«Поддерживал Семина даже тогда, когда почти все были против». Интервью Булыкина — про работу в «Локо», сборную и уход в политику

«Поддерживал Семина даже тогда, когда почти все были против». Интервью Булыкина — про работу в «Локо», сборную и уход в политику
Дмитрий Булыкин / Фото: © РИА Новости / Нина Зотина
Общался Терентьев.
В конце апреля 2021-го Дмитрий Булыкин покинул совет директоров «Локомотива». В большом интервью мы поговорили об этом и многом другом. Главное:

Об учебе в УЕФА на топ-курсе, зачем хотел внедрить тренировки по легкой атлетике в академии, почему РПЛ нужен лимит на легионеров и контроль бюджетных денег на трансферы

Дмитрий Булыкин / Фото: © РИА Новости / Роман Владимиров

— Вы работали в «Локо» с лета 2017-го: сначала как советник президента, а с 2020-го — как член совета директоров. Чем конкретно занимались и почему в итоге ушли из клуба этой весной?

— Сначала занимался академией, дал свое виденье: что надо менять, добавлять, как строить работу. Потом помогал во всех вопросах, начиная с создания женской команды и заканчивая работой с ветеранами клуба. Параллельно отучился на самой лучшей программе УЕФА — MIP (программа для игроков сборных по обучению менеджменту. — «Матч ТВ»). Эти курсы позволяют работать не только на руководящих должностях в клубах, но и в футбольных союзах. После обучения понял, что совет директоров — это тоже не совсем то, чего я хочу. Решил идти дальше и одновременно с этим попробовать себя в политике. Тем более что в сентябре будут выборы в Госдуму.

— В совете директоров что делали?

— Были широкие полномочия. Надо понимать, что совет директоров — это орган, который ни в чем конкретно не участвует, но принимает ключевые решения по клубу, по судьбе команды.

— Главные проблемы, с какими столкнулись, когда курировали академию «Локо»?

— Ключевая проблема, о которой говорил всегда и везде: у нас очень мало доверяют молодым футболистам. Много выпускников академий теряются или бесплатно уходят, хотя для их воспитания были приложены серьезные усилия. И некоторые ребята потом так проявляют себя в других командах, что за них платят большие деньги.

Также очень хотел внедрить в академии тренировки со специалистами по физподготовке — для детей и подростков. Чтобы у них был урок легкой атлетики, потому что многие банально не умеют правильно бегать, а это ключевой фактор в футболе, на который у нас мало кто обращает внимание. В отличие от той же Европы.

Почему не успел это сделать? Нужна была новая позиция в штате, а для этого инициативу должны были одобрить в клубе. К сожалению, не смог убедить, что это действительно надо.

— Вы изучали опыт академии «Аякса» для «Локомотива». Что подсмотрели там?

— «Аякс» уже давно ушел вперед: там и занятия по легкой атлетике есть, и спортивные психологи, и дополнительные уроки. У нас такого нет, и, к сожалению, никому это не нужно. К детям необходим индивидуальный подход, а у нас девиз: что вырастет, то вырастет.

Что говорить, если даже в командах РПЛ нет спортивных психологов. В «Аяксе» психолог есть и в главной команде, и в академии. Причем разные специалисты: есть те, у кого был опыт в спорте, есть классические психологи. Там очень большое внимание уделяют воспитанию личности детей и подростков.

— Окунувшись в юношеский футбол, понимаете, почему наши игроки к 18-19 годам уже серьезно уступают европейским?

— Это все понимают. Но только несколько топовых академий пытаются перенять международный опыт: правильную направленность тренировок, работу над психологией, доверие к своим воспитанникам.

У нас ведь много молодых, которые готовы играть и которых нужно развивать. Но чтобы они раскрылись, их должны пробовать на высоком уровне — в РПЛ. Если сразу отправлять в первую, вторую лигу, то это совсем другое, молодые там не раскроются полностью, потому что уровень футбола ниже.

