Александр Касперович пришел в главную сборную страны на должность тренера мужской команды после Олимпиады в Сочи. Первый сезон в основе для него закончился бунтом биатлонистов, которые отказывались готовиться под его руководством. Последующие два года Касперович провел на посту главного тренера всей сборной, а в олимпийский сезон являлся старшим тренером по резерву.
С приходом нового президента СБР место российскому специалисту не нашлось ни в одной из сборных команд. В интервью корреспонденту «Матч ТВ» Михаилу Кузнецову он подробно объяснил, почему так получилось. Также в разговоре тренер раскритиковал новую систему отбора, рассказал, когда он собирается сбрить усы, как бывший президент СБР Александр Кравцов участвовал в обсуждении состава и многое другое.
«Когда подавал заявку на тренерский конкурс, мою фамилию сразу вычеркнули»
— Как вы оказались на посту главного тренера по биатлону Санкт-Петербурга?
— Меня пригласил президент федерации Дмитрий Васильев. Я здесь живу, много лет работал в Санкт-Петербурге, знаю всю структуру. Сам бог велел мне продолжить карьеру в регионе.
— К сборной России — как к основной, так и к резервной — вы отношения уже не имеете?
— Все члены региональных федераций имеют отношение. По мере возможности мы общаемся с тренерами сборных команд. Конечно, находимся не в том контакте, в котором я бы хотел. Но как есть, так есть. Если еще говорить про мое отношение к сборным, то я являюсь личным тренером своего воспитанника — Александра Логинова.
— Вы были одним из кандидатов на пост председателя тренерского совета СБР.
— Да, я выдвигался. Но считаю, что те выборы прошли не совсем чисто. Мне поступило предложение от региональной федерации за два дня до тренерского совета. Я подумал: «Хорошо. Выдвину свою кандидатуру». Ни с одним из региональных представителей я не вел переговоры, чтобы они голосовали за меня. Но знаю, что руководители федераций просили, чтобы Касперовичу свои голоса не отдавали. Доходило до того, что люди могли быть уволены, если бы проголосовали за меня.
— Почему так?
— Я примерно знаю, но не хотел бы сегодня это публиковать. Думаю, что весной будет большое интервью со мной. Честно говоря, после ухода из сборной я отказывал всем в интервью. Сегодня согласился, потому что есть вещи, которым нужно созреть.
— Когда весной был тренерский конкурс, вы подавали заявки на какие-то позиции?
— Да, конечно. Подавал на должность старшего тренера мужской команды, а второй должностью была старший тренер резервных команд. Но сразу же, когда озвучили мою фамилию, ее вычеркнули из списка.
— В чем причина?
— Это уже не ко мне вопрос. Наверное, комиссия посчитала меня безграмотным тренером. Понятия не имею, почему вычеркнули. Я задавал этот вопрос некоторым товарищам из комиссии, но они просто сказали, что даже не рассматривали мою кандидатуру.
— После назначения тренеров варианты работы в сборных России были?
— Никаких абсолютно. 31 мая у меня закончился контракт. На этом я работу со сборной закончил. Ничего страшного я в этом не вижу. Пришла новая команда, пришел новый тренер. Как было озвучено на конференции Драчевым — идет омоложение. Я этого омоложения не вижу. Вы считаете, что Хлусович (тренер юниорской сборной, 1957 г. р.) или Идинов (тренер мужской сборной, 1961 г. р.) — это молодые специалисты? Посмотрите на года. Или сам главный тренер? Все говорят, что Хованцев — это один из сильнейших тренеров в мире. Ради бога. Я так не считаю.
— Некоторые ваши коллеги, не найдя работу в России, уехали тренировать за границу. Вам предложений не поступало?
— Было несколько предложений. Считаю, что могу себя реализовать здесь. Помочь спортсменам и как организатор, и как тренер. Тот опыт, который был мной накоплен за годы работы, я хочу передать молодым тренерам и спортсменам. У нас хороший коллектив в Санкт-Петербурге. Будем работать. Также я являюсь консультантом сборной Камчатского края, где трудится один из сильнейших тренеров Максим Ихсанов. Мы с ним в постоянном контакте, я часто летаю на Камчатку, консультирую группу спортсменов. Я востребован и получаю удовольствие от работы, которую сегодня веду.
