Новый лидер сборной России по бобслею Александр Касьянов – о цене ошибки на трассе, лишних граммах и строгой дисциплине тренера Людерса.
После Игр в Сочи, откуда экипажи Александра Зубкова увезли две победы, в российском бобслее было так: либо скандал, либо ничего. Осенью 2014-го публично нервничал главный бобслеист страны Зубков. Объяснял, почему его дочь Лиза (саночница) тренируется с немецкой командой, ждал приглашения тренером в сборную и грозился уехать за границу. В начале нынешнего сезона участник золотой олимпийской четверки Труненков повздорил с «нехорошим» тренером Людерсом, который хамит российским спортсменам. Журналистам мятежный бобслеист доложил, что команда не готова и результатов ждать не стоит. Ну а в конце декабря неожиданно исчез – похоже, в направлении Монако – президент федерации бобслея России Георгий Беджамов. И это совершенно случайно совпало с отзывом лицензии у «Внешпромбанка», где он совладелец.
Все это смутное время Александр Касьянов, которому в Сочи-2014 дважды не хватило мизерных 0,03 секунд до бронзы, спокойно тренировался и набирал очки в зачете Кубка мира. В этом сезоне он выиграл серебро в Лейк-Плэсиде, золото – в Парк-Сити, и еще две бронзы – в Уистлере. Первое подробное интервью нового героя – про частые взвешивания, ошибки на трассе и разговоры с Людерсом – на Matchtv.ru.
– Почему вы выбрали бобслей?
– Я не сразу начал заниматься бобслеем. Сначала были сани. Я родился и вырос в Братске (это в Иркутской области – Matchtv.ru). Здесь все дети рано или поздно начинают заниматься санным спортом – других вариантов нет (в 1971 году в Братске построили первую в СССР санную трассу международного уровня – Matchtv.ru). Пришел в сани, когда мне было лет 7, наверное. Мама сначала возражала – опасно. Но она меня одна воспитывала. Много работала, она врач. Не могла постоянно меня контролировать. А на тренировках я всегда был под присмотром. Вот и смирилась в итоге.
– Мама смирилась, а вы решили перейти в бобслей. Почему?
– На соревнованиях мы постоянно пересекались с ребятами из бобслея. Хорошо с ними общался. А в санях я один выступал. Скучно было. Когда предложили спуститься в бобе, сразу согласился. Получилось неплохо. Сани и бобслей очень похожи. Трасса одна и та же. А рулить бобом не намного сложнее, чем автомобилем.
– И вас взяли без всякого отбора?
– Практически. Но это только потому, что я до этого долго занимался санным спортом. Вообще все ребята проходят отбор. Причем у разгоняющих и пилотов тестовые задания разные. Разгоняющие сдают бег с места, бег с ускорением, прыжок с места, тройной прыжок и упражнения со штангой: жим, взятие на грудь и рывок. Пилоты делают все то же самое, плюс проходят трассу, поэтому среди пилотов почти нет случайных людей. Все знают, что такое санно-бобслейная трасса.
– Что нужно, чтобы стать хорошим пилотом?
– Хорошая реакция. Решения нужно принимать очень быстро.
– А разгоняющий может стать пилотом?
– Это сложно. Но сейчас многие пробуют. Раньше можно было побеждать за счет более навороченного инвентаря. Сегодня бобы у всех плюс-минус одинаковые. Преимущество нужно зарабатывать еще на разгоне. Очень хорошо, если у пилота есть такой опыт, и он может помочь своим разгоняющим.
– Как выглядят тренировки в бобслее? Вряд ли это бесконечные спуски-подъемы на трассе.
– Мы выполняем большой объем легкоатлетической работы, особенно в межсезонье. Тяжелой атлетикой тоже занимаемся. Боб весит около 200 кг, нужно быть в хорошей форме, чтобы просто сдвинуть его с места, не говоря уже о том, чтобы разогнать его. Ребята жмут до 180 кг. Я не самый сильный в команде, жму около 140 кг.
– Насколько важен ваш вес?
– Жестких требований нет. Но есть норматив. В соревнованиях «двоек», например, боб не может весить меньше 170 кг, с экипажем – не больше 390 кг. Получается, что пилот и разгоняющий должны весить примерно по 110 кг. Для себя взвешиваемся перед каждым стартом. А после финиша нас отправляют на контрольное взвешивание. Будет хотя бы на 100 г больше положенных 390 кг, сразу же дисквалифицируют.
– На трассе боб может разогнаться до 150 км/ч. За рулем автомобиля вы такое часто проделываете?
– Вообще я люблю скорость, но в разумных пределах, без риска для жизни. Хотя на машине, если дорога позволяет, тоже могу быстро проехать.
– Но это наверняка другие ощущения.
– Конечно. В машине сидишь удобно, почти ничего не делаешь, просто получаешь удовольствие. На трассе много виражей, в бобе тесно, посадка низкая, чувствуется каждая неровность.
