Пекинский клуб «Красная звезда Куньлунь» намерен вступить в КХЛ уже в следующем сезоне. 44-летний тренер Олег Горбенко, восьмой год работающий в Китае, рассказал Matchtv.ru, как там играют в хоккей.
«Уровень китайцев из «Чайна Дрэгонс» не соответствует даже ВХЛ»
Здесь ждут, что на днях прилетит кто-то из КХЛ в Пекин. Может быть, Ротенберг. Но это просто на уровне разговоров. Слышал я и о том, что будто бы для китайского клуба КХЛ появился инвестор. А в остальном – пока тишина.
Еще вопрос – какой город будет базой для клуба: Пекин, Харбин или Шанхай? Пекин отличный вариант, но проводить игры дорого (по предварительной информации, домашней ареной китайского клуба КХЛ станет 18-тысячный «Мастеркард Центр» в Пекине – Matchtv.ru) . В Харбине дешевле, но там стадион плохой. В Шанхае играет команда из Азиатской лиги.
Будет ли в китайском клубе хотя бы пятерка местных – сложно сказать. Вот уровень китайских игроков из «Чайна Дрэгонс» (выступает в Азиатской лиге – Matchtv.ru) не соответствует даже ВХЛ. Единственное – у них там канадский тренер появился, и я стал замечать, что китайцы начали по-другому относиться к делу. Уже сами делают разминку до и растяжку после тренировки.
«Наверное, я их никогда не научу»
Я восьмой год работаю в частном хоккейном проекте. В конце 2008-го бизнесмен Джан Юань набрал 11-12-летних детей в Харбине, перевез их в Пекин – они здесь живут на стадионе. Тренировать их позвали меня. Для своих хоккеистов я как папа: они выросли со мной.
Так как стадион частный, то льда сколько хочешь. Утром у нас длинные тренировки: скорость, сила, единоборства на льду. А вечером очень длинные, потому что это тренировки на тактику – и там очень много времени тратится на объяснение. Вообще я перед занятием обычно показываю игрокам тренировки ЦСКА (там мой брат работает). Я рисую им упражнение на планшете, а потом показываю, как это упражнение выполняет Радулов. Так им понятнее.
У игроков команды Горбенко в почете форма сборной России
Тренировать на китайском тяжело. Одно дело научить отдельным элементам: кататься, бросать, отдавать пас. Совсем другое – сделать так, чтобы они научились взаимодействовать как команда. Лед – это хорошо, но я жду, когда у нас появится и футбольное поле возле арены. Им надо побольше в командные виды спорта играть: это развивает игровое мышление, хитрость.
У нас вот сегодня тренировка была – и вроде столько работаем вместе, а все равно много таких действий, которые я даже логически объяснить не могу. Просто останавливаю парня, спрашиваю: «А для чего ты туда поехал? Что ты хотел сделать? Какая была цель?» И он ответить не может.
У китайцев очень сильны личные виды спорта. А где надо играть командой и думать – там есть проблемы. Я им говорю: «Я вас учу, учу, учу, а когда выходим играть, то самый сильный в вашей команде – вратарь. Потому что он один». Иногда появляется мысль: «Блин, наверное, я их никогда не научу». А потом смотришь игру – и вроде что-то промелькнет, вроде даже неплохо получается.
«Американцы полезли в драку – мы им и там надавали»
В чем главная сложность: игр нет. В Китае за восемь месяцев может быть восемь матчей. Когда ребятам было по 11-12, особого смысла в играх не было: надо было их учить, тренировать. Сейчас они уже 19-летние – и им надо играть. Мы тренируемся по два раза в день, но все вхолостую, потому что навыки редко проверяются на практике. И у них каждая игра будто первая: волнуются.
Поэтому мы, конечно, ищем спаррингов. Года три назад ездили в Россию играть с «Локомотивом»-96 – очень ценный опыт. Потом к нам приезжал Уссурийск, но там уровень слабее, мы их обыграли. А в позапрошлом году был случай, когда команда сверстников из Нью-Йорка через Пекин летела. Нам организовали матч. Они вышли такие пижончики со жвачками. Ну а что – какой настрой на китайцев. А мои пацаны смотрят на них завороженно. Я своих завожу в раздевалку: «Все, я сейчас отменю игру. Пусть они просто тренируются. Какой смысл нам с ними играть, если я вижу, как вы затряслись от того, что они в свитерах «Рейнджерс» вышли?» - «Нет, тренер, будем играть!» Ну все, пошли. Первый период – 0:0. Во втором мы начали забивать. Выиграли 4:1! А американцы психовать начали, полезли в драку – мы им и там нормально надавали.