В том же «Аяксе» футболисту в 17-18 лет доверяют выйти в основе — в чемпионате, потом в ЛЧ, чтобы он сразу понял и прочувствовал уровень. Если готов — его дальше развивают; если нет, то его отправляют в аренду, но в команду высшего дивизиона, чтобы он быстрее созревал. Там понимают: 18-летний пацан во второй лиге выше головы не прыгнет. Ему нужна топовая интенсивность, борьба на другом уровне.

В России же мало доверяют молодым, предпочитают покупать иностранцев. Если отменят лимит, тогда клубы вообще купят 11 легионеров. Вот и станем наигрывать иностранцев для чужих сборных, пока наши будут сидеть на скамейке и ковыряться в первой, второй лиге.

Дмитрий Булыкин / Фото: © РИА Новости / Алексей Филиппов

— Как можно мотивировать клубы больше доверять молодым?

— Немного ужесточить лимит, чтобы больше воспитанников было в заявке. Тогда будет больше внимания своим академиям. Сейчас некоторым клубам академия нужна только для того, чтобы пройти лицензирование. И потом для них проще купить готового иностранца.

Это вообще большая проблема: у нас много в футболе тех, кто в него никогда не играл и в нем не разбирается. Это одна из причин, почему в России больше интересуются бюджетными деньгами, которые придут в клуб, а не воспитанием молодых.

Это ключевое отличие от Европы. Там все делается для того, чтобы развивался футбол, а у нас — чтобы хорошо осваивались бюджетные деньги. Многим клубам даже не интересен результат, не интересна продажа молодых в другие клубы, для них самое главное — получить финансирование от государства.

— Как заставить клубы лучше считать деньги?

— Давать деньги только на детский футбол, а на трансферы пусть клубы сами зарабатывают. Тогда они будут хотеть воспитывать и продавать молодых, чтобы была возможность зарабатывать на покупки.

— Помимо менеджерского образования у вас есть и тренерская лицензия, но вы говорили, что не видите себя тренером. Почему?

— Считаю, что перерос уже это. Многое понимаю в тренерской профессии, у нас были хорошие курсы, нам качественно объясняли теорию, и практику мы неплохую прошли. Думаю, работа тренером — это самый минимум, который есть у бывшего футболиста. Если у тебя хорошие мозги и образование.

Я начал дальше развиваться и уже дорос до спортивного менеджмента. Прошел курсы УЕФА, причем сделал это первый в России. Потом на эту программу поступили еще Аршавин и Смертин.

Главное, чтобы людям, которые хотят расти и обучаться, доверяли. Потому что бывшие футболисты хотят именно помочь футболу, поднять его, а не как некоторые — заработать за полгода и потом хоть трава не расти. К сожалению, сейчас многие места заняты непрофессиональными людьми, преследующими корыстные цели.

— Сложно попасть на программу УЕФА MIP?

— Практически невозможно. Туда попадают только топ-футболисты, обязательное условие, чтобы футболист не просто сыграл пару матчей за сборную, а был одним из ее лидеров. Естественно, требуется знание английского языка. Плюс собеседование — с тобой общаются, чтобы убедиться, что ты адекватный, что ты разбираешься в футболе и хочешь развивать его, а не просто зарабатывать.

Трансфер Райковича с Булыкиным не обсуждали, Хвича ушел из-за агентов, благодарен Кикнадзе и Геркусу за то, что общались как со своим человеком

Слободан Райкович / Фото: © Dmitry Golubovich / Global Look Press

— Будучи советником президента «Локо», вы могли высказать свое мнение о том или ином трансфере?

— Конечно, всегда высказывал свое мнение, и со мной советовались — по футболистам, по условиям, задачам. Пройдя обучение в УЕФА, понимаю, что цели [в трансферах] в России и Европе иногда совершенно разные. У нас пытаются очень много заработать на продаже и покупке футболистов, причем пытаются это сделать очень много людей, что в корне неправильно.

— Вас спрашивали мнение по Райковичу?

— Вот здесь не спрашивали.

— Не удивились, когда он перешел в «Локо»? Думаю, он не соответствовал ни уровню ЛЧ, ни уровню топ-клуба РПЛ.

