Хамон для Синициной и Кацалапова, выбор вакцины от коронавируса и способ пережить холода в Москве. «Матч ТВ» говорит с Сарой Уртадо

Хамон для Синициной и Кацалапова, выбор вакцины от коронавируса и способ пережить холода в Москве. «Матч ТВ» говорит с Сарой Уртадо
Кирилл Халявин и Сара Уртадо / Фото: © Linnea Rheborg / Staff / Getty Images Sport / Gettyimages.ru
Испанский дуэт возвращается в борьбу за Олимпиаду после тяжелой травмы плеча партнерши.

Фигуристка из Испании Сара Уртадо когда-то перезапустила карьеру в группе Александра Жулина, получив приглашение от Кирилла Халявина. Яркий дуэт уже несколько лет радует публику своими темпераментными и необычными выступлениями. Прошлый сезон Сара и Кирилл пропустили из-за травмы, а недавно вернулись и активно готовятся к своей второй Олимпиаде. Фигуристы открыли сезон на турнире в Ломбардии и скоро выступят на Finlandia Trophy. «Матч ТВ» пообщался с очаровательной обрусевшей испанкой о ее новых планах, спортивной семье и знаменитом испанском кино.

— Когда я беседовала с вашим тренером Дмитрием Ионовым, он отозвался о вас так: «У Сарочки менталитет «счастье все время». Она рада жить и работать в России, представлять свою страну на международном уровне». На чем держится ваша душевная гармония?

— Я всегда и везде нахожу возможность учиться. Направляясь в Москву, я видела шанс познакомиться с новой страной и людьми, изучить богатый язык, получить опыт у именитых тренеров. Весь этот процесс доставляет мне кайф, потому что я развиваюсь через опыт. Он — самый мощный способ познать разные вещи. Например, мы с Кириллом были счастливы вернуться после прошлого тяжелого сезона. С удовольствием провели весь июль в Новогорске, затем возвратились в Москву и съездили с командой в Бергамо. А в сентябре мы летали на неделю в Испанию, чтобы продлить российскую визу и вакцинироваться.

— Какую вакцину выбрали?

— «Джонсон», потому что она единственная, которую можно поставить в кратчайшие сроки. У нас не было времени ждать второго укола, так как тренировки в Москве идут полным ходом. В Мадриде мы быстро и с комфортом все сделали. Кстати, вакцина «Джонсон» удобна и в спортивном плане: ее признают во всех западных странах. Меньше времени и сил придется тратить на медицинскую бюрократию.

— На каких турнирах мы увидим вас в ближайшее время?

— Скоро мы выступим на Finlandia Trophy, чтобы отобраться на Олимпийские игры. Согласно критериям Федерации ледовых видов спорта Испании мы должны встретиться с конкурентами на этом турнире, национальном чемпионате и чемпионате Европы. По итогам выступлений на трех соревнованиях федерация определит состав сборной Испании на Олимпиаду и чемпионат мира.

— Расскажите о ваших новых программах.

— В этом сезоне мы подготовили кое-что необычное для своего амплуа. Для короткого танца выбрали стили хип-хоп и модерн, взяли смесь разных песен. Я обожаю исполнять этот танец! С другой стороны, мы и планку высокую задали с такой музыкой: надо быть активными с первых нот, и энергии должно хватить до конца. Это эксперимент: мы долго исследовали варианты креативных артистичных моментов. Работали с алтайским хореографом Айханом Шинжином, который вложил много энергетики в каждое движение. Произвольный танец у нас под песню «Since I’ve Been Loving You» британской рок-группы Led Zeppelin. Интересно, что мы обратили внимание на эту музыку еще несколько лет назад, готовясь к другому сезону. Тогда почему-то не взяли. А когда весной размышляли над новой программой, вспомнили песню, снова послушали ее и пропустили через душу. Подумали: «Зачем искать что-то другое, если сердце дает подсказку?» Мы начали ставить танец, и все органично сложилось.

