— Этот сезон отличается от прошлых из-за посещаемости, — начал Иванов. — Мы одними из первых ощутили на себе действие карты болельщика. Понимаем, что это закон, соблюдаем его. Но удивляет одно: в мае на матч со «Спартаком» на стадион пришли 26 тысяч зрителей, а в августе — почти девять тысяч. А ведь весной было холоднее.
Нам говорят: надо зарабатывать деньги. И все клубы, не имеющие ограничений, зарабатывают хорошие деньги. А у нас пока не получается. И в этом большая разница между прошлым и этим сезонами.
— Сколько «Урал» заработал на майском матче со «Спартаком»?
— Со всеми расходами на стадион, на пожарных, скорую помощь оставалось порядка 10 миллионов. Это наша чистая прибыль. Конечно, не все матчи приносили такой доход, но все же. Зарабатывали на играх с «Зенитом», ЦСКА. На остальные клубы люди идут не так охотно.
— В ноль удается выйти на матчах с командами без громкого имени?
— Нет. Конечно, в минусе. Потери можно понять легко: если разница в болельщиках на игре с одним и тем же соперником составила три с лишним раза, то тут нетрудно догадаться, что недополученная прибыль составляет миллионы рублей.
— Как решать?
— Все всё понимают. Посмотрим, как это будет весной, когда система заработает на всех стадионах РПЛ. Самое главное, чтобы людям было удобно.
РФС и РПЛ работают над решением. Вскоре будет организован круглый стол. Надеюсь, и депутаты нас услышат. Что-то нужно принять, думаю. Понятно, что на современных стадионах, построенных в том числе к чемпионату мира, проще ставить систему. А, например, у «Факела», у которого старая арена, затраты будут очень большими.
Мне один момент до сих пор непонятен: зачем карта болельщика футболистам, тренерам и судьям. А вдруг у кого-то не сработает код? Мы же, когда заявляем команду, указываем все паспортные данные, посторонние люди не окажутся в автобусе перед игрой и в раздевалке.
В этом сезоне нет грубых нарушений на стадионах — все тихо и спокойно. Дай бог, так будет и дальше. Но без фанатов нет драйва на матче. Мы любим каждого нашего болельщика, но особую атмосферу создают люди за воротами. Мы говорили с нашими фанатами. Я им объяснял: если хотите, нарушайте правила, но тогда из-за высоких штрафов мы не сможем покупать футболистов более высокого класса, потому что у нас не так много денег.
— Вас невозможно представить вне скамейки запасных «Урала». Почему не идете на ВИП-трибуну, где тепло и комфортно и не нужно тратить так много нервов?
— А мне это нравится, мне нужен драйв, должен быть рядом с командой. Я уже 20 лет на скамейке, всегда вместе с ребятами. А если уйду наверх, то не буду ощущать единения с командой. Может я и не прав. Не знаю.
— Но на бровке надо вести себя корректно, под угрозой штрафа или дисквалификации эмоции не всегда можно проявить.
—Сейчас я более сдержан (смеется). Постоянно возникает тема с судьями. Если они хорошо работают и совершаешь непредвзятые ошибки, то вопросов нет. Мы же все понимаем. Сначала-то, может, и вскочишь с места на эмоциях, а потом понимаешь: надо быть спокойнее. Ну а после просмотра повтора эмоции остывают, потому что зачастую судья был прав. С бровки же нам не видно (улыбается).
— Вы за то, чтобы судьи объясняли свои решения публично?
— Двумя руками поддерживаю. Общение с судьями сегодня проходит на уровне «здрасьте — здрасьте».
У нас есть КДК. Если я зашел в судейскую, то это будет отражено в рапорте. Меня в итоге оштрафуют и дисквалифицируют. А я, например, всего лишь хотел спросить, почему судья принял то или иное решение. Ведь всем будет хорошо, если произойдет обмен мнениями. Или на поле я могу судье пожать руку, а уже там — табу.
— «Интимная» зона…
— Перед входом в судейскую стоит охранник. А если матч был напряженным, то и двое-трое могут встать. В каждом клубе так. Но я считаю, что нет ничего плохого в том, чтобы подойти и поблагодарить рефери за работу.
