Мир Российская Премьер-Лига

Массимо Каррера: «Главные трансферные цели — центральный защитник и опорник с российскими паспортами»

«Матч ТВ» публикует вторую часть интервью главного тренера «Спартака» четырем российским спортивным СМИ, в том числе — нашему порталу.

Первая часть – здесь. 

– Скажите честно, был у вас в сезоне конфликт с Глушаковым?

– Нет. Я всего лишь выбирал состав на игру, но конфликта по сути не было.

– С его стороны чувствовали недовольство?

– Чувствовал со стороны футболистов, которые не играли. Такие футболисты иногда перестают ощущать себя частью команды, группы, и в этом может быть проблема. В прошлом году было не так: игроки думали о команде, о нас, о едином целом. Поэтому не было ни зависти, ни обид, ничего такого. Те, кто играл и кто не играл, – все держались вместе. В этом сезоне те, кто играл, были довольны. Кто не играл, проявлял неудовлетворенность, думая уже не о команде, а о себе. Хотя главный оценщик и судья здесь – футбольное поле. Я делаю выбор исходя из того, как игрок тренируется, как показывает себя в повседневной работе. Бывают примеры позитивного поведения у футболистов, не играющих или играющих мало. А есть те, кто в подобных ситуациях ведет себя негативно и влияет таким же образом на других. Не говорю о ком-то конкретном – просто рисую типовую модель.

– Таких игроков не должно быть в команде?

– Не должно, но они есть, причем в любой команде. Для побед нужен коллектив. Но порой непросто подобрать группу людей, которые были бы на единой позитивной волне.

– Сколько негативных игроков в «Спартаке»? В процентах от общего числа?

– Я бы не называл так своих футболистов. Мы – команда без победного менталитета. Не знавшая продолжительных успехов в последние десятилетия, не понимающая, насколько это приятно – все время побеждать. Часто говорю: да, мы можем проиграть, но для этого соперник обязан быть лучше. Взять «Локомотив» – заслуженный чемпион. А «Тосно» – обладатель Кубка России. Но для меня, скорее, «Спартак» проиграл и Кубок, и чемпионат. Мы сделали меньше того, что могли. В сезоне было много матчей, когда мы открывали счет, но упускали победу.

– Десять. Таких матчей во всех турнирах было десять. А встреч, в которых счет открывал соперник, но «Спартак» выгрызал победу или ничью, всего три.

– Если остается горьковатое послевкусие, значит, что-то было не так.

– Как вы пытались влиять на ситуацию? Кричали, встряхивали, наказывали, мотивировали?

– Я всегда мотивирую команду. В перерывах матчей, в частности.

Массимо Каррера радуется победе своей команды / Фото: Эдгар Брещанов / Василий Пономарев / Sportbox.ru

– Как это выглядело в перерыве последнего матча с «Динамо»?

– Сказал в лицо игрокам, что они слишком расслаблены и недостаточно злы на поле. Каждый стык выигрывали динамовцы, у них было больше желания победить, вся разница в этом. Качество состава, мне кажется, в «Спартаке» выше, чем в «Динамо». Но если качество не поддерживается объемом работы, оно аннулируется. Чаще всего выигрывает команда не с более качественными игроками, а с большей злостью и желанием, с более сильными эмоциями. Иначе победитель был бы всегда известен до матча.

– Объясните, как вы настраивали команду перед кубковой игрой с «Тосно» и матчем за 20 миллионов евро против «Динамо»? Почему она вас не услышала? И только ли футболисты во всем виноваты, как это звучит в вашей трактовке?

– Не-е-ет, футболисты не виноваты. Быть может, это я виноват в том, что не могу передать команде свои эмоции, чувства, все, что у меня внутри. До игроков, наверное, не доходит, но я их не виню.

– И все же – почему не удалось настроить команду перед двумя важнейшими матчами?

– Мы обсуждали это всю предыгровую неделю. Ключевой матч, прямая путевка в Лигу чемпионов! То же самое было перед «Тосно» в Кубке. Шанс вписать имя «Спартака» в историю! Но я не могу хватать людей за грудки и прижимать к стенке. А вот разозлиться в перерыве могу, если вижу, что человек не оставляет душу на поле.

– В какой форме проявилась ваша злость по ходу игры с «Динамо»? Бутылки летали? Стулья?