«Я был против назначения Гросса»
— Вы сказали, что не считаете Хованцева сильным тренером. А как насчет старшего тренера женской сборной Виталия Норицына, с которым в последние годы много работали вместе?
— Во-первых, я не назвал Хованцева слабым тренером. Понимаю, что можно вырвать из контекста любое слово. С Хованцевым мы проработали большой период времени. Я имел в виду, что не считаю тех людей, которыми он себя окружил, сильными специалистами. Хованцев — серьезный и грамотный тренер, но не знаю, как у него получится с той командой, какую он подобрал.
Он — опытный, с большим стажем. Но я не согласен с его методикой тренировок. Во-первых, нужно индивидуально подойти к каждому спортсмену. Конкретно — к моему воспитаннику Логинову. У нас даже ни разу не было встречи по поводу его подготовки. А Саша все время до этого тренировался по апробированной системе, которая доказана результатом. Вы же помните выступление после его возвращения. Ладно бы у Логинова было западение скорости. Однако взяли и полностью изменили методическую часть. Пусть бы Хованцев показал и доказал ее. Тренировать всех под одну гребенку — неправильно. Я же в курсе, что там происходит. Сегодня тренеры — это исполнители плана Хованцева. Он же не видит спортсмена. Как можно тренировать, допустим, юношей, когда они находятся в Белокурихе, а он — в Европе? Тренер — это творческая работа. Постоянно нужно делать какие-то изменения.
— Так что же по поводу Норицына?
— В свое время я его пригласил в команду. Он прошел все этапы подготовки: от юношеской сборной до основного состава. Это грамотный и уравновешенный тренер. Если бы ему еще не связывали руки и дали больше свободы, то был бы результат немножко лучше. Норицын хорошо знает методическую часть спортивной подготовки. О нем все хорошо отзываются — научные работники, руководители федерации. Для меня он один из сильнейших тренеров в женском биатлоне на данный момент не только в нашей стране, а во всем мире.
— Как вы контактировали с ним в прошлом сезоне, когда он был тренером резервной женской команды, а вы старшим тренером по резерву?
— У нас были доверительные отношения. Ходят слухи, что я писал Норицыну планы. Никогда такого не было. Виталий всегда подходил со своим планом, мы его обсуждали. Он доказывал ту работу, которую необходимо сделать на данном этапе подготовки. Мы до сих пор общаемся. Когда я с ним работал, у него не были связаны руки. Слышал его и слушал. Вопросов вообще не возникало.
Может быть, был вопрос по Акимовой, когда она прошла все этапы, прекрасно выступив в Нове-Место. Я просил Виталия где-то снимать ее со стартов, точечно работать. Потому что у биатлонистки не было большого соревновательного опыта, чтобы выдержать все старты. Мы долго спорили, обсуждали. Он меня убедил, что ей нужно набраться опыта пускай через синяки, болячки и падение результатов. Но видите, как получилось.
Я доверяю Виталию во всех отношениях. Могу привести пример, как он грамотно и аккуратно работал со Слепцовой, как он ее вел. Так получилось, что она закончила карьеру в разгар летней подготовки. Она нам первая сказала, что беременна. Мы обрадовались тому счастью, которое ее ожидало, но, к сожалению, потеряли как спортсменку. Мы сильно на нее рассчитывали в том сезоне. Тогда была кардинально изменена ее подготовка.
— Никогда не давили на Норицына своим авторитетом?
— Нет-нет. Можете сегодня ему позвонить и спросить, а потом мне перезвонить. Никогда ни на одного тренера не давил. Да, я очень жесткий и требовательный. Во главе угла у меня стоит спортивная дисциплина, которая подразумевает отношение к тренировочному процессу, питанию, поведению и вообще ко всему.
— Правильным ли было решение не продлевать со старшим тренером мужской сборной Гроссом контракт весной?
