- Гваделупское детство
- Партнер в коме
- Шестой за всю историю
- Брюс Ли и Джеймс Бонд
- Гол в идеальном матче
- 10 песен Святого Марьюса
С таких, как Трезор, для многих начинался футбол. Не столько с них самих, быть может, сколько вот с этого «Мар-риус Тр-р-реззор-р-р!», пропеваемого Владимиром Маслаченко или Котэ Махарадзе. Хотя на самом деле он не Мариус и даже не Морис, а Марьюс — с ударением на последний слог.
Услышанное совпадало с увиденным. За сборную Франции в 70-х и 80-х играл цепной песище. Идентичность его фамилии русской собачьей кличке совершенно не девальвировала отношение к футболисту. Трезор выглядел горным массивом, дамбой, только донельзя подвижной. Сегодня его 182 сантиметра не кажутся устрашающими, но тогда воображение дорисовывало нечто ужасное. Матерый черный либеро, стражник в латах из мышц, способный забинтовать и аннулировать. К тому же капитан. Трррезоррр завораживал и внушал.
Те годы были особенными для французского футбола. В чем-то более изысканными, если иметь в виду Аморо, Босси, Тигана, Платини, Жиресса, Фернандеса, а в чем-то просто другими. Трезор, скажем, и в основе «Бордо», и в основе сборной несколько лет был единственным темнокожим. До 1976 года его дополнял Жан-Пьер Адамс (их связку в центре защиты румынский тренер национальной команды Штефан Ковач с любовью называл «черной гвардией»). Позже — Жерар Жанвьон и Жан Тигана. Все четверо родились не во Франции, а в бывших колониях, то есть были иммигрантами в первом поколении. Но Трезор выделялся и на их фоне.
В начале 2000-х France Football взялся определять лучшего французского футболиста XX века. Голосовали сами лучшие футболисты, выигравшие номинацию в том или ином году. Всего 35 человек. Трезор, проведший за «трехцветных» 65 матчей и забивший 4 мяча, занял шестое место. Но после кого! Мишеля Платини, Зинедина Зидана, Раймона Копа, Лорана Блана и Жюста Фонтена! Замкнули десятку Ален Жиресс, Жан-Пьер Папен, Дидье Дешам и Эрик Кантона. Вот так.
Трезор родился в местечке Сент-Анн на Гваделупе. Эта заморская территория в восточной части Карибского моря считается отсталой, но в середине прошлого века все было не так печально. Остров еще не подвергся вторжению доминиканцев, ямайцев и гаитян, вслед за которыми на Гваделупу пришли криминал и наркотики. Раньше в домах не запирались двери, и не было городских районов, по которым не стоило гулять. Потом наоборот: знакомых Трезора ограбили у них же дома во время семейного обеда. Ну а безработица досаждала Гваделупе во все времена. Исторически часть тамошнего населения не не может, а не хочет работать.
Отец Марьюса трудился на тростниковой плантации, а он гонял мяч на пляже. «Прибрежная полоса была настолько широкой и длинной, что мы могли спокойно играть 11 на 11, не мешая загорающим туристам», — вспоминал Трезор в интервью sofoot.com.
С 8 лет он начал заниматься в детской школе «Ювентуса». Разумеется, местного. Его брат и дяди осваивали велоспорт, но Марьюсу это занятие показалось нудным. А когда он увидел раны родственников, попавших в завал на асфальте, окончательно вычеркнул велосипед из списка приоритетов и добавил к футболу занятия бегом.
Сегодня его родственники по-прежнему живут в Гваделупе. Племянник попал под влияние людей с пониженной сопротивляемостью плохому и занимался на том же пляже совсем другими вещами. Трезор сожалеет, что, играя во Франции, не мог участвовать в его взрослении. И гордится своим воспитанием. Мать физически наказала его лишь однажды: компания маленького Марьюса отняла у какой-то тетки пять франков, и дома он получил оплеуху. Трезор считает, что та наука помогла ему избежать в жизни куда большего дерьма.
Украденное он собирался потратить на обычные детские радости вроде колы или билета в кино, которым Трезор очарован с детства. Он до сих пор пересматривает фильмы с участием Брюса Ли. Когда-то, попав на «Выход Дракона» в 13.30 дня, Трезор ушел из кинотеатра в половине третьего ночи. Так увлекся, что остался на четыре сеанса подряд.
Президент «Марселя» Фернан Мерик, сценарист, продюсер и владелец кинотеатров, дарил игрокам бесплатные билеты в кино, чем еще больше подпитал в Трезоре эту страсть. Сейчас в его фильмотеке все серии франшизы «Миссия невыполнима» и все фильмы про Бонда. В кино 70-летнего Трезора интересует главным образом «экшн». Если фильм спокойный, через 15 минут он засыпает.
