Согласно информации ТАСС, антидопинговая панель CAS признала Евгения Устюгова виновным в нарушении антидопинговых правил и аннулировала все его результаты с 24 января 2010 года по конец сезона-2013/14. На этот период времени попадают золото масс-старта Ванкувера и две эстафеты — бронзовая того же Ванкувера и золотая ОИ в Сочи.
Аннулирование эстафетных результатов ударило по напарникам Устюгова по эстафетным командам Ванкувера (Ивану Черезову, Максиму Чудову и Антону Шипулину) и Сочи (Алексею Волкову, Дмитрию Малышко и снова Шипулину).
Ситуацию проще разобрать в формате вопрос-ответ.
За что дисквалифицировали Устюгова?
За данные биологического паспорта, который был введен ВАДА в 2009 году. В частности, там отслеживаются показатели крови, и данные Евгения не очень понравились IBU. Три независимых эксперта-гематолога, рассмотрев эти данные, сошлись во мнении, что они подозрительны. Изначально претензии Евгению выдвинули еще пару лет назад, но тогда ему удалось доказать особенность своего организма в части данных показателей. IBU приостановил расследование, а недавно возобновил его, финализировал и передал в антидопинговую панель CAS. И вот — решение.
Кто дисквалифицировал?
IBU решением антидопинговой панели CAS. Не нужно путать ее с «обычным» CAS, это две разных инстанции, находящиеся в двух разных зданиях в Лозанне. Антидопинговая панель CAS была создана для того, чтобы разгрузить международные федерации и антидопинговые агентства. У тех зачастую нет средств и ресурсов, чтобы держать собственные дисциплинарные комитеты вроде того, что выносит санкции по спортсменам в РУСАДА. Кроме того, в антидопинговом законодательстве и в Кодексе ВАДА прописано право спортсменов международного уровня запросить рассмотрение своего дела в CAS как в первой инстанции (например, если они считают, что квалификации национальных арбитров не хватит). Вот именно это и делает антидопинговая панель CAS — рассматривает дела в первой инстанции. То есть IBU передал им дело Устюгова, а те уже, за деньги IBU, рассмотрели его и вынесли решение.
В отличие от решений обычного CAS, это решение не факт что будет опубликовано. Мы даже пока что не знаем, каким составом арбитров было вынесено решение.
Можно ли его обжаловать?
Да, можно, согласно антидопинговому законодательству — в течение 21 дня, подав апелляцию в «обычный» CAS. Нужно заплатить апелляционный взнос 1000 швейцарских франков и дальше рассчитывать на то, что не выбран лимит международной федерации на апелляции. Если этот лимит не выбран, то дело для Устюгова будет бесплатным, а вот если выбран, то придется платить. В зависимости от того, выберет Евгений рассмотрение одним арбитром или тремя, сумма авансирования, без которого слушания не состоятся, стартует от десяти тысяч швейцарских франков.
Медали будут забирать?
Только когда решение вступит в окончательную силу, то есть либо когда истечет срок на подачу апелляции, и она не будет подана, либо когда будет решение по апелляции, оставляющее решение первой инстанции в силе. Технически в этом случае нужно еще дождаться истечения срока на подачу апелляции в Федеральный суд Швейцарии, который еще может отменить вердикт «обычного» CAS.
Я запутался, в феврале Устюгова же уже дисквалифицировали за Сочи, сейчас что, снова?
Да, в феврале IBU дисквалифицировал Евгения и аннулировал его результаты с 27 августа 2013 по конец сезона 2013/14. То есть эти два аннулирования частично пересекаются, однако новый срок начинается гораздо раньше. То дело было связано совсем с другими обстоятельствами, а именно — данными базы московской антидопинговой лаборатории, где обнаружились записи о пробе Устюгова, в которой нашли анаболический стероид оксандролон.
Новое решение, напомню, касается данных крови. Таким образом, Евгению вменяют уже другие «эпизоды». На дисквалификацию за оксандролон Устюгов уже подал апелляцию в «обычный» CAS. Слушания должны были состояться 20 октября, но их перенесли из-за пандемии. Тут нужно знать, что слушания могли провести 20 октября в удаленном режиме, а если перенесли, то, значит, минимум на весну 2021 года, потому что единственное основание для переноса слушаний — настойчивое желание сторон присутствовать в Лозанне лично, а не через систему телекоммуникаций. В этом случае CAS сейчас все слушания переносит на весну, пока еще без конкретных дат.
Есть ли у Евгения шансы?
По оксандролону есть, да. На него работает дело Джарриона Лоусона, американского легкоатлета, которого тот же CAS оправдал по положительной пробе на болденон. Лоусон заявил, что отравился говядиной, где присутствовали следы болденона, использовавшегося при выращивании крупного рогатого скота в США. Однако он не представил никаких доказательств того, что именно то мясо или мясо того поставщика содержало следы болденона, все доводы были косвенные. И его оправдали. Дело Лоусона вызвало бурю эмоций в мире спортивного права и сейчас может быть использовано адвокатами Устюгова в качестве прецедента.
Учитывая дела Зайцевой, Романовой и Вилухиной, можно предположить, что ведет Евгения та же команда юристов. Если это так, то напомню, что основным адвокатом Зайцевой был Иван Хенцер из швейцарской конторы Libra Law, а много высказывавшийся в СМИ Алексей Панич из Herbert Smith Freehills CIS оказался в статусе соадвоката. Сложно сказать, кто там чем занимался по факту, но вероятность того, что Панич лишь обеспечивал российскую часть коммуникаций и контроль за делом с нашей стороны, а всю основную работу провел швейцарец, достаточно высока.
Так вот, если Хенцер профи, а судя по всему, это так, то логику по оксандролону он должен был выстроить следующую:
Для доказательства вины спортсменов антидопинговые организации используют, в том числе, перепроверку проб (в данном случае речь вообще о записи в базе, самой пробы физически нет), обеспечивая за счет своих бюджетов их долговременное (до 10 лет) хранение в надлежащих условиях (морозильная камера). Следуя этой логике, спортсмены для доказательства факта отравления должны хранить все, что они принимали: БАДы, продукты питания, напитки и т. д. на протяжении того же периода времени, либо проводить анализ всего этого перед началом приема. Однако в отличие от антидопинговых организаций у 99,9% спортсменов нет финансовой возможности обеспечить такое хранение или предварительную проверку.
Таким образом, особенно в случаях перепроверок проб и расследования по базе московской лаборатории, касающегося проб, забранных много лет назад, антидопинговые организации находятся в заведомо выигрышном положении, т. к. они за счет своих бюджетов обеспечили долговременное хранение возможных доказательств нарушения антидопинговых правил, в то время как спортсмены, будучи частными лицами, оперирующими исключительно личными доходами, a priori финансово неспособны обеспечить столь же долговременное хранение возможных доказательств невиновности или незначительной вины.
Ну и плюс вся аргументация по тому, что проба физически отсутствует, а запись в базе не может считаться надежным доказательством. Кстати, недавно седьмой надзорный суд Испании, находящийся в Мадриде, счел сам биопаспорт как таковой недостаточно надежным доказательством нарушения антидопинговых правил, отменив решение CAS и оправдав велогонщика Ибая Саласа Зоррозуу, правда, лишь на территории Испании.
Говоря о шансах Евгения по новым санкциям, тем, где речь идет как раз о биопаспорте, сказать что-то, не видя цифр, показателей крови и сути обвинений, нельзя. Как уже писалось выше, решения в открытом доступе нет, так что оттолкнуться пока не от чего.
