Юрий Смирнов выигрывал Кубок с «Торпедо», играл в ЦСКА у Анатолия Тарасова, а потом двадцать лет тренировал наши юношеские сборные. У него начинали Денисов, Булыкин, Быстров, Набабкин, Беленов, Торбинский и те, кто считались еще талантливее. Сев в кофейне у офиса РФС, мы начали со сборной 1974 года рождения, которую Смирнов принял после распада СССР.
— Главный ее талант — Александр Рычков?
— Феномен! Попал из Усолья-Сибирского в «Локомотив», потом в Бельгию, во Францию, в газетах его нахваливали, потом он вернулся в Усолье-Сибирское, ударил какого-то мужика, а тот через сутки умер. Ко мне пришел следователь — арестовать! Я позвонил Семину — он помог. Саша — суперталантливый, но подвел нас. Начал пакеты на голову надевать.
— Зачем?
— Нюхал. Угробил сам себя. Звонил мне недавно: в Усолье-Сибирском построили синтетическое поле, и ему нужна тренерская лицензия, чтобы работать с детьми.
— Капитаном сборной 1974 года рождения был защитник «Ростсельмаша» Николай Голубкин. Почему он не пробился в большой футбол?
— Стал аферистом. Назанимал денег и начал скрываться.
— В вашей сборной 1979 года блистал Андрей Корчагин, в пятнадцать лет участвовавший в конкурсе «Футбольного клуба» на лучший гол года.
— Да, он 1980-го, но был так талантлив, что играл за 1979-й. Костя Сарсания отправил его в «Андерлехт». Потом Андрея позвало «Динамо». Он пришел с мамой к Николаю Толстых. Не знаю уж, что они наговорили, но кончилось тем, что Толстых послал их матом. В итоге Корчагин не пригодился даже родному Саратову.
— Его партнер по сборной — Дмитрий Мичков — стажировался в «Реале» и «Арсенале». Что пошло не так?
— Он тщедушный, но по мастерству всех превосходил, и его постоянно совали к «быкам» — ребятам на год старше. Это не всем полезно. На юношеском уровне он работал на пределе возможностей без большого запаса физических сил. Думаю, это сказалось на мышцах, связках, костях. Из-за этого он во взрослой карьере много болел.
— В той же сборной забивал Дмитрий Булыкин. Чем запомнился?
— В четырнадцать лет был ниже моего сына, который младше его на четыре года. А потом вымахал. Несмотря на высокий рост, владел скоростной обводкой. Из той же команды 1979 года вырос Петя Быстров — в 1997-м открыл счет в отборочном матче в Англии. За англичан играли Вудгейт, Данн, Апсон, Сет Джонсон. Нам нужна была ничья, но мы проиграли 2:3. Зато Быстров потом взял от футбола все, чего заслуживал: взрослая сборная, «Динамо», «Рубин».
— Ровесник Булыкина и Быстрова Александр Колотилко в девятнадцать уехал в «Бордо». В 2017 году мне писали, что он ремонтирует квартиры в Нижнекамске.
— Основной игрок моей юношеской сборной. Правый хав. У него была проблема — не мог дышать носом. Просил его: «Сделай операцию». Он отнекивался. А футболист, который еле дышит — не футболист.
— Следующая ваша сборная — 1984 года рождения. Почему не раскрылся Александр Данишевский?
— Его угробили клубные тренеры. С ним нужно было заниматься индивидуально — маневром, холостым пробегом, а не просто беготней вперед. Он по пять раз за тайм попадал в офсайд. Я его видел месяц назад — помогает в спартаковской школе.
— Руслан Дзуцев в семнадцать лет забил в премьер-лиге за «Аланию». Чем поразил вас?
— Все время играл спиной к воротам. Я подстраивал под него упражнения, говорил: «Когда начнешь правильно играть?» После первого матча Турнира Гранаткина он собрал вокруг себя человек девять и сказал: «Чего мне там тренер рассказывает? Играйте на меня и все». Я в это время как раз обходил номера. В тот же вечер купил ему билет и отправил во Владикавказ. Чтоб не смущал людей. И мы выиграли турнир, лучшим бомбардиром стал Данишевский.