Горбенко вывел молодежную сборную Китая в группу В. Четыре человека из его команды будут играть за взрослую сборную
Год назад летали в Америку. Там были игры с командами из Бостона, Нью-Йорка. Два матча выиграли, семь проиграли. Потом поехали на молодежный чемпионат мира в Новую Зеландию (соперниками были Турция, ЮАР, Мексика и хозяева), обыграли всех – и вышли в группу В. Через два дня после этого отправились в Испанию на Универсиаду, а там уровень сумасшедший: Россия выставила очень сильную команду, Канада, США, чехи. Мы туристами были, конечно, проиграли всем, но для нас это была отличная школа. На этом фоне потом приехали в Китай – и со счетом 3:0 впервые победили взрослую команду Цицикара.
Молодежных команд в Китае всего три: мы, Харбин и Цицикар. Поэтому мы еще заявлены в чемпионат Китая по мужикам, там уже четыре команды (те же плюс еще один клуб из Пекина). Цицикаровские играют за Шанхай в Азиатской лиге, Харбин со следующего года планирует туда подключиться. И нашей команде тоже, по-хорошему, надо туда.
Прошлый год неплохой был: мы стали лучшими из этих трех молодежек и вторыми по мужикам.
«Дышать не может, а глаза открыты – и он на меня смотрит»
В этом году во взрослом чемпионате игры поотменяли из-за громкого случая в нашем матче с «Цицикаром». У них в составе мужики, которым уже за 30, а у нас пацаны 19-летние. Мы им всегда проигрывали, а тут начали регулярно побеждать. И в декабре просто рвали их, вели в счете 3:0. А потом наш нападающий Хуан Пэн шел на ворота – и ему защитник «Цицикара» пробил черенком клюшки в лицо. Как будто пикой колол – вот так ударил. Попал между губой и носом – и парень грохнулся на лед. Наши ребята поехали к судье требовать удаление, а я смотрю – у лежащего Пэна рука задергалась. И я побежал к нему. А он уже зубы сжал и начал трястись. Дышать не может, язык запал, но глаза открыты и он на меня смотрит. Это жутко.
Я сейчас вспоминаю тот эпизод – у меня ведь такая паника была. Только подумайте: ребенок, которого я с 11-летнего возраста тренирую, умирает у меня на руках. Я уже представлял, как мы его хоронить будем.
У меня с собой были фломастер и ручка. Я как-то сквозь зубы пробился ему и стал пытаться фломастером язык зацепить, а сам думаю: «Блин, я же не той стороной фломастер засунул – сейчас ему колпачок в горло упадет». А Хуан Пэн все сильнее и сильнее трясется. И вдруг раз – отключился. И не дышит. Тут носилки появились, мы понесли его по стадиону – долго несли. На улицу выскочили, на холод – и «скорую» зовем. Я искусственное дыхание стал делать, в грудь бить, как только его не тормошил – и он задышал, открыл глаза. Один из родителей подогнал машину, Пэна туда погрузили – и, не дожидаясь «скорой», в больницу.
Его увезли, а я вернулся на лед. Сам дышать не мог, меня колотило. И я – весь изляпанный в крови – говорю судье: «Давай отменим игру». Судья отвечает: «Если не будете играть, вас снимут с чемпионата». А там уже понятно, что если игра продолжится, то будут одни драки.
На льду пятеро наших и трое цицикаровских – и просто со вбрасывания начинается драка. Я опять на лед – и на бегу кричу сидящим на скамейке цицикаровским: «Не выходите, я сейчас своих успокою!» Растащил их, заорал пацанам: «Быстро в раздевалку!» И вот они идут под трибунами, вроде все позади уже, а там из раздевалки соперников высунул голову тот, который ударил Хуан Пэна. Ну и мои на него как побежали… Вообще жесть. Я еле остановил их, свою команду в раздевалку затолкал – и на ключ закрыл. А сам думаю: «Какой нахрен хоккей? Пошли вы со своим хоккеем». Потом уже в гостинице в номере сел – и слезы текут, не могу успокоиться. Поехал в больницу к парню, там у него родители в палате – кланяться начали, благодарить. А у меня в груди как будто лом забили.