— Прошлым летом вы получили травму плеча. Как это произошло?

— Беда пришла из ниоткуда. Мы с Кириллом делали простое движение, которое уже выполняли сотни тысяч раз. Приземляясь на лед, я протянула руку, и в этот момент нога тоже опускалась. Мы упустили из виду эту ногу, и она жестко столкнулась с рукой. В итоге я вывихнула плечо. Это было ужасное чувство: в первый миг я подумала, что лишь упала, но стало тяжело дышать. И далее я не могла сдвинуться ни на сантиметр, так как боль была очень сильна. Ребята сразу вызвали скорую, но врачи ничем не могли помочь на месте. Они срочно отвезли меня в больницу, там сделали рентген и другие анализы. Выяснилось, что повреждение серьезное, нужна операция. Спасибо врачам нашей команды, которые окружили меня вниманием, делали массажи и давали оздоровительные упражнения.

— Многие фигуристы говорят о страхе льда после травмы. Надо вновь выходить, выполнять элементы, идти на риск… Что для вас оказалось сложнее в день возвращения на каток — физиологическая или психологическая борьба с последствиями травмы?

— Психологическая. Ведь меня ограничили в движениях, чтобы не усугубить. Врач прямо сказал: «Сара, лучшее, что ты можешь сейчас сделать для исцеления, — ничего не делать. Твое плечо должно отдохнуть». В этот момент я хотела застрелиться и потом долго не могла найти себе места. Ведь мы, спортсмены, не привыкли сидеть без дела. А я смогла вернуться к тренировкам лишь 1 октября — почти через три месяца после травмы. Можно сказать, провела дополнительный карантин. Я сходила с ума от всего — льда, фигурного катания, коронавируса, несправедливости, собственной неосторожности. Партнер и тренеры очень поддерживали: часто звонили и говорили добрые слова. Это был тяжелый опыт «закаления стали» для всей команды. После перерыва страха льда не было. Я боялась каждого нового шага больше потому, что еще не чувствовала себя сильной, восстановившейся. А к физической боли я привыкла. Главное в таких ситуациях — быть терпеливой и уважать возможности своего организма в конкретный момент.

— Еще до тех событий вы сделали короткую стрижку. Обычно женщина кардинально меняет прическу на фоне важных жизненных перемен.

— Когда мы завершили сезон на чемпионате Европы, я решила попробовать новую стрижку. Подумала: времени до очередных турниров много, и если мне не пойдет, волосы успеют отрасти. Изначально это был просто эксперимент во внешности, без каких-либо психологических потребностей. Но когда я подстриглась, реально ощутила себя другим человеком — в состоянии ребенка, у которого волосы естественно короткие. Родителям и бабушке очень понравилось. В итоге я решила оставить такую прическу.

— Что вам с партнером надо улучшать в олимпийском сезоне?

— Подачу каждого движения. Это должно идти изнутри, чтобы наш дуэт смотрелся на льду масштабно. Когда мы стартуем, стресс мешает контролировать себя, и мы выступаем чуть скромнее, чем на тренировках. Я говорю о скорости, мощи презентации. Поэтому в новом сезоне хочется показать нашу энергетику в решающий момент.

— Какая у вас атмосфера в группе?

— Потрясающая! Я обожаю тренироваться с Викой Синициной и Никитой Кацалаповым, потому что их уровень катания — это нечто. Могу просто стоять и смотреть. Мы уже несколько лет вместе, видим друг друга в периоды борьбы, слез, побед и поражений. Это очень объединяет. В каких-то моментах мы даже лучше понимаем друг друга, чем семья и друзья за пределами спорта. Поэтому мы очень близки. Паша Дрозд говорит по-испански и часто практикуется со мной. Еще у нас украинский и два французских дуэта. Летом весело отпраздновали на льду день рождения Никиты — подарили именной торт и игровую приставку. Он был так счастлив! Тренеры мне тоже как семья. Перед отъездом в Россию меня настроили, что здесь тренер — это человек, которого надо беспрекословно слушаться. Что русские все холодные и замкнутые, а с горячим испанским темпераментом я буду чувствовать себя одиноко. Но все получилось наоборот: команда тепло меня приняла, и мы быстро сдружились. Ребята часто здороваются по-испански и спрашивают: «Сómo estás?» Я чувствую себя естественно и знаю, что являюсь важной частью дружного коллектива.

