Футбол

Ураган в человеческом обличье, он же много пьющий агент КГБ. Одинокая звезда Жоао Салданья

Ураган в человеческом обличье, он же много пьющий агент КГБ. Одинокая звезда Жоао Салданья
Сборная Бразилии празднует победу в Чемпионате мира 1970 года / Фото: © Alessandro Sabattini / Contributor / Getty Images Europe / Getty Images Sport / Gettyimages.ru
Удивительная, уникальная, невероятная судьба! Невозможное в наше прагматичное время сплетение событий.
  • Жоао Алвеш Жобин Салданья. Родился 3 июля 1917 года в Алегрете (Бразилия, штат Рио-Гранди-ду-Сул). Умер 12 июля 1990 года в Риме (Италия)

Человек, избравший своей основной специальностью футбольную журналистику (то есть, подразумевается, претендующий на поучительно-снисходительные интонации, заряженный на критику, понимающий игру, разумеется, куда тоньше и глубже любого тренера — иной футбольной журналистики в Бразилии просто не существует), так далеко продвинулся по карьерной лестнице, что в один прекрасный момент занял пост главного тренера национальной сборной. И оказался в этой роли не менее успешен, чем в прежней.

Чисто для наглядности: представьте на секунду, что сборную России по футболу возглавил, например, Константин Генич. Или Нобель Арустамян. Василий Уткин, в конце концов…

Вперед, к победе коммунизма, или Путь Бесстрашного Жоао

Невозможно и представить, что его детство было лишено футбола. Нет, конечно. Ведь в Бразилии в футбол не играют (или хотя бы не пытаются это делать) только несчастные инвалиды, да и то немногие. Более того, юный футболист Жоао Салданья подавал определенные надежды, которые позже попытался реализовать в столичном «Ботафого».

Но это было потом, а до 14 лет он жил дома, с родителями, как все нормальные мальчишки, и числился среди юных талантов городка Алегрете первым номером. Одна из легенд, кстати говоря, гласит, будто в семилетнем возрасте маленький Жоао чуть было не свернул на кривую дорожку, выполнив несколько заданий местного криминалитета (вывоз оружия через границу, шутка ли). Но эти приключения, к счастью, остались в биографии лишь эпизодом.

https://twitter.com/cartacapital/status/881955757473792000
А в 14 Жоао круто изменил свою судьбу. Он стал взрослым и уехал делать футбольную карьеру в Рио-де-Жанейро. Получалось неплохо: вплоть до того, что в двух сезонах он числился в заявке одного из самых популярных клубов мегаполиса — «Ботафого». И даже успел заработать прозвище, сопровождавшее его в течение всей жизни, — Joao Sem Medo. То есть Бесстрашный Жоао.

Но в итоге вышло так, что парень с головой нырнул в теорию марксизма, а это увлечение привело его к углубленному изучению политэкономии в Париже и Праге. Вступил в компартию (свои убеждения Салданья пронес через всю жизнь, до самой смерти оставаясь членом КПБ), участвовал в конгрессах Всемирной федерации демократической молодежи, не раз приезжал в Москву в составе бразильских делегаций, представлявших прогрессивные молодежные организации страны…

Словом, погрузился в общественно-политическую жизнь, и на футбол у него просто не осталось времени. На игру в футбол, точнее. Чтобы заработать на кусок хлеба, Салданья ударился в журналистику. Начал с газет, продолжил на радио и достиг в итоге телеэкрана. Критика и аналитика в исполнении Салданьи были столь точными и предметными, что он сразу выделился из общего ряда.

https://twitter.com/MemoriasFutebol/status/1130173553649881090

Тактика — ничто, импровизация — все, или «Свободу Манэ Гарринче!»

Именно «Ботафого», так вышло, дал старт новому, более чем неожиданному витку его карьеры. Будучи уже достаточно известным журналистом, Салданья в поисках новых впечатлений устроился в клуб, где осталось немало знакомств, на мелкую административную должность. А в итоге свойства неугомонной натуры привели его на тренерский мостик.

Дело было так.