Потом созвонился с тренером Дзуцева Игорем Зазроевым: «Ну как он там?» — «Видел его бабушку с дедушкой. Жалуются на него». Пропал футболист.
— Вы узнавали реальный возраст кавказских игроков, которые приезжали в юношескую сборную?
— Часто нам присылали повторные свидетельства о рождении. Смотришь в него: дата рождения — 1984 год, а выдано — в 1986-м. Дали денег ментам и поменяли дату рождения. Родители думают: попадет в сборную и вырастет футболистом. Некоторым тренерам это тоже выгодно: больше побед на юношеском уровне. Знаю футболистов, которые играли у меня, будучи старше. Узнал об этом позже — от заместителя начальника краевого управления, который оказался моим знакомым. Фамилии не назову.
— Александр Павленко?
— Нет, с ним и Данишевским была другая история. Один из Днепропетровской области, а другой из Севастополя, и украинцы пожаловались в УЕФА: «Они не того года». Мы отправили все документы, и больше вопросов к нам не было.
— Константин Сарсания помогал вашим юношеским сборным?
— Это великий агент. Не бросал игроков до конца карьеры. Даже если попадались последние скотины, обманывавшие его. Платил за них. Один грузин играл за голландский клуб и каждый вечер по часу говорил по телефону с Грузией. Перед переходом в другой клуб ему вычли из зарплаты двадцать тысяч долларов. Он позвонил Сарсании: «Вах-вах-вах, за что?» — «А ты как хотел? Ладно, попробую уладить». И уладил.
— Это Георгий Гахокидзе.
— Кто? Да я уже не помню.
— Сарсания советовал вам игроков в сборную?
— Это я ему советовал. Откуда он мог знать, что в Омске есть шестнадцатилетний талант? Это уже я узнавал благодаря тому, что знаю всех тренеров и директоров школ от Хабаровска до Калининграда. Костя уже в сборной высматривал талантов с перспективой отправки за рубеж.
Но бывало, он приводил юных ребят на наши ветеранские матчи, чтобы посмотреть их задатки. Однажды привел Алексея Еськова, племянника полузащитника «Торпедо» семидесятых. «Ты напрасно это делаешь», — сказал я Косте. Вернувшись из «Монпелье» и не попав в дубль «Ростсельмаша», Алексей сообразил, что не надо упираться. Пошел в судейство и заработал больше нас с тобой.
— Со сборной 1984 года вы попали на чемпионат Европы, что долго не получалось.
— Вышли там из группы, опередив турков с полякам и сыграв вничью с Голландией (капитан — Уэсли Снейдер), но в четвертьфинале попали на Францию и уступили. Капитаном той команды был защитник Андрей Ложкин из Ижевска. Хозяин команды — подчистит за партнерами, отдаст точный пас на шестьдесят метров. Одна проблема — медленный. У меня он играл либеро, но потом все перешли на зонную защиту, и ему стало не хватать скорости.
— В защите с ним играл спартаковец Николай Абрамов.
— Маленький, но головой все выигрывал. Великолепно подключался в атаку. «Спартак» отказался от него исключительно из-за габаритов — я специально интересовался. Потом после игры во дворе с ребятами ему стало плохо. Остановилось сердце. Я езжу в Касимов на турнир его памяти.
— Почему вратарь Сергей Иванов закончил в двадцать четыре года?
— Сильный вратарь. Гибкий, высокий, здорово выбрасывал мяч. Играл за «Зенит», но плохо видел. В премьер-лиге другой темп, иначе мяч летит — его проверили, и выяснилось, что по вратарским меркам он слепой. В жизни это не мешает. Работает сейчас агентом у Павла Андреева.
— Другие зенитовцы — Денисов, Быстров и Власов — чем запомнились?
