А заодно расспрашиваем о:
- детях и победах;
- Пихлере и Хованцеве;
- Резцовой и Тихонове;
- допинге и харрасменте;
- рыбалке и автомобилях.
— У вас трое детей. Уже стоят на лыжах?
— Конечно. Старший, ему десять, сейчас на биатлонных сборах в Татарстане. Младшая участвовала в забеге малышей на соревнованиях в Мурманске. Ни к чему не принуждаем, дети сами делают выбор. Сначала просто выходили на трассу, чтобы подвигаться. Потом старший попросился в лыжную секцию. В одну не взяли, ему тогда восемь было, сказали — только с девяти. А вот в школе, которой руководит супруга известного тренера Николая Лопухова, не отказали. Группа интересная: старший сын лыжника Леши Петухова, две дочки Сергея Чепикова, дочь Владимира Драчева. И другие ребятишки, естественно.
— Почему лыжами можно заниматься только с 9 лет?
— У Минспорта и СБР есть стандарты, в чем-то справедливые. В биатлоне порог из-за оружия еще строже. Но практика, в том числе зарубежная, показывает, что при грамотной технической организации дети вполне могут стрелять с 6-7 лет. Хотя бы в тире. У нас же официальная соревновательная деятельность начинается с 12 лет.
— При Михаиле Прохорове вроде бы наладилось производство детских винтовок. То ли пневматических, то ли пружинных.
— Пружинно-поршневых. Та программа и сейчас действует. Но на этапах Кубка Анны Богалий используем газобалонное оружие, разработанное совместно с концерном «Калашников». Винтовка хорошо себя зарекомендовала, вскоре должны наладить массовое производство.
— Как вам живется в роли чиновницы?
— Я не чиновница, а госслужащая в декрете.
— Но вы же советник губернатора Новосибирской области?
— Работала, в основном, над проектом большого парка спорта и отдыха. По финансовым причинам стройка была приостановлена, надеюсь, будет возобновлена. Для города-миллионнника такой парк очень актуален.
— И кабинет у вас был?
— Пока не ушла в декрет, был — в правительстве Новосибирской области. Потом меня перевели в московское представительство.
— Вам предлагали принять участие в выборах в новосибирское заксобрание. Почему отказались?
— Много было дум на этот счет. Пришла к выводу, что депутатство — не совсем мое. Если стану заниматься не тем, чем хочу, это будет меня немножко разрушать. Уверена, смогу принести больше пользы, занимаясь детским биатлоном. Труд очень большой, колоссальный, но через какое-то время у нас вырастет поколение сильных биатлонистов, не сомневаюсь.
— Сколько детей вовлечено в ваш проект?
— Если брать этот сезон, суммарно соревновалось почти две тысячи ребятишек из трех стран и 35 российских регионов. В одной только Ленинградской области стартовали 540 детей. Начали в 8 утра, закончили в 8 вечера. Эстонцы сказали: «Анна Ивановна, на следующий год постараемся приехать к вам на все пять этапов», им очень понравилось. Прирост участников — процентов 20-25 в год. Есть регионы, представленные только одним биатлонистом: Тамбов, Амурская область, например. Но и это плюс. Тем более тамбовский парень в прошлом году выиграл Кубок.
— Вы как-то сказали, что успех в биатлоне на 5 процентов состоит из таланта и на 95 из трудолюбия. Что такое биатлонный талант? Врожденные меткость и техника хода?
— И то, и то. Проявляется с детства. Одним все дается на интуитивном уровне: вовремя притормозил на рубеже, успел отдышаться, прицелился на автомате. Когда такое дается легко, это талант. А многие добиваются того же через трудолюбие. Растут из года в год за счет каторжной работы. И если получается, ловят кайф. И сами, и их тренеры. У таких в спорте будет длинный путь. Если же все приходит само, неизбежно наступает момент, когда надо терпеть. Быстренько ухватил суть, начал побеждать — но затем пресытился, и тут необходим характер. Самое коварное состояние. Те, кто тяжело пахал, продолжают расти и вырываются вперед, а талантам терпения хватает не всегда.
— Себя к какой категории и относите?