Перед одним из традиционных коммерческих турне «Ботафого» у руководства возник огненный конфликт с тренером Жениньо. Времени на продуманное решение не оставалась вовсе, а 30-летний администратор Салданья оказался тут как тут. Выкатил несколько тактических идей, дал соображения по составу, заручился поддержкой пары авторитетных футболистов — и поехал по двум Америкам в роли главного тренера. Под его чутким руководством турне прошло на ура, и повода менять Салданью перед началом нового регулярного сезона как-то не возникло.

В 1957-м «Одинокая звезда» (коллективное прозвище «Ботафого») Салданьи взяла титул чемпиона штата. Немыслимое достижение! Главным козырем нового тренера стал отказ от замороченных тактических изысков, которыми болели все без исключения бразильские футбольные профи того времени. Схема 4-2-4, сделавшая революцию на чемпионате мира-1958, проходила активную обкатку на национальном уровне: каждый спец считал прямым долгом внести в расстановку свою нюансы.

Салданья же, обладая немалыми теоретическими знаниями, имел свои взгляды на принципы построения команды. Он дал упор на психологию. Напрочь отказался от тактических накачек, освободил футболистов от жестких заданий в рамках схемы, настроил в «Фого» максимально творческую атмосферу. Мало кто знает, но именно при нем расцвел талант Гарринчи, который через год потряс публику на чемпионате мира в Швеции: все, что требовалось правому крайнему нападающему «Ботафого» — абсолютная свобода действий, граничащая с анархией. Он ее получил.

Правда, тренерская карьера Салданьи в «Фого» закончилась очень быстро, не прошло и пары лет. Его яростный протест против продажи сразу нескольких лидеров команды, включая Диди и Пауло Валентима, завершился вполне логичной отставкой, и Жоао, обогатившись новым опытом, вновь погрузился в журналистику. Акцент на аналитику, непримиримый, на грани скандального, характер, и острый критический взгляд мигом вернули его на местный Олимп.

Чемпионат мира-1958. Бразилия — СССР / Фото: © ullstein bild Dtl. / Contributor / Getty Images Sport / Gettyimages.ru

«Мы потеряли сборную», или «Сверкнул наконец луч света»

После провального ЧМ-1966 в футболе Бразилии наметился глубокий кризис. В том числе кризис идей. Жестокое поражение двукратных чемпионов мира породило в футбольном сообществе лютую вражду по формуле «все против всех», в результате чего в течение целых полутора лет после фиаско в Англии сборная фактически находилась в отпуске: всего три (!) матча с более или менее серьезным соперником Уругваем, причем все три — ничейные.

Когда вдруг выяснилось, что время до старта квалификационного турнира ЧМ-1970 стремительно тает (унизительная процедура, ведь два цикла подряд действующие чемпионы мира ее с удовольствием избегали), тренером назначили Айморе Морейру, который руководил сборной на победном чемпионате мира 1962 года.

В 1968-м жизнь «селесао» вроде бы била ключом (свыше 20 матчей), но результаты не впечатляли. В этих матчах в желтых футболках выступили 57 футболистов, а костяк команды так и не сформировался. Было совершенно ясно, что долго Морейре на расстрельном посту не жить. Что-то должно было случиться.

Этим «что-то» стала бомба от 4 февраля 1969 года, когда все без исключения телестудии и радиостанции, местные и национальные, прервав текущие эфиры, взорвались новостью: новым тренером сборной Бразилии назначен… журналист Жоао Салданья!

«Мы потеряли сборную!» — патетически воскликнула гигантской первополосной «шапкой» одна из крупнейших газет Сан Паулу Jornal da Tarde. «Это наша первая победа! — парировала Jornal dos Sports, выходящая в Рио-де-Жанейро. — Сверкнул наконец-то луч света в бразильском футболе».

«В начале 1969 года, когда до нашего отъезда в Мексику оставалось чуть более года, руководство очень нас удивило, назначив нового тренера — Жоао Салданью, — вспоминал Король футбола Пеле в книге «Я изменил мир и футбол». — Салданья, этот ураган в человеческом обличье, харизматичный, красноречивый, всегда уверенный в себе, был одним из самых громких критиков нашего хаотичного, чрезмерно самонадеянного стиля игры в 1966 году. Если предыдущие тренеры боялись кого-то обидеть, выделяя того или иного игрока и занимаясь с ним больше, чем с другими, то Салданья сразу же заявил, что собирается отобрать костяк команды и работать с ним.

