Анна Грухвина — молодая и успешная лыжница, на российском уровне точно не затерялась бы. Однако ее поманил бег с винтовкой. Грухвина последовала примеру подруги Наталии Шевченко и утяжелила физическую нагрузку стрелковой. Ей всего 23. Пусть у нее получится. И не только на внутренних стартах — когда-нибудь обязательно наступят и такие времена.
— Как проходит сбор в Сочи, где вы сейчас находитесь?
— Полезно. Среднегорье, подъемы в гору, перепады высот — планомерно работаем.
— С чего началась ваша адаптация к биатлону, если говорить о технике хода? Первое, что понадобилось менять?
— Пока особых изменений нет, с оружием еще не каталась. Работаю над техникой общего плана, корректировки будут в процессе.
— Как-то имитируете тяжесть за спиной?
— Бегаю, как в лыжах, без всякой тяжести. Уверена, это впереди.
— Винтовку свою новую, хотя нет — первую, видели?
— Работаю с ней с апреля. Немецкое оружие, сначала работала с одной ложей, сейчас поменяла. Рост у меня немаленький, руки длинные, шея высокая, с первой ложей было немножко неудобно.
— Планируете промаркировать свою винтовку каким-нибудь личным стикером или логотипом?
— Пока об этом не думала. Наверное, ложу еще придется менять, чтобы довести всё до ума, стрелять комфортно и без ошибок.
— С кого берете пример в плане обращения с оружием на рубеже?
— Примера нет, но мне объясняют, как и что делать, чтобы было удобно именно мне. Девчонки работают в своем ритме, а я пытаюсь отгородиться и сфокусироваться на правильности действий. Сейчас главное — уловить все нюансы и закрепить их безошибочно, а уже потом работать над темпом.
— После лыж с их двигательной активностью вас не бесит холостой тренаж?
— Нет. Занимаюсь биатлоном не настолько давно, как некоторые девочки в команде, не 10 или 13 лет. Пока всё, с чем столкнулась, не только не надоело, а наоборот, нравится. Не замечаю, как пролетает время, даже во время холостого тренажа обдумываю каждое действие и реально устаю. Стараюсь максимально концентрироваться на всем, включая мелкие детали.
— В 13 лет вы уже занимались стрельбой под руководством олимпийского призера Ольги Мельник. Велики отличия с нынешними тренировками?
— Тогда стреляла не на беговом пульсе, без особой нагрузки и из пневматики. В сущности, проходила азы. С холостым тренажом, кстати, тоже имела дело. Но всё это происходило в помещении и мало напоминало реальный биатлон. Нынешняя работа для меня во многом новая.
— Во сколько баллов оцениваете прогресс?
— Оценки себе выставлять не буду, мы ведь не только стрельбой занимаемся, а выполняем весь план подготовки. Физические нагрузки — плюс психологические, стрелковые. Иной раз такую функциональную работу выполнишь, что на рубеже не хватает концентрации. Отдохнешь — что-то начинает получаться. Прогресс в таких условиях означает постижение сути и нюансов, работу на качество, а не на оценку.
— Самый ценный совет, который дала вам подруга Наталия Шевченко, тоже экс-лыжница?
— Ни на кого не обращать внимания на стрельбище. Работать только над своими выстрелами, своими движениями. Остальное — рабочие моменты, привычный подсказ. Делюсь с девчонками итогами своей стрельбы, они мне рассказывают про свою. Все доброжелательные, пытаются помочь, чтобы я быстрее адаптировалась в этом виде спорта.
— Пять из пяти на рубеже для вас уже норма?
— Пока нет, но бывает, что получается.
— При сравнении лыжников с биатлонистами часто возникает тема невероятных нагрузок у первых и умеренных — у вторых. Подтвердите?
— Не скажу, что нагрузок меньше, просто у них другая специфика. Стрельба отнимает много времени и моральных сил, необходимо серьезно перестроить себя для такой деятельности. Если сравнивать чисто физическую активность, не назвала бы биатлонные нагрузки запредельными, в лыжах этого больше. Но стрельба плюс «физика» вполне дотягивают до высокой загруженности. Правильнее вообще не противопоставлять лыжников и биатлонистов, это действительно разные виды спорта.
