На пост президента Союза биатлонистов России претендуют Владимир Драчев и Виктор Майгуров, два титулованных в прошлом биатлониста. Оба призеры Олимпийских игр и неоднократные чемпионы мира. Оба успешны в карьере после спорта, Драчев – депутат Государственной думы, Майгуров – вице-президент IBU. Они практически сверстники – разница в возрасте три года. В 1996-м на чемпионате мира в Рупольдинге именно Майгуров отправлял Драчева на второй этап эстафеты, которая стала для нас золотой. В том же сезоне в общем зачете Кубка мира Драчев занял первую строчку, а Майгуров – вторую. И вот новый виток соперничества. Но насколько они разные в своих взглядах на прошлое, настоящее и будущее российского биатлона?
– В чем основная разница между сборной командой и федерацией времен, когда вы бегали, и тем, что можно наблюдать сейчас?
Драчев: Главное – в целом нет команды. В мое время все было централизовано, с нами работали всего два тренера, обстановка в сборной всегда оставалась хорошей, дружной. В команде было восемь биатлонистов, за исключением постолимпийских сезонов, когда для просмотра привлекались новички, и в составе сборной готовились 12 и больше человек. Этот вариант, считаю, можно использовать и в нынешней ситуации. От этого наш биатлон только выиграет. Тренеры смогут в реальном тренировочном процессе посмотреть на каждого заинтересовавшего их спортсмена, может быть, даже сумеют сразу же исправить какие-то ошибки в подготовке, допущенные в юношеском и юниорском возрасте.
Майгуров: Если коротко, было больше порядка и дисциплины и внутри команды, и в самой структуре федерации. Считаю, что потенциал нынешних спортсменов достаточно высок, нужно просто помочь им реализоваться. Точно так же оцениваю и тренеров. Нет необходимости приглашать иностранцев, у нас есть специалисты, которые вместе могли бы создать ту методику, которая необходима.
– Ваша оценка прошедшего сезона для российского биатлона.
Драчев: Думаю, нет людей, которые были бы довольны выступлением как мужской, так и женской сборной. Понадеялись на Шипулина, но, как видите, не получилось. Само по себе его третье место в Кубке мира – хороший результат, однако он не был поддержан уровнем остальной команды. Антон – наш лучший спортсмен, а его отдали тренеру (Андрею Крючкову. – «Матч ТВ»), который до того не занимался биатлоном, но попытался на лидере сборной воплотить какие-то свои идеи. Не вышло, к сожалению. Кроме того, на мой взгляд, перевод Шипулина на подготовку в отдельной команде повлиял на мотивацию ребят, оставшихся в основной группе. У них не было того, за кем тянуться. Это привело к раздраю, внутри команды образовалось несколько неофициальных групп – тренировались кто с Падиным, кто с Гроссом, кто еще с кем-то. Ситуацию нужно однозначно исправлять.
Майгуров: Неудовлетворительная, конечно. Но для показанных результатов был ряд причин, и не только методических. В том числе и психологические, связанные с непониманием перспектив участия в Олимпиаде, например. Одной из составляющих подготовки любого спортсмена является предсказуемость ситуации, а когда человек постоянно на нервах, думает: «Побегу или не побегу? Допустят или не допустят?», это не идет на пользу.
– Это касается и женской сборной?
Драчев: Все-таки у женщин мы не ожидали больших всплесков, хотя была надежда на Акимову, Подчуфарову, молодежь и более опытных спортсменок, например, Ирину Старых. Но та работа, которая была проведена, ничего не улучшила, а местами даже пошла в минус. Нужно вносить корректировки, менять подход.
Майгуров: Конечно, в плане общего потенциала наши девушки уступают парням, но тем не менее все они готовы показывать высокие результаты и периодически бороться за призовые места как на этапах Кубка мира, так и на ЧМ.
– Порой, глядя на проигрыш наших спортсменов в скорости, складывается ощущение, что это позапрошлый век, и непонятно, как вообще такие разрывы ликвидировать. Вам так не кажется?
