На фоне лучшего трансферного окна в истории футбола с явно недостаточным энтузиазмом восприняты переходы, которые касались нашей лиги. Продаем за границу Норманна, Влашича, Крала — плохо. Продаем и покупаем внутри страны российских игроков за суммарные 20 млн (по трем главным трансферам — Макаров, Тикнизян, Марадишвили) — тоже не рады.
А чего мы вообще хотим? Кем мы видим себя на глобальном футбольном рынке? Кажется, нашего вялого одобрения удостоился только приход Клаудиньо в «Зенит». Значит, по инерции, почти неосознанно, где-то на уровне подавленного инстинкта мы продолжаем считать, что чемпионат России должен развиваться по условной модели «Английская премьер-лига», в которую приезжают готовые сильные игроки, с которыми… Что? Наши клубы превратятся в мини-сборные мира и станут выигрывать еврокубки?
Хорошая, светлая мечта. Хороша тем, что она — долгоиграющая, можем быть уверены, что тянуться к ней придется долгие годы.
А почему вообще заходит речь о какой-то модели? При чем здесь Англия? Потому что развиваться стихийно, как получится, без образа и цели — значит, не быть уверенным в принципе, что развитие идет. Или согласиться с тем, что такое «развитие» может затянуться на десятилетия. А Англия — просто главный пример лиги, в которую хотят все. Пример, который нужно изучать, чтобы вообще понимать, как футболисты решают, куда и почему они хотят.
Почему мы хотим быть «Англией?» Потому что там самый большой телеконтракт, самые богатые клубы, разобранные в спешке самыми состоятельными владельцами со всех концов света. Естественно, туда тянутся лучшие игроки и тренеры. Это хороший, даже отличный образец. Но как Англия стала таким центром мировой футбольной империи? А так же, как и любая другая империя, — через завоевание мира (своим футболом). А свой футбол она перед этим многие десятки лет вынашивала внутри себя. То есть путь наружу и вширь начинается с самозаглубления. Это нам важно понимать, если хотим быть такими, как они. Если нам важно не ухватиться за предложенные бусы, а научиться их производить.
Но у империй не бывает нескольких столиц, конфликтующих друг с другом, это непреложный исторический закон. Когда такое случается, империя теряет равновесие и перестает быть собой, поэтому наличие нескольких центров в них не бывает длительным. Центр футбольной империи — Англия, а остальной мир — периферия, вот что надо четко понять. И мы — периферия. Российские клубы, составленные по принципу «мини-сборных мира», всегда будут шести-семисортными сборными мира. И это в лучшем случае.
То есть если мы станем позиционировать себя как конечный пункт футбольного транзита и грустить, что нашу лигу покидают влашичи и норманны, то мы согласимся с тем, что к нам станут приезжать игроки с потолком амбиций — в конце десятка по порядку существующих в мире потолков.
Но если мы будем относиться к отъезду влашичей, норманнов и кралов, ставших за время выступления в России основными игроками своих сборных, с радостью, у нас появится альтернатива — не упираться в мечту о конечном пункте, а освоиться в роли перевалочного. Да, таких много. Мы тут не первые, и на рынок таких лиг зайти непросто. Чем мы с ходу можем побить козыри Португалии — главного транзитного портала для южноамериканской футбольной рабочей силы? Чем сейчас привлекательнее Франции, главного шлюза для лучших футболистов Африки?
Идеально, когда Россия становится главным перевалочным портом для всех футбольных бриллиантов бывшего СССР. Это вполне естественно, и у нас в этой деятельности есть успехи. Это, безусловно, Зинченко, Шомуродов и — рано или поздно — Кварацхелия. Но тут мы зависимы и от объемов производства этих бриллиантов в странах бывшего Союза, и от нынешних взаимоотношений с республиками, из-за чего их лучшие футболисты зачастую избегают приезжать в российский чемпионат.
Однако у перевалочной стратегии пока нет альтернативы. Только брать следует лишь тех, кто обязательно захочет уехать. Только тренеры здесь должны работать на развитие талантов, то есть быть оригинальными, открытыми и смелыми. И нам нельзя забывать о «самоуглублении», потому что это суть — обустройство нашего дома. Пусть он лишь транзитный пункт, но есть разница между вокзальным залом ожидания и уютом гостиницы.
