Александр Георгиев был третьим вратарем молодежной команды воскресенского «Химика«, а через шесть месяцев после ухода оттуда дебютировал в чемпионате Финляндии. Как в хоккее случаются чудеса – рассказ Георгиева на Matchtv.ru.
Болгарин
В профайлах пишут, что я родился в Москве, но это не так. Я родился в Болгарии, в городе Русе. Мой отец болгарин. Когда ему было 17, он поехал учиться на инженера в Москву. Там же училась мама. Они познакомились, поженились, переехали в Болгарию – и после моего рождения вернулись в Москву. Так что у меня двойное гражданство: рождение в Болгарии дает право получить болгарский паспорт, не отказываясь от российского. Это удобно: в Европу не надо визы оформлять. Болгарский язык я знаю на уровне простейших фраз и всяких забавных слов. Летом я часто бываю в Болгарии.
Когда мне было пять лет, отец решил отдать меня в спорт. Тогда как раз на слуху были российские игроки в НХЛ, все только про них и говорили. Отец привел меня в ближайшую к дому хоккейную школу – «Пингвины». Это в Бирюлево, в 10 минутах от нашего дома на Чонгарском бульваре. В основном родители возили, но иногда сам добирался на электричке от станции Коломенское до Бирюлево-Пассажирская.
Вратарем быть здорово. В быту ключи, например, со стола падают – ты их раз, и подхватил. И думаешь: «Хорошо, что я вратарь». Есть реакция, есть ловкость – я могу жонглировать четырьмя теннисными мячами, например. Только экипировка дорогая: я думаю, что сейчас самый дешевый вратарский комплект на ребенка будет стоить не меньше 60 тысяч рублей. Мне родители покупали форму с запасом по размеру. Щитков хватало на три года. Панцирь и шорты лет пять могли прослужить. Только вот коньки приходилось каждые два года покупать.
У отца маленький бизнес: продает оптом массажеры – пластмассовые и деревянные, акупунктуру тоже. Сильно помогало, что у него свободный график. Если был выбор – отвезти меня на тренировку или очередную партию доставить, – отец всегда вез меня.
Когда мне было 13, возник вариант перейти в ХК «Питер» – и я поехал в их составе на турнир. Отыграл там против «Химика», а мне тренер из Воскресенска говорит: «Давай к нам». И я стал играть за «Химик».
Воскресенск
В Воскресенск меня возили отец или мама. В удачный день дорога в один конец занимала два часа. Но обычно – два с половиной, а несколько раз были случаи, что мы ехали эти 100 км четыре часа. То есть минимум пять часов в день улетало на дорогу. В плане хоккея все было замечательно: за свой год я играл практически бессменно. Плюс можно было ходить тренироваться к ребятам на год-два старше, чем я тоже пользовался. Это очень много мне дало в развитии. А ярославский «Локомотив» дважды брал меня на финалы чемпионата России.
В 16 лет я начал тренироваться с молодежкой – и ждал, что на следующий год буду играть за «Химик» в МХЛ. Были обещания со стороны руководства: «Подписывай контракт, в первом сезоне сыграешь десять матчей в МХЛ». Это было неплохо – и я подписал стандартный контракт на три года. Сейчас понимаю: надо было смотреть, как до меня в команде относились к молодым вратарям. Там была четкая тенденция: пришедший из ДЮСШ не получал сразу места в воротах. Но я почему-то посчитал, что у меня другой случай.
По итогу получилось, что я переоделся за сезон на четыре матча, а на лед так и не вышел. Я был третьим вратарем. Один парень был старше меня на три года, второй – на четыре, оба уже ушли из хоккея.
Все объяснялось отсутствием опыта. Но я не понимал, как получить опыт, если мне не дают играть. Хорошо, что я еще мог играть за юниорку, но это был уровень, который я перерос за пару лет до этого. И там тоже были смешные моменты: с юниоркой как-то выиграли – 3:1. А тренер МХЛ узнал счет, подошел ко мне и спросил: «А что ты на «ноль» не сыграл?»
Я понял, что в «Химике» мне не надо оставаться. И тут появился один вариант.
Норрена
С 10 лет я каждый год ездил в летний вратарский лагерь Фредрика Норрены – тогда он еще в НХЛ играл. Лагерь длился неделю. Бюджет поездки на одного меня составлял примерно тысячу евро (пятьсот из них – сам лагерь), плюс дорога и проживание для родителей – мама и папа со мной, как правило, ездили.
Что такое вратарский лагерь: земля с утра, легкий перекус, лед, видео, обсуждение, обед и еще один лед. Много упражнений на ловкость, координацию, скорость, пресс, мышцы спины, большое количество прыжков.
Видео занимало примерно час в день: разбор игры вратарей из НХЛ, объяснение технических действий. Что хорошо в такой работе: все это не преподносится в ультимативной форме. Ты можешь спрашивать, оспаривать, доказывать свою точку зрения – и тренер на тебя не наорет.
