С цепи сорвались все разом. Спортсмены выдали неудачный сезон, круговорот тренеров стал броуновским, финансовое руководство СБР пророчит себе банкротство, президент все отрицает и отвергает, поскольку «интернетов особо не читает», правление ушло в автономное плавание, ветераны пишут письма. Равнодушных нет. Конструктива тоже.
Времени до следующего сезона, казалось бы, полно. Тем более что никто не знает, когда он начнется. Но принципы подхода к решению проблем должны проклевываться уже сейчас. Не кандидатуры тренеров или спонсоров, а именно принципы, система. И что, проклевывается?
Вот цитата из интервью Анатолия Хованцева 22 января в Поклюке.
— Зарплату вам вовремя платят?
— Ну… Платят.
А вот его же апрельские слова в интервью ТАСС:
— С ноября я не получаю зарплату в СБР.
Хм. Защитить начальника — святое дело, но не настолько, чтобы работать бесплатно. Да и вопрос вряд ли прозвучал бы, если бы не поступила предварительная информация, — не платят.
Сопоставляем дальше. СБР, по его информации, обязался доплачивать Хованцеву около 200 тысяч рублей, остальное он получал в ЦСП. Но вот слова тренера мужчин Сергея Белозерова в интервью Matchtv.ru:
— По основной ставке мне платит ЦСП Минспорта. Доплата от СБР чисто номинальная — три тысячи рублей.
Спрашивается: если одном тренеру не платят вовсе, а другому три тысячи, зачем нужен СБР? Пусть существует, раз так положено, но не лезет в работу тренерского штаба. Или федерация осуществляет уникальную методическую поддержку? Ну, по результатам видно, насколько уникальную. Уникальнее не бывает.
Ищем логику дальше. Белозеров в том же интервью:
— Хотелось бы со следующего сезона работать по своим, а не по чужим планам. Когда пришел осенью в первую сборную, обозначил: хочу использовать собственные знания и наработки. До этого помогал в резервистах Владимиру Брагину, планы были его. Потом Хованцева.
Отвечает Анатолий Хованцев (в интервью sports.ru):
— Идея Драчева, которую поддержало правление СБР, — дать больше свободы старшим тренерам. В этом сезоне я писал планы только для юниоров. Мы обсуждали подготовку с Белозеровым и Норицыным, но с августа мне было сказано: последнее слово остается, допустим, за Белозеровым. То есть мое вмешательство и моя ответственность уменьшились.
Если это не банальное переваливание ответственности друг на друга, то имеем: планы писал Хованцев, реализовывал Белозеров, а единственного медалиста чемпионата мира подготовил Александр Касперович, которого разве что кипятком от Антхольца не отгоняли. Образец слаженности и концентраций усилий.
И это не все. В последний день чемпионата мира Владимир Драчев сказал журналистам:
— Вероятность, что Виталий Норицын продолжит работу после окончания сезона, ноль процентов. Он об этом еще не знает. По Леониду Гурьеву пока не могу сказать.
— Но женщины хуже стреляли, чем бежали.
— Старший тренер в ответе за всю подготовку.
— Какие планы в отношении Анатолия Хованцева?
— Он однозначно выполнил все критерии: Логинов, юниорские, юношеские медали… Многое хотим подкорректировать, вовремя не получилось, но с лыжами уже разобрались, к счастью. Поглядим, как со стрельбой. И в целом будем работать, продолжать.
Тут опять без толмачества не обойтись. За стрельбу отвечал Гурьев, но виноват Норицын. Зачем тогда держали в команде Гурьева? И почему в ответе за все не Хованцев, если на то пошло?
Спустя какое-то время фестиваль непонимания расцвел новыми красками. Драчев назначил Валерия Польховского вице-президентом СБР, отвечающим за координацию и обеспечение сборных команд. Но на чемпионате мира, где вот же они, сборные, как живые, Польховского не было. Зато он был на этапе в Поклюке: видимо, там обеспечения остро не хватало.
Затем правление СБР порекомендовало Польховского в главные тренеры сборной. Вместо того самого Хованцева, к которому у президента СБР не было претензий. Причем за работу с правлением в период вынесения рекомендательного решения отвечал как раз Польховский.
Бунт исполнительного директора СБР Сергея Голикова и ветеранские атаки с разных сторон как на Драчева, так и на Польховского на общем фоне выглядят мелочью. И важно, в сущности, другое.
Когда утихнет канонада и оттащат тела, как это все будет работать? Мозаичное, искусственное, ракощукообразное, нестыкуемое — как? Это в песне у Тимура Шаова способны побрататься правый с левым, черный с белым, умный с глупым, доктор с трупом, суд с бандитом, гой с семитом, водка с квасом, Лужков с Чубайсом, скромный с хамом, «Спартак» с «Динамо», Китай с Тайванем, Хачик с Ваней, теща с зятем, бомж с богатым и МХАТ со МХАТом. А в СБР, каких бы тренеров ни наняли, в третий раз словенского или впервые казахстанского, братание представить невозможно. Не то место.
И за всей этой трескотней как-то ускользает от понимания вопрос: спортсменов чиновники новой конфигурации тоже своих приведут? Правление и аудит — хорошо, но секунды и попадания лучше. А не складывается в последние годы именно с этим. При любых тренерах, президентах и даже, страшно сказать, исполнительных директорах.
Однако следует понимать и другое. Многочисленные говорящие головы ни в коем случае нельзя останавливать. Ибо молчание способно забетонировать любую конструкцию, даже такую ходульную, как нынешний СБР. А случиться этого не должно, чтобы снова не ощутить в конце следующего сезона вкус недозрелой хурмы. Пусть говорят. Пусть выговорятся, подлечатся. Пусть переформатируются и слепятся уже во что-нибудь работоспособное, единоначальное, работающее, а не кидающее друг в друга грязью из-за угла.
Наблюдать за этим любопытно, но нынешний террариум единомышленников категорически не работает. Проверено жизнью.
