Евгений Горстков и Игорь Высоцкий в 1978 году боксировали с Мохаммедом Али в Москве. За 18 лет до этого Олег Григорьев видел Касcиуса Клея 18-летним юношей на Олимпиаде. Специально для «Матч ТВ» боксеры вспоминают, каким был Али. Сегодня великого спортсмена не стало.
На Олимпийские игры в Рим Али приехал 18-летним парнем, а уехал Олимпийским чемпионом без единого проигранного раунда. Среди тех, кто этот раунд попытался выиграть, был советский боксер Геннадий Шатков, но проиграл 5:0. Его товарищ по сборной Олег Григорьев, как и Али, ставший на тех Играх Олимпийским чемпионом, вспоминает:
– Али тогда был молодым парнем, энергии много, скорость прекрасная, левый у него был очень быстрым, техника была прекрасная. Геннадий Шатков был старше его, но он очень тогда хотел с ним побоксировать. Когда Али приехал на Олимпиаду, его еще не разбирали особенно, не рассматривали как серьезного претендента.
Геннадий был немного медлителен, работал на один удар и никак не мог достать. Тот передвигался, уходил. Геннадий потом говорил: «Никак не мог достать. Думал, вот сейчас точно поймаю». Он признавался потом, что злился, заряжался на один удар, но все равно не попадал.
– Он вам чем-то запомнился вне ринга?
– Ну он же был темнокожий парень, а по вечерам там в клубе были танцы – там он, конечно, был заметен. Танцевал и двигался он здорово.
Через 18 лет Али в статусе звезды мирового масштаба прилетит в СССР. Два года до Игр в Москве, начало кампании в Афганистане. Боксер, ставший к тому времени известным далеко за пределами и спорта, и США, должен был смягчить напряженную политическую обстановку и заставить представителей других стран чуть реже вспоминать слово «бойкот», говоря об Олимпиаде-80. В Москве Али провел шесть раундов с тремя советскими боксерами. Вышедший первым Петр Заев ушел из жизни в 2014-м. На третий и четвертый раунды выходил Евгений Горстков:
– Те Олимпийские игры планировали бойкотировать ряд государств из-за войны в Афганистане. Перед Олимпиадой, в 1978 году, посол СССР в США Анатолий Добрынин, который был хорошо знаком с Али, предложил ему съездить в Москву якобы познакомиться с людьми. Нас пригласили в спорткомитет и сказали: «Тут такое дело, к нам Мохаммед приезжает, надо подраться с ним на показательном выступлении». Двоих поймали в городе – меня, Игоря Высоцкого. Хотели Миахила Субботина, но его не было в городе. Третьим позвали Петра Заева.
Перед организацией показательного выступления в Москве его повезли по городам-музеям мусульманской культуры, помню точно, что он в Самарканде был. Его там покормили хорошо, он приехал довольный, с животом небольшим даже. На территории спорткомплекса ЦСКА все это организовали – и мы отбоксировали с ним по два раунда все трое.
Первый выходил Заев. Мы ему в шутку говорили: «Петя, ты там не разозли случайно Мохаммеда, а то он потом на нас отыграется». Балагурили. Петя вышел и решил выступить на полном серьезе, но разница в мастерстве была настолько большая, что не было даже намеков, чтобы пробить оборону.
Вторым поставили меня и тоже провожали с пожеланиями сильно не стараться, чтобы на третьем не отыгрался. А третьим был Высоцкий. Игорь решил немного ответить и будто на стену наткнулся – очень большая разница в мастерстве. По два раунда мы пропрыгали на ринге и на этом все закончилось.
– Пытались попасть пожестче?
– Нам сказали, что это показательные выступления, чтобы показать Мохаммеда Али. Потому что он был самым ярким боксером – мы еще пацанами его смотрели, когда он выигрывал Олимпийские игры в тяжелом весе. И у него не было задачи попадать по мне. Он приехал, поел плов, выпил коньячка и был добрым, откормленным. Он старался лицо грозное сделать, но было видно, что он улыбается и про себя смеется над всеми.