***
– Бобслей считают одним из самых опасных видов спорта. А какой кажется самым опасным вам?
– Да все, которые со скоростью связаны. И, конечно, прыжки с трамплина, фристайл. Пару раз видел, что там на соревнованиях вытворяют – даже страшно за ребят стало.
– У вас есть какая-то техника безопасности?
– Нет. От аварий никто не застрахован. И никакие правила тут не помогут. Единственное, о чем мы напоминаем друг другу перед стартом, что в случае падения не пытаемся выбраться из боба и вообще ничего не предпринимаем до тех пор, пока он полностью не остановится.
– Сколько раз перед соревнованиями вы можете пройти трассу?
– На этапах Кубка мира дают 6 тренировочных заездов. Мы приезжаем обычно за неделю до главного старта и каждый день выходим на трассу. Перед соревнованиями проходим вдоль трассы, изучаем виражи, лед. Слышал, что сейчас разрабатывают компьютерные симуляторы, как в «Формуле-1», но с ними еще не сталкивался.
– Помните свой самый экстремальный спуск?
– У меня, к счастью, не было серьезных падений. Хотя вот на Кубке Европы несколько лет назад в самом конце трассы задели коньком борт. Очень жесткий финиш получился: мне связку на плече оторвало, боб в щепки разлетелся.
– Кто из экипажа рискует больше всего?
– Вообще все подвержены травмам. Но чаще всего их получают пилот и третий разгоняющий.
– На что нужно обратить внимание зрителю, когда он смотрит бобслей по телевизору? Как понять, что пилот ошибся, кроме очевидных историй, когда боб переворачивается или задевает борт?
– Сейчас трансляции стали очень подробными – много подсказок. Постоянно показывают скорость – можно сравнивать с результатами лидеров заезда. А еще можно следить за траекторией: любое отклонение от центра трассы, даже самое незначительное – ошибка. На заносах после виражей много времени можно потерять. Их тоже не должно быть.
– Вы понимаете, сколько можете привезти или проиграть сопернику, когда находитесь на спуске?
– Да. Секунды не назову, конечно, но на какое место претендуем, понимаю еще на трассе. Чем больше опыт вождения, тем острее чувствуешь время и скорость.
***
– Есть мнение, что в бобслее чаще всего побеждают на домашних трассах. Это правда?
– Скорее, да. Домашнюю трассу всегда знаешь лучше, чем любую другую, помнишь все виражи и повороты.
– Сколько сейчас в мире команд, которым это не так важно?
– Три. Сборная России, сборная Германии и сборная Латвии.
– Есть люди, которые сборную России в этот список не включают. Говорят, что в команде нет конкуренции.
– Это неправда. У нас много перспективных ребят. Тот же Стульнев с Пушкаревым (лучший результат экипажа в этом сезоне – 6-е место на этапе Кубка мира – Мatchtv.ru). Не надо забывать, что бобслей – возрастной вид. На высоком уровне здесь начинают выступать годам к 28-30. В канадской сборной есть разгоняющий, которому 43 года. У нас относительно молодая команда. Нужно время.
– Оно будет у главного тренера сборной Пьера Людерса? Его в последнее время многие критикуют.
– Не могу ничего сказать по этому поводу. Мне с Людерсом комфортно работать. С его появлением в команде, наконец, появилась дисциплина. Нам этого не хватало. Людерс очень собранный человек. У него есть четкий тренировочный план. Он ничего не берет из головы, а раньше было именно так. Да, он требовательный. Но он спрашивает не только с команды. Он и сам не расслабляется. Старается все держать под контролем. И с нашим механиком Йоханом Вальнером сработался. С инвентарем никаких проблем нет.
– Лично вас Людерс чему-то научил?
– Когда мы начали работать, я был уже состоявшимся спортсменом, со своей техникой. Людерс меня не переучивал. Он может что-то подсказать по поводу той или иной трассы. Он же в прошлом спортсмен и все их проходил не раз. Но главное – с его приходом стало комфортнее психологически. С ним я понимаю, как будет выстроен мой график, и тренировочный, и соревновательный. Так было не всегда.
– Говорят, он почти не общается с командой.
– Неправда. К нему всегда можно подойти и поговорить. Кому это действительно надо, тот всегда найдет возможность это сделать.
– Многие спортсмены жаловались на языковой барьер. Как вы с ним общаетесь?
– Людерс в совершенстве знает два языка: английский и немецкий. Для тех, кто испытывает какие-то сложности с иностранными языками, в команде есть переводчик. Я говорю по-английски. И никаких проблем у нас с Людерсом пока не возникало.
– Вам хватает школьного английского?
– Английский был и в школе, и в институте. Я учился на экономическом факультете. Поступил сразу после школы, когда еще не был уверен, что смогу чего-то добиться в спорте.
Текст: Марина Крылова
Фото: Getty Images, globallookpress.com