Сейчас Хуан Пэн, конечно, уже в порядке: тренируется, играет. Того, кто его ударил, дисквалифицировали пожизненно.
«Китай перестал быть дешевым: тут хлеб по 750 рублей»
Я тут больше семи лет – и, конечно, немного окитаился. Уже вилкой есть неудобно. Да и вообще мне русскую еду сейчас тяжело есть, настолько я отвык. Когда приезжаю в Россию, просто вешаюсь. Ем пельмени - и мне кажется, что они пропавшие и подванивают. А соевого соуса добавишь, кинзы – и уже более-менее.
К чему долго привыкаешь: здесь блокируются фэйсбук, твиттер, сложно прочесть даже банальную статью в русской википедии. Обойти эти ограничения можно через VPN.
Со мной здесь вся семья. Старшему сыну 23, он окончил Пекинский университет по специальности «Спортивный менеджмент». Сейчас пока работает здесь на ледовой арене, тренирует детишек. Младший ходит в третий класс посольской школы и тренируется у меня. Нам предоставлено жилье – двухуровневая квартира на 220 квадратов, есть две машины.
Семья Олега Горбенко
Китай перестал быть таким дешевым. Я сейчас коньки сыну, например, в России покупаю, потому что так намного дешевле. Вот за вчера два эпизода. Маме отправлял фотографию ценника на буханке черного хлеба с семечками: 71 юань. Это 750 рублей. А сын пошел коньки точить – 250 юаней. Это больше 2500 рублей.
Что мне нравится: здесь люди на все реагируют очень спокойно. То есть даже человек, который проехал нужный поворот, остановился в среднем ряду, развернулся и поехал назад по встречной, разговаривая при этом по телефону, у китайцев раздражения не вызывает: все остальные участники движения останавливаются и ждут его. Китайцы редко когда нервничают. Машины стукнулись – они улыбаются, шутят. Физкультурой, цигуном на улицах народ занимается.
Единственное – курящих очень много. Я сначала думал, что, может быть, они так злых духов дымом отгоняют. У них сигарета как жвачка. С ребенком на руках курят, в лифте при мне пытались курить. А самое главное – на хоккее курят. Я с этим боролся, боролся... На своем стадионе я кричать начинаю сразу, чтобы дымить прекратили. А если в другой город приезжаем – в Харбин тот же, то там весь стадион просто закуривает. И ничего ты с этим не сделаешь.
«Игроки сборной как будто для аппетита тренируются»
Катки строятся, клубы открываются, много русских тренеров звонят мне и рассказывают, что их зовут в Китай работать. Но хоккейных школ в нашем понимании нет. Здесь же как: на одну тренировку выходят 17 мальчиков разных возрастов – 2006-2010 года рождения. В детском чемпионате Пекина команд много, но что это за команды: может быть, например, семь человек – и вратаря нет. Пока в Китае не видят, что в хоккее могут чего-то добиться. А где они не берут медали, там им не особо интересно. Сейчас вот Зимнюю Олимпиаду-2022 дали Китаю. Может быть, отношение изменится.
Года два-три назад мы сидели с президентом федерации хоккея. Он спросил: «А как смотришь на то, чтобы взрослую сборную возглавить?» Я отказался. Честно: не увидел смысла. Там денег игрокам не платят – как я на них влиять буду? И потом – то, как они тренируются… Я своим игрокам запрещаю смотреть их тренировки. Потому что у меня если ты не добежал, то огребешь по полной. А там люди как будто для аппетита тренируются. Переучить их уже не получится, потому что они возрастные и к требованиям не привыкли. Вот в китайском клубе КХЛ я бы с удовольствием поработал.
Летнее фото: Олег Горбенко показал китайцам, что такое подготовка к сезону
Сейчас должно быть самое золотое время: мои парни уже подросли, им по 19-20 лет, но серьезных игр нет – и мне это душу рвет. Мне говорят тут: «Вы хороший тренер». Но как об этом можно судить, если мы, по сути, только тренируемся? Нагрузку расписываешь ребятам, тренируешь их, а к чему готовишь – непонятно. То есть занимаешься хоккеем, а живешь без хоккея. Но опыт все равно отличный. Если я китайцам смог что-то хоккейное донести, то мне сейчас любая другая задача легче будет даваться.
Текст: Александр Лютиков
Фото: страница Олега Горбенко в facebook*
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