— Увидев Быстрова на турнире в Камышине, я посоветовал тренеру «Смены» переставить его из атаки на правый край полузащиты. Власов — маневренный левый хавбек, забивал, толково смещался в центр. Денисов играл с Павленко в середине — скорости не хватало, но Игорь раздавал шикарные пасы.
Денисов долго нигде не котировался. Только в 2003 году, когда он забил за нашу сборную на Кубке Содружества, питерские ребята увидели, какого игрока они воспитали.
— Конфликтовал с вами?
— Нет. Да и в споре с Черчесовым Игорь по существу-то был прав. Просто все смолчали, а он высказался.
— Играл у вас и Дмитрий Торбинский.
— Ограниченные атлетические возможности, но характер боевой — бросался без гранат под танки и наполучал травм.
— Главной звездой той сборной считался Анатолий Герк, сыгравший потом всего пятнадцать матчей за шесть лет в Бенилюксе. Что ему мешало?
— Быстрый, забивной, но маломощный, не атлет. Дунут — и его нет. Это лимитировало его возможности.
— Потом вы тренировали 1986 год и Сергея Кузнецова, в восемнадцать лет попавшего к Романцеву в «Динамо», а в девятнадцать — в «Локомотив».
— А еще раньше оказался во Владивостоке у Сергея Павлова. Там его просто угробили. Еще не попав в команду мастеров, он начал выпивать — я видел это своими глазами. Талантливый забивной хавбек, технически оснащен безупречно. После отборочного матча на Кипре его вызвали на допинг-контроль, потому что на жаре он был самым активным.
Потом сообщили: у Сергея Кузнецова обнаружены следы актовегина и еще какого-то препарата. Один препарат активизирует, другой, который вводится внутривенно, — восстанавливает. Текст письма УЕФА: «Это не нарушение антидопинговых правил, но вызывает удивление, что семнадцатилетний футболист принимает такие препараты. Они замедляют развитие организма — в частности, внутренних органов: печени, почек, легких». Я к доктору: «Ты чего молчал? Ты его вены видел?» — «Нет. Я же не делал инъекции». Потом посмотрели — у него все руки в дырках.
Я позвонил во Владивосток — меня послали. «Чего ты лезешь!» На следующем сборе вызываю Серегу: «Ты понимаешь, что угробишь себя?» — «А что мне делать? Я же деньги получаю. Квартиру купил родителям в Москве».
— В той юношеской сборной были и другие звезды?
— Переднего защитника играл Кирилл Набабкин — талантливейший защитник. Под ним — Евгений Шпедт, капитан команды. «Спартак» взял его из Новосибирска, но, видимо, он почувствовал себя звездой, что-то потребовал, и его выкинули.
В воротах одно время играл Саша Беленов, но потом его задвинули в Белгороде, и он перешел в мини-футбол. Я подумал, что он закончил с большим футболом, и перестал его вызывать. Потом Саша вернулся — нашему тренеру вратарей Александру Духанову он до сих пор помогает материально, благодарит за работу.
— Ваш сын тоже футболист?
— Антон играл в школе «Торпедо» с Игорем Лебеденко. Вымахал до 190 см, стал защитником и в дубль не попал. Пятигорск, Чита, Мозырь, Минск… Порвал крестообразные связки, на Литовском бульваре сделали не совсем удачную операцию, и решил закончить карьеру. Сейчас защищает интересы футболистов. Выигрывает 99 процентов дел, связанных с невыплатой зарплаты.
— Работы сейчас много?
— Такие дела не прекращаются. Игроки уходят пачками. «Балтику» покинуло человек девять. Тверь в прошлом году хотела заявиться, имея долги перед девятью игрокам двухлетней давности. Им сказали: сначала рассчитайтесь. А там, видимо, опять хотели создать команду на год: отмыть влегкую. Никто же не думает о долгосрочной перспективе.
— Ваш сын родился в Самаре. Где росли вы?