— К трудолюбивым. Знала много более талантливых девчонок. Тренировались вместе, даже жили в одной комнате. И вот она стартует следом, видит меня на дистанции, а в Мурманске тяжелый круг. Значит, нужно убегать. И убегала, выигрывала дико тяжелые пять секунд. Когда такое удается, спортсмен получает дополнительный стимул. «Все делаешь правильно, продолжай».
— Вообще никогда слабину не давали?
— Иногда просто организм не справлялся. Была уставшая, выхолощенная. Когда с Пихлером работали, с мая по октябрь потратила на подготовку очень много сил. А пробежала первую гонку на Кубке мира, «пятнашку», и думаю: «Сейчас сезон бы прямо и закончила». Переработала, долго выходила из того состояния. Может, методика не подошла. Вольфганг не знал наш менталитет и индивидуальные особенности. Мог бы собрать дневники, потратить на знакомство первую неделю сборов, пользы было бы больше. А мы прилетели на Кипр и уже на следующий день сели на велосипеды на три часа. Хотя готовность у всех разная. Я отдыхала с ребенком на море, вставала в 6 утра и бегала по полтора часа. Кто-то поддерживал форму иначе, но этот момент Пихлер не изучил. У команды начались сбои, проблемы со здоровьем. Помню, как в Рупольдинге в 2011-м я единственная тренировалась во второй пульсовой зоне. Другие либо в первой, либо отдыхали — вот такой был разгрузочный день.
— Долго анализировала и пришла к выводу о важности индивидуального подхода лишь через несколько лет. Люди разные, трудолюбие себе дорогу по-любому пробьет, но надо обязательно учитывать внутреннее состояние спортсмена, его способность переварить нагрузку. Кому-то перед стартом необходимо кросс пробежать, а кому-то тортик скушать. Есть такой детский тренер, Сергей Гамов. С его помощью организуем на сборах тестирование детей и передаем информацию личным тренерам. Это очень важно. Дети — не пушечное мясо, а личности, требующие разных подходов. Тогда биатлон станет для них не каторгой, а любимым хобби.
— Почему после Олимпиады-2002 у вас остались только негативные воспоминания?
— Не только, хотя и сказала так в давнем интервью. Олимпиада с детства казалась чем-то заоблачно светлым, недосягаемо праздничным. Но когда попала туда впервые, идеализма поубавилось. Слишком часто дергали на допинг, причем именно наших и на кровяной. Сейчас думаю, что ничего страшного в этом нет: если существуют подозрения, надо отметать их в том числе и за счет частых проверок. А тогда как-то ударило по представлениям об олимпийском духе. Плюс вот эти моменты: вечером человек выиграл — утром у него отобрали медаль, как у испанца Мюллега. Его уже король поздравил, и вдруг такой позор.
В российской команде похожее тоже было. А мне всего 22. Конечно, испытала разочарование. Да еще психологические проблемы: стрельба на «стойке» не получалась, я ее прямо боялась. Мне бы перед Солт-Лейк-Сити поставить винтовку в угол, и через неделю надеть ее с чистой головой, но я старалась доказать что-то тренерам, и только дальше в угол себя загоняла. Пыталась выскочить из ямы, хотя была почти ребенком, в Америке, четыре месяца не видела дома. На подобное уходит уйма сил. За неделю до Игр контрольную гонку прошла влегкую. А на самой Олимпиаде после преследования меня прямо звездой на снегу раскидало от усталости. Журналисты спрашивают: «Что, настолько тяжело?» — «Одна мысль в голове, — отвечаю. — Счастье, что все закончилось. Дико тяжело».
— При этом заняли 18-е и 19 места. Не так плохо по нынешним меркам.
— Мы со Светой Ишмуратовой спорили за место в эстафете, это было для меня главным вызовом в Солт-Лейке. Пришли на последний рубеж, Света отстреляла в ноль, я с промахом. Эстафета досталась ей, и абсолютно по делу. На тот момент она была сильней.
— Против Ишмуратовой у немок на втором этапе чаще всего бежала Катрин Апель. И чаще всего проигрывала, что породило шутку про «Светобоязнь». Были у вас похожие психологические моменты?