Я старался не обострять отношения – кому это надо, это показательные выступления. А ажиотаж был просто колоссальный. Билеты искали уже с Ленинградского проспекта.
– Что увидели люди?
– Мастерство Али чувствовалось во всем – он показал работу на ногах. В наше время так никто не делал. Раньше, когда выходили любители из США, у них была работа ног, будто в Дагестане лезгинку танцуют. Перебирают ногами, чтобы раздергивать соперника. Сейчас этого нет, сейчас боксируют по-другому.
Али показал нам ближний бой, особенно с Игорем Высоцким. Я бой с Заевым не видел, я готовился, потому что должен был выступать следующим. На дальней дистанции показал, как боксировать, как избегать обострений на ринге. Скажем так, это был универсальный, классный боец – просто слов нет. Всеми секретами бокса он владел.
– До боя запугивал вас?
– Мохаммед один из трюков нам показал перед тем, как его выводили на ринг. Он открыл дверь в нашу раздевалку и на своем английском начал что-то громко говорить, руками махать. Его секунданты оттаскивают от двери, а он продолжал говорить и пугать нас. Нас предупреждали, что такое может быть, поэтому мы были готовы. Но тому, кто первый выходил, было неловко – он же первый, это как на амбразуру идти. А мы сидим в раздевалке: Петя Заев, когда вышел боксировать на ринг, сначала была тишина, а потом зал взорвался.
После Горсткова с Али боксировал Игорь Высоцкий, от которого чуть раньше досталось знаменитому кубинцу Теофило Стивенсону, и Высоцкий мог стать автором второй невероятной победы, но напротив был Али:
– Мне запомнилось, как он двигается, как он бьет, скорость удара у него очень серьезная: и слева, и справа он бил здорово. Нам тогда негласно намекнули в спорткомитете, чтобы попытаться его нокаутировать, хотя бы попробовать. Я старался, но не смог. Пытался, но он очень хорошо чувствует дистанцию, к нему просто очень трудно подойти. Левая у него работала превосходно, очень быстрая рука. Я бы вообще сказал про него «скоростной человек». Причем я с ним боксировал уже в пятом и шестом раундах по счету, но он очень свежим выглядел.
– У вас было время приготовиться к нему?
– Послушайте, это был июль, мы тогда отдыхали, я был у себя дома в Москве и за неделю до самого события позвонили и сказали, что приедет Али, и мы проведем показательные раунды с ним. Неделю дали на тренировки. Из нас троих никто специально под него не готовился. Пока он летал в Самарканд, у нас было пять-шесть дней на тренировки.
– Заготовку какую-то успели продумать?
– На хорошую заготовку нужно хотя бы месяц, а у нас тогда не было столько времени.
– Смотрели потом видео спарринга с ним?
– Ну, именно тогда посмотрел по телевизору – один раз всего, показывали повтор. Конечно, хотелось бы более детально разобрать тот поединок, посмотреть, как все было, но так и не довелось потом. Мне точно запомнится его скорость, очень быстрые движения, очень хорошая техника.
– Волновались?
– Даже на обычный спарринг выходишь и чувствуешь волнение, а тут, когда ты знаешь, что тебя такой человек ждет на ринге, представляете, что внутри происходит!
– Вы боксировали последним из трех советских боксеров. Успели у них что-то спросить?
– А они уже не приходили в раздевалку. Петр остался смотреть, как Женя будет боксировать. А когда боксировал Заев, мой тренер Андрей Кондратьевич Червоненко забежал в раздевалку:
– Попал! Попал!
– Кто попал?
– Заев по нему два раза попал!
– А он по вам попадал?
– Конечно, с обеих рук, я несколько хороших ударов почувствовал. Я хоть в начале и говорил про скорость, но бил он тоже очень неплохо.
– Вас как-то отметили после этого: премия или наоборот упрекнули в чем-то?
– На самом деле ничего особенного не было. Вроде бы подарили календари памятные, но упрекать тоже ни в чем не упрекали. Это же был Али.
Текст: Вадим Тихомиров
Фото: Getty Images; РИА Новости/Владимир Вяткин; РИА Новости/Юрий Сомов