— Тоже был удивлен, конечно. Но, насколько я понял, это был выбор главного тренера, он видел и знал этого футболиста. Иногда такое бывает, что футболист не вписывается в команду. И здесь ошибка того, кто привел этого игрока.

— Тем более на тот момент в «Локо» был набирающий форму Кверквелия. Ключевой защитник чемпионского сезона.

— Спрашивал по Кверквелии. Как понял, у него была и травма и контракт был на исходе, в общем, много нюансов. Бывает так, что футболист просит очень большую зарплату и очень большие подписные [бонусы], которых в Европе, кстати, нет. Только у нас это распространено. Причем эти подписные точно не футболисту идут.

В Европе с этим проще: там нет таких больших зарплат, а чтобы заработки росли, нужно провести минимум 50 процентов матчей, клуб должен чего-то добиться. Если этого нет, то о больших суммах никто и не думает. Там понимают, что нужно быть топ-футболистом, чтобы заслужить хороший контракт, а не сидеть на скамейке и получать 2 млн евро в год.

— Еще одна боль «Локо» в последние годы — уход Кварацхелии. Как так получилось, что упустили лучшего молодого игрока лиги?

— Там была игра агентов. Думаю, из-за этого не договорились. Понятно, что футболист перспективный, его хотели видеть в команде, но не смогли договориться с его окружением. Вот он и не остался в «Локо». Все просто — из-за денег. Была ли тут ошибка менеджмента «Локо»? Не сказал бы так. Больше повлияла именно игра агентов.

Василий Кикнадзе / Фото: © РИА Новости / Александр Вильф

— Вы достаточно работали вместе с Кикнадзе. Какое осталось впечатление от того периода?

— На самом деле очень благодарен и ему, и Геркусу, и особенно Мещерякову, которые дали мне возможность учиться, получить практику. При этом я участвовал во многих клубных мероприятиях — не только в обсуждении футболистов, но и в покупках. Видел, как это происходит, кто с кем общается. Это было очень интересно и полезно.

Очень благодарен, что со мной разговаривали как со своим человеком. Они, конечно, знали, что от меня никуда не уйдет коммерческая информация, были уверены, поэтому общались открыто и доверительно. За это время узнал на практике очень много вещей, о которых, когда ты футболист, даже не задумываешься.

И хоть и Геркус, и Кикнадзе не чисто футбольные люди, хоть они и приходили в клуб, поначалу не зная, как происходят трансферы, что нужно делать, не знали всех деталей, но они так проникались этой работой, что быстро всему обучались. У них были люди, которые всегда помогали, подсказывали, советовали. А то, что они действительно любили «Локомотив» и футбол, помогало завоевывать им трофеи.

— Не считаете, что карьере Кикнадзе в «Локо» помешала в том числе его импульсивность и вспыльчивость? Он очень резко реагировал на ситуацию с болельщиками, например.

— У него получился сложный период. В принципе, зная его как очень хорошего человека из медиаструктур, наверное, ему можно было быть помягче в беседе с болельщиками. Все-таки они часть клуба, причем самая преданная часть. Люди всю жизнь этому посвящают, у некоторые целые болельщицкие династии. С ними всегда нужно коммуницировать, искать общий язык.

— Николич — тренер для топ-клуба?

— Он очень хороший тренер с большим потенциалом. Грамотно видит футбол, грамотно рассуждает. И самое главное — доверяет молодым. В этом плане я ему очень симпатизирую.

— Как вам приход Рангника в «Локо»?

— Видел его только один раз. Надеюсь, это тот человек, который, как я и говорил, разбирается в футболе и станет связующим звеном между тренером и руководством. И который полностью возьмет на себя развитие спортивной части. Потому что в «Локо» очень долго не было спортивного директора, того, кто наладил бы эти процессы. И отвечал бы за результат именно он, а не президент клуба, выдающий иногда такие вещи про футбол, что удивляют профессиональных игроков.

Разногласий Семина и Кикнадзе можно было избежать, будь в клубе спортивный директор. Булыкин поддерживал Семина, хотел больше общаться, но тренер не шел на контакт

Юрий Сёмин / Фото: © ФК «Локомотив»

— Вы знаете Семина очень давно: и как игрок, и как менеджер теперь. Назовите три его главных черты.