— Готовы к тому, что Михаил Шашилов станет придерживать вас в первой части сезона в плане стартов, как это было с Шевченко?
— В принципе, да. Михаил Викторович — очень грамотный тренер, он дает спортсмену адаптироваться. Без готовности на соревнованиях делать нечего, а готовность для меня на первых сборах заключалась в необходимости понять сам принцип тренировочной работы. В лыжах, которым отдала 17 лет, всё было понятно, там как дома. А тут надо прийти на стрельбу, потом отправиться на трассу, затем снова на рубеж, и вскоре начинается следующая тренировка. Много нового и непонятного, без адаптации, в том числе психологической, тут не обойтись. Если форсировать, можно получить отрицательный эффект и разочароваться до такой степени, что сказать себе: «на фиг мне это надо». Лучше планомерно прибавлять шаг за шагом без тяжести на душе.
При этом если буду готова и уверена в себе, вполне могу сама попросить тренера выпустить меня на старт. Спортсмен чувствует такие моменты, тренер тем более.
— В минувшем сезоне вы стали 9-й в общем рейтинге ФЛГР и 6-й в Кубке России. И вдруг ушли в биатлон. При таких результатах сочли, что в лыжах нет перспектив?
— В Европе переход заметных лыжниц в биатлон — нормальное явление, примеры Стины Нильссон, Анамарии Лампич, Дениз Херрманн это доказывают.
— В финале спринта на последнем этапе Кубка России в Кировске вы упали, хотя выиграли квалификацию. После финиша всплакнули и сказали, что эта гонка была важна для вас. Знали, что уходите, и хотели поставить красивую точку?
— Да, знала. Когда выходила на старт классической десятки в Кировске, еще сомневалась, из-за этого даже настроя правильного не было. До этого думала, конечно, но окончательно определилась именно перед спринтом. Решила: делай, что умеешь, у тебя должно получиться. Когда нелепо упала, мне даже никто не мешал, стало досадно. Что ж, значит, так должно было случиться.
— Удивительно, что на столь важный шаг вы отважились чуть ли не в последней гонке сезона.
— Анализировала свои лыжные годы, понимала, что переход в биатлон поможет развиваться дальше как спортсменке. Каждый хочет полнее себя реализовать, этим и руководствовалась. Это был мой личный выбор, даже родители сказали: «Не будем советовать, решай сама, это твоя жизнь».
— Когда люди отваживаются на большие перемены, они не только стремятся к лучшему, но и уходят от худшего. От чего уходили вы?
— Мне скоро 24, годы идут, возраст уже не юниорский. Пора показывать высокие результаты, но, оценивая свои шансы в лыжных гонках, группу, в которой я была, прошлогоднюю работу, понимала: уже поработала почти со всеми тренерами сборной России, и если сейчас не использовать шанс поменять вид спорта, другого, возможно, не будет.
— Читал, что при распределении лыжников по тренерским группам желание спортсменов не учитывается. Это так?
— Не совсем. Каждый может подойти к тренеру или Елене Вяльбе, она замечательный человек, всё понимающий. Никогда не отворачивается от спортсменов, всегда выслушает их точку зрения. Некоторые, правда, боятся или стесняются подойти, куда направят, там и тренируются. Тренеры, в свою очередь, заранее налаживают контакт с теми, кого хотят видеть в своей группе, прощупывают, предлагают перейти к ним.
— Вы оказались в группе Андрея Нутрихина по какому сценарию?
— Решилось без меня.
— И без разговора с Вяльбе?
— На тот момент без него.
— Перед уходом в биатлон с ней общались?
— Елена Валерьевна сама набрала, поняла, поддержала, пожелала удачи.
— Как спортсмен переходит в другой вид спорта? Подписывает обходной, сдает имущество?