— В шпанском районе Саратова. Не дашь двадцать копеек — врежут. Но вообще-то Саратов — интеллектуальный город. Это и по актерам видно: Бабочкин, Янковский, Евгений Миронов. А вратарь саратовского «Сокола» Владимир Литовченко стал поэтом, выпустил несколько сборников стихов…
Рос я без отца. Мама работала на закрытом заводе, кормила двух детей. С отцом не разводилась, но с нами он не жил. Я опасался, что это помешает мне впервые выехать в капстрану (в 1970-м с «Торпедо»), но нет — уехал и забил в Бельгии «Берсхоту».
— В «Сокол» вас взял Борис Яковлев. Что за человек?
— Воевал, дошел до Вены. Суровый, жесткий мужик. На тренировках не щадил. Меня-то это устраивало, я охотно тягал штанги, укрепляя мышцы спины, не нарушал режим, а ребята постарше выпивали: однажды вратарь Печерский выдул за обедом стакан чая. Оказалось, это коньяк. После такого на саратовской жаре копыта можно откинуть.
— С вами в атаке «Сокол» вышел в полуфинал Кубка СССР-1967.
— В 1/8 финала я завалил «Спартаку» метров с тридцати левой ногой. Маслаченко из-за скопления защитников даже не прыгнул. После того Кубка меня звали в «Динамо» и «Торпедо», но не так активно, как нашего лидера Виктора Папаева.
— Его приглашал «Спартак»?
— Кто его только не хотел. Во Львове за ним пришли менты — пришлось бежать через окно. А потом Виктор вдруг ушел в «Кайрат». Старостин подключил члена Политбюро Гришина, и через месяц Папаев оказался в «Спартаке». Получив сразу квартиру на Ленинском проспекте. В «Комсомолке» вышла статья: «Как можно так манипулировать игроком?»
— Как вы оказались в Москве?
— Тренер «Динамо» Ильин поймал меня на улице: давай к нам. Но второй попытки не сделал. А «Торпедо» приехало за мной повторно. Я перешел в этот клуб и через две недели был отчислен из саратовского института — зато в 1970-м успел сыграть шесть матчей со Стрельцовым. Потом Валентин Иванов его убрал. Он и меня посадил в запас, но на мое счастье в «Торпедо» вернулся Виктор Маслов. И полюбил меня как сына. С ним мы выиграли Кубок, а я стал третьим бомбардиром высшей лиги. Играл, кстати, в бутсах adidas, купленных у Валерия Воронина.
— Где поселились в Москве?
— С защитником Юрием Мироновым в квартире Стрельцова — он получил трехкомнатную напротив Курского вокзала, а нам досталась его двухкомнатная. Загуливая, мы возвращались в четыре утра и видели, что Маслов курит на балконе (дома жена не разрешала) — значит, не мог заснуть, анализировал игру.
— Почему его уволили из «Торпедо»?
— В августе 1973-го вернулись из турне по Америке. Думали, игру чемпионата с «Зенитом» перенесут, но, прилетев в шесть вечера, узнали, что в одиннадцать должны ехать в Ленинград. Там проиграли, и Маслова сняли. Вернулся Иванов, и вскоре меня забрали в ЦСКА. На заводе ЗИЛ сказали: «На вас с защитником Красновым спецнаряд». Значит, с подписью министра обороны. Не отвертеться. Правда, в ЦСКА я попал без Краснова.
— Почему?
— Не то из-за старой драки, не то из-за чьего-то шипа у него был шрам на лице, который все время пульсировал. Внутри осталась грязь. Когда его потянули в армию, он лег в больницу, вычистил грязь, и в это время ему исполнилось двадцать семь — уже не призовешь. Если б мог, я б тоже не пошел в ЦСКА. Зачем мне этот проходной двор? Шестьдесят человек, и все великие. В семидесятые в ЦСКА царил бардак.
— Владимир Краснов трагически погиб в 1984-м. Что случилось?
— Мощный, резкий парень, реагировал на все склоки в ресторанах и на улицах. Его ударили по голове бутылкой. Неделю ходил с черепно-мозговой травмой. Потом еще неделю провел в коме. Если бы своевременно обратился — выжил бы.
— В ЦСКА вы попали под Анатолия Тарасова. Чем он удивил?