— Охранники же не пустят вас?
— Если я приду, то пропустят. Ведь скажу им, что завтра они работать уже не будут (смеется). А могут и не пустить, хотя перед ними президент клуба. Но сам не пойду в судейскую, не собираюсь нарушать регламент.
Тот же Стас Сухина был дисквалифицирован за появление в судейской. Он опытный человек, что он мог там плохого сделать? Он сам судил, был инспектором, не одну собаку съел в этом деле. А его отстранили, а потом и уволили (из «Локомотива» — прим.)
— В следующем году будет 20 лет, как вы являетесь президентом «Урала». Серьезный срок?
— Очень серьезный, конечно. Самое главное, что наша команда играет в премьер-лиге. В 1996 году мы вылетели в Первую лигу, потом был Второй дивизион. В 2013-м вернулись в РПЛ. Да, результат бывает не очень, болельщики же всегда хотят лучшего. Но были и два финала Кубка России, в которых мы точно не заслуживали поражения.
Очень рад, что у нас есть «Урал-2», через который многие ребята проходят и оказываются в первой команде. Того же Мингияна Бевеева мы увидели во Второй лиге, а сейчас он оказался в расширенном составе сборной России. Кузьмичев был у нас и дорос до «Локомотива». Он провел хороший первый сезон, потом наступил небольшой спад. Но москвичи сделали хорошее предложение, и мы отпустили Ивана на повышение. В этом тоже большое достижение «Урала-2», это одна из наших больших заслуг.
Есть клубная академия. Впервые наша команда приняла участие в ЮФЛ «Сибирь», и ребята 2007 года выиграли региональный турнир. Много молодых уже на карандаше, четыре человека ездили в сборную своего возраста. РФС делает большое дело, проводя соревнования ЮФЛ среди мальчишек и девчонок.
— Некоторые профессиональные клубы ради достижения результата набирают миллиардные кредиты и потом страдают из-за этого. «Мордовия» исчезла с футбольной карты России, «Крылья Советов», по словам губернатора Самарской области, уже два десятилетия не могут расплатиться за бронзовый успех. «Урал» живет по средствам, не пытается прыгнуть выше головы?
— Каждый клуб выбирает свой путь. Кто-то захотел стать бронзовым призером, потратил большое количество денег, а после несколько раз вылетал из РПЛ. Но если я приду к болельщикам и скажу им: давайте возьмем кредиты, завоюем медали и будем болтаться между лигами, — они не согласятся на такой сценарий. Хотя кто-то и захочет увидеть свою команду в тройке сильнейших.
— Вам же хочется завоевать медали, попасть в еврокубки?
— Конечно! Но жить надо по средствам. Можно пойти в банк и набрать кредитов, собрать шикарный состав. Но как потом рассчитываться, платить огромные зарплаты? Сколько уже было таких историй, когда футболисты подавали заявления в РФС из-за невыплат зарплат, из-за чего клубам закрывали заявки, штрафовали и лишали очков? А платить-то все равно придется. Возможно, со мной кто-то не согласится, но считаю, что я прав.
— Долгов у «Урала» нет?
— Нет. Никаких задержек по выплатам в клубе нет. Сегодня проще платить вовремя, потому что любое нарушение сроков — это нарушение закона. И никто не хочет нести ответственность перед органами.
— Каков бюджет «Урала»?
— Он устойчив, повысился по сравнению с прошлым годом. Думаю, так у всех. Все же клубы стали зарабатывать больше денег благодаря новым контрактам со спонсорами лиги.
— Не успокаивает ли руководителей такой финансовый поток?
— Нет, конечно. А деньгам мы всегда найдем правильное применение на благо «Урала».
— В комментарии «Матч ТВ» вы сказали, что не собираетесь звонить Дзюбе из-за его высоких требований. Представим, что Артем передумает, согласится на скромные условия. Вы готовы пойти к спонсорам с просьбой выделить средства на содержание футболиста?
— Во-первых, я не пойду. Во-вторых, есть коллектив. Если придет футболист, и сейчас речь не о Дзюбе, и будет получать намного больше всех, не соответствуя команде, то ребята это увидят. Не хочу разлада в коллективе. Да, у кого-то зарплата выше, у кого-то ниже, но все понимают, что это — по заслугам. К счастью, у нас сложностей в этом нет.