За гваделупский «Ювентус» Марьюс выступал до 19 лет, причем на позиции форварда. Стал чемпионом Гваделупы — звание, может, и ценное, но для русского уха звучащее карикатурно. Чемпионат мира 1966 года он смотрел с улицы через окно: у его приятеля был телевизор, а у родителей Трезора нет. Зато скромная островная жизнь помогла ему позже. В 1969-м пришло письмо из корсиканского «Аяччо», в котором Трезору предложили подумать над переходом вы этот клуб.
«Конечно, я боялся, — вспоминает Марьюс. — Но родители дали понять, что в 19 лет пора принимать самостоятельные решения. К тому же все, на что я мог рассчитывать на Гваделупе, — двухлетние курсы по превращению меня в учителя физкультуры и возвращение в школу, которой был сыт по горло. В итоге рискнул и покинул родину, где знал каждый уголок. Однако переезд с острова на остров облегчил жизнь. Корсиканцы считали меня не чужаком, а таким же островитянином, как они. Я всегда говорил: если бы не начал европейскую карьеру в таком прекрасном месте, как Корсика, мир никогда не услышал бы о Марьюсе Трезоре».
В «Аяччо» гваделупу (или гваделупцу — правильно и так, и так) объяснили за французскую футбольную жизнь, и уже через два месяца он стал защитником. Тогда еще не лучшим в истории страны. Но крайне перспективным.
На Корсике его могла подстеречь еще одна неприятность: этот регион считался чем-то вроде оплота французского расизма. Креол Трезор с его покладистым и спокойным характером прошел без потерь и этот уровень.
«Единственный раз, когда мне сказали о моем цвете кожи на футбольном поле, — в Ангулеме, на выезде. Ответил противнику: «Знаю, что черный, таким родился, а твои намеки мне по барабану». Позже я возвращался на Корсику с «Марселем» и «Бордо», уходя с поля, болтал с людьми и никогда не слышал «грязный негр» или что-то подобное. Хотя некоторые побаивались играть на Корсике: эти, мол, способны брякнуть что угодно. Со мной такого не было. Да и не только со мной: Роже Милла и Жак Зимако тоже чувствовали себя нормально».
«Если ты хорош на поле, у тебя не будет проблем с расизмом. Столь же важно правильно вести себя на Корсике или Антильских островах. Иногда люди думают, что могут приехать в завоеванный некогда регион и делать, что хотят. Но необходимо уважать привычки и обычаи аборигенов. Возможно, моя интеграция протекала легче, чем у других, потому что я был футболистом, а корсиканцы любят футбол. В любом случае, никогда не забуду прекрасные годы, проведенные на Корсике».
Он отыграл там три сезона. В 1972-м защитник середняка французского чемпионата был признан игроком года в стране. Тогда же Трезора обменяли в Марсель, ха, на нашего знакомца Ролана Курбиса. Новому клубу Марьюс отдал восемь лет, выиграв с ним Кубок Франции-76 и серебряные медали чемпионата-75.
Спустя четыре десятка лет Пеле включит Марьюса «Черную Жемчужину» Трезора в 125 лучших игроков в истории футбола, а ФИФА — в топ-100.
Невозможно назвать его слабую сторону. Или, скажем, менее сильную. Трезор одинаково шикарно играл обеими ногами и головой, был идеален в подкатах, подключался к атакам, владел тактикой, демонстрировал бесстрашие и видел поле. В каждом отдельном компоненте кто-то мог быть лучше него, хотя таких мало. В комплексе — только Блан, пожалуй. Но Марьюс быстрее.
Еще одна порция воспоминаний Трезора, сугубо игровых.
«На поле много боролся, но только для того, чтобы вернуть мяч, а не травмировать соперника. Юношеские занятия легкой атлетикой дали мне способность двигаться достаточно резво, бег мне очень помог. Горжусь тем, что в сборную меня вызвали после всего лишь двух лет, проведенных во французском футболе. Может, потому, что я всегда считал футбол игрой. Если тебе не весело, если ты бесишься на поле, не стоит выбирать этот вид спорта. Сегодня многие считают, что испачкать трусы травой или грунтом унизительно для защитника. Те, кто так думает, — ненастоящие защитники. Подкат — не просто крайняя мера, когда уже нельзя поступить иначе, но еще и благородный прием. Я сделал тысячи подкатов и никогда никому не нанес вреда. А сейчас так много обмана… Вы даже не трогаете нападающего, но он кричит, и судьи, которые по большей части никогда не играли в футбол, послушно свистят. Не стало теперь и моего коронного амплуа — либеро. Раньше чистильщикам позволялось подключаться к атакам — так достигалось численное превосходство на чужой половине. Теперь за это, кажется, выгоняют из команды. Центр поля перенасыщен, оба соперника страдают от этого».