— Только прилетели в Сирию — он сразу сказал переводчику Диме: «Чтоб вечером было двадцать блинов — по двадцать килограмм». Привязывал к дереву жгут, крепил у тебя на поясе, а ты беги с блином четыре метра с высоким подъемом голени — потом блин нужно отбросить, иначе убьешься. Если сильно разбежаться, можно и без блина, отскакивая назад, удариться спиной об дерево, но мы-то опытные — на максимальных скоростях не работали. Дурака валяли.
Кормили нас при Тарасове, как хоккеистов — давали три вторых блюда. Хоккеист Женя Мишаков в шутку материл нас: «Эй вы, *****, почему бифштексы не съели?» Мы с хоккеистами жили вместе: до сих пор храню шведскую клюшку Харламова с автографами его, Лутченко и Цыганкова.
— Как переносили хоккейные нагрузки?
— После сборов Тарасова рубашки на мне еле застегивались. Как ни сачкуй, с блином в руках накачаешься прилично. Было и другое упражнение: держишь в руках блин, на плечах — другого игрока с медицинболом, — и играем в футбол «четыре на четыре». Мы стали квадратные, как культуристы. Для футболистов это недопустимо. В итоге с Тарасовым боролись за выживание. Чтобы обыграть, например, «Шахтер», пришлось включать административный ресурс.
— Это как?
— Валентин Уткин выбросил мяч из аута, а я был в районе штрафной. Там мне все расчистили, и я забил.
С тем же Уткиным связана другая история. Мы тренировались на заснеженном поле. Стоял я без мяча в двадцати метрах от Уткина и Истомина. Тарасов — мне: «Видишь этих двух плюгавеньких? Ты должен разогнаться, отшвырнуть их локтями и проскочить». Потом — Уткину с Истоминым: «Делайте с этим козлом что хотите, бейте по роже локтем, подкидывайте, но не пропустите между собой». Я пробежал, а другой парень сломал ключицу. А Витя Равков из Беларуси сломал позвоночник.
Тарасов не доработал тот сезон. Гречко вызвал его, но не принял, и Тарасов лег в госпиталь.
— Еще раньше ЦСКА покинули вы.
— С переходом в «Локомотив» помог председатель Спорткомитета Мирошник, вскоре погибший. Увлекался дельтапланеризмом, тросом прицепил дельтаплан к машине, после разгона попал в турбулентность и ударился. Не спасли.
— Помощник Тарасова Валентин Бубукин потрясал юмором?
— Не то слово. Мы на каждом банкете одни и те же байки травим, а он каждый день рассказывал новые анекдоты или жизненные истории.
На Евро-2004 вспомнил, как был приглашен на 60-летие Геннадия Бурбулиса, серого кардинала Ельцина, организатора «Беловежской пущи». Банкет не ладился, и Бурбулис попросил Бубукина: «Что-то вяловато идет. Расскажите что-нибудь». — «Ладно. Только не обижайтесь».
«Уважаемые друзья, — начал Бубукин, — уже несколько десятилетий весь мир задается вопросом: был ли у Ленина сифилис?»
Гости напряглись.
«Ответа нет, — продолжил Бубукин. — Но то, что у Ельцина был Бурбулис — это совершенно точно».
— Как смешил Тарасов?
— Когда защитник Володя Капличный отвернулся от мяча на тренировке, Анатолий Владимирович сообщил в мегафон: «Володя, даю справку: ранение в жопу является военным преступлением. Трибунал. Расстрел».
Рядом гуляли генералы в старомодных двубортных пиджаках. Говорили дочкам и внучкам: «О, теперь у нас будет футбол». В тот год ЦСКА стал тринадцатым.
— Вы застали одного из лучших бомбардиров в истории ЦСКА Владимира Поликарпова.
— Работая потом в военкомате у стадиона «Торпедо», он мне здорово помогал. Я как офицер запаса получал повестки на какие-то курсы. Майор — мне: «Вам нужно ехать в Нижний Новгород». Я к Володе Поликарпову, капитану: «Давай я этому майору мяч с автографами принесу». И меня освобождали от курсов.