– Даже оставаясь тихим, человек может быть очень зол, и другие это почувствуют. Тут не надо орать или бить бутылки, достаточно говорить злые слова. Но вообще реакцию не подготовишь заранее, она рождается по ходу матча. Что видишь – на то реагируешь, до игры гневную речь запланировать невозможно.

– У вас в такие моменты возникала мысль, что вы не управляете командой, не получающей в решающих встречах нужный заряд?

– Не управляю? Таких мыслей не возникало. При отсутствии победного менталитета подобное возможно, но это не столько проблема управляемости, сколько проблема команды.

– А у вас есть амбиции и привычка побеждать год за годом, постоянно, всегда?

– Я по природе максималист. А в футболе максимум – победа. Мне мало второго места или полуфинала, хочу всегда быть первым.

Фото: © ФК «Спартак»

– Поговорим о тренерском штабе, который не удалось сохранить в этом сезоне. История на самом деле не эпизодическая, а относительно давняя. Был момент, скажем: один ваш помощник, Аттила Мальфатти, пытался после матча с «Севильей» дружески обнять другого – Романа Пилипчука. Тот отвернулся, ругался матом. И всем стало понятно, что нет в штабе единства.

– Если честно, я об этом не знал.

– Серьезно? Вообще не замечали?

– У меня на глазах единство было. Но я не провожу с подчиненными круглые сутки. После работы еду домой. И что происходит вне поля моего зрения, знать не могу.

– Когда уходящий второй тренер не благодарит остающегося первого – это знак, согласны?

– Вопрос надо задать ему, а не мне. Что я могу ответить? Наверное, у него были причины, но только он может их раскрыть.

– Но вы начальник.

– Не знаю, в чем тут дело. Всегда корректно относился ко всем членам своего штаба.

– Пожмете Пилипчуку руку при встрече?

– Почему нет? Пожму. Не держу злости ни на кого. У каждого есть право на выбор – правильный или неправильный.

– Как думаете, сделать такое заявление за два тура до напряженного финиша – подло?

– Если и так, то, скорее, по отношению к руководству и команде.

– Тренерский штаб в следующем сезоне может серьезно обновиться?

– Сегодня пообщались с руководством и будем потихоньку работать над возможными изменениями.

– Говорят, ваши помощники сейчас в подвешенном состоянии.

– Проблема в том, что вы знаете все до меня. Я еще не знаю – а вы уже. Один слух, другой, третий… Но это неправильные слухи. А вы им верите, этим глупым слухам. Кто их доносит до вас? Никак не могу понять.

– Смотрите что получается. Уходит ваш помощник – а вы не знаете, почему.

– Да, не знаю. Но я же не могу ему сказать: «Ты остаешься», если он решил уйти!

– Вы должны были чувствовать, что рядом работает человек, которому вы не нравитесь, который на вас обижен.

– Должен, все понимаю. И говорю: я совершил немало ошибок по ходу сезона.

– Можете сказать, что вас предали?

– Да.

– Громкое заявление.

– После этого «да» я ставлю точку.

Фото: © РИА Новости/Владимир Песня

– Не считаете, что тоже кого-то предали?

– В смысле?

– Так же, как кто-то предал вас.

– Не считаю. Единственное, кого я предал, если можно так сказать, – игроков, которые не выходили на поле. Тренерский штаб, не забывайте, подбирал я. Было бы странно, если бы я приблизил к себе человека, работал с ним и одновременно предавал. Тут вообще интересная история. Обычно главный тренер приходит в команду со своим штабом. Но когда я стал главным тренером, штаб уже был. Естественно, сначала просто не было времени заниматься этим вопросом. Но постепенно, закладывая фундамент, создавая программу роста команды, я привлек людей, которые мне доверяют, чтобы усилить тренерский штаб. Все-таки предстояло играть в трех турнирах. И заметьте, эти люди не отняли рабочие места у других. Мальфатти и Д’Урбано пришли, но при этом никто не выгнал Пильипчука и Сальсеса. Вряд ли это можно считать предательством. Мы должны были стать сильнее вместе, и, возможно, кому-то это не понравилось. Уже с июля 2017-го все шишки летели в моих новых помощников.

– Можете представить, что контракты с Мальфатти и Д’Урбано не будут продлены?

