- — почему ветеранский футбольный турнир «Негаснущие звезды» прозвали «В последний путь»;
- — о чем можно поговорить с Романцевым за 10 секунд;
- — в каких случаях Робсон говорил «no money — no football»;
- — что нужно знать, чтобы отразить три пенальти подряд;
- — бил ли Толстых арбитра Чеботарева.
Об этом и другом — ниже.
— Как отпразднуете юбилей?
— Хотел широко. В Дубне знакомый мэр, обещал поле организовать для футбола, но не срослось. Так что отмечу в узком кругу, сходим куда-нибудь с женой и дочкой.
— Правда, что супругу знаете с 10 лет?
— Да, с четвертого класса. В Перми учились в одной школе. Я в спортивном классе, она в обычном.
— Самая отличительная черта пермяков?
— Раньше были особые уши. Таскали мешки с солью на плече, соль попадала в ухо, оно видоизменялось. А так, уральские мы. Если говорить о футболистах, Зырянов, Бурдин из «Черноморца» тоже пермские. Сейчас Сережа в Новороссийске начальником команды. Прислал фото — на катере по морю рассекает.
— Что такое — пермское детство?
— Для меня в первую очередь футбол. Тренер Вячеслав Ладейщиков занимался нами 24 часа в сутки. Когда не выделялись деньги на сборы, мы шли на футбольное поле, пололи сорняки и одуванчики, песок таскали, щебень. Что-то перепадало, на эти средства ехали в летний лагерь.
— Зимний температурный рекорд в Перми — минус 47. Это как вообще?
— Таких значений не помню. Были морозы, но на Урале они легче переносятся, чем в Москве. Настоящий дубняк застал только в Нерюнгри и Мирном.
— Что там делали?
— Приезжал с футзальным «Динамо-2», когда работал генеральным директором. В 2006-м закончил играть, и сразу предложили. Как это, думаю, я — и генеральный директор? «Не переживай, подскажем, научим». Через месяц-два действительно вошел в колею. Оказалось, это мое.
— Кто держал клуб?
— Частник, любит «Динамо», сейчас работает в команде губернатора Московской области, отвечает за концепцию «Умный город». Сначала деньги были, потом кончились, а вместе с ними и «Динамо-2».
— Видел вас недавно в ветеранском турнире на Волоколамке. Поигрываете?
— Регулярно. И за «Спартак», и за «Динамо». С этого года появился турнир «Негаснущие звезды», который стали называть «В последний путь». Раз в месяц туры среди шести команд, включая арбитров.
— Юморок черный, но вряд ли на пустом месте. Люди уходят из жизни, играя в футбол?
— Постоянно. Особенно летом, в жару. «Скорая» не успевает. Недавний пример — Валера Матюнин, экс-динамовец и судья. Закончилась игра, вышел, упал — и всё.
— Ветеранские матчи — выгодное дело?
— Дают после игр определенную сумму. Плюс небольшой банкет. Конечно, жить на эти деньги невозможно. В «Спартаке» еще куда ни шло, были времена, когда каждую неделю играли. А «Динамо» в прошлом году, например, только на один матч собралось. Ветеранские игры — приятный бонус, но не работа.
— А что работа?
— Тренирую детей в футбольной школе.
— Есть известные выпускники?
— Коломейцев из «Локомотива». Еремеев, чемпион мира по пляжному футболу.
— Проблема поиска работы для бывшего футболиста и гендиректора на пороге 50-летия существует?
— Поступило бы предложение — конечно, рассмотрел бы. Но на данный момент все устраивает.
— Когда ветеранское «Динамо» играет против ветеранского «Спартака», вы за кого?
— В этом году за «Спартак». «Динамо» в последней пульке, кстати, мы обыграли 2:0, хотя у них неплохая команда — Смирнов, Яхимович, Подпалый, Долгов, Ментюков. А вообще когда спрашивают, динамовец я или спартаковец, всегда отвечаю как ребенок на вопрос, кого он больше любит, маму или папу: и маму, и папу.
— Помню, что кричали трибуны, когда в «Динамо» из «Локомотива» перешел Сергей Овчинников. Чем сопровождался ваш переход в «Спартак» после одиннадцати лет выступлений за бело-голубых?