Очень ценными были теоретические занятия, где рассказывали такие тонкости, о которых раньше даже не задумывался – вплоть до того, какого цвета щитки выбрать. Кажется, что это ерунда, совсем мелкая деталь, но это может помочь сбить с толку атакующего игрока, ведь у него, как правило, есть меньше секунды на принятие решения. Например, белые щитки с такой решеткой, как у финского вратаря Раска. Это специально сделано, чтобы решетка сливалась с сеткой ворот. У меня просто белые щитки. Они немного сливаются с цветом льда и визуально кажутся больше, чем на самом деле.
Просмотр
Видимо, что-то хорошее Норрена во мне увидел. Как раз после моего первого сезона в МХЛ, где я на игры даже не переодевался, Фредрик сообщил моему отцу, что хочет видеть меня на просмотре в молодежную команду ТПС. Причем отец к нему не обращался, ничего не просил – это была именно инициатива Норрены. Он тогда сыграл свой последний сезон в Финляндии и становился тренером вратарей в системе ТПС.
Мы, естественно, уцепились за этот шанс. По сути, очень повезло, что меня вообще на этот просмотр взяли. Фредрик Норрена был единственным, кто меня знал. Для остальных я был непонятным вратарем, потому что у меня в тот момент даже статистики на eliteprospects не было. Ноль матчей в МХЛ! Я четко понимаю, что меня взяли на просмотр только из уважения к мнению Норрены.
Просмотр начался с двух дней тренировок и одного двустороннего матча, в котором у моих ворот создали много моментов, но я отыграл на «ноль». Мне сказали: «Останешься еще на пару дней». Опять несколько тренировок и игра – я там один гол только пропустил. И вот после четырех дней вызвали в офис: «Решай вопрос с документами – и мы будем рады тебя видеть».
Вот тут пришлось помучиться. Когда в «Химике» узнали, что я хочу перейти, да еще и в ТПС, ни в какую не хотели отдавать документы: «Оставайся, ты будешь как минимум вторым, а можешь и первым стать». Но сложно было верить после того, как мне до этого обещали десять матчей в МХЛ, а я сыграл ноль. Долго не хотели отпускать, каких-то денег требовали. Но в итоге мы нашли способ договориться: отпустили без каких-либо компенсаций, а права на меня в России остались у «Химика».
ТПС
Это был, конечно, сильный контраст: из Воскресенска попасть в ТПС. Абсолютно другое отношение к планированию и построению тренировок. Отличия везде. Тренажерный зал – каждому игроку выдают программу: над чем нужно работать, какие упражнения и с какими весами делать. Причем тренер варьирует программу для разных игроков в зависимости от амплуа или физического состояния. Вратари, например, не так сильно нагружают руки, чтобы скорость не терять. Это в ТПС.
А в «Химике» у нас была круговая тренировка – каждый раз одна и та же: проходишь через все тренажеры в зале и делаешь по 10 повторений. Причем веса были у всех одинаковые. В Финляндии периодически вычисляют максимальный вес, с которым ты можешь сделать три повторения в конкретном упражнении: в жиме лежа у меня это 90 кг, в приседаниях со штангой на груди – 105 кг. И потом исходя из этого строят тренировки: первый подход – 60 процентов от максимального веса, второй – 70 процентов, и так далее. В «Химике» для всех была одна штанга – 70 кг. Надо было сделать 10 повторений. Честно, я еще тогда удивлялся: почему у меня при весе 72 кг и у защитника при весе 90 кг одинаковая штанга?
Что еще важно: в Финляндии на каждую тренировку вратари выходят пораньше, чтобы их разогрели разминочными бросками. Причем ты сам заказываешь – какие нужны броски для разминки. И сама тренировка начинается с 15 легких бросков. В «Химике» было так: мы выходили все вместе – и холодному вратарю начинали сразу сильно бросать с убойной позиции, с «усов».
Но я, конечно, очень благодарен «Химику» за школу. Проблемы в МХЛ – это только один сезон, а до этого все было отлично. Меня, например, в Финляндии спрашивали: «Где ты играл?» Я отвечал: «В Воскресенске. Про Ларионова слышали? Вот он оттуда», – и дальше уже ничего говорить не надо было.
Контракт
После года на скамейке запасных в «Химике» меня вообще не волновало, какую в ТПС дадут зарплату. Я думал только о том, буду ли играть. Я готов был перейти в ТПС и сам платить за все: за переезды, за лед. Кстати, еще недавно так и было: игроки молодежных команд в Финляндии должны были делать ежемесячные взносы – вроде бы около 200 евро в месяц. А потом эти взносы отменили.