– Контракты предлагает клуб, но людей, с которыми мне работать, предпочитаю определять сам. Они должны быть такими, чтобы всегда могли сказать мне: «Массимо, ты не прав, нужно делать не так, а вот так!» И тогда мы садимся, закрываем двери и решаем этот вопрос до тех пор, пока не станем единомышленниками. Из-за дверей мы обязаны выйти, думая одинаково, – это я и называю продуктивной работой. Помощники не должны мне поддакивать. Пока не принято решение, пусть будет много мнений. Пусть они заставляют меня сомневаться! Но после решения всегда остается одно. Если не сделан выбор, работать невозможно.

– Испанский тренер по физподготовке Рауль Рианчо – тот, кто вам нужен в штабе?

– Не знаю.

– А кто знает?

– Никто (смеется).

– Вы вообще знакомы с его методиками?

– Конечно.

– Возможно, он ждет предложения от «Спартака». Дождется?

– Я еще ничего не решил.

– Нужен ли вам в штабе тренер-россиянин? Спрашиваем, потому что ходили слухи о привлечении в «Спартак» Игоря Шалимова в том или ином качестве.

– Мне об этом ничего неизвестно.

– «Спартак» в этом году слишком много пропустил – 10-е место в лиге. Почему?

– Начнем с того, что 12 мячей нам забили всего лишь в трех матчах: с «Зенитом», «Локомотивом» и «Ахматом».

– Еще были 7 голов от «Ливерпуль».

– Это в другом турнире. Лучше, конечно, пропустить 12 голов в трех матчах, чем проиграть двенадцать со счетом 0:1, но на статистике это сказалось. Во-вторых, разумеется, были ошибки. Но они никак не связаны с тактикой или схемой, они индивидуальны.

– Напомним, вы пришли в «Спартак» как спец по обороне. И когда команда начала много пропускать, возникли резонные вопросы.

– У меня они тоже возникли.

– Знаете ответ?

– Я тренирую. Мы отрабатываем. Но на поле выходят игроки. Если соперник выпускает четырех нападающих, а я ставлю двух защитников, тогда это моя ошибка. Но когда я объясняю и учу, а потом футболист так принимает мяч на грудь, что создает момент сопернику… Или защитник не контролирует своего игрока при подаче углового, смотрит в другую сторону, а тот гуляет свободный… Речь необязательно про защитников. Порой нападающие промахиваются с двух метров, но это не значит, что я их этому научил. На тренировках мы бьем по воротам, оттачиваем разрушение, но надо учитывать и индивидуальные качества игрока. Организовать и выстроить можно что угодно, а эпизод решит личная ошибка.

– Сброс грудью – имеете в виду Комбарова в матче с «Ахматом»?

– Это первое, что пришло в голову, не ищите здесь конкретики.

Открыть видео

– Вспомните, однако, другие голевые эпизоды из матчей против «Ахмата» и «Тосно». У соперников в атаке было банальное численное превосходство перед вашей штрафной. И это уже не индивидуальные ошибки, те команды создали свои моменты, тактически переиграв «Спартак».

– Естественно, ведь соперник тоже присутствует на поле. Но при этом много и индивидуальных ошибок. Любая атака зарождается после чьей-то ошибки.

– Странно, потому что качество состава «Спартака» считается высоким.

– Да, но это не отменяет ошибок. Просто в прошлом году это не так бросалось в глаза, ведь мы побеждали. Тогда соперник попадал в штангу, а мы забивали на последних секундах и выигрывали 1:0. В этом сезоне соперник попадал в ворота, а мы, напротив, делали это не так часто, как хотели и могли. Результат вообще, скажу вам, оказывает большое влияние на оценку деталей матча.

– То есть тактически все было безошибочно?

– Ну, конечно, ошибки были. В том числе тактические.

– Вам приходилось штрафовать футболистов за ненадлежащее отношение к делу?

– Были ситуации, когда мне хотелось это сделать. Но я не мог.

– Что мешало?

– Штрафует не тренер – клуб. Это должно идти от руководства.

– Почему нельзя прийти к руководству и получить санкцию? Думаю, проблем не возникнет.

– Предпочитаю штрафу общение с игроком. Штрафы ни к чему не приводят, я хочу, чтобы игрок понимал, что он делает не так.

– За что, по-вашему, следует штрафовать?

– За многое. За то, как человек тренируется, как ведет себя в коллективе. За неуважение к товарищам и команде. Видел некоторые моменты, которые мне не нравились.