— Как-то спокойно все прошло, без эксцессов.
— Потому что пришли вторым вратарем?
— Не вторым, а, как сказал Олег Иваныч, «помощником Филимонова».
— В «Динамо» были первым. В чем смысл?
— В 97-м отыграл первый круг. Все шикарно, делим со «Спартаком» первое место, добрались до финала Кубка, я капитан. Вдруг спина начинает болеть. Ни встать, ни сесть, все на уколах. Наступил момент, когда понял: больше не могу. В ЦИТО напялили на меня корсет. Потом Сергей Никулин, начальник команды, повез к народному целителю из Сочи. Тот меня увидел, сразу говорит: «Если ко мне будешь ходить, эту сбрую снимай к чертовой матери». Оставил без корсета, положил на массажный стол, ухватил за копчик, дернул — и позвоночник встал на место. Были еще процедуры в Москве и Сочи, но команда ждать не будет — стал играть Дима Тяпушкин. Провел хороший сезон, был признал лучшим вратарем чемпионата, никаких вопросов.
— В 98-м на сборах во Франции в первой же контрольной игре травмирую мениск. Еду в Бельгию, делаю операцию, восстанавливаюсь, но понимаю: тренеры на меня не рассчитывают. Первый Тяпушкин, второй Крамаренко. И у команды ни игры, ни очков. Тут звонит Гриша Есауленко: «Как насчет «Спартака»?» — «Все вопросы к Толстых». — «Он дал добро». — «Ну, если так, можно». Приехал в Тарасовку, поговорил с Романцевым секунд десять и перешел.
— Что можно обсудить за десять секунд?
— Олег Иваныч спросил, почему я хочу в «Спартак». «Чтобы помочь команде стать лучше». — «Все, иди подписывай документы». О деньгах разговора не было. Потом уже Есауленко назвал сумму, вполне устроила.
— Больше, чем в «Динамо»?
— Не меньше.
— Статус «помощника Филимонова» задевал?
— Саша нормально играл, вызывался в сборную, к нему нет претензий. Хотелось поярче себя проявить в «Спартаке», но не получилось. Провел 15 игр — получил три чемпионские медали.
— В правильный период перешли в «Спартак».
— И до меня был правильный. Потом уже нет.
— Правда, что имели шанс стать «Спартаке» первым, но помешало ограбление вашей квартиры?
— Пожалуй. Пару матчей сыграл в основе, а перед игрой с «Торпедо» жена приехала в Тарасовку забрать зарплату. Потом звонит из дома: «Входная дверь заперта на щеколду изнутри, что делать?» Понимаю: что-то нечисто. Щеколда очень тугая, сама не закрылась бы. «Быстро, — говорю, — уходи оттуда и вызывай полицию». Пока сыщики приехали, воры уже свалили.
— Много вынесли?
— «Московский комсомолец» написал: «Деньги лежали на холодильнике». Вранье. Сразу позвонил им, напихал. Сейчас бы мы вообще в суд подали. Но вынесли немало, это правда. Сумму приличную, золотые часы Rolex, вещи. Милиционеров понаехало человек двадцать, а толку ноль. Пытался задействовать динамовские связи — никто не помог. Запомнилась крупная милиционерша, которая записывала ущерб. Жена говорит: «Украли семь шуб». — «А зачем вам так много?» — «Вам какая разница? Каждый день меняю». Потом стал выяснять по своим каналам: вроде бы воров нашли, украденное они вернули, после этого их отпустили.
— Кому вернули?
— Кому-то. До нас не дошло. Романцев отнесся с пониманием: «Андрей, решай проблему, сейчас это важнее». Но на ближайшую игру поставить не рискнул.
— Вратари — особенные люди?
— Особенные. Когда спрашивают: «Ты футболист?», отвечаю: «Нет, я вратарь».
— Уйти в себя перед игрой — обязательная процедура?
— Смотря когда. Накануне нормально общаешься, в картишки можно поиграть. В день игры — уже себе на уме, ни на что не отвлекаешься.
