Позвольте начать с хорошего. Лыжные гонки становятся все популярнее, все моднее среди самой важной целевой аудитории — жителей крупных городов.
У нас в Москве и Петербурге с областями живет 30 миллионов человек. Из городов-миллионников лишь в Ростове-на-Дону и Волгограде нет снега (хотя и там можно развивать лыжероллерный спорт).
Мода абсолютно на все приходит из столицы в большие города, а потом уже в малые. Поверьте мне, родившейся и выросшей в городе с населением в 35000 человек. Если в Москве стали прокалывать носы — через пару лет начнут и у нас. Встали столичные на лыжи в парке Малевича и в Мещерском? Значит, везде по России встанут!
Похоже, встают уже. Я о своем поколении и о тех, кто чуть младше/старше.
В массовых лыжных марафонах народу в полтора раза больше, чем десять лет назад. Говорят, самые популярные слоты за месяцы вперед раскупаются.
Новые лыжные стадионы по всей стране строят или реконструируют. Где-то попроще, где-то мирового уровня, но строят. Я за год десятка полтора мест объехала — и везде есть какие-то изменения к лучшему в сравнении с моим последним визитом. Движение есть. Мне нравится, что местные начальники приходят и прямо спрашивают: «Что надо сделать, чтобы в следующем году было лучше?» Как в Чусовом было, например.
Еще пример? Руководитель федерации лыжных гонок Москвы Вячеслав Веденин рассказал мне на днях, что на последних детских соревнованиях какое-то невиданное количество участников бежало. Что-то похожее я слышала и с Камчатки.
Все идет, все развивается. Осталось сделать важный шаг: по настоящему привлечь бизнес в наш спорт.
Позвольте мне повторить то, что я недавно говорила со сцены на одном мероприятии, где аудитория состояла наполовину из бизнесменов, наполовину из ведущих лыжников страны, действующих и бывших.
Детский и, отчасти, любительский спорт — это зона ответственности государства. Спорт профессиональный обязан искать контакты со спонсорами и все больше переходить на финансирование бизнесом. Это не будет быстро, но это правильно, к этому надо прийти.
В нашем спорте есть несколько замечательных людей, которые уже тратят деньги на профессиональные лыжные гонки и поддерживают конкретных лыжников. Имена их всем в тусовке известны, но они скромные люди и в упоминании мной не нуждаются.
Но это все-таки меценаты, как я понимаю. Их бизнес-интересы вряд ли связаны с нами, деньги они на лыжах не делают.
Это, кстати сказать, очень по-норвежски — там мне показывали скромного такого мужика у трассы: «Смотри, из первой десятки наших миллиардеров. Самолет свой нам дает, когда надо. Только не любит, когда его имя упоминают». Еще был там же в Норвегии смешной случай: организаторы соревнований забыли в деревне Люсеботн кое-что важное захватить, просто забыли. Но не растерялись, кому надо позвонили — и забытое срочно привез на своей скоростной VIP-яхте один местный меценат лыжных гонок.
В общем, меценаты — прекрасные люди, но есть проблема: сегодня они помогают лыжным гонкам, а завтра, условно, на керлинг переключатся.
Нужно искать тех, для кого наш спорт хотя бы частично будет бизнесом. Кто будет на интересе к лыжным гонкам зарабатывать.
Я не раз говорила, повторю и здесь: все, что связано с взаимодействием между бизнесом и профессиональным спортом, мне интересно как будущая карьера. Поэтому стараюсь вникнуть и послушать потенциальных спонсоров. Вот что я ухватила.
Если бизнес стремится что-то выручить от рекламы товаров через спорт, то он рассчитывает на качественное освещение в медиа. Что и как там напишут в газетах или на вебсайтах, никого не трогает — это в понимании спонсора и не медиа вообще. Всех интересует, где и сколько будут показывать наши гонки по телевидению. Даже не столько сами гонки, сколько старт, финиш и награждение. В этом смысле на Кубке мира все отработано: победила — показала в кадре свои лыжи/палки (не те, на которых бежала, а специально лежащие на финише «призовые») — дала интервью обязательно на фоне стенда с логотипами спонсоров. Думаю, что этот стенд — самый важный предмет на Кубке, его аккуратно так с этапа на этап возят.
Меценат может себе позволить тратить деньги просто потому, что ему хочется — зарабатывает он в других местах. Бизнесу нужен план и результаты.
Сейчас все заранее подсчитывается и просчитывается. Спонсор хочет точно знать, сколько пар глаз его логотип или товар увидят в месяц. И пытается подсчитать, какие «позитивные имиджевые изменения» ему такая реклама принесет. И когда на переговорах меня спрашивают, где ваш главный турнир сезона будут показывать и в каком объеме, я могу лишь пожать плечами и сознаться, что пока понятия не имею. Естественно, потенциальный спонсор думает: «Да ну, здесь вообще непонятен KPI — лучше мы свой логотип на куртке биатлонистки разместим, там как раз все ясно с телевидением и можно эффект просчитать». Это реальная ситуация осени прошлого года. Разошлись без обид, договорившись встретиться вновь, когда параметры будут ясны. А какие могут быть обиды? Мои соцсети дают, условно, сто тысяч просмотров, а «Матч ТВ» — миллионы, да еще и в формате видео.
…У нас годами складывалась система: региональные соревнования, отборочные, юниорская сборная, основная, международные старты для сильнейших. С последних нас сейчас выжили. Но это точно не трагедия для нашего спорта — скорее, ветер перемен задул.
Мое видение текущей ситуации как действующего профессионального спортсмена, — надо объединяться, думать, как развиваться и начинать движение вперед вместе, новыми путями. Новыми для всех: бизнеса, медиа, федерации, спортсменов. Только так найдем формулу, которая устроит всех.