— Харизматичность, желание побеждать. И, естественно, полное понимание именно футбола. В этом он один из лучших не только в России, но и в мире.

— А понимание футбола с точки зрения менеджмента и трансферов?

— Понятно, что все тренеры хотят купить лучших футболистов, подписать с ними большие контракты, но иногда это расходится с возможностями клуба, и тогда приходится брать другого футболиста. А тренер с этим не согласен — вот из-за этого и возникает большинство проблем.

— В этом были основные разногласия Семина и Кикнадзе?

— Думаю, да. Все-таки Юрий Палыч очень хорошо разбирается в футболе, и он хотел говорить на таком же футбольном языке, но у него не было рядом такого человека. Из-за этого, наверное, и были разногласия. Если бы на тот момент в «Локо» был спортивный директор, понимающий Семина, думаю, все было бы иначе.

— Кикнадзе пришел в футбол и «Локо» из другой области — медиа. Почему он не нанял спортивного директора, который понимал бы именно футбольные детали?

— Не знаю, всегда говорил и ему, и Геркусу, и Мещерякову, что нужен спортивный директор. Человек, который бы обладал авторитетом в футболе и разбирался в нем от «а» до «я». Который мог бы все сказать по футболисту, был бы связующим звеном между тренером и руководством, потому что иногда тренер не может объяснить какие-то тонкости [людям без футбольного прошлого]. Ну, и важно, чтобы спортивным директором был человек, не просто когда-то игравший, но и прошедший обучение — в России или в УЕФА.

Если посмотрите на клубы в Европе, то там всегда есть спортивный директор,  когда-то бывший футболистом. Например, в «Байере» — Руди Феллер, а в «Баварии» даже президент клуба — это экс-футболист. Что говорить про Платини и других? Логично и правильно, когда руководитель знает то, чем он управляет.

А не так, что в футбол приходит бывший адвокат или журналист и руководит тем, чем никогда не занимался. Есть финансово-бытовая деятельность, а есть спортивная. И там и там нужны те, кто разбирается в этом досконально.

Instagram*

— То, как случился уход Семина из «Локо», не считаете ошибкой менеджмента?

— Да, можно было по-другому все сделать. Но, опять же, руководство отвечает за клуб, за деньги, за результат. Если они посчитали так, то… Просто не знаю, какой контракт предлагали Юрию Палычу, предлагали ли, что он говорил руководству, и так далее. В СМИ руководство высказало много аспектов, по каким было решено не продлевать контракт. Один из факторов — отсутствие результатов, о которых договаривались.

— Была ли у вас возможность в этот момент как-то поддержать Семина? Или вы были скованы должностью?

— Многие знают, особенно в совете директоров, что я поддерживал Юрия Палыча даже тогда, когда практически весь совет директоров был против — и уже новый тренер был почти согласован. Это было при Геркусе. Считаю, я приложил руку и всё грамотно объяснил, чтобы Юрий Палыч тогда остался, хотя, повторюсь, многие были против.

— В каких вы сейчас отношениях с Семиным? Общались ли в последнее время?

— Разговаривали как раз в тот момент, когда он мог уйти при Геркусе. Хотел от него услышать слова поддержки — все-таки я начинал под его руководством в футболе, вместе работали в клубе на тот момент. Но, к сожалению, поддержки не получил.

— В чем хотели поддержки?

— Во всем. В советах, в понимании футбола. Я тогда как раз учился в УЕФА, хотелось понимать, как такой великий специалист видит футбол, как видит околофутбольные дела, что происходит на тренировках. Спрашивать, почему этот футболист, допустим, нужен, почему нужен другой нападающий, и так далее. Но Юрий Палыч не хотел ни с кем общаться на этими темы. В том числе и со мной.

Совмещение Карпина в сборной — результат спешки, хотел видеть в сборной иностранца, чтобы тот взглянул на наш футбол, многие журналисты были обижены на Черчесова и поэтому стали раскачивать лодку

Валерий Карпин / Фото: © ФК «Ростов»

— Как вам назначение Карпина в сборную России? Не смущает формат совмещения?