— Все ваши дуэты катаются вместе?

— Да, как и на уроках хореографии, ОФП. Единственное, когда тренеры нас разделяют — на время постановки программ с отдельными хореографами. Все-таки они показывают индивидуальные движения, а потом мы выходим на лед и переносим туда шаги. Такие тренировки должны быть посвящены только одному дуэту.

— Как вы поддерживали Викторию и Никиту год назад, когда у них были проблемы на стартах из-за здоровья?

— Иногда достаточно просто сказать другу: «Все наладится! Ты сможешь это преодолеть!» Можно посмеяться над чем-то отвлеченным, обсудить погоду, рассказать пару приколов. Когда тебе трудно и опускаются руки, ты перестаешь верить в хорошее. А рядом есть человек, который смотрит на ситуацию чуть по-другому и понимает, что проблема решаема. Поэтому важно, чтобы этот кто-то напомнил тебе: «Не плачь, возьми себя в руки и верь в белую полосу!»

— С какими чувствами вы смотрите выступления одногруппников на турнирах?

— В такие моменты я двигаюсь вместе с ними. Потому что я уже сотни раз видела их программы на тренировках. Знаю, чего стоит каждое движение, какое давалось особенно тяжело. То есть у меня другое восприятие их танца. А когда у друзей все получается, я радуюсь, мне кажется, даже больше, чем они. Исполнили элемент, который давался с трудом, — и я кричу: «Yes!»

— Как вы поздравили друзей после победы на чемпионате мира?

— Мы все были счастливы за Вику и Никиту. По-моему, я подарила им хамон — испанский национальный деликатес. Вообще мы не устраиваем специальных вечеринок с шампанским — думаю, это и не нужно. Важнее чувства: когда ты видишь, что у близкого человека исполнилась мечта… А они ведь мечтали победить на чемпионате мира! Примерно с таким же чувством я смотрела, как Хавьер Фернандес завоевал медаль Олимпийских игр. В такие минуты кажется, что ты там рядом.

— Расскажите о досуге испанской девушки в Москве.

— Ох, зимы здесь очень длинные и холодные. Но я стараюсь не переживать, кутаюсь в теплую одежду. Зато город удивительный — столько культурных событий, музеев и театров! Я люблю ходить на балет и не жалею денег на дорогие билеты. Обожаю просто гулять по городу и любоваться архитектурой, изучать историю каждого здания в центре.

— Ваши любимые места в Москве?

— Патриаршие пруды и Александровский сад. Еще часто сижу на набережной реки и смотрю на закат. Когда летом тепло и окна ресторанов распахнуты, люди сидят за уличными столиками — это так по-испански. Напоминает мой образ жизни дома.

— А как насчет поездки всей группой в вашу родную Испанию?

— О, вы рассекретили мою мечту! (Смеется.) Думаю, для испанских фигуристов увидеть вживую уровень катания и преподавания в нашей группе было бы супермотивацией. Потому что детки видят профессиональных спортсменов только на местном чемпионате раз в год. Поэтому я хотела бы повезти своих друзей в турне по разным городам Испании. Это дорого стоит из-за высокой цены за аренду катков. Но когда-нибудь я реализую свой план.

— Ваша страна «нефигурнокатательная», нет поддержки и своих судей. Вы чувствуете негласную обязанность делать на соревнованиях в два раза больше, чем соперники?