— Моя команда состоит из готовых на все 11 хищников, — заявил Салданья. — Они будут держаться за меня до конца. Это либо слава, либо провал».

Турнирная таблица штата Амазонас, или Количество убитых индейцев

Салданья в новой роли действительно был полной противоположностью Морейре. Он мигом избавился от ненужных, с его точки зрения, людей — как в команде, так и вокруг нее. Наложил вето на коммерческие турне. Очень быстро определил костяк и стал его наигрывать, продолжая практику, которая принесла ему успех в «Ботафого»: максимум свободы и доверия, нет схематизму.

В своей великой книге «Чаша «Маракана» журналист и писатель Игорь Фесуненко, долгое время работавший в Бразилии, дал Салданье такую любопытную характеристику:

«Кто же он такой, этот Салданья? Следует признать, что его на пост тренера сборной не могло не вызвать полемики. С одной стороны, он, безусловно, зарекомендовал себя как один из наиболее компетентных знатоков футбола: Салданья побывал в 62 странах и мог аргументированно говорить о югославском футболе и турнирной таблице штата Амазонас, о творческих спорах французских тренеров и стратегических концепциях, изобретаемых в Марокко.
https://twitter.com/leorussooficial/status/841119400111546369

Его острословие принесло ему необычайную популярность и непримиримых врагов. Однажды после одного из матчей сборной некий маститый спортивный журналист из Сан-Паулу, прославившийся среди коллег своим невежеством и апломбом, снисходительно поинтересовался:

— Жоао, почему это твои полузащитники все время шли вперед, все время атаковали и не возвращались назад, в защиту?

Не задумываясь ни на секунду, Жоао ответил прямо в микрофон:

— Если бы это было так, если бы они все время шли в атаку и не возвращались бы назад, то уже через пару минут после начала матча они пересекли бы линию ворот, перебрались бы через ров и оказались бы на трибунах.

В телестудии Гамбурга во время транслировавшегося на всю Западную Германию интервью комментатор вдруг прервал беседу о футболе неожиданным вопросом:

— Что вы думаете о массовых убийствах индейцев в вашей стране?

Кровь ударила Салданье в виски, но он не потерял самообладания и спокойно ответил:

— Моя страна имеет 470 лет истории. Количество индейцев, умерших и убитых за все это время, не превышает количества жертв за десять минут последней мировой войны, развязанной вашими фашистами.

Погоня с револьвером, или Нокаут при помощи заводной ручки

Кроме психологической коррекции, Салданья, нужно отдать ему должное, нашел ряд тактических ходов, заметно освеживших игровую палитру сборной. Перевел, например, центрфорварда и бомбардира Тостао на левый фланг атаки. Опустил чуть глубже по позиции Пеле, который был уже не так быстр, как в молодые годы.

Так или иначе, но футбольному миру явилось новое чудо: квалификационный турнир к ЧМ-1970 свежая, бодрая, яркая Бразилия Жоао Салданьи пролетела будто на крыльях: шесть матчей — шесть побед. Другое дело, что неуживчивый характер главного тренера параллельно создавал ему кучу закулисных проблем.

Футбольные чиновники во главе с Жоао Авеланжем, будущим президентом ФИФА, а тогда главой Бразильской конфедерации футбола, его на дух не переносили. Политические взгляды Салданьи (поклонение учению Маркса со всеми вытекающими) шли вразрез с глобальными трендами. Когда президент Бразилии Эмилиу Гаррастазу Медиси публично посоветовал взять в сборную форварда Дорвала, Салданья ответил в том смысле, что он, главный тренер сборной, не позволяет себе высказываться о формировании бразильского правительства и ждет от президента такой же сдержанности.

Тостао / Фото: © imago-images.de / Global Look Press
«К сожалению, у Салданьи имелась и темная сторона, — вспоминал позже Пеле. — То, что поначалу казалось уверенностью в себе, на деле обернулось опасным, непредсказуемым высокомерием. Он был очень неустойчивым, и каждому было известно, как он любил выпить. У него выработалась привычка осыпать ругательствами любого журналиста и даже болельщика на трибунах, если те осмеливались ставить под вопрос его тренерскую работу. Печально известен один инцидент, когда Салданья был настолько взбешен критическим замечанием тренера клубной команды в Рио, что погнался за ним с пистолетом. Чудо, что в результате никто не пострадал».