— Когда пришел Рико, я очень ревностно к нему относился. Был категорически против его назначения. Он пришел, не имея большого тренерского опыта. Когда мы год с ним проработали, я немного разобрался в нем как в специалисте. У него был хороший ассистент — Володя Брагин, но не было понимания со стороны региональных тренеров. Все сравнивали с Пихлером. Я думаю, мы зря не продлили с ним контракт. Он только-только набрался опыта, начал во всем разбираться — все-таки в немецкой подготовке и нашей есть большая разница, — и мы расстались с ним. Конечно, со многим я не соглашался и до сих пор не соглашусь, но профессионализм у немецких спортсменов выше, чем у нас.
— Вы были его начальником. Как он вам в качестве подчиненного?
— Не люблю слова «начальник» и «подчиненный». Мы были коллегами. Я отвечал за свои функциональные обязанности, он — за свои. На нем была подготовка мужской команды, на мне — материально-техническое обеспечение и создание условий для решения его задач.
— Все основные решения по мужской сборной принимал он?
— Мы принимали коллегиально. Последнее слово во всех группах было за старшим тренером. Но всегда учитывалось слово главного тренера. У меня было два голоса.
«Павлова говорит про честный отбор. Кто запрещал ей раньше быть в сборной?»
— Вы были недовольны нынешним отбором в команду. Давайте еще раз повторим: почему нынешний отбор — это плохо?
— Я бы не сказал, что это плохо. Но есть задача хорошего выступления на конкретном этапе Кубка мира. Есть квоты, которые надо зарабатывать, есть национальный кубок. У мужчин сразу режет слух отсутствие двух фамилий: Бабиков и Цветков. Да, они были невыразительными на отборе, но как можно проводить критерии отбора только по двум стартам в Контиолахти?
Когда озвучили состав, у меня возник вопрос: «Кто будет выступать в эстафетах?» Бабиков и Цветков — это действительно проверенные бойцы. Сравните, как Максим выступал индивидуально и как проявлял себя в эстафетах. Цветков у меня тренировался от юниорского до основного состава. Ни в одной эстафете он не подвел. Приведу пример Дмитрия Васильева, которого брали на чемпионат мира только из-за эстафеты. Первый этап был сто процентов его. Есть тактика ведения эстафетной гонки. Какая-то другая сила проявляется в эстафетах. Сделайте хотя бы серию отборов. Или отправьте спортсменов, которые впервые прошли отбор в команду, сначала на Кубок IBU. Там бы сразу проявилось, как биатлонист себя чувствует на международных стартах.
— Решение привлекать к отбору всех, кто может, вы считаете правильным?
— Это неправильно. СМИ так все раздули красиво, что впервые у нас честный отбор. Скажите, каким образом в сборную попала Кайшева? И я считаю, что правильно ее взяли. Но по критериям отбора она не проходила. Так какой тогда честный отбор? Ее Норицын отстоял, сказав, что Васнецова еще не готова. Надо было таким же образом добавлять Цветкова вместо Латыпова. Мы будем поднимать этот вопрос на тренерском совете.
Давайте вернемся хоть на 5, хоть на 20 лет назад. Все решения по тому, какие должны быть критерии отбора, принимались на тренерском совете. Никто никогда эти критерии не нарушал. Вот сейчас высказывается Павлова (в интервью «Матч ТВ» биатлонистка сказала, что считала невозможным пробиться в сборную и что только в этом году были честные отборы). Кто ей запрещал попадать в сборную команду? Проходи критерии отбора — и, пожалуйста. Почему она не попадала? Потому что не была готова. Сегодня они выступила на двух стартах и поехала на Кубок мира. Посмотрим, как это будет.
— Если бы такого отбора не было, то в сборной бы сейчас не находилась Ирина Старых, которая готовилась за счет региона, а не в сборной.
— Во-первых, Ирину Старых надо было вводить в состав, когда он формировался. Таких спортсменок очень мало. У нас проблемы в женском биатлоне, начиная от детских школ, заканчивая региональным командами. Старых бы отобралась. Она очень сильная спортсменка. Она бы попала в состав через «Ижевскую винтовку». Никаких проблем я не видел. Она и готовилась к старту в Удмуртии. Сама не ожидала, что будут такие критерии отбора.