Уволившись, Володя стал выпивать. В месте за памятником Стрельцова, где мужики играли в домино и шахматы. Приходил туда в спортивных брюках и домашних тапочках. Так и сгинул.
— Почему вы быстро оставили «Локомотив»?
— Попросил у тренера Игоря Волчка квартиру. «Тебя еще надо смотреть», — сказал он мне, 28-летнему. Игоря Семеновича надо знать — он же из сапожников, администраторов. После его ответа я уехал в Самару — на родину жены. За «Крылья» забил немало — например, киевскому «Динамо» с сорока метров. Но — заболела спина, начал выпивать с тестем. Короче, стало тяжеловато.
— И вернулись в «Сокол».
— Мой саратовский тренер Борис Яковлев, лечившийся после тяжелого инфаркта, посоветовал поступить в ВШТ. Кроме тренерского образования, эта школа давала хороший оклад (триста рублей), экипировку и зарубежные командировки. Но для поступления нужна была рекомендация какого-то клуба — ее я мог получить только в «Соколе». Вернулся, забил семнадцать голов в семнадцати матчах, получил рекомендацию и уехал учиться в Москву — моим сокурсником стал Валера Овчинников.
— Младшего брата в «Соколе» не встретили?
— Гена тогда играл в Самаре. Он был сильнее меня. Более мощный, пробивной. Четвертый бомбардир в истории первой лиги. В 1980-м сыграл за бесковский «Спартак».
— А прожил всего сорок пять лет.
— Его убили. После смерти мамы квартира превратилась в публичный дом. Там появилась наркота, потом ее кто-то украл. Потребовали ответа, хотя брат был ни при чем. Так мне сказали в прокуратуре. Мамы не стало в 1999-м, брата — в 2000-м.
— Почему оставили Тверь, где начали тренерскую карьеру?
— По стране пошли уголовные дела из-за «подснежников», дополнительных выплат футболистам. Из моей команды все разъехались — пришлось уйти. Женя Ловчев так же попал в Самаре — раньше-то там платили больше, чем в московских клубах. Левые деньги.
Я вернулся в Москву, выиграл с юношеской сборной России чемпионат Союза среди республик, а с распадом страны возглавил юношескую сборную 1974 года рождения. Мой бывший партнер по «Торпедо» Александр Тукманов, став гендиректором РФС, обеспечивал наше финансирование. РФС ни в чем нам не отказывал.
— Пример?
— В 2000 году нас пригласили в Бразилию на Кубок Авеланжа. Поездка — за наш счет. Денег в федерации было мало, но Колосков, друживший с Авеланжем, дал команду: отправить команду в Бразилию. Помню, сходили там с руководителем делегации Сергеем Мосягиным на финал клубного чемпионата мира «Васко да Гама» — «Коринтианс» и я спросил: «И зачем мы работаем? Все равно наши не будут так играть».
Через несколько дней саратовский полузащитник Денис Забродин упал во время игры в обморок от жары в Рио-де-Жанейро. Я давал шанс всем саратовским талантам.
— Кому еще, кроме Корчагина и Забродина?
— Антон Гребнев — тридцать метров пробегал за 3,8. Феноменальные задатки. Мать — мастер спорта по художественной гимнастике. Отец играл в футбол с моим братом. На турнире в Литве Антону сломали акромиальный сустав. Лучше было оперировать в Литве, Тукманов обещал прислать деньги, но Антон не захотел. Его запаковали и — в Москву, где прооперировали в ЦИТО. Потом Сарсания отправил Антона в «Андерлехт», где его снова прооперировали, потому что в Москве сделали неудачно — сустав не работал. Сейчас Антон работает тренером в Саратове.
— Вы сказали, что до распада СССР выиграли с юношеской сборной России чемпионат республик. Кто был лучшим в той команде?