За 15 лет карьеры Трезор получил лишь две желтые карточки.
В «Марселе» прошли его лучшие годы. Но не только в нем. В 80-м, когда подступили травмы, многие решили, что Марьюсу крышка. А он перешел в «Бордо» и спустя четыре года именно там выиграл свой единственный титул чемпиона Франции. И тут же завершил карьеру, немного не дотянув до домашнего чемпионата Европы, французами же и выигранного. Ему было 34.
Клод Без, президент «Бордо», переживавшего светлые времена, сумел подобрать аргументы: «Мы постоянно в пятерке лучших и в еврокубках. Начнем с зарплаты в 10 тысяч франков в месяц, а дальше все зависит от тебя». Марьюс не подкачал, хотя нынче такой суммой мало кого заманишь даже в «Ньор» или «Шатору».
«Бавария», в отличие от «Бордо», аргументов подобрать не сумела. Немцы очень хотели Трезора, но не очень хотели за него платить. «В сезоне-1979/80 я поехал в Мюнхен, прошел медосмотр, — вспоминал защитник. — Но клубы не договорились. «Марсель» попросил фантастическую сумму, хотя через полгода у меня истекал контракт. Жаль. В Германии ждал интересный вызов — меня звали, чтобы заменить Беккенбауэра».
С другой стороны, Бордо стал для Трезора не только финальным пунктом в карьере, но и городом всей его жизни. Трезор живет и работает в Новой Аквитании, продолжая оставаться «жирондинцем». «Моя жена любит снег. Отсюда до него два часа езды, а до моря еще меньше. Наш дом стоит среди виноградников. У меня было две возможности вернуться на Антильские острова, но во Франции я в порядке и уже знаю Жиронду лучше, чем Гваделупу, где прожил всего 19 лет. Сначала не понимал безлюдных просторов аквитанских пляжей и обилия памятников в городе, а теперь устраиваю для друзей экскурсии. Я стал абсолютно местным. Пришел как-то на международную ярмарку в Бордо, думал поглазеть по сторонам, но в результате полдня раздавал автографы».
Гваделупу Трезор тоже не забывает, периодически навещая друзей с родственниками, а также балуя тропиками двух своих детей и четырех внуков.
На сладкое, конечно, стоило оставить выступления Трезора за сборную Франции. При всем обилии роскошных матчей, помнить его, защитника, будут в первую очередь по двум голам. Первый он забил в 1977-м на «Маракане» бразильцам. Гости проигрывали 0:2, но закончили вничью, и именно Трезор головой сравнял счет.
Смотреть на YouTubeВторой гол, шедевральный, Марьюс вколотил в полуфинале ЧМ-1982 ФРГ — Франция. Этот матч считается одним из лучших в истории футбола и одним из тех, которые хочется пересматривать. Основное время закончилось со счетом 1:1, в первой 15-минутке дополнительного французы забили два мяча (Трезор исполнил мощнейший удар с лета и вывел своих вперед), но немцы умудрились сравнять счет и победить по пенальти (5:4).
Смотреть на YouTubeУ проигравших возникли вопросы к голландскому судье Чарльзу Корверу. Позже Трезор рассказывал, как французы, вылетавшие из Севильи домой, обнаружили в аэропорту рефери, весело болтавшего с немецкой делегацией и кидавшего насмешливые взгляды в сторону проигравших. Пришлось всей командой удерживать Жана Тигана от поступков, порочащих звание футболиста, хотя тот рвался в бой. Одной из возможных причин плохого судейства Трезор назвал желание ФИФА увидеть финал Италия — Германия, более рейтинговый, нежели Франция — Италия.
В том матче вратарь Харальд Шумахер жестоко врезался в защитника Патрика Баттистона, обеспечив ему сотрясение мозга, три сломанных зуба и повреждение шейного позвонка. Как раз помощником Баттистона в молодежной системе «Бордо» Трезор работает вот уже несколько десятков лет.
Одновременно он является консультантом клубного телеканала «Бордо», в то время как сын Марьюса ведет собственную программу на канале «Марселя». За неделю до очных матчей Трезоры перестают общаться, поскольку градус боления за свои команды у обоих максимально высок.
Помимо Баттистона был в жизни Марьюса еще один партнер с нелегкой судьбой. Да что там нелегкой — трагической. Он упоминался выше — Жан-Пьер Адамс, выступавший за «Ним», «Ниццу», «ПСЖ», и составлявший с Трезором связку центральных защитников в сборной.