– Например?

– Ранний или поздний приход на прием пищи или собрание: если в 20:00 – значит, в 20:00, а не 19:45 или в 20:10. Есть нюансы, связанные с распорядком дня, а бывает и неподобающее поведение. Я сам играл в футбол, опыта, чтобы рассмотреть игрока, который тренируется без желания, хватает. К тому же я понимаю причины происходящего.

– Самого вас штрафовали в бытность игроком?

– Ни разу.

– Вы сказали: учишь-учишь, а игрок не выполняет. Это говорит в том числе о классе игрока, что есть прямой мостик к селекции. Правда ли, что вы отвечали за все приобретения команды прошлым летом и этой зимой?

– Ответственным за селекцию я не был. Когда тренеру дают карт-бланш, это означает – покупай, кого хочешь. В моем случае ситуация была несколько иной.

– Но вы участвовали в покупках? Точнее – в поисках новичков?

– Конечно. Я искал игроков для того, чтобы усилить «Спартак». Но важно понимать: если хочешь купить топ-исполнителя, нужно как минимум 25-30 миллионов. Таков рынок. Поэтому мы старались искать футболистов либо другой ценовой категории, либо в аренду.

– Таких, как Пашалич?

– Да. И даже это, поверьте, давалось нелегко.

– Пашалич, Максимович, Роша, Петкович – они ведь себя не оправдали.

– Ребятам есть куда расти, не спорю. И если бы у меня было 200 миллионов, я бы потратил их на игроков за 200 миллионов. Когда такой возможности нет, приходится выходить из ситуации другими способами. Деньги вытаскиваю из кармана не я, а владелец, которого во многом понимаю. Я могу лишь подсказать, обозначить направление.

– У Виктора Гончаренко не было на трансферы и миллиона. Но ЦСКА – второй, а «Спартак» – третий.

– У ЦСКА уже была сформированная сплоченная команда.

– И менталитет победителей?

– Да, у них был костяк, способный вселить в новичков страсть, победный инстинкт, чувство коллективизма. Очень важно иметь фундамент из шести-семи человек, которые наставляют вновь пришедших на правильный путь.

– Почему у Глушакова, Комбарова и других старожилов не получилось стать таким костяком?

– Не знаю.

– А в прошлом году получилось.

– Потому что мы были все вместе. Когда каждый стал думать только о себе, все значительно осложнилось. Чаще всего в таких условиях ты перестаешь побеждать.

– В этом году у Леонида Федуна снова не будет 200 миллионов на трансферы. Значит ли это, что летом опять придется искать игроков со скрытым потенциалом или брать людей в аренду?

– Будем мониторить ситуацию и после этого думать, как вести себя на рынке.

– Вам интересен Роман Еременко?

– Не знаком с ним как с игроком, не видел его в деле, но слышал, что это сильный футболист. Иметь такого игрока в составе всегда хорошо, хотя после вынужденного перерыва ему понадобится время на адаптацию.

– К тому же его агент Марко Трабукки, а вы в хороших отношениях. Это наверняка облегчит заключение сделки.

– Понятно, что я могу пообщаться с Трабукки на эту тему, если возникнет желание. Но это не значит, что игрок перейдет в «Спартак», потому что его агент – Трабукки.

– В русском языке есть выражение «по блату». Мы, честно говоря, на него и намекаем в отношении Еременко.

– Бросьте, такая ситуация невозможна. У Трабукки 200 игроков, и что, все они перейдут в «Спартак»?

– Попросите у акционера купить Ташаева?

– На следующий день после завершения сезона, поверьте, мы с руководством такие вопросы не обсуждали. Все впереди.

– Готовы к тому, что может уйти Промес?

– Если уйдет, будем искать замену, что еще остается.

– Верно ли, что если «Спартак» не попадет в групповой этап Лиги чемпионов, это отрицательно скажется на трансферах?

– Неправильный тезис.

– Показалось, именно эту мысль продвигал совет директоров в понедельник. «Идите и заработайте себе на трасферы».

– Интерпретация не совсем верная.

– Выходит, деньги есть.

– Конечно, что-то есть. Чтобы было больше, мы должны пробиться в групповой этап Лиги чемпионов.

– Будете отталкиваться в селекции от чемпионата мира? Или постараетесь определиться с покупками раньше?