— Если ты не готов бегать эстафеты, то ты не готов. Случалось, ждали передачи этапа, шутили в эстафетном коридоре, и я видела: шутки некоторым не очень-то и даются. Должна быть уверенность, понимание, чего ты хочешь и что ты можешь. Спортсмены — такие же люди, как и все, только бьются за страну, за команду. Без веры в себя не победишь. И показать эту веру соперникам тоже полезно.
— Если вспомнить три ваши Олимпиады — Солт-Лейк-Сити-2002, Турин-2006 и Ванкувер-2010, — что больше запомнилось, не считая медалей?
— Церемонии награждения. Причем не столько свои. Поехала смотреть, как Ольгу Медведцеву награждают в Америке, была очень впечатлена. Серебряное награждение Оли Зайцевой в Ванкувере тоже смотрела на площади вместе с болельщиками. Потрясающие эмоции, ощущение единения. Ты — за страну, и страна с тобой. А тут еще обе моих золотых эстафеты случились 23 февраля.
— Что дает звание олимпийской чемпионки в жизни, после завершения карьеры?
— Знаете, живу жизнью обычного человека и детей учу: «Наградили медалью — спускайся с пьедестала и готовься к следующей гонке, это не конечная станция». Но для продвижения каких-то моментов, для того, чтобы тебя услышали, звание олимпийского чемпиона точно не лишнее. Тебя начинают воспринимать иначе, как признанного спеца, эксперта, «топа» в своем деле. Не забуду слова тренера, сказанные в Турине: «Девочки, вы даже не представляете, какие двери может открывать звание олимпийской чемпионки». Но прошло 13 лет, и сегодня понимаю: основная миссия — передать знания и навыки детям. Говорю им искренне: «Буду счастлива, если станете лучше, чем я». Пусть поймут на нашем примере, чего можно добиться своим трудом.
— Сколько платят чемпионке Игр?
— С февраля 52 тысячи рублей. Раньше было 32. Сколько раз становился чемпионом, значения тут не имеет. А призерам, к сожалению, не платят. Люди годами шли к пьедесталу, проиграли одну десятую и…
— Есть еще четвертые места, за которые даже разовых премий не положено.
— Так можно и до травм, до обидных ошибок дойти. Наверное, не стоило мне тему поднимать именно в таком разрезе, но конкретным людям сочувствую.
— С призовыми президентскими машинами как поступили?
— На ванкуверской золотистой, с олимпийской символикой, до сих пор езжу. Не такой большой пробег, порядка ста тысяч. Хотя и не помещаемся, когда вместе с нянями все собираемся. Наш формат — микроавтобус. Но пока позволить его себе не можем. В том числе потому, что проводим детские соревнования со взрослым финансовым подходом. Туда средства уходят в большом количестве.
— Ваш муж Андрей Левунин — не только глава компании по продаже лыжной экипировки, но и член правления СБР. Участвует в выработке серьезных решений?
— В эту тему не хотелось бы углубляться. Были обещания, потом многое изменилось. Компания мужа серьезно помогает в организации нашего Кубка, спасибо ей большое. Насчет остального: поживем — увидим. Я не привыкла обещать того, чего не смогу сделать. Хочется, чтобы и впереди других людей шли дела, а не слова.
— Вы развелись с первым мужем и объявили о завершении карьеры в один год. Это как-то связано?
— Отчасти. В последнем сезоне в семейной жизни не все было гладко, стали возникать определенные вопросы. Итог философский: что ни делается, все к лучшему.
— Что думаете об Анфисе Резцовой и ее резких порой заявлениях?
— Иногда меня шокируют некоторые высказывания. Что-то правда, что-то нет, либо я чего-то не знаю, но это внутренняя кухня. Моя позиция — сор из избы выносить не надо.
— Александра Тихонова вы знаете не только как непримиримого спикера, но и как руководителя СБР. Сильно один Тихонов отличается от другого?
— В его словах много правды. Хотим мы того или нет, но критика Тихонова часто попадает в точку. Он четырежды выигрывал Олимпиады и многое сделал для биатлона. Другое дело, повторюсь, — идут ли скандалы на пользу виду спорта. В последнее время биатлон слишком часто притягивает их к себе. А Тихонова нужно воспринимать таким, какой он есть. Как и каждого из нас.
— Переходим к водным процедурам. Не возникало опасений, что снаряды падают слишком близко? Я про допинг, конечно.
— Ни разу.
— В туринской команде вы заменили Ольгу Пылеву, дисквалифицированную за карфедон. Попадались на допинге и другие ваши сокомандницы. Неужели ни разу не екнуло: «А вдруг?»
— Нет. Процентов на 95 все зависит от спортсмена и его наставника. А так обстоятельства у всех разные. У Ольги тогда недоразумение с врачом вышло, частный случай. Это не так, что всех выкашивали. Еще была ситуация на чемпионате мира-2009 в Корее. Я как раз сына родила. Пришел главврач, включил телевизор, там, говорит, ваших показывают, попались. Для меня это стало шоком. Ну а позже посыпалось одно за другим, и отголоски до сих пор не стихают. Самое страшное даже не то, что отворачиваются болельщики и спонсоры. Самое страшное, если молодежь видит все и думает: «А не рискнуть ли, вдруг пронесет? Пусть даже отберут медаль, но не бросят же, прикроют, скажут: своих в обиду не даем». Я сейчас не только про биатлон. Не секрет, что люди, попавшиеся на серьезных препаратах, занимают у нас в спорте высокие посты должности. У Запада не может не возникать мыслей, что все тут в одной каше варятся, а прецедент создаем мы сами. И сами же потом расхлебываем. Не лучше ли не делать первый шаг в том направлении?
В 2009-м Дима Ярошенко с Андреем Прокуниным проехали с антидопинговой программой по школам, секциям, вели большую пропагандистскую работу. И это нормально, это вызывало симпатии. С Сашей Логиновым получилось иначе. Взять Тею Грегорин. Собрала пресс-конференцию извинилась, покаялась. А мы молчим. Или бурчим, кивая на норвежцев, что все подстроено, все против нас. Но если спортсмен попался, кто это подстроил, кто виноват, кроме него самого? Отрицание только подогревает ситуацию. Измениться должны в первую очередь мы сами, от тренеров детских школ до Минспорта. Чтобы допинг стал неприемлемым. Плюс знание новых тенденций в той же фармакологии и физиологии. Сколько у нас тренеров, которые закончили институт и до сих пор и работают без подтверждения лицензии? А надо подтверждать, повышать квалификацию.
— У нас полиция переаттестованная. И толку?
— Если захотим — изменимся. Понравилось одно из высказываний Мартена Фуркада о Европе и России: «Наша позиция — не применять. А ваша — чтобы не нашли». Это касается не только биатлона, вообще спорта. Вспомните ходоков, тяжелоатлетов. Нечестно мы играем и должны это признать. А признав, исправиться. Схемы в большом спорте будут всегда и не только в России: спорт дает деньги, власть, славу, их никто не отменял. Значит, меняться нужно в первую очередь нам. А ребят жалко. Все эти сочинские истории… Видала глаза Вяльбе, когда поступали новости. Через такое пройти — большое испытание.
— Логинов полтора года назад сказал мне в интервью: «Если бы я был настолько плохим, как обо мне думали, сам не приехал бы в сборную, не так воспитан». Ясный намек на то, что его подставили. И на выбор между тем, чтобы остаться в сборной или рассказать всю правду.
— Каждый сам волен решать, как поступать в такой ситуации. Я о другом. В последние десятилетия мы совершили слишком много ошибок. Но по нынешним детям вижу, что они воспринимают мир уже по-другому. Чтобы не совершать ошибок снова, проводим антидопинговые семинары, дарим подарки. Это тоже шаги к исправлению. Вот так, общими усилиями, нам и по силам все изменить, на мой взгляд.
— Бобслеистка Надежда Сергеева в интервью «Матч ТВ» поведала, что женский бобслей — очень специфическое сообщество. Не сказать, чтобы сильно дружное. Что такое в этом смысле женский биатлон?
— Это много сильных девушек с лидерскими качествами, оружием, желанием победить и собственным видением каких-то ситуаций. Например, расклада в гонке. Террариумом я бы женский биатлон не назвала, хотя хитрость встречается. А вообще Валерий Польховский учил нас так: все решается на трассе. Есть спорные моменты? Не надо выяснять отношения в комнате или бросаться словами, как в боксе на взвешивании. Выходи на дистанцию, доказывай, беги. Не припоминаю открытых противостояний. Сарказм случался, колкости. На это не перерастало в большее, хватало ума и характера. Да и не конфликтный я человек. Проще свернуть на параллельную дорогу, чем идти в лоб с открытым забралом.
— Кого из подруг по команде можете назвать близкими?
— С Ольгой Зайцевой и сейчас дружим. С большинством, включая иностранцев, отношения были ровными. С украинками тоже хорошо общались, тогда был другой микроклимат. Сейчас встречаемся на Кубке легенд, вспоминаем с удовольствием.
— В ванкуверскую эстафету вас включили вместо Анны Булыгиной, теперь Фролиной, в последний момент. После говорили с ней?
— Нет.
— Хотя признались в интервью, что переживали по поводу той ситуации.
— Понимала, почему после масс-старта тренеры решили так, а не иначе. (Булыгина финишировала последней, 29-й, с восемью промахами. — «Матч ТВ»). Узнала накануне, что бегу я, видела, как Аня переживает. О чем говорить? Ей было тяжело, из комнаты выходила только на тренировки. И мне было не очень радостно, но таков спорт.
— С вами случалось подобное?
— Не раз. И домой отправляли, и на подготовку вместо стартов. С разными тренерами.
— Обходилось без слез?
— По-разному. В основном без. Взрослый человек, понимала: так надо.
— Польховский — ваш тренер?
— Как наставник сборной — да. Очень многое дали мне и личные тренеры: Александр Никифоров, Петр Подшивалов, Владимир Щукин, Геннадий Челюканов.
— А кто не ваш тренер? Пихлер?
— Не он. И это обоюдное, наверное. В интервью Анатолия Хованцева прочитала о себе нелестное. И про чемпионат мира-2011 года в Хантах. Забавно, когда тренеры ошибаются и потом обвиняют спортсменов. Ту эстафету, по ходу которой уволили Хованцева, могу назвать тренерской промашкой. Нельзя было Катю Юрлову ставить на первый этап. Но тренерский штаб испугался за меня и поставил.
— Напомните, чем вы напугали штаб?
— В масс-старте упали с Дашей Домрачевой в самом начале, мне адреналин сильно по ногам дал. Бывает такое, тяжело шла всю гонку. На следующий день эстафета. Владимир Барнашов подошел: «Аня, все нормально? Сможешь бежать?» — «Смогу!». А у Кати первый чемпионат мира. Спринт с пасьютом прошла отлично, умница, но опыта все же не так много. Сейчас она зрелый спортсмен, но тогда Кате было сложно, это как первое разминирование для сапера. Ее ставят на первый этап, до второго рубежа бежит в лидерах. Встает на «стойку», горят софиты, трибуны орут: «Катя, давай!» — и три штрафных круга. У меня на этом фоне еще три — и все, такое не отыгрывается.
Год назад читаю Хованцева: «Меня уволили прямо по ходу гонки». И ни слова про ту ситуацию. Получается, никто ее так и не признал, не проанализировал. Для нас с Катей это был самый кошмарный день. Я в эстафетах лет восемь, наверное, не заходила на штрафные круги. Давно поборола нервы, бегала эти гонки с душой. А тут мне будто гвоздь в спину вбили. С огромным трудом отходила. И заканчивать собиралась, и вообще. Зайцева целый вечер со мной провела.
— Думаете, если бы вас с Юрловой поменяли местами, все сложилось бы иначе?
— Наверняка. И подумать не могла, что поставят на второй этап. Польховский готовил нас на любую позицию, от первой до четвертой, но я много лет была стартером. И вдруг все поменялось. Не скажу, что это ошибка Хованцева. Скорее, всего тренерского штаба, ведь решение принималось сообща. При том составе команды трудовое серебро у нас было бы железно. А так после трех штрафных на первом этапе мне пришлось стрелять в середине стрельбища, где ветер непредсказуемый. Долго подбирала прицел, попала два из восьми. Потом по мне давали поправки Слепцовой и Зайцевой, но отыграть мы уже ничего не могли. Уверена, мне было проще отработать первый этап с лидерами, я умела отключаться. В том же Ханты-Мансийске, и тоже на чемпионате мира, выиграла первый этап смешанной эстафеты в 2005-м, привезла второму месту полминуты. Взяли тогда серебро.
