Это было на лыжах. Пока наши эстафетные барышни грозно финишировали, в пресс-массах пополз шепот: «Крушельницкий... Мельдоний...» Ввиду бредовости понадобилось время на усвоение. В керлинге? Мельдоний? После того, что было? На фоне всего, что есть?
Адаптироваться, однако, мы научились быстро. Думаю, и радиоизотопы в прыжках с трамплина показались бы дикой, но данностью, что уж мельдоний в керлинге. Привыкли ничему не удивляться.
Оставалось дождаться пробы Б, которая и подтвердила факт попадания вещества в организм. А вот то, что началось после, грешно сказать, понравилось. Все вдруг дико засуетились, имея целью докопаться до истины. Это ведь обидно: настелить обоз соломы и все равно упасть мимо. Это подталкивает к поискам справедливости. И даже, вот какое забытое слово, - к расследованию.
Где-то незримо подключились доктора. В местах тренировок Крушельницкого и в Олимпийской деревне затребованы записи камер видеонаблюдения. В Корею вылетел президент федерации керлинга. Сделан запрос о помощи в международные инстанции.
Никто не кричит: «Ошибка лаборатории!» Почти ни звука не доносится про заговор империализма. В чем вообще-то нет ничего запретного, если проведено разбирательство и заговор действительно налицо. Но оно пока не проведено. Свое, национальное. А прежде чем обвинять, надо узнать правду. Именно этим все вокруг Крушельницкого сейчас и занимаются.
Выдвигать какие-то версии бессмысленно. Факты важней слов, вот когда до них дороются, тогда будут версии. А сейчас ясно одно: случай действительно бредовый и, что куда важнее, несистемный. В глобальном смысле важнее. Допинг нашли у мужа и не нашли у жены, она же - бронзовая партнерша. Нет его и у керлинговой команды.
Подсыпали? Дурость человеческая? Ошибка спортсмена, аптекаря, врача? Узнаем, надеюсь. А пока верится на 146 процентов, что случилось нечто единичное и атипичное. Ну, потому что нельзя взять и сожрать запрещенный мельдоний умышленно, одноразово, выступая из-за допинга под нейтральным флагом и всего лишь толкая камни, а не разгоняя бобы. Это было бы что-то уже совсем имбецильное.
Сознательно пишу об общей, а не личной ситуации. Для спортсменов она ужасна. Ответственность за попадание в организм мельдония в любом случае лежит на Крушельницом, которого жаль. Еще больше жаль Брызгалову. Медаль отберут. Спортсмена дисквалифицируют, если не удастся доказать ошибку или поймать отравителя. Таковы правила.
Но, во-первых, есть еще сюжет с триколором на закрытии и общее отношение к стране. Если в МОК сидят хоть сколько-нибудь вменяемые люди, они не станут шить новое дело российской государственной машине. Случай Крушельницкого с точки зрения системы ничем не отличается от случаев словенского хоккеиста-астматика или японского конькобежного резервиста, уже пойманных в Пхенчхане. За этим может стоять что угодно, но оно не имеет отношения к национальной принадлежности, дыркам в стене и известной организации из трех букв. Как бы она ни называлась в Словении и Японии.
Во-вторых, отчетливо видно, с какой кипучей энергией наши керлинговые боссы взялись за раскопки. Они признают факт и они негодуют. Хотят отвести подозрения. Активничают. Такое должно пойти в зачет.
В-третьих, сколько же сот раз нас призывали именно к этому! «Ребята, обозначьте поползновение в сторону проникновения в проблему! У вас не все хорошо, займитесь этим! Мы поможем. Или вы нам помогите. Но делайте уже что-нибудь!»
Ребята делали губки бантиком, бровки домиком и уходили в агрессивную несознанку. Так продолжалось до тех пор, пока МОК не пошил белую смирительную рубашку с пятью олимпийскими кольцами и не принялся бинтовать ею всех без разбору.
Мы расхлебываем сейчас в том числе собственное бездействие. А в случае с Крушельницким видим действие. И МОК видит. И ВАДА. Правда, вице-президент федерации керлинга Андрей Созин уже успел сказать что-то про злобные корейские спецслужбы, с детства ненавидящие Крушельницкого. Но тут нужно просто успокоиться, на мой взгляд. И вспомнить, что мельдоний запрещен только участникам соревнований, а на прочих оказывает укрепляющее действие. Хорошая ведь витаминка.
Так что пунктов тревожных, как мне кажется, на сегодняшний день остается два. Первый — судьба красивой спортивной пары, их медалей, их карьеры. Второй — якобы прозвучавшие подозрения в адрес партнеров по команде. Если так и было, это очень погано. Прямо совсем. Хочешь или нет, а из таких слов выпирает «высота» отношений. Призрак Тони Хардинг начинает бродить по российскому керлингу. Возможно, когда-нибудь об этом снимут фильм, но сейчас лучше бы этих подозрений не было. Ведь человеку, выдвинувшему их, придется потом смотреть в глаза команде, если он не решил одним махом с ней расстаться. А как смотреть в глаза тому, кого обвинил, но кто этого не делал? Бррр-р...
Даже если обвинения подтвердятся, будет лучше, ей-богу. Крушельницкого оправдают, паршивую овцу изгонят, дисквалификацию не дадут. Хотя с медалью вопрос. А вот если брошенное в сторону своих же останется бездоказательным, к имеющейся проблеме это добавит еще две - коммуникативную и имиджевую.
В общем, ждем. С тревогой и надеждой.
Фото: globallookpress.com, Chris Cole / ALLSPORT / Getty Images Sport / Gettyimages.ru, РИА Новости/Антон Денисов
Тренер Крушельницкого: «Александр закончил прием мельдония еще в 2016 году»
Первый вице-президент ФКР: «Крушельницкий? Думаю, это сделали спецслужбы»
Александр Крушельницкий: «Я никогда не использовал запрещенные препараты»
Федерация керлинга России сделала официальное заявление по делу Крушельницкого
Заседание CAS по делу Крушельницкого предварительно назначено на 22 февраля