— О чем думается?
— А ни о чем. Только о предстоящем матче, о каких-то игровых моментах. Еще в детстве научили: едешь на стадион — прокручивай в голове, как на выходах играешь или ловишь мяч. Что-то простое, помогающее концентрации.
— Изучали, какой форвард какой ногой бьет или в какой угол пенальти кладет?
— Нет. Про известных типа Лоськова и так все знали — этот умеет с обеих ног. С пенальти тоже особо не заморачивался. Были продвинутые коллеги, вроде бы следили, куда стопа при ударе разворачивается, туда и прыгали. Я гадал.
— Мне всегда казалось, что если реагировать по мячу, шансы выше.
— А мне было удобней угадывать. Когда взял три 11-метровых от «Градец-Кралове» в 95-м, полагался только на случай. Приехали на стадион, вижу, мальчишки пенальти бьют друг другу. Два в один угол, третий в другой. «И я так прыгну, — решил, — если до серии дойдет». Угадал! Поймал три подряд.
— В комнате на базе один жили?
— Пока молодой был, вдвоем. Потом Бесков опытных расселил, жили по одному. Для меня это важно: никто перед игрой не отвлекал. Как подготовился, так и сыграешь, на другого вину уже не переложишь.
— Храпящие соседи попадались?
— Только если я им.
— Коллега Юрий Голышак выведал у вас историю, как Бесков на базе, ставя свой «мерседес» на парковку, скручивал с капота эмблему. Настолько не доверял футболистам?
— Скорее по инерции. Привык около дома скручивать — и на базе рефлекторно. Видимо, не раз у него тырили эти значки. Как-то подколол: «Константин Иваныч, никто же не украдет». Ничего не ответил, сунул эмблему в карман и пошел, будто не услышал.
— С Николаем Толстых нормальные отношения были?
— В принципе, да. Немножко в финансовом плане не сошлись, а так благодарен ему за все. Лично меня из Перми забирал. Даже с базы «Звезды», а это еще час езды. Тренер Виктор Слесарев, приятель Павла Садырина, звонит в комнату из кабинета: «Андрей, за кого хочешь играть, за «Динамо» или ЦСКА?» Назло Слесареву отвечаю: «За «Динамо». — «Тогда собирай вещи, тут как раз за тобой приехали». В Москве Толстых помог с квартирой в 10 минутах от Новогорска, машиной. Хотя я и ездить-то не умел.
— В чем именно не сошлись с ним по финансам?
— Когда в «Спартак» уходил, немножко недоплатили. Недавно на ветеранском турнире увиделись, Толстых удивился: «Ты почему в спартаковской форме?» — «А не вы ли, Николай Саныч, меня в «Спартак» отдали?» — «Ладно, все, я побежал».
— Солидным был ваш первый автомобиль?
— Fiat Tipo, вполне приличный. Восемь или девять человек в команде получили. Газзаев сказал: «Пока придержите, не продавайте». И точно, пригодился. Квартиру новую надо было обставлять, как раз деньги от продажи машины на это ушли, даже осталось немного. Потом знакомые BMW из Германии доставили, а клуб «жигулями» поощрил. Тренер Николай Латыш лично из Тольятти перегнал.
— При эпизоде с арбитром Чеботаревым после матча «Динамо» — «Алания» в 96-м присутствовали?
— Был в раздевалке, все видел. Толстых действительно привел Чеботарева «смотреть в глаза ребятам», но ситуация вышла из-под контроля. Подводил его к одному, второму, третьему и заставлял смотреть: «Видишь, что натворил?» Наконец, один не выдержал, и судье конкретно прилетело. Кто? Дипломатично скажу: не Толстых. Тот сам обалдел и побыстрей Чеботарева вывел из раздевалки.
— Вратари почти всегда в числе главных подозреваемых в сдаче матча. Доводилось ощущать на себе?
— Однажды было, абсолютно беспочвенно. «Динамо» проиграло в Набережных Челнах. Дождь, слякоть, много голов. Сразу после матча вызвало руководство.
— Динамовское?