Драчев: Послушав отчеты, что мужской, что женской команды, я понял – не было никакой системы. У мужчин, как я уже говорил, существовало несколько групп, и они ставили задачу обыграть друг друга внутри команды. Все забыли про фундамент – функциональную подготовку, рано начинали работать над скоростью, в результате у нас по сезону постоянно возникали проблемы с финишными кругами. Упустив базу, получили функциональный тормоз. Ведь все должно быть последовательно, каждая работа обязана ложиться на ту, что ей предшествовала! Если же ты какой-то момент проскочил и сразу перешел к скоростным интенсивным тренировкам, то это даст маленькие успехи на первом этапе, но в целом по сезону лишит тебя и базовой, и скоростной выносливости, а без этого ты на последнем круге будешь проигрывать очень много. Это проверенная схема, которую прошли все наши поколения, начиная с шестидесятых. Но почему-то сейчас все стараются ее изменить. Хотя без базовой работы невозможно прийти к скорости.
Майгуров: Давайте возьмем в качестве примера Татьяну Акимову. В прошлом году она побеждала на Кубке мира, а в этом – проигрывала кучу времени. Я не думаю, что человек, способный выигрывать на КМ, может провалиться просто так. Очевидно, были проблемы с подготовкой: выбрана неверная методика, составлен непродуктивный тренировочный план, проблемы личностного характера.
– Краеугольный вопрос современного российского спорта уровня сборных – централизованная подготовка или отдельные команды, может быть, даже самостоятельная работа кого-то из лидеров с личным тренером?
Драчев: Сборную я вижу только единой. Но мы можем создать альтернативные, экспериментальные команды, в которые войдут хорошие лыжники, готовые попробовать себя в биатлоне. Этот подход дал нам Тихонова, Ишмуратову, Пылеву, да и я сам в биатлон пришел из лыжных гонок. Но если обычно на превращение лыжника в биатлониста нужно три-четыре года, то с помощью таких вот мини-групп процесс можно будет сократить. Собрать четырех ребят, четырех девушек, позвать хорошего тренера по стрельбе и специалиста по функциональной подготовке. На данный момент подобные эксперименты вполне оправданны.
Что касается численности основного состава, то он не должен быть более восьми человек, к которым на будущий постолимпийский сезон можно подключить еще двух-четырех из числа молодых в качестве стажеров.
Если же кто-то готов отказаться от централизованной подготовки, то не вижу проблем. Но в этом случае все условия должны создаваться в регионе, спонсорами или клубом, а на финансирование Минспорта или СБР рассчитывать не стоит.
Майгуров: Считаю, должна быть одна команда, но небольшая, примерно восемь человек. В свое время я тренировался абсолютно один, когда меня отправили на самоподготовку. Работал без тренера, без врачей и массажистов. Но мне было уже тридцать лет. Хочу сказать, что самоподготовка – это большая ответственность, и спортсмен должен быть к ней готов. Если сегодня кто-то хочет заниматься сам – пожалуйста. Но не за счет сборной команды, а привлекая собственные средства или средства региона, спонсоров. Проявляя тем самым свою ответственность и готовность работать самостоятельно.
Осенью спортсменам с самоподготовки нужно будет квалифицироваться в команду. При этом лидерам – Шипулину, Логинову, Цветкову, которые провели неплохой сезон, – можно гарантировать участие в первых этапах Кубка мира. Но еще раз: я против централизованной поддержки СБР в случае самоподготовки.
– Как в команде реализовать индивидуализацию?
Майгуров: Когда из юниоров я пришел в основную сборную СССР в 1989 году, тренеры давали мне щадящие нагрузки, делая скидку на молодость. Это было мудро. Биатлон – разносторонний вид спорта, и спортсмены все разные – у одного отстает стрельба, у другого ход. Конечно, в сборной команде должна быть индивидуализация, обязательно. В идеале старший тренер должен быть в плотном контакте с личными наставниками и самими спортсменами, чтобы корректировать план под каждого. Опять же, цели подготовки у спортсменов могут ставиться на различные периоды, на микроциклы или макроцикл, на базовый или соревновательный блок. В зависимости от возраста, уровня подготовки, потенциала и зрелости спортсмена.