– Раньше – лучше. Чтобы не попасть на двух-трехкратные скачки цен после чемпионата мира.

– Вас раздражает лимит на легионеров?

– Не то чтобы я его не любил, но с этим сложновато жить.

– Лимит вынуждает иметь российский костяк. А где его искать?

– Да, россияне нужны, как возрастные, так и молодые.

– И они в «Спартаке» есть. Но как вернуть мотивацию Глушакову и компании?

– Надо общаться. С капитаном в том числе. Лидеры способны объединять команду, но этого должны хотеть и другие футболисты.

– Вернемся к ЦСКА. У Гончаренко нет денег…

– Я уже слышал о Гончаренко. Уже знаю, какой он хороший. Браво, Гончаренко. В чем вопрос?

– В привлечении собственных воспитанников, которые растут и крепнут в главной команде.

– Возможно, у них есть интересная молодежь. У нас она тоже есть, но еще не готова. Молодых надо выпускать, когда они созрели, потому что стоит им сделать ошибку, и вы, журналисты, убьете их своей критикой. Нельзя просто взять и кинуть их в пекло.

– Нет ощущения, что академия «Спартака» просто менее эффективна, чем армейская? Гончаренко ведь не враг себе, он не станет выпускать на поле сырых под раздачу.

– Я тоже не враг себе. И я общаюсь с тренерами «Спартака-2», интересуюсь, кто там к чему готов психологически. С «Ростовом», скажем, хотел в основе выпустить Мамина. И услышал от тренера: «Это лучший защитник резервной команды, но я не знаю, справится ли он с давлением». Ситуация непростая: бросая неготового игрока в рубку, ты можешь навредить ему.

– С учетом финансовых и прочих обстоятельств, сколько, по вашему, игроков нужно приобрести этим летом «Спартаку»?

– Оптимально – четыре-пять.

– А расстаться со сколькими?

– Так же. Если берешь пять, не отдашь ведь десять. Вообще было бы интересно сделать своеобразный микс основы и «Спартака-2» из игроков с российским паспортом. В этом сезоне не получалось посмотреть игры резервистов, но в определенных ситуациях их точно нужно оберегать. От преждевременного доверия молодые могут сломаться.

– Травмировался Селихов. Вратарская позиция в этой связи входит в те четыре-пять футболистов, которых было бы оптимально приобрести?

– Нет.

– Прямой вопрос: хотите, чтобы Комбаров, Глушаков, Ребров остались в команде?

– Почему нет? Почему я должен их выгнать?

– Потому что они не могут создать костяк, по вашим словам.

– Да, но в этом могут быть виноваты как они, так и нет.

– А у вас нет понимания?

– Виноваты все. И я готов работать с этими футболистами.

– Вас устраивало, как они работали на тренировках?

– Да.

– Понимаете, почему критика болельщиков направлена именно на них?

– Нет, этого я не понимаю.

– Некоторые считают, что они выиграли золото и снизили требования к себе.

– Ну, было несколько случаев, когда я уводил команду в раздевалку, потому что был недоволен тренировочным процессом, но это относилось ко всем, а не к Комбарову, Глушакову и так далее. Причем подобное было не только в этом, но и в прошлом сезоне, когда мы стали чемпионами.

– Вам не кажется, что продление контрактов с опытными игроками на длительные сроки работает в минус? Слишком уж они этими контрактами защищены.

– У меня тоже в свое время был трехлетний контракт, но я не чувствовал себя защищенным. Контракты расторгаются, даже долгосрочные. Всегда можно сказать: иди в аренду. Я говорю вообще, а не применительно к кому-то.

– Ощущаете в отношении себя что-то вроде культа личности, если говорить о болельщиках? Они считают вас волшебником.

– Мне очень приятна их любовь. Важно только понимать: я хочу, чтобы побеждал «Спартак», а не Каррера. В этом моя цель. А если бы я был волшебником, мы выиграли бы золото и в этом году.

– С кем из руководителем клуба вы общаетесь чаще всего по ключевым вопросам?

– С Леонидом Федуном и вице-президентом Наилем Измайловым.

Фото: © РИА Новости/Виталий Белоусов

– Как у вас дела с русским языком?

– В следующем году заговорю по-русски. Ваш язык сложный, но я брал уроки у репетитора и за два года разучил многие слова. Из десяти сейчас понимаю условно пять, часто улавливаю общий смысл.