— Считаю, что где-то поспешили с выбором тренера. Совмещать это очень тяжело, у нас уже были такие грабли раза два, а теперь опять на них наступаем. Вроде все время говорим, что совмещение — очень плохо, но снова это повторяем.

Думаю, выбор был сделан в спешке и не было другого варианта, кроме как доверить сборную Карпину с совмещением и контрактом до конца года. Конечно, это будет негативно сказываться на психологическом состоянии футболистов и всей сборной. Но, будем надеяться, что Карпин с этим справится и покажет результат. А потом подпишет уже долгосрочный контракт.

— Вы были за то, чтобы тренером стал иностранец. Почему?

— Хотел, чтобы иностранный специалист взглянул на наш футбол со стороны, как у нас все происходит. Во всех сборных — не только в главной. Тем более весь наш детский футбол работает по немецкой методике, поэтому интересно было бы услышать стороннее мнение.

Все-таки мы со своего огорода можем что-то не увидеть, да и, к сожалению, некоторые так освоились в огороде, что у них появляются свои любимчики, они начинают слушать советы друзей, которые иногда не слишком объективны. А в сборной должна быть объективность и туда должны приглашаться сильнейшие футболисты именно на данный момент. Те, кто может помочь здесь и сейчас, а не являются чьими-то любимчиками.

— На Евро все сильнейшие были в сборной?

— Нет, конечно. Можно было добавить 2-3 футболиста, но так всегда. Поэтому и хотелось, чтобы пришел человек со стороны и оценил ситуацию объективно.

— Наверное, главный вопрос — почему не взяли Смолова.

— Всегда считал, что в команде должны быть разноплановые нападающие. Плюс Смолов доказал, что умеет забивать, что он талантливый игрок. К сожалению, его очень сильно подкосил незабитый пенальти на ЧМ, но он все так же остается качественным игроком и, что важно, разноплановым. В отличие от Дзюбы, Соболева и Заболотного. Смолов мог бы привнести совершенно другие качества в нашу сборную. Но все решает главный тренер, он и отвечает за результат.

Станислав Черчесов / Фото: © РФС

— Очевидно, что наши игроки уступают сборникам из Бельгии и Дании, но, несмотря на это, за итоговый результат больше критиковали Черчесова. Нет в этом противоречия? Справедливо ли это?

— В чем-то справедливо, в чем-то — нет. Многие журналисты были обижены на Черчесова за его резкие высказывания, поэтому раскачивали лодку даже перед Евро. Началось уже после Лиги наций, когда были плохие результаты.

Понимаю, что тренер может быть неприятен, он может ставить в состав не тех, кого хотят видеть многие, но, считаю, наши журналисты любят делать хайп на негативе. Высказывать резкую точку зрения, а если так и происходит, то кричать всем: «Смотрите, я же говорил». Хотя до этого он мог 5 лет высказывать этот негатив, но ошибаться.

Ну ладно, я в журналистике не разбираюсь, поэтому не хочу туда лезть. Просто вижу, как некоторые делают плохо нашему футболу. И это, конечно, удручает. С другой стороны, [тренерам] надо делать свою работу и объяснять ее так, чтобы у других не было вопросов, чтобы не было никаких словесных конфликтов.

— Насчет «объяснять так, чтобы не было вопросов». Смотрели пресс-конференцию Черчесова после Евро?

— Видел только отрывки. Но знаю Черчесова, знаю его манеру разговора, манеру объяснений. Знаете, на него многие все время ругаются. Начиная с той ситуации, когда он сказал, что некоторым игрокам пора стать хотя бы позолоченными. Уже тогда налетели, хотя по факту он сказал правильные вещи.

Зачем Булыкин снова идет в политику, несколько историй из поездки по городам (про экологию и частные компании, которые хотят снести стадионы ради жилья), отношение к поправкам и потенциальному выдвижению Путина в 2024-м

— В 2019-м вы баллотировались в Мосгордуму, теперь снова идете в политику — на выборы в Госдуму. Зачем? Какая у вас мотивация?