— Когда мы с Адриа Диасом только начинали развивать испанские танцы, была большая разница. Ситуация была настолько тяжелой, что, договорившись встать в пару, мы два года ждали тренера. В Испании просто не было специалиста по танцам, и мы продолжили кататься в одиночном: я в Мадриде, а Адриа в Барселоне. Долго не понимали, получится ли что-то, пока в наш проект не поверили. Затем мы начали показывать себя на международных турнирах. Узнавая, что мы представляем Испанию, люди спрашивали: «Наверное, вы из России или Америки перешли под этот флаг?» А мы отвечали: «Нет, мы настоящие испанцы». Сломать этот барьер было первой важной задачей. Конечно, нам, как основоположникам испанских танцев, было очень сложно. Но этот бренд удалось выстроить, и сегодня мы достойно себя презентуем, хоть и в разных дуэтах. Теперь люди знают, что в Испании существуют танцы на льду. Надеюсь, подрастающим поколениям будет легче. Интерес в стране к фигурному катанию тоже вырос: дети хотят заниматься спортом, ибо увидели, что все реально. Мы с Кириллом тоже планируем после завершения карьеры поднимать уровень танцев на льду в Испании.

— Как дела у вашего звездного коллеги Хавьера Фернандеса?

— Он тренирует на местном катке и организует ледовое шоу Revolution on ice. Устраивает турне по городам, и это тоже способствует интересу публики. В одном только Мадриде Хави привлек на каток 17 000 зрителей. Это огромная цифра для фигурного катания, особенно в нашей теплой стране. Значит, испанцы реально влюбились в наш спорт, и это круто!

— В последние годы дуэты Мари-Франс Дюбрей и Патриса Лозона триумфально завоевывают медали главных турниров. Вы тренировались в этой группе и, возможно, разгадали секрет успеха тренеров?

— У них очень укомплектованная команда — есть специалисты по разным аспектам мастерства. То есть многосторонний подход к созданию каждого танца, как это принято на западе. Еще Мари-Франс и Патрис умеют грамотно распределять время на каждый дуэт. Это сложно, когда все они высокого уровня и претендуют на победу. В то же время каждый дуэт заряжается энергией: они смотрят друг на друга и получают мотивацию. Конкуренция внутри группы пугает, с одной стороны, и вместе с тем вдохновляет.

— В 2016 году, когда вы уже ушли из спорта, вдруг из России раздался звонок, кардинально изменивший вашу жизнь. Вы сразу согласились встать в пару с Кириллом?

— Это было волшебно. Я знала, как трудно найти партнера высокого уровня, тем более в предолимпийский сезон, когда никто не рискует меняться. Потому и распрощалась с карьерой. Но, получив неожиданное сообщение, я задумалась: «А вдруг?» Конечно, я понимала, что одних наших желаний недостаточно. Надо смотреть, подходим ли мы друг другу по параметрам, договорятся ли спортивные федерации, все ли сложится с тренерами. Много факторов должны сойтись, но я знала: «Если не попробую — точно проиграю». И я полетела в Москву на пробы. Представьте: у каждого из нас был опыт только с одним партнером: Кирилл все танцевальные годы провел с Ксюшей Монько, я — с Адриа. Нам было непривычно без опыта перемен, и мы долго учились кататься вместе.

— Вы учитесь на журналиста. Почему выбрали эту профессию и где планируете работать?

— Здесь несколько причин. Во-первых, я хочу грамотно подавать людям информацию о фигурном катании. Испанцы смотрят программы, читают новости, восхищаются фигуристами, но совершенно не понимают, как формируются оценки. Это потому, что мало коммуникации между спортом и зрителями. Я хочу как раз доносить суть простым языком. Думаю, коммуникация с людьми — одна из моих сильных сторон. Я хотела развить этот навык, и журналистика — отличная сфера для его реализации. Пока не знаю, где буду работать. Хочется на радио или телевидении. Но точно знаю, что хочу сделать фигурное катание мейнстримом — чтобы люди вовлеклись в атмосферу.

Читайте также: