Екатерина Конева выиграла тройной прыжок на чемпионате России, завершившемся в Челябинске 11 сентября. После пятой, предпоследней, попытки лидировала Дарья Нидбайкина с результатом 14,27, но Конева в шестой улетела на 14,74. Вот этот прыжок и крик после него, отражающий все эмоции спортсменки, которая в последнее время очень редко стартовала летом.
После награждения мы поговорили с Екатериной о том, как прыгалось на ЧР, зачем она поехала готовиться в Хабаровск и осознает ли перспективы того, что уже никогда в карьере не получит допуск на международные соревнования.
— Как прошло?
— После Кубка России в Брянске, конечно, я ожидала хорошего результата, даже чуть лучше, чем получилось сегодня. Но мы же всегда отталкиваемся от своего состояния, а сегодня оно было не очень — сужу по разминке. Сегодня не складывался разбег, я начала что-то придумывать — натягивать, перетягивать шаги, делать далекий скачок, перестала попадать в шаг. Но слава богу, что в последней, шестой попытке удалось собраться и нормально выступить.
— После пяти попыток, когда Дарья Нидбайкина лидировала, нервничали?
— Я понимала, что девочки — молодцы. Даша и Вика Прокопенко вышли после травм, у всех что-то болит, у меня тоже — перед стартом в Брянске я повредила себе пятку, есть проблемы с поясницей, из-за этого больно дышать, ночи вообще не спала, скорее дремала. Я понимала, что могу прыгнуть хорошо, форма никуда не делась за неделю, вопрос был только в реализации этого потенциала. Сегодня, например, снова почувствовала поясницу, начала ее разминать больше обычного, тренеру уже не говорила, разбиралась сама. Конечно, отдавать первое место не хотелось, поэтому боролась до последнего.
— Все прошлое лето не выступали, что случилось?
— На Кубке России в мае 2019-го в Сочи прыгала длину и тройной. Длину отпрыгала не очень, пошла на второй вид. А тройной не любит расхлябанности, ты должен быть собран. И я на шаг поставила левую ногу чуть больше от себя, чем было нужно. Всё — семь месяцев лечила травму ахилла. Не могла ходить. Когда в Москве поехала в Центр Спортивной Медицины, то после укола, который там сделали, не могла наступить на ногу и шла, ковыляя, по очень длинному пешеходному переходу. Это были адские боли, сильнее только когда рожаешь, во всяком случае, по моему опыту. В принципе, сразу стало понятно, что летний сезон того года закончен.
Пока восстанавливалась, ходила в шлепках на тренировки, работала над другими частями тела, но в какой-то момент поняла, что не могу смотреть на людей, которые бегают, прыгают, что я выгляжу никчемной. Собрала вещи и уехала со сбора.
— И вот после того лета началось новое, которое все просидели сначала по домам, а затем только тренируясь, без соревнований. У вас это второй старт в сезоне, а уже сентябрь. Вся эта история сильно повлияла?
— Я, скажу честно, отпустила вообще всю ситуацию. Перестала читать СМИ, смотреть новости в соцсетях, потому что надоело ожидание того, заплатят штраф World Athletics или нет, будет российский сезон или нет. Просто тренировалась плюс еще и сама пыталась тренировать, получая от этого удовольствие, причем вышло это совершенно случайно. Ребята просто захотели потренироваться вместе с нами, когда мы с мужем приехали в Хабаровск, на мою родину. Сначала они попросились в одно и то же время, затем попробовали делать нашу работу, втянулись, и дальше мы уже тренировались вчетвером.
— Посещают мысли, что вам никогда не дадут нейтральный статус и вся карьера будет только на российском уровне?
— Эти мысли есть, они присутствуют. Когда ты выезжал и прыгал «там» — это другие эмоции и ощущения. После возвращения в Россию тебя узнают и тобой гордятся. А сейчас приходится выступать только здесь, и я не говорю, что это плохо, но это рядовые старты. Конечно, мы всегда готовились к чемпионату страны, но это всегда был отборочный старт, на чемпионаты Европы и мира, на Олимпиады. И вот уже пятый год длится вся эта канитель. Тяжело и обидно. Мне обидно, что я не могу реализовать себя, исчезает интерес. Я выхожу, порой травмированная, и думаю: «Снова травма, снова прыгаем, просто прыгаем, без титулов».
— Дочка отвлекает от этой ситуации?
— Конечно. Большую часть времени я не думаю об этих проблемах, потому что у меня есть София. Мне нужно с ней позаниматься, побегать, поиграть, почитать, в общем, есть чем заняться, чтобы мысли о проблемах ушли.
— Конева-тренер — требовательная. Конева-мама тоже?
— Я многое позволяю дочке, но и наказываю ее только я. Папа у нас мягкий, а я да, могу наказать, и дочка это знает.
— София в маму, прыгает?
— В прошлом году, когда ей было два года, она отошла на сорок метров, как настоящий спортсмен, и с длинного разбега, устав и запыхавшись, пока добежала до планки, прыгнула 82 сантиметра. Но если говорить о моей наследственности — я вообще никогда не любила бегать, хоть в прошлом и выступала в спринте. Но терпеть это жесткое предстартовое волнение, без права на фальстарт, очень сложно, а в прыжках все-таки есть попытки, и даже если ты испортишь одну, есть еще. Так что лучше уж пусть дочь прыгает.
— Неужели позволите ей прыгать тройным, это же асинхронный, очень травмоопасный вид?
— Посмотрим, как вырастет. Но да, вы правы, говоря о тройном прыжке, — это очень тяжелый вид, а с возрастом все становится еще сложнее.
— Вы уже давно прыгаете, вопрос многолетней усталости актуален, тем более с учетом ситуации с российской легкой атлетикой. Первый раз удалось перезагрузиться через декрет. Та свежесть, что была после возвращения, все еще чувствуется или уже ушла?
— Этим летом мне удалось еще раз перезагрузиться, уехав домой, в родной Хабаровск. Это была смена обстановки, вполне возможно, что я еще раз туда отправлюсь. Изначально мы туда ехали показать ребенка моим родителям, на две недели. Но в итоге задержались на пять месяцев, и оказалось, что это к лучшему. Там пришлось тренироваться в узком маленьком манеже, а после этого на стадионе испытываешь другие ощущения, пространство, свободу.
— Нормального манежа там нет?
— В Хабаровске необходимо провести реконструкцию старого объекта. Сколько я уже об этом просила, сколько требовала. Там масса спортсменов может тренироваться, более того: именно Хабаровск можно рассматривать как опорную базу для подготовки наших легкоатлетов к ОИ в Токио, они же все равно должны будут где-то находиться на Дальнем Востоке. А сейчас из Хабаровска спортсмены уезжают, потому что там нет условий. Есть летний стадион, и как обычно — замену покрытия для футболистов провели, а про легкоатлетов забыли. Я, когда сейчас была там, хотела сходить на прием к мэру, поговорить, объяснить, что это все окупится, если довести все до ума и сделать Хабаровск базой подготовки легкоатлетов на Дальнем Востоке.
— Так дом-то у Коневой где, в Хабаровске или Сочи?
— Я люблю оба эти города. И, кстати, я бы очень хотела, чтобы в Сочи тоже построили манеж, он там очень нужен.
Читайте также:
- «Почти всю карьеру выступаю с язвой желудка». Чемпион России — о том, до чего могут довести нервы
- «В какой-то момент поняла, что спасать наши карьеры не будут». Ласицкене — о странном сезоне и отсутствии общения с руководством ВФЛА
- «Люди боялись здороваться, доходило до того, что разговаривал сам с собой». Как не сломаться в дисквалификации, а выйдя — стать чемпионом России
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