— Этого не было, всё решилось на уровне федераций и ЦСП без моего участия.
— Тренер Нутрихин реализует себя не только в лыжах, но и в музыке, верно?
— Знакомы с тех пор, когда он работал помощником Егора Сорина. Каждый день рождения — гитара, песни. У него и группа своя есть в Сыктывкаре. Кажется, записал альбом.
— Общались с Юрием Бородавко после того, как перешли от него к Нутрихину?
— Пересекались на каждом сборе. Юрий Викторович что-то подсказывал, советовал. Даже в спринтах между забегами находил слова.
— Не обиделись на то, что оказались ему не нужны?
— Абсолютно нет, отношусь к Бородавко очень уважительно.
— Лыжи в биатлоне у вас те же, что раньше?
— У меня был контракт с фирмой-производителем, инвентарь, собранный за карьеру, остался, на нем и буду выступать. В прошлом году бегала без новых лыж, контракт после олимпийского сезона истек. Теперь, наверное, буду покупать сама.
— Не жалко сдавать в утиль классический ход?
— Почему? Мы сейчас катаемся классикой, подъем в гору в Сочи ей делали. В утиль не сдаю, еще пригодится.
— Для вас при переходе имел значение размер призовых, которые в лыжах нынче выше, чем в биатлоне?
— Вообще не думала об этом. Но было приятно, что в лыжах нашлись спонсоры для премирования спортсменов за 1-6 места в гонках. Для молодежи, которая раньше выступала только в национальных соревнованиях, — хороший бонус с учетом того, что занимаешься любимым делом. Для тех же, кто бегал на Кубке мира, суммы, наверное, не выглядели слишком уж большими.
— Про биатлонные зарплаты теперь знает вся страна. Активно обсуждается, кому и сколько. В лыжах, как ни странно, всё тихо. Потому что все довольны?
— Просто в лыжных гонках выстроена четкая система. Отобрался в сборную — автоматически попадаешь на ставку, без вопросов. Остальное зависит от результатов.
— Когда прозвучали биатлонные голоса: «Грухвина только перешла, еще ничего не показала, а ей уже дали зарплату», — как отреагировали?
— Не обратила внимания. Обычное дело, это жизнь. Всегда найдутся те, кто скажет: «Она заняла чужое место». Но меня сюда позвали, создали условия, дали понять, что я в команде. Какие с моей стороны могут быть вопросы?
— В биатлоне, как и в лыжах, будете выступать за Тюменскую область?
— Да. Регион поддерживает, спасибо ему большое. Я родилась и живу в Тюмени, спортивную прописку никогда не меняла. Таких случаев в зимних видах не очень много, согласитесь, люди часто переходят в другой регион.
— В 2021 году вы стали самой тестируемой российской лыжницей. Сильно донимало РУСАДА?
— Состояла в пуле тестирования, заполняла дневник в базе ADAMS, была готова в любой момент сдать пробу, поэтому особо не напрягалась. Часть работы, никуда от этого не уйдешь. По ночам меня не беспокоили, самое раннее — в 6 утра, это терпимо. К тому же целью не была именно я. Сотрудники РУСАДА приезжали в соревновательный период, ориентировались на определенные места в протоколе, и так получалось, что выпадала я.
— В сочинских магазинах продается напиток, который Наталия Шевченко называет вашим тезкой, — «Тетя Груша». Вкусный?
— Мне нравится.
— А вредный?
— Если надо восстановить калории после нагрузок, нормальный лимонад. А тренируемся мы столько, что немного сладкого не повредит.
— Какие задачи максимум и минимум наметили для себя на сезон?
— Не люблю заранее говорить такое, пусть задачи останутся при мне. Они есть, и не только на сезон, а на каждую тренировку. Не было бы мотивации, не пошла бы в биатлон. Покаталась бы еще пару сезонов в лыжах, может, на том и закончила бы. Просто так спортсмены вид спорта не меняют, поверьте. Сейчас главное — закрепиться и работать, работать, работать.
Источник: Матч ТВ
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