– Вы считаете себя сложившимся тренером? Или ищете себя, сомневаетесь, самоидентифицируетесь?

– Так и есть. Опасений никаких нет, но я набираю опыт, совершаю ошибки, которые затем стараюсь не повторять. Очень много для опыта значат поражения, они многому учат.

– Не слишком ли вы критичны к себе? Роберто Манчини, например, уверен, что он ни в чем не виноват. Хотя «Спартак» третий, а «Зенит» пятый.

– Я всегда таким был. Прежде чем спрашивать с других, нужно спросить с себя. К тому же понимаю: моя задача – не создавать проблемы, а найти их решение. Поэтому когда меня спрашивают, есть ли у меня сомнения и все такое, отвечаю: конечно. Постоянно думаю: правильно ли я поступил, в чем ошибся, как было бы, поступи я иначе?

– Вы сказали как-то давно, что не обращаете внимания на прессу. Это по-прежнему так?

– Нет, я обращаю внимание на злые статьи. Меня не трогает, когда пишут: «Каррера, браво!» А вот искусственно раздутые темы с негативным настроем стараюсь не пропускать, в них есть определенная информация.

– Считается, что журналисты не разбираются в футболе. Когда кто-то пишет: «Каррера ошибся», можете это принять?

– Могу, но не тогда, когда мне говорят, отталкиваясь от результата: должен был играть этот, а не тот. Так я тоже могу, в этом деле я тот еще журналист. Важно понимать, почему играл один, а не другой, по каким тактическим или иным причинам. Если же меня спрашивают, не понимая подоплеки, имею полное право ответить: потому что таким был мой выбор. Разговор с журналистами о схеме, избранной в зависимости от соперника, охотно поддержу – это разговор о футболе. И критику в таких случаях почти всегда приму. Но важно взаимное погружение в тему.

– Тогда вспомним игру с «Тосно». Два центральных хавбека заменились – и «Спартак» проиграл.

– Да, знаю, я ошибся.

– Или вот еще был журналистский прогноз: «Спартак» выиграл парадоксальное золото, потом пришли два новых члена тренерского штаба, семейной атмосферы не стало, это может сказаться на результате. Так и вышло.

– Обсуждая тему, пресса способствовала зарождению проблемы. Вы долбили, долбили, долбили до тех пор, пока на ровном месте не надулся пузырь.

– Кто в «Спартаке» тот игрок, на которого всем не мешало бы равняться?

– Пожалуй, Зобнин. У него большое желание достигать цели, он готов играть на любых позициях в интересах команды. Лучше всего у него получается, естественно, в центре, но неплохо выглядел Зобнин и на месте левого латераля. Со временем, полагаю, он может стать топ-футболистом.

Фото: © РИА Новости/Елена Руско

– В Италии следят за вашими успехами. Предложения за время работы в «Спартаке» поступали?

– Нет.

– Вам в клубе нужен спортивный директор? Не стоит ли легализовать на этой должности Марко Трабукки?

– Вопрос не мой, это компетенция руководства.

– Правда ли, что главные трансферные цели в межсезонье – центральный защитник и опорник с российскими паспортами?

– Правда.

– Как команда отметила окончание сезона после поражения от «Динамо»?

– Сходили в ресторан.

– Все живы?

– Атмосфера была не слишком праздничная. Провели вместе время, посидели, и все.

– Назовите топ-5 игроков и лучшего тренера РФПЛ в этом сезоне.

– Игроков называть не стану, а лучший тренер – Семин.

– Где отдохнете в отпуске кроме родного Бергамо?

– Съезжу на недельку на остров Форментера в Средиземном море.

Сезон, который вернул нас в футбол. Когда первый тур нового?

«Есть те, кто только прикрывается ромбиком». «Спартак» потерял все чемпионское

Незаметный герой «Спартака? Три главных вопроса по уходу Пилипчука

Фото: Epsilon / Stringer / Getty Images Sport / Gettyimages.ru, Grazia Neri / Stringer / Getty Images Sport / Gettyimages.ru, Эдгар Брещанов / Василий Пономарев / Sportbox.ru, ФК «Спартак», РИА Новости/Владимир Песня, ФК «Астана», РИА Новости/Виталий Белоусов, РИА Новости/Елена Руско, Федерация футбола Украины