– Второй краеугольный вопрос – система отбора. Вы сами проходили десятки, если не сотни отборов, на своем опыте скажите: как сделать это честно, прозрачно и справедливо?
Драчев: Думаю, что окончательное формулирование принципов и схем отбора лежит на плечах тренерского совета. Но мое видение: перед декабрьскими этапами Кубка мира можно провести хорошую контрольную тренировку, в которой примут участие как спортсмены, находящиеся на централизованной подготовке, так и те, кто работал самостоятельно и хорошо себя проявил на первых внутренних стартах. Но это не должна быть гонка или тренировка с привлечением ста человек.
Майгуров: Недовольные будут всегда, надо быть к этому готовыми. Вот мы утвердили на тренерском совете список спортсменов, которые могут быть привлечены на централизованную подготовку после прохождения углубленного медобследования. Из этих ребят нужно отобрать двенадцать человек – по шесть на первые этапы Кубка мира и Кубка IBU. Им надо дать возможность выступить не на одном, а минимум на двух этапах, по которым будет понятно, нужна ли ротация.
Что касается чемпионата мира, то тут стоит довериться тренерам сборной, которых утвердит Минспорта вместе с СБР. Сезон длинный, ЧМ в следующем сезоне только в марте. И лишь тренеры, находящиеся со спортсменами 24/7, смогут чутко сформировать состав. Мы можем контролировать тренерский штаб, но вмешиваться – в исключительных случаях.
– Рассмотрим конкретный пример. Есть спортсмен, который готовился отдельно от сборной. Как ему отобраться на КМ и, возможно, на чемпионат мира?
Драчев: По предыдущему сезону мы, в принципе, знаем круг тех, кто соответствует уровню отбора на кубки мира и IBU. Это примерно человек двадцать. Вот среди них и нужно проводить ту самую контрольную тренировку. И если какой-то спортсмен, работащий дома, а не со сборной, показывает, что он великолепно готов, то, конечно, ему надо давать шанс, брать для начала, может быть, на Кубок IBU, а далее смотреть по тому, как он будет там выступать.
Майгуров: Сейчас есть два пути. Первый – серия контрольных стартов осенью на входе в команду. Начиная с сентябрьского ЧР и заканчивая контрольной на «вкатке», по итогам которых в команду может войти спортсмен с самоподготовки. Это та самая осенняя квалификация, мы о ней уже говорили.
Второй – всем привычный, приносивший нашей команде олимпийских чемпионов. Участвовать в декабрьских внутренних стартах – это первые два этапа Кубка России и «Ижевская винтовка», которая является третьим этапом КР. Потому что половина состава на январские международные старты у нас формируется по декабрьским кубкам мира и IBU, а половина – по российским соревнованиям, и по итогам «Ижевской винтовки» происходит докомплектация команды. Это консервативная схема, которая используется много лет. Она без разногласий утверждается тренерским советом, потому что работает.
– Как вы относитесь к позиции, что в комплектации резерва сборной нужно отдавать предпочтение молодым, а не держать там «старичков»?
Драчев: Надо смотреть по результатам. Если возрастной спортсмен надежно выступает в основе сборной, то как его можно убирать? Да, необходимо работать на перспективу, но опытные биатлонисты, находясь рядом с молодыми, должны передавать им свой опыт и поддерживать атмосферу в команде. Это позволит работать и на результат – давайте не забывать, что основная цель сейчас – Олимпиада-2022. Однако есть возрастные спортсмены, которые вообще никуда не отбираются, ни в первый состав, ни во второй, ни в третий, но занимают место, ставки в своих регионах, спортшколах и так далее. Оценку целесообразности их выступлений, безусловно, тоже нужно проводить.
Майгуров: Даже если у молодых спортсменов что-то не получается, как, например, на прошедшем чемпионате России, то я бы все равно давал им карт-бланш. Это тяжелый период – переход из юниоров во взрослые, и не всегда все выходит в первый же сезон. Я бы делал ставку на них, а не на тридцатилетних, не сумевших войти в основной состав. Ведь резерв, по сути, является молодежной командой. Да, возрастные спортсмены из резерва могут выиграть медали чемпионата Европы, но оценивают сезон не по этому старту, а по КМ и чемпионату мира.