— Хочется быть полезным, хочется менять что-то в лучшую сторону. Чувствую, что могу это сделать, могу помогать людям. И если решение идти в Мосгордуму было спонтанным, то сейчас все намного обдуманнее. В выборах мне предложила почувствовать партия «Родина». Я вошел в федеральный список, но ЦИК отказался зарегистрировать меня кандидатом. Юристы обратились в Верховный суд с требованием признать это решение необоснованным. Надеюсь, через суд получится доказать, что у меня все правильно с документами.

— ЦИК посчитал, что у вас во владении остались облигации иностранных компаний. Вы говорили, что специально избавились от них перед баллотированием. То есть все должно просто решиться?

— Надеюсь, что так. До того как зарегистрироваться, конечно, у меня были акции разных иностранных компаний. Потому что деньги лежали в доверительном управлении в банке, и банк покупал разные бумаги. Но когда решил идти на выборы, то сказал, что должен выйти из всех этих операций. Вышел, предоставил справку в ЦИК, но, к сожалению, не убедил, видимо. Я склоняюсь к тому, что ЦИК неправильно интерпретировал мои данные.

— Вы рассказывали о поездках по России вместе с партией — в программе 100 городов. История, которая вас особенно поразила?

 — Я побывал в Иркутске, Хабаровске, Владивостоке. И историй много. Разных. Например, в Иркутске хоть и открыли региональную школу РФС, но тренируются ребята на таком поле, что ничего хорошего там не натренируешь. Спросил, почему никто не может поменять газон. Мне ответили, что стадион продали в частные руки и эти частники не собираются ничего перестраивать. И вообще, в городе многие спортивные объекты выкупили, чтобы позже переоформить их под жилье и снести.

Много проблем и с экологией. Это отдельная тема. Идет большая вырубка лесов, пожары. Масса предприятий, которые совершенно не следят за экологией, совсем не вкладываются в местную инфраструктуру, а сразу выводят деньги в оффшоры, например. Они сливают нечистоты в природу, убивают ее. А когда приходит проверка, то оказывается, что владеют такими заводами иностранцы. Все деньги уходят за границу.

Или другая важная тема: в Хабаровске встречался с многодетными семьями. Всегда считал и буду считать, что иметь нескольких детей должно быть престижным и государство просто обязано помогать таким семьям. Но, к сожалению, пока это все на словах. На деле, по-моему, над многодетными просто издеваются. В Хабаровске с этим столько проблем, что, честно говоря, было неприятно слушать: хотелось сразу помочь хоть чем-то.

Важно менять ситуацию как можно скорее. У меня ведь тоже многодетная семья, обидно знать, что в регионах дети это не счастье, а повод для унижений. Так быть не должно.

— Регионы по сравнению с Москвой и Питером — другой мир?

— Да. Там другие вопросы, заботы, проблемы. Иной уровень жизни. На том же Дальнем Востоке смотрят больше не на Москву, а на Корею и Японию.

Как можно остановить упадок регионов? Я бы перенаправил финансовые потоки, чтобы, например, те предприятия, которые работают в регионах, вкладывались в инфраструктуру на местах, а не выводили все в оффшоры или в Москву. Тогда будет совсем другое дело.

Есть примеры, есть возможности, но почему-то это никто не делает. Может быть, плохо контролируют? Это уже второй вопрос, но он требует изучения и решения. Потому что потом может стать слишком поздно. Знали бы вы, какие ужасные цифры по оттоку населения из регионов.

Дмитрий Булыкин / Фото: © РИА Новости / Алексей Филиппов

— Какой-то жуткий и очевидный пример экологических проблем встречался?

— Прям жуткого не было, но нам показывали видео, какой смог стоит после пожаров. Показывали, что творится с реками, когда в них сбрасывают отходы. Хорошо, что есть люди, которым небезразличны проблемы. Местные власти иногда пытаются закрывать глаза на это, но активисты не дают.

Скажем, мы были на Байкале. Рядом есть поселок Листвянка, где нет канализации. Там настолько грязно, настолько узкие улочки, а все это находится как раз на берегу Байкала, нашего туристического достояния. Его нужно охранять, а мы до сих пор не можем разобраться с канализацией.

И это я не говорю про целлюлозно-бумажный комбинат, который тоже находится на берегу. Хорошо, что сейчас за него взялись и устраняют последствия загрязнений, происходивших там годами.

— Часто слышал, что Байкал уже не такой чистый, как прежде. Есть грустные тенденции?

— Есть, но Байкал — это такое уникальное место, что кажется, как бы ни издевался над ним человек, он до сих пор остается чистым. Но я думаю, даже этому сопротивлению безалаберности человека рано или поздно придет конец. И проблемы Байкала — это одно из, наверное, 10 замечаний по экологической повестке в Иркутске. Там еще столько всего, что надо браться прямо сейчас, немедленно. Иначе что мы оставим нашим детям?

— Что вам нравится в современной российской политике?

— Что люди стали больше обращать внимание на политические процессы, стали понимать, что от их голоса, мнения многое зависит, что они могут пробить бюрократические барьеры. Раньше, мне кажется, люди не думали, что получится достучаться, обратить внимание на свою беду. Сейчас все больше активных граждан, которые прямо высказывают свою позицию, к примеру, в той же экологии.

Будущее политики за теми, кто во главу угла профессиональных интересов поставит людей. Депутатом должен быть тот, кто не просто представляет территорию, но реально участвует в местной жизни, помогает решать вопросы. И не раз в четыре года перед выборами, а постоянно.

Нужно быть ближе к народу, а не отрываться в космос, принимая законы, которые только злят людей.

— В инстаграме* в 2020-м вы сообщали, что голосовали за поправки в конституцию. Почему?

— Среди общего числа поправок были те, которые я считаю правильными. Изменения в Конституции преследовали общую, глобальную цель, а про обнуление кричат только те, кто дальше своих пальцев не видит и не может подумать логически.

— Как относитесь к тому, если Владимир Путин будет баллотироваться в президенты в 2024-м?

— Я поддерживаю нашего президента. И посмотрим, что будет в 2024-м. Может, появятся какие-то новые люди и они смогут заинтересовать народ новыми идеями или продолжением правильной политики нашего государства. Безусловно, как гражданин своей страны вдумчиво рассмотрю такие кандидатуры.

Сейчас на нашей политической арене пока нет лидеров, таких же мощных и опытных как Владимир Владимирович. Посмотрите, как он ведет внешнюю политику. Внутреннюю тоже проводит, но, к сожалению, многие чиновники на местах не выполняют его указания и не считаются с народом. Вот кого нужно менять.

Дмитрий Булыкин / Фото: © РИА Новости / Нина Зотина

— Сейчас на повестке тема вакцинации, есть прецеденты, что некоторых работников под угрозой увольнения заставляют сделать прививку. Как к этому относитесь?

— Вакцинация должна быть добровольной. Любые принуждения и шантаж незаконны! Тем более что у многих людей есть противопоказания для прививок.

Нужен индивидуальный подход. Плюс, честно говоря, не до конца понимаю наших медиков-руководителей, которые сначала говорят, что вакцинироваться не надо, потом, что вакцинация дает иммунитет на всю жизнь, потом — что на два года, на полгода. Люди же не дураки, поэтому все и задаются вопросами.

— Последнее. Не считаете, что спортсмен в Госдуме — это не совсем правильно? Все-таки должно ведь быть специальное образование, опыт на низших уровнях для начала. Знаете, это как если бы главным тренером «Локо» взяли бы человека, который пришел в футбол месяц-два назад.

— Согласен, что есть очень сильные политические лидеры, знающие все тонкости игры. Но давайте посмотрим на принимаемые ими законы. Некоторые из них не то что вредные — антинародные! Вот и выходит, что у тех, кто хорошо разбирается в политике, не очень-то получается слышать людей и их желания. При этом сидят они [на своих постах] большое количество времени.

Думаю, нужно дать шанс молодым, которые хотят что-то менять — для народа, а не для себя. Когда не отрываешься от людей, тогда и политика получается правильная.

Читайте также:

* Соцсеть, признанная в России экстремистской