— Вам не кажется, что нынешний отбор был как минимум честнее, чем отборы в последние четыре года?
— Абсолютно не кажется. Еще раз повторяю: решение по отборам принимал тренерский совет. Регионы голосовали за все критерии отбора: от юношеских команд до основного состава.
— Некоторые критерии соблюдались не до конца.
— Приведите хоть один пример. Давайте по Малышко. Было четко прописано: «В основной состав попадают по итогам выступления на Кубке России и Кубке IBU». Ко мне были претензии: «Почему Малышко не оказался на Кубке IBU?» Мы с ним разговаривали. Я ему объяснил: «Дима, прояви себя. Не вопрос. Сразу тебя вызовем». Почему сегодня говорят, что там были какие-то нарушения критериев отбора? Или посмотрите, как формировалась эстафетная команда на чемпионате мира в Хохфильцене. Вы знаете, сколько часов мы заседали и спорили по каждому спортсмену? Никто не давил. Присутствовал Кравцов, я, все тренеры. И мы приняли общее решение по этому составу. Получилось? Получилось.
«Я искоренил кумовство, когда пришел в команду»
— Насколько на выбор состава влиял Кравцов? Имею в виду не конкретно тот случай, а в целом.
— Никогда не влиял. Это могу сказать точно. Кравцов внимательно слушал и говорил: «Обоснуйте, почему данный спортсмен должен работать на данном этапе». Он один раз предложил свою расстановку. Сказал: «Я так вижу». Но это не означало, что так будет.
— В 2016 году вы отправили Виролайнен на Кубок IBU, а Кравцов ее вернул на Кубок мира.
— Я хорошо помню тот случай. Это было воспитательное решение. Дашу немножко понесло. Она почувствовала, что закрепилась в команде и начала делать много ошибок на рубежах. Поэтому мы решили ее отправить. Мы не выводили Виролайнен из основного состава. Я ей объяснил: «Тебе нужно поймать кураж, немножко остыть, почувствовать скорость и стрелковую часть». Я даже помню, как остановился на заправке и долго общался с Александром Михайловичем. Он сказал: «Подумай хорошо». В принципе, это было мое решение. Я немножко поспешил с объявлением состава в общении со СМИ. Я ошибся.
— Насколько на выбор состава влияли СМИ? Например, был период, когда Дмитрий Губерниев в каждом репортаже просил взять в основу Кайшеву.
— Конечно, это все давит и немного влияет. У меня хорошие отношения с Димой. Мы иногда созваниваемся и советуемся. С Кайшевой тогда работал Виталий Норицын. Когда она выиграла 5 спринтов на Кубке IBU, возникло много вопросов: заводить или не заводить ее в состав. Мы посчитали с Норицыным, что смысла везти ее в Поклюку нет. Там она бы попала в функциональную яму на высоте. Чисто методически возникали вопросы. Дальше — Оберхоф: везти или не везти. Мы долго обсуждали это решение. Я не мог в него лезть. Решение было за старшим тренером — Коноваловым.
— Блат в том или ином виде за последние 4 года в сборной был?
— Не было никогда. Я называю это «кумовством». Я это искоренил, когда пришел в команду после Олимпиады и был старшим тренером мужской команды. Сборная была расширена. Вы помните бунт, который устроили ребята? Дима Малышко тогда возмущался, что большой расширенный состав до 12 человек. Сегодня не возмущается, когда в составе 20 биатлонистов. Кумовства при мне не было. Когда я работал старшим тренером в юношах, то отказался от такого критерия отбора, как «на усмотрение тренеров».
— У болельщиков и биатлонной общественности чаще всего возникали вопросы по Виктории Сливко, что тюменский губернатор Якушев лоббирует интересы спортсменки из своего региона.