«Однажды, перебегая дорогу по пути на пляж, он чуть не попал под машину, — дополняет Короля футбола Игорь Фесуненко. — Взвизгнули тормоза. Жоао обронил по адресу водителя нечто не поддающееся цитированию. Открыв дверцу, из-за руля вылез долговязый детина. Тщедушный Жоао казался гномом рядом с этим взбешенным великаном. Гора мускулов и жира, сопя, надвигалась на Салданью, сжимая в руке заводную ручку. Публика столпилась на тротуаре, приготовившись наблюдать бесплатный урок кэтча. Еще через секунду Жоао пришлось бы туго, но он вдруг крикнул противнику:

— Эй ты, трус! Ты боишься меня и поэтому схватил этот дурацкий рычаг. Брось его, если ты настоящий мужчина.

Детина побагровел: этот тощий мозгляк думает, что сможет побить его на кулаках?!

В гневе шофер бросил под ноги свою рукоятку, Жоао тут же нагнулся, схватил ее и трахнул соперника по лбу. Гигант рухнул на горячий асфальт.

Жоао шагнул через покоящееся в нокауте тело и гордо удалился, не забыв поклониться бурно приветствовавшим его зрителям»…

Жоао Авеланж / Фото: © dpa / Global Look Press

«Подполье бразильского футбола», или 13-й посмертный

За несколько месяцев до начала чемпионата мира в Мексике отношения между Салданьей и футбольным истеблишментом достигли высшей точки кипения. В Бразилии, где объектом внимания прессы становится всякая залетевшая на базу муха, скрыть этот прискорбный факт было нереально.

Поэтому никто, включая футболистов, не удивился, когда Жоао отправили в отставку. А 21 июня 1970 года созданная им сборная Бразилии под руководством Марио Загалло выиграла свою третью «Золотую Богиню».

— Результативность — вот самый объективный показатель, — рассуждал Загалло позже. — В 1962 году мне хватило четырех голов, чтобы войти в список лучших бомбардиров чемпионата мира. Тогда это объяснялось возобладавшей в начале 60-х порочной тактикой «каттеначчо», придуманной Эленио Эррерой. Противостояли ей только мы, бразильцы.
Марио Загалло / Фото: © imago sportfotodienst / imago-images.de / Global Look Press

— Айморе Морейра применил уже другую тактику, отличную от классической к тому времени схемы 4-2-4. Он перешел к 4-3-3, что усилило атакующий акцент. Впереди действовали Гарринча, Пеле и Амарилдо, а я отошел назад, поближе к Диди и Зито. При этом мы с Диди не забывали об угрозе чужим воротам. Такая тактика принесла успех англичанам в 1966-м и через четыре года — нам, бразильцам. В этом немалая заслуга Жоао Салданьи: именно он заложил основу той сборной Бразилии, которую и поныне считают сильнейшей в истории.

Только не надо думать, что я его «подсидел» и просто воспользовался плодами его работы. Тут все сложнее. Салданья — неплохой тренер, хотя журналист он более профессиональный. Но сняли его не за конкретные провинности. Просто он был коммунистом, да еще подозревался в том, что заодно являлся агентом КГБ. В общем, просто мы оба вовремя и верно ухватили смысл наступивших перемен, а воплотить их в жизнь посчастливилось мне.

***

Приглашение на официальное чествование трехкратных чемпионов мира Салданье не прислали. Да Жоао его и не ждал. Покончив с тренерством, он снова ушел в журналистику. Написал, в частности, мощную разоблачительную книгу «Подполье бразильского футбола» — коррупция, теневые дельцы, криминальные связи. Авеланж был в бешенстве.

В 1990 году смертельно больной (легочная эмфизема, возникшая из-за пристрастия к табаку) Жоао приехал в Италию на чемпионат мира в качестве журналиста. На 13-й для него Кубок мира.

За пять дней до финала, 3 июля, ему исполнилось 73 года. 8 июля сборная Германии в тяжком противостоянии одолела аргентинцев (1:0), и это был последний матч, на котором работал Салданья. Через четыре дня после финала, 12 июля, он скончался в одной из клиник Рима.

Это было ровно 30 лет назад.

Читайте также:

* Соцсеть, признанная в России экстремистской