«Локомотив», к слову о вокзалах, в это летнее окно дал нам неожиданный пример рывка по всем направлениям: от дальнего следования до пригородных, коротких маршрутов. Разговоры о скором уничтожении клуба, подчас на грани истерики, быстро сменились интересом: а в чем же она заключается, эта пресловутая «стратегия Рангника»?
Многие мечтают о прозрачности и дееспособности клубной структуры, где есть центр принятия решений, человек, отвечающий за операционный контроль, человек, воплощающий спортивную стратегию, и тренер, способный развивать таланты. А не похоже ли, что «Локо» первым и единственным в России дерзнул приблизиться к этому образцу? Потому что где-то есть хорошие деньги на игроков, где-то — прорывная молодежь и бодрый тренер, но всей системы — до последнего элемента — там не видно.
Рангник, безусловно, дал «Локомотиву» узнаваемость на Западе. Стал своеобразным рекомендательным письмом для тех, кто хочет развиваться, но сомневался, можно ли для этого ехать в Россию. Бека-Бека, Керк, Анджорин — игроки с очевидным потенциалом, и задача «Локо» — не выиграть с ними Лигу чего-нибудь, а раскрутить и с выгодой продать. Но нельзя раскручивать, если ты внизу таблицы. Если тренер готов только к тому, чтобы снимать сливки с состава, и всегда требует свежей порции.
Марко Николич — находка для «Локомотива» и всей нашей лиги. У него есть идеи и тактическая смелость, есть доверие к футболистам, испытывавшим дефицит доверия. Но Николичу в «Локомотиве» уже не дадут стать новым Юрием Павловичем — фигурой, которая всегда будет слишком велика для клубной системы, с которой эту систему нельзя сбалансировать. То, что выглядело летом как попытки поставить на его место «своего», возможно, было просто попыткой поставить его — на отведенное ему место.
Когда «Локомотив» кроме молодых иностранцев платит десять миллионов за двух воспитанников ЦСКА, как ранее уплатило «Динамо» за одного Макарова, это не дикость лимита, а его вполне штатный рабочий эффект. Крупная покупка внутри чемпионата всегда менее рискованна, чем крупная покупка на внешнем рынке. А большая сумма — это же просто прекрасно! Но только при условии, что в стране исправна система солидарности, и большие деньги начинают работать внутри нашей футбольной экономики. Что плохого в том, что несколько миллионов получает «Нефтехимик»? Или система подготовки резерва ЦСКА? Так и должен работать этот спаренный эскалатор, где наверх едут таланты, а вниз — деньги.
Два воспитанника ЦСКА попали к тренеру, который показал себя, быстро сделав интересного игрока из Мухина. Эти футболисты — на пороге между молодежной и первой сборными, это наши лучшие игроки сегодня и завтра. Вкладываться в них — безусловно стоит.
«Неработающий» лимит на шестнадцатом году своей жизни привел нас к тому, что клубы стали выпускать игроков, представляющих столь внушительный денежный интерес для других клубов. Раньше, видимо, так было нельзя — естественный цикл выращивания взрослых игроков из мальчишек. А возможно, поздно начали настоящую работу в рамках лимита, надеясь, что он как-нибудь отменится. И если продлить его работу еще на полтора десятка лет, нельзя исключать, что число таких, как Макаров, Тикнизян и Марадишвили, удвоится и утроится. Что и требуется (пока) доказать.
Читайте также:
- «Было бы клево увидеть свою виртуальную версию в новой части NHL». Александр Мостовой — о появлении в FIFA 22 и других видеоиграх
- «Услышав мое имя, люди спрашивают: «You fight? MMA?» Хабиб из ФК «Пафос»: год назад забивал «Спартаку», а теперь строит карьеру на Кипре
- «Многие критикуют Захаряна, но он вырос в России. Мы должны уважать его выбор». Интервью с Генрихом Мхитаряном