Самое плохое, когда начинаются разговоры, что этот получает миллион, а у меня 100 тысяч, давайте и мне столько же. Если же новый футболист гарантирует результат, тащит команду за собой, то такого игрока взять готовы. При всем уважении к Артему, не уверен, что он может давать результат в российском футболе.
— Уйти из «Зенита» и подписать контракт в Турции было ошибкой?
— Откуда мне знать? Для этого надо быть Дзюбой или находиться в его команде. Это был его выбор.
— Нет опасений, что Дзюба завершит карьеру?
— Он многого добился, сделал себя сам. Я же помню, как он ездил в бесконечные аренды и везде был лидером. Не знаю, как у Артема сейчас с мотивацией, с физической формой. Если закончит с футболом, это будет потерей. Но так можно сказать про каждого футболиста, который оставил яркий след в чемпионате и сборной страны. В конце концов, все рано или поздно заканчивают.
— Артему не хватает одного гола, чтобы единолично стать лучшим бомбардиром сборной России. Позвать его на прощальный товарищеский матч и дать возможность забить тот самый гол, было бы красивым жестом?
— Для меня сборная — табу. Там есть главный тренер, который самостоятельно решает. Это прерогатива Карпина, мое мнение здесь никого не интересует. Решит Валерий Георгиевич позвать Дзюбу, наверное, это будет красивым завершением международной карьеры.
— Задач-то у сборной нет никаких, а событие могло бы стать громким.
— А тут Саша Кержаков может возразить, мол, меня же не вызывали, а я мог бы еще поиграть и забить пару мячей, чтобы Дзюба не догнал (улыбается).
— Для себя определились, когда найдете преемника в клубе?
— Такого нет. Наша команда представляет Свердловскую область. Вот придет завтра руководитель региона и скажет: «Григорий Викторович, ты уже всем надоел, давай-ка, иди из футбола» (смеется). Конечно, мне будет обидно, но понимаю, что рано или поздно придется расставаться с должностью. Лучше, чтобы это случилось попозже (улыбается).
— Вы себя представляете в 80 лет на скамейке запасных «Урала»?
— Очень красиво! Спасибо, что отводишь мне столько, был бы рад в таком возрасте находиться рядом с командой (улыбается). Мы же видели, в какие годы в «Спартаке» Николай Петрович и Андрей Петрович Старостины были с клубом. Дай бог и мне дожить до их возраста.
— Как в «Урале» принимаются ключевые решения? Все замыкается на вас, как в «Спартаке» при Леониде Федуне?
— Есть совет директоров, попечительский совет, люди, которые любят «Урал» и вкладывают в него средства. Считаю, что мы не имеем права не рассказывать им, что происходит в клубе. От наших руководителей и спонсоров, хотя не люблю я это слово, назову их друзьями, которые помогают нам финансово, секретов нет — ни финансовых, ни каких-то других. У нас полностью открытая структура. 100 процентов акций принадлежит Свердловской области, но финансируется клуб не только из бюджета.
— Много лет нам говорили: бюджетные клубы — путь в никуда, посмотрите на Украину с ее обилием частных команд. Смотрим на ситуацию сегодня и задаемся вопросом: «Ну и?»
— Считаю, что государство, даже если испытывает какие-то сложности, соблюдает социальную ответственность, а футбол таковой сферой в России является. У нас же нет билетов по 200-300 евро, цены очень гуманные. И даже при таком раскладе у людей не всегда есть деньги ходить на стадионы.
Каждая команда в РПЛ — это визитная карточка региона. Вот «Ростов» показывает отличный результат, и про Ростовскую область постоянно говорят в футболе. И Свердловская область достойна иметь клуб в элите отечественного футбола, потому что у нас хорошие экономические показатели, есть результат.
Если власти региона считают, что футбол нужен, они помогут клубу, закроют долги. Частники же могут обанкротиться, что приведет за собой исчезновение клуба.
Схема финансирования «Урала», считаю, оптимальная. А на Украине «Днепр» и харьковский «Металлист» — серьезные команды на уровне СССР, были расформированы.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