— Нападающий Леша Бабенко, волгоградский воспитанник, родственник Валерия Четверика. Сумасшедший талант. По особому разрешению женился в шестнадцать лет — забеременела жена, тоже спортсменка. Потом я приехал со сборной 1974 года в Сочи, а Леша там уже с водочкой. В двадцать два года.
— Что осложняло работу в младших сборных?
— К отборочным матчам мы часто готовились вторым составом — клубы не отпускали игроков. Отвечали: «болен». И Гинер так делал, и другие руководители. Возвращаясь с зарубежного турнира, я узнавал, что «больной» играл за дубль. А что лучше — сыграть в турнире дублеров или против сборной Португалии?
— Как вы стали директором департамента сборных России?
— У меня был действующий контракт с РФС, но Хиддинк убрал вторую сборную, я маялся без работы и, взяв отпуск, поехал подпольно руководить одной командой, не скажу какой. Через месяц позвонил Борис Игнатьев: «Возвращайся». Приезжаю и вижу приказ: назначить Смирнова директором департамента сборных России. Формально курировал не только младшие сборные, но и главную — все сметы проходили через меня.
Хотя для опытного тренера чиновничья работа — пропащее время. Тренер круглосуточно думает, творит, а у меня была бумажная, практически бездумная работа.
— Чемпионов юношеского Евро-2006 сгубили травмы?
— Я был на том турнире руководителем делегации, каждый вечер беседовал с Колывановым и Никоновым, так что знаю ситуацию досконально.
Помазан — сильный вратарь, но ему все колени перевернули. Защитник Морозов (капитан команды по кличке Мамочка) — медленный, слабый и бесперспективный. Другой защитник Самсонов — хулиган: цепкий, прочный, все хорошо, кроме поведения в быту. Хавбеки Кашиев и Гаглоев: их потолок — владикавказский «Автодор». Форвард Рыжов — выдающийся талант, но с сердцем проблема: не перекачивает столько крови, сколько нужно футболисту. Прудников — прямолинейный, не хватало координационных качеств, ничего особо не умел, выделялся только смоленскими понтами.
Как вышли из группы? В первом туре венгры пять раз выходили один на один — мимо. За несколько минут до конца Морозов тюкнул — 1:0. Во втором туре испанцы раздели нас на 3:0. Перед третьим туром с Люксембургом (а у них в полузащите — Миралем Пьянич) я собрался на игру Испания — Венгрия. Думали, испанцы сдадут, потому что они уже вышли в плей-офф, и два их игрока висят на карточке. Но накануне испанский тренер Сантистебан сказал мне за кружкой пива: «Юрий, нам вообще по*** на эти карточки и на ваши полуфиналы. Мы завтра сыграем, как у нас положено».
Венгры тоже рассчитывали, что им отдадут игру, а испанцы вышли основным составом и повели в счете. Звоню своим: «Тут играют по-серьезному. А вы-то там чего? С Люксембургом». Наши еле-еле победили и в полуфинале попали на Германию.
В день игры смотрю: тренер немцев Бернд Штебер куда-то носится. «Чего ты бегаешь?» — «Прооперировали колено. Надо укреплять». Смотрю на его игроков, а они играют в настольный футбол и другие игры. За полчаса до отъезда на матч. В жизни такого не видел.
Всю игру немцы владели преимуществом, но минут за пять до конца Дима Рыжов проскочил с левого края, Прудников подставил ногу — 1:0. После игры немцы упали и аж задергались от горя. В финале попались чехи — такие же, как мы. Доигрались до пенальти и победили.
Дольше всех из того состава в премьер-лиге отыграл Сапета, который в юношеской сборной не был основным игроком. Мы подготовили команду, но не игроков.
Фото: РИА Новости/Яков Андреев, РИА Новости /Владимир Федоренко, РИА Новости/Антон Денисов, Vladimir Rys / Staff / Getty Images Sport / Gettyimages.ru, РИА Новости/Юрий Стрелец, ФК «Торпедо», РИА Новости/Дмитрий Донской, РИА Новости/Александр Макаров, РИА Новости/Игорь Уткин, РИА Новости/Владимир Родионов