— Аргумент.
— Оттого вдвойне обидно было прочитать, что виноваты мы. Сели бы, поговорили, выяснили все, но никто не подошел, не было никаких бесед. Каждый закрылся, обиделся и замолчал. А через семь лет вдруг проявилось в прессе.
— Отношения гонщиков и сервисменов не принято выносить на люди. Но спортсмен не может быть всегда доволен лыжами, верно?
— До жестких моментов у нас не доходило. Прибегала, говорила: «Сегодня было не здорово», и все. Они в вакс-кабинах ошибаются так же, как и мы на трассе, но необходим постоянный контакт. Если выяснять отношения через прессу или ругаться, толку не будет. Да и этика не позволяет, в контрактах записано, что ты не можешь устраивать в команде конфликт.
— Было когда-нибудь, чтобы вам умышленно плохо мазали лыжи?
— Надеюсь, что нет, но боюсь, что да. Пару раз причем на чемпионатах мира. Жаловаться не буду, но и отрицать не могу.
— Это связано с течениями внутри СБР или битвой регионов?
— В начале карьеры, наверное, да. Возможно. В конце не знаю, но то, что лыжи ехали фатально плохо, факт. На своем последнем чемпионате мира (Рупольдинг-2012. — «Матч ТВ»), я с одним промахом стала в спринте 41-й. И не потому, что была готова только на такой результат.
— 15-летняя дочь знакомого занималась в биатлонной школе. На одном из соревнований тренер дал ее подруге готовую пару лыж. «Но у меня свои есть». — «Ничего, побежишь на этих, проверенные». Девочка стартовала и поняла: не едут. Готова была так, что все равно пришла первой. А в финишном протоколе увидела себя второй.
— Вот такого со мной точно не было. Не знаю вообще, возможно ли подобное. В моем Кубке — исключено с гарантией.
— Тренером себя видите?
— Наверное, нет. Помощником, консультантом — но не тренером. То, чем сейчас занимаюсь, мне больше подходит.
— В соцсетях есть ваши фото с рыбой, пойманной и мороженой. Это где?
— В Карелии, кажется. И в Якутии. Были там в минус 30, у них на рынке рыба прямо букетами стоит.
— Сами ловите?
— Рыбачка с детства. Карасики привлекали, удочка своя была. Судака килограмма на два с половиной поймала как-то. И на охоту дядя брал, но это не мое.
https://twitter.com/BogaliAnna/status/747543047504797696— В прошлом году российский биатлон содрогнулся от харрасмента. Уволили тренера, пристававшего к юным биатлонисткам. Вам когда-нибудь приходилось защищать свою честь?
— Нет, мое время в этом плане было достаточно чистым. Но такие люди и такие случаи есть. Этот, к сожалению, получил огласку. Многие, думаю, откровенничать не станут, но… Хотелось бы воздержаться от комментариев. Главное — тренировочный процесс и воспитание спортсмена, а то, о чем вы спрашиваете, аномалия. У Ольги Вилухиной и Наташи Левченковой тренеры — мужья, но это другое, люди вместе живут. Скандалов же хочется поменьше, лучше бы их совсем не было. Часто шум поднимается из-за пустяка, а слово не воробей, и начинается. Форумы почитать — вообще засада. Люди сидят на диване и все знают лучше всех, хотя на самом деле дым без огня. Если и говорить о таком, то в нужных кабинетах, а не кричать на всю страну. Чтобы молодежь не думала, будто в биатлоне это норма.
Читайте также:
- «Меня записали в стан врага – выскочка, ничего не понимаю, только за счет Шипулина». Интервью с Андреем Крючковым
- «Король Харальд, поверь мне, в следующей гонке Большунов выиграет». Губерниев зажигает на норвежском ТВ
- IBU «забыл» отправить уведомление о втором «флажке». Подробности дела Маргариты Васильевой
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