По первому контракту у меня вообще ничего не было: ни зарплаты, ни формы, ни жилья. Единственное – обеды в столовой оплачивали, это хорошо. Короче, я играл за эти обеды. И жил на деньги, которые мне родители присылали. В контракте были прописаны бонусы за матчи в главной команде, но я об этом даже не мечтал.
1 января
1 января 2015 года пришла смс-ка от Норрены: «Завтра едешь на выезд с главной командой». На следующее утро зашел в раздевалку – там собрание. И тренер сказал: «Сегодня важный матч, давайте начнем год с победы. В воротах Георгиев». Все начали хлопать. Я так: «Что-что? Как он сказал?» А Теему Лассила, основной вратарь, засмеялся: «Ты играешь!»
После утренней тренировки мы сели в автобус и поехали на игру в Тампере. Ехать 160 километров, около двух с половиной часов – и по дороге меня чуть трясло от особенного волнения. Я чувствовал что-то такое же, когда играл, например, по детям против ЦСКА – топовой команды по нашему возрасту. Ощущение, как будто сейчас будешь играть самый важный матч в жизни. Пока ехал в автобусе на игру в Тампере, получал сообщения от близких, которым сообщил, что выйду за главную команду. Все поздравляли, радовались.
В молодежке по сто человек на матчи приходило, а тут я выкатился на лед – на трибунах семь тысяч зрителей. В той игре я пропустил три гола где-то с двадцати бросков, но к концу матча почувствовал себя намного увереннее. А в овертайме отбил еще семь бросков, из них половина были опасные, голевые. Мы выиграли по буллитам – и тренер после матча сказал: «В овертайме ты играл, как будто уже четвертый сезон в этой лиге. Очень уверенно».
Повторю: я мечтать не мог, что в первый год в Финляндии получу такую возможность. В том сезоне за главную команду я сыграл 14 раз, а с молодежкой мы победили в чемпионате Финляндии.
Сборная
Хоккейный мир довольно-таки узкий. И когда пошли новости о том, что молодой российский вратарь начал играть в финской лиге, это вряд ли могло пройти незамеченным. Меня стали вызывать в молодежную сборную.
Серебро молодежного чемпионата мира – сложная медаль. Сразу после этого радости, конечно, никакой не было. Решающий гол получился обидный. Много раз были такие ситуации, когда чужой игрок шел за ворота – и я успевал переместиться и закрыть дальний угол. Но тут было столкновение со своим – и я не смог. И все же – первая моя медаль на уровне сборных.
На следующий день после возвращения с чемпионата меня вместе с двумя игроками финской молодежки позвали на лед перед началом игры ТПС. Мэр города поздравил, Саку Койву тоже вышел руку пожать. Потом нас отвели в ложу, откуда мы и смотрели хоккей. В перерывах шли к болельщикам и раздавали автографы. То есть финны не стали делить на своих и чужих – и меня поздравили, хоть я и играл в финале против их сборной.
Быт
Клуб снимает мне однокомнатную квартиру в Турку. Родители приезжают раз в пару месяцев посмотреть, как я живу. Меньше года назад получил права и езжу теперь на тренировки на машине, а весь прошлый сезон либо кого-то из команды просил довезти, либо на автобусе ехал. На автобусе чем неудобно: вроде бы ехать 20 минут, но у самой арены остановки нет, поэтому надо еще минут 10 пешком идти.
Готовлю себе сам. Это, конечно, простые блюда. Купил куриную грудку – наделал отбивных, отварил к ним макароны. Спагетти болоньезе легко делается. Стейки какие-то. Салат. По утрам молоко с хлопьями или каша.
В прошлом году ел вообще только дома: денег не было по ресторанам ходить. Поэтому готовил с учетом того, чтобы прийти с тренировки, разогреть за пять минут и сразу поесть.
Местис
Сейчас я в 400 км от Турку – в городе Савонлинна. Здесь играю во второй по силе финской лиге: Местис. Еще до молодежного чемпионата мира мы обсуждали такую возможность с Норреной, чтобы я не простаивал без игровой практики. В главной команде сейчас такая ситуация, что нужно попадать в плей-офф, набирать очки. И тренер, понятно, будет ставить первым номером Лассилу, давать ему как можно больше игр. Так что сейчас я вратарь команды СаПКо. В этой лиге, в основном, молодые хоккеисты: у нашей команды средний возраст – 22 года. И все воспринимают Местис как ступень наверх. Что бы я отметил: здесь больше опасных моментов из-за ошибок – соответственно работы у меня побольше. Для вратаря хорошая школа.
Здесь я много над собой работаю, в зал хожу. В чем плюс игры в профессиональной команде: никто за тобой не следит – и ты сам решаешь, как проводить свободное время. Хочешь – из зала не вылезай. Хочешь – из кровати не вылезай. Я вот сейчас пойду в зал.
Текст: Александр Лютиков
Фото: РИА Новости/Алексей Куденко
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
