компьютерная программа, в которой прописан весь алгоритм?
— Выходя на старт, пилот четко понимает: какие погодные условия на трассе, каким будет скоростной режим, что произойдет, если будет допущена ошибка, и как ее исправить с минимальными потерями. Это самая основная задача.
— На соревнования в четверках выходили уже более уверенными в том, что сможете выиграть во второй раз?
— Было желание выиграть. Понимали, что соперники — серьезные, а гонка была намного тяжелее, чем в двойке. Каждый заезд, каждая доля секунды решали судьбу золотых медалей. Мы выиграли первый и третий заезды, акцентировали на этом внимание еще до старта: что нужно проехать чисто, постараться нарастить отрыв от соперников. А во втором и четвертом заездах надо было сохранить результат, что в итоге и удалось.
— С членами вашего экипажа — Алексеем Негодайло, Дмитрием Труненковым, Алексеем Воеводой — о чем говорили до и во время соревнований?
— В конце каждого заезда проводили анализ выступления. Интересовались друг у друга, как ведет себя болид. И в последний заезд передо мной стояла основная задача — ничего не выдумывать, сделать все так, как я умею, и помочь команде выиграть золотые медали.
— Разгоняющие за несколько секунд сделали свое дело, а дальше их судьба зависит только от вас. Давление сумасшедшее?
— Главное, чтобы они доверяли пилоту (смеется). И у нас была самая сильная команда, которая не сомневалась друг в друге, верила, что может победить.
— Что вообще происходит в бобе во время спуска? Вы же сидите там, как в переполненной электричке в час пик.
— (Смеется). Это так кажется. На самом деле места хватает каждому. Самое главное — быстро разогнаться и очень быстро сесть в боб, дать заключительный толчок для того, чтобы пилот начал управлять болидом на виражах.
— Вы как пилот видите, что впереди. А у остальных что в голове во время заезда?
— Ребята пятой точкой чувствуют, как идет болид, они синхронно всё выполняют вместе с пилотом.
— Связь с экипажем телепатическая?
— Конечно! Никаких микрофонов и переговорных устройств у нас нет (смеется).
***
— Ваш олимпийский боб был немецким?
— Австрийским.
— Сравнивать комфорт с элитными авто не стоит?
— Верно. Но стоит он так же дорого. Честно скажу, что наш болид был признан самым быстрым и лучшим на момент Олимпиады в Сочи. И он самый красивый в моей карьере (улыбается).
— Какова его судьба сегодня?
— Находится в Федерации бобслея России. Надеюсь, на нем тренируются спортсмены.
— Была бы возможность, забрали бы себе в домашний музей?
— Нет. Более эффективно — использовать его молодыми пилотами: проехать на болиде, который выигрывал олимпийские медали.
***
— Быть знаменосцем сборной на Играх — весьма почетно. Как думаете, почему этот выбор пал на вас?
— Не знаю. Но я был горд, что нес знамя своей страны на домашней Олимпиаде.
— Были какие-то особые инструкции, как надо себя вести, что делать?
— Ничего такого. Нужно было только достойно пронести флаг, чтобы болельщики видели сильную и мощную сборную России на своих Олимпийских играх.
— Подбородок повыше…
— …и со всей уверенностью только вперед.
— За церемонией закрытия Игр вам довелось наблюдать с трибуны в компании Владимира Путина, президента МОК, почетных гостей со всего мира. Самые волнительные два часа жизни?
— Да. Поздравления президента после гонки и на закрытии Олимпийских игр дорогого стоят. Видеть, как наша команда заходит на стадион, и слышать рев полных трибун, которые на протяжении двух недель горячо поддерживали нас, было очень круто.
— Когда улетал олимпийский мишка, плакали, как и вся страна?
— Нет, конечно (смеется). Но были определенные эмоции, похожие на те, которые испытал, смотря на церемонию закрытия Игр в Москве в 1980 году, когда такой же мишка улетал из Лужников.
***
— На вашем счету — пять Олимпиад. Если отбросить фактор домашнего Сочи, какие игры были лучшими в плане атмосферы, личных ощущений, организации?
— Однозначно Сочи. Наши Олимпийские игры признаны лучшими в истории спортсменами всех стран, которые были в России.
— Каждый увез из Сочи сувениры и воспоминания. Что вам спустя 10 лет напоминает об этих Играх?
— Эмоции, которые я получил после двоек и четверок. Мурашки по всему телу до сих пор, когда вспоминаешь те гонки. Что касается сувениров — то традиционные мишки, чебурашки.
— Золотые медали по-прежнему сияют?
— Лежат дома со всеми достойными медалями, которые я завоевал за все 30 лет спортивной карьеры.
— Что значат для вас Игры-2014?
— Это заключительный этап моей спортивной карьеры — жирная точка, пик достижений, к которым я шел в спорте. И завершение карьеры получилось ярким и запоминающимся, о большем и не мог мечтать.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