— Да, прямо на стадионе. «Сумку, — говорят, — покажи». — «Нате, наслаждайтесь». Вывалил перед ними мокрую грязную форму. Искали деньги. Естественно, не нашли, извинились. Никогда в договорняках не участвовал, совершенно не моя тема.
— Правда, что в «Соколе» вы играли чересчур хорошо? Настолько, что у президента кончились деньги?
— Он нам так и сказал. «Рассчитывал, что столько очков наберете к концу сезона, а вы в одиннадцать туров уложились. Денег больше нет». О’кей. Как говорил Робсон в «Спартаке»: «No money — no football». Президент мог бы и помолчать какое-то время. А он выложил всей команде — как хочешь, так себя и мотивируй после этого. Потом, правда, какие-то суммы все-таки стали выплачивать.
— Обрусевший Робсон сильно отличался от остальных бразильцев?
— И игрок хороший, и человек. Максимка! Вообще когда бразильцев в команде один-два, все нормально. Как только набирается килограмм, начинают борзеть.
— По предсезонным нагрузкам самый лютый — Газзаев?
— После Адамаса Голодца. Замечательный дядька, и посмеяться, и пошутить, но гонял будь здоров. Как тренер, Газзаев перенял у него основы, добавив что-то свое.
— Что за история была на Кипре в контрольном матче, когда Газзаев вышел на поле?
— Играли против каких-то югославов. И то ли травмированные все были в «Динамо», то ли еще что-то, но Газзаев включил себя в состав. Разгорячился, бегал-бегал, потом столкнулся в центре поля с соперником и присел. А тот не знал, что это главный тренер. Газзаеву и так нехорошо, наелся, а тут еще югослав ему «леща» дал. Назад ехали в автобусе, видно было, что тренер не в своей тарелке. Понимаю, сам недавно так же себя ощущал, когда силы на поле не рассчитал.
— Газзаев был импульсивным в раздевалке?
— Кавказский человек, горячий. Но так, чтобы через край, такого не было. Было другое. Играли с «Брешией» на итальянском сборе. Газзаев у бровки шумит, волнуется. Бац — горим 0:1. Поостыл. 0:2 — стал еще тише. 0:3 — сел на лавку, спрятался в углу. А игра продолжается. Один отыгрываем — Георгич приободрился. 2:3 — встал на ноги. 3:3 — опять у бровки, руководит!
— Вы заканчивали играть в подмосковной команде «Лобня-Алла». Что за проект?
— Бизнесмен создал команду, кстати, хорошую, с сильным тренером Александром Логуновым. Ниже 190 сантиметров мало кого приглашали. Играли весело, комбинация номер один — мяч вперед, и побежали. Заняли в 2006-м третье место в своей зоне второй лиги. Я когда пришел, на пятой минуте первой тренировки сломал ногу, до сих пор дает о себе знать. Позвонил президенту, а он: «Да знаю я, тудыть-растудыть! Ладно, завтра приезжай за подъемными». Отношение, зарплата — все по-человечески. Месяц пролежал в гипсе — нога не срастается, в ЦИТО сказали — нужен шуруп. Ввинтили, клуб счет оплатил, по сей день с железкой в кости хожу. Иногда прыгнешь — побаливает.
— Драки на тренировках в футболе обязательны?
— Нет, но случаются. Особенно в конце сборов, когда все вокруг уже достали. Не то чтобы специально лезут на рожон: не дотягиваются за мячом, получается стык, и понеслась. На меня, правда, особо не рыпались, габариты не те.
— Как вас позвали играть в кино?
— Подошел актер Женя Ермаков. Амплуа — хулиганы, бандиты и прочие рисковые люди, в «Поддубном», например, он борцом побывал, «Черной маской». «Играл когда-нибудь?» — спрашивает. — «Всю жизнь играю» — «В фильмах?» — «Нет, на поле». — «Роль Ивана Ярыгина интересна?» Принес сценарий, сказал, что видит меня в этом образе. Идея понравилась. Съездили к вдове Ярыгина, познакомились. Она согласилась на мою кандидатуру. Но удалось найти только часть съемочного бюджета. Теперь сценарий у меня дома лежит, а Женя живет на Алтае и песни пишет.