– Вам, заставшему времена СССР, эта позиция не напоминает искусственное омоложение советских сборных?
Драчев: Полагаю, что каждый случай стоит рассматривать индивидуально. Я бы не вводил здесь какой-то возрастной ценз. Я сам в тридцать лет выиграл Кубок мира, а в тридцать шесть был вторым. Бьорндален же выиграл Олимпиаду в сорок один год.
Майгуров: Абсолютно не напоминает. Искусственное омоложение – история Дмитрия Васильева, которому однажды предложили покинуть ряды сборной СССР именно из-за возраста. У меня позиция иная: если тридцатилетний спортсмен занимает на этапах Кубка мира не шестидесятые-семидесятые места, а показывает достойные результаты, нужно дать ему возможность выступать так долго, как он сможет поддерживать этот уровень спортивной формы. Под достойными результатами имею в виду место в топ-15, потому что конкуренция возрастает, и мы видим, как представители все большего числа стран поднимаются на подиум. Скажем, японка Фуюко Татидзаки завоевала бронзу чемпионата Европы и успешно выступила на последних этапах Кубка мира. Если раньше элита представляла пять-семь стран, то теперь их едва ли не пятнадцать, и мы не должны игнорировать данный факт.
– Людей, которые способны тренировать сборные, уже наметили?
Драчев: Главная задача сегодня – подобрать тот тренерский состав во главе со старшим тренером, который сможет совместно выработать план на четыре года вперед, критерии оценки своей работы и грамотно все обосновать. Принципы отбора, схемы подготовки, используемые методики – все это старший тренер должен не просто изложить на бумаге, но и объяснить, почему он видит это именно так.
Майгуров: Конечно, держу в уме, кого в случае избрания президентом СБР буду рекомендовать комиссии для утверждения в Минспорте. Это наши специалисты, как молодые так и опытные, которые все это время оставались в профессии.
– Как будете проводить оценку их работы – по итогам сезона или и на промежуточном этапе, к примеру, после декабрьских кубков мира?
Драчев: Нельзя не сказать, что на тренерском совете по итогам сезона мы не увидели анализа причин неудачных выступлений. Отсутствуют какая-либо форма отчетности, критерии, по которым определялась бы работа. Схемы оценки придумываются, такое ощущение, на ходу. Тренеры женского состава дают свои, мужского – свои. В итоге – пять разных отчетов. Сваливать вину за это на тренеров нельзя, потому что им попросту никто не показал, что именно должно быть в отчетах. Из года в год СБР совершал эту ошибку, не ставя четких критериев, пустив все на самотек. Деньги выделялись, оценки никто не ставил. Так прошел первый год после Сочи, затем второй, третий, а на четвертый мы получили результат, который никого не устраивает. Но анализа все равно нет.
Говоря об оценке, важнее даже не то, как, а кто будет это делать. И по каким параметрам: по результатам, по километрам или по часам? Это все нужно выстроить в том отчете, который тренеры подают по итогам сезона. У нас же все привыкли оценивать по медалям. Есть медали – все хорошо, нет – начинаются вопросы: «А что случилось?» Но ведь это случилось не сейчас и не вчера. Признаки были задолго до отсутствия медалей. Все ждали успехов от Шипулина, но нельзя на одном спортсмене выезжать столько лет!
Майгуров: Нет, не вижу сценария, при котором принимаются жесткие решения в середине сезона. Конечно, если вся команда колом стоит, то такое не исключено, но, верю, что результатов ниже, чем у нас сейчас, уже не будет.
Фото: РИА Новости/Ростислав Кошелев, РИА Новости/Александр Вильф, Agence Zoom / Stringer / Getty Images Sport / Gettyimages.ru, Frank Peters / Staff / Getty Images Sport / Gettyimages.ru, Agence Zoom / Stringer / Getty Images Sport / Gettyimages.ru, Clive Brunskill / Staff / Getty Images Sport / Gettyimages.ru
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