— Понимаете, Сливко очень нестабильная девочка. Возьмите ее последнее выступление в Риднау на чемпионате Европы. Она проявила себя там как боец. Ее всегда рассматривали на эстафету. Она может выступить хорошо, а может не выступить. Посмотрите, как она великолепно проявила себя в одиночной эстафете в Тюмени — четыре раза сработала пять из пяти. Но она нестабильна, ей нужно поработать над скоростью. Она знает об этом. Владимир Якушев никогда не давил на нас. Я вам это заявляю. Можете прямо написать.
«Сбрею усы, когда Логинов станет олимпийским чемпионом»
— Что за эти четыре года у вас не получилось?
— Когда в 2014-м я пришел в сборную, то у меня были большие цели: создать новую команду, провести грамотную смену поколений, ввести молодежь. У нас очень сильная молодежь. Я делал ставку на Бабикова, Цветкова, Логинова. Потом появились Елисеев, Латыпов, Поварницын. Здесь, я думаю, у меня не получилось вывести их на большой уровень. Почему? Где-то связывали руки, где-то мешала требовательность руководства.
— Кто и каким образом связывал вам руки?
— Ставили невыполнимые задачи, что с первого этапа нужны высокие результаты. Думаю, надо было показывать тот результат, на который были готовы на данный момент. Возьмите, к примеру, шведов: как они великолепно выступили на Олимпиаде, как грамотно их подвел Пихлер, как они смоделировали трассу Пхенчхана в Эстерсунде. Здесь спрос должен быть на финале сезона, а не в середине. Идут этапы и пусть идут. Тренер должен был полностью вести спортсменов, чтобы ему никто не мешал. Было определенное давление со стороны СМИ и руководства.
— А со стороны спортсменов?
— Вы имеете в виду бывших или нынешних?
— Например, Малышко, Гараничев и Лапшин устроили бунт в ваш первый сезон.
— Со мной такие варианты не проходят. Сейчас у нас хорошие отношения. Ну, похулиганили они немножко. Ничего страшного.
— Обид не осталось?
— Ни в коем случае. Глупо обижаться. Я достаточно взрослый человек. У меня отличные с ними отношения. Хотелось бы, чтобы Женька Гараничев и Димка Малышко показывали хорошие результаты. Пускай Тимофей Лапшин себя проявляет.
— Вы были главным тренером основы, затем — старшим по резерву, сейчас — региональный тренер. Вам не кажется, что это движение вниз?
— Вы посмотрите на мой возраст. Самое главное, что я востребован и получаю огромное удовольствие от работы. Конечно, сборная команда — это престижно и очень здорово. Но есть молодые тренеры. Пусть проявляют себя, готовят спортсменов. Посмотрите на Виталия Норицына. У него такая большая перспектива. Не надо только его мурыжить: вверх-вниз. Не надо смотреть на результаты. Возьмите немецкий футбол. Какое место Германия заняла на чемпионате мира?
— Не вышла из группы.
— Тренер остался? Остался. Ему доверяют. Так дайте возможность тренеру хотя бы два-три цикла отработать. Пусть он сам себе команду соберет, а не главный тренер ее подбирает. Женский биатлон и мужской — две большие разницы.
— Вам бы хотелось вернуться в сборную?
— Ни в коем случае. Два раза в одно болото не захожу. У меня здесь все прекрасно. Я стал чаще видеть внуков, детей. Живу полноценной жизнью. У меня отличная работа.
— В одном из репортажей Дмитрий Губерниев сказал такую фразу: «Шевели усами, главный тренер». Фраза, можно сказать, стала мемом. Сейчас вы ее часто слышите?
— Бывает. Для многих болельщиков я остался главным тренером. Я их поправляю. Шучу, общаюсь, когда встречаю болельщиков в аэропорту или на вокзале. Все нормально. Бывший главный тренер усами шевелит. Когда Сашка Логинов выиграет Олимпийские игры, тогда сбрею.
Фото: РИА Новости/Александр Вильф, РИА Новости/Алексей Филиппов
Читайте также:
Магдалена Нойнер: «А где Антон Шипулин?»
Сергей Башкиров: «Лапшин уже не торопится играть в футбол»
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