17 марта 1982 года Адамсу предстояла пустяковая операция на коленном сухожилии. Анестезиолог лионской клиники ошиблась с дозировкой наркоза, и футболист впал в кому — отмерла часть мозга. Уже 38 лет прекрасно сохранившийся Адамс лежит без движения и сознания в своем доме в Ниме, а жена Бернардетт ухаживает за ним без малейшей надежды на выздоровление.
«На поле он был каменным, — рассказывал Трезор. — Играть с Жан-Пьером — чистое удовольствие. Если соперник и ускользал из его тисков, до меня он доходил выжатым и ручным. Мы прекрасно проводили время вместе. Не было ни смартфонов, ни планшетов, поэтому играли в карты, раскладывали пасьянсы, болтали. Для меня Жан-Пьер был исключительным игроком, и то, что с ним случилось, настоящий ужас».
Однажды добряк Трезор высказался в том смысле, что нужна ли такая жизнь? И можно ли вообще называть жизнью вегетативное состояние? В ответ Бернардетт упрекнула Трезора: он редко навещает партнера по сборной, а кому и как жить, решат сами живущие. Адамсу от этих искр по сей день ни холодно, ни жарко.
После завершения карьеры Трезор полгода трудился представителем крупной компании, производящей алкоголь, но вскоре влился в систему «Бордо», поработав с тех пор на многих должностях — от тренера до пресс-атташе.
Рассказывает российский полузащитник Алексей Смертин, выступавший за «жирондинцев» с 2000-го по 2003 год.
— Воспоминания о Марьюсе очень теплые. Несмотря на его футбольное величие и габариты, Трезор все время улыбался. Никогда не видел его в плохом настроении: большой добрый дядька, который постоянно был с командой, дома и на выездах. Марьюс — едва ли не первый, с кем я познакомился в клубе. Уже потом сошлись и с Баттистоном, и с другими ключевыми для «Бордо» фигурами. Сейчас, когда бываю на матчах «жирондинцев», постоянно вижу Трезора, такое он не пропускает.
И последнее. Француз снялся в восьми документальных фильмах, указанных на IMDb. А на одном из этапов своей достойной жизни записал музыкальный альбом. Он был на какой-то телепередаче, спел по просьбе ведущего, после эфира к нему пристал продюсер, и на свет появился винил под названием Sacre Marius — «Святой Марьюс».
Вот слова одноименной заглавной песни.
Я дитя островов, я родился под солнцем,/на стороне Пуант-а-Питр, жизнь на вкус как мед./Я покинул Гваделупу, чтобы поехать в Аяччо./В моем сердце больше не было сомнений, Корсика — теплая страна.
Припев: (Святой Марьюс)/ Я из теплой страны./(Святой Марьюс)/Чувствую себя прекрасно./(Святой Марьюс)/Как рыба в воде./(Святой Марьюс).
Дальше Трезор вспоминает сына Тьерри, буйабес, петанк и Марсель. В общем, шедевр.
Диск присутствует в крупнейшей мировой базе музыки discogs.com и содержит 10 песен, написанных кем угодно, кроме исполнителя. В их числе — «Смейся над Марьюсом», «В жизни надо смеяться» и «Маракана». По стилю это карибские куплеты — смесь шансона, регги и частушек с маракасами. Что подтверждает: Хулио Иглесиасов в футболе и музыке до обидного мало, прочим лучше сосредоточиться на чем-то одном. Марьюсу — не на пении.
Смотреть на YouTubeP. S. Символическая сборная Марьюса Трезора, составленная из выходцев бывших французских колоний (источник — girondins4ever.com).
Бернар Лама (Французская Гвиана) — Лилиан Тюрам (Гваделупа), Марьюс Трезор (Гваделупа), Жерар Жанвьон (Мартиника), Жослен Англома (Гваделупа) — Тома Лемар (Гваделупа), Кристиан Карамбе (Новая Каледония), Флоран Малуда (Французская Гвиана) — Димитри Пайет (Реюньон), Гийом Оаро (Реюньон), Паскаль Ваируа (Французская Полинезия).
Главный тренер — Антуан Комбуаре (Новая Каледония).
Читайте также:
- «Барселона» совершила самую странную тренерскую рокировку в сезоне. Почему это плохо для всех
- Луневу просили принести кислородный баллон, Дзюба троллил Жиркова. «Зенит» начал подготовку в Катаре
- «Из-за постоянных проблем я мог уйти из команды». Президент «Ростова» — о финансовых проблемах, трансферах и новых задачах
