Знали ли вы, что в Санкт-Петербурге тоже есть талантливые танцоры? Они тренируются в местной академии по ночам, когда коллеги из всех других видов освобождают лед. Уходя с катка далеко за полночь, спортсмены идут рано утром в школу или институт. Все старшие фигуристы учатся на дневном отделении, часто подрабатывают курьерами и грузчиками, чтобы оплачивать поездки на сборы и международные турниры. Тренер Елена Соколова создала свою группу 12 лет назад, практически возродив танцы на льду в родном городе со времени распада СССР. Елена имеет большой опыт выступлений в шоу и придумывает новаторские поддержки своим и приглашенным фигуристам.
«Матч ТВ» посетил тренировку группы Соколовой и узнал, как им живется в условиях борьбы за возможность хотя бы просто тренироваться.
«У Ольги Бибихиной давно травмировано плечо, но мы долго откладывали лечение ради соревнований»
— Как оцените успехи своих дуэтов за последний сезон?
— Катя Миронова и Женя Устенко попали на Гран-при — это первый случай в истории петербургских танцев. Они катались на одном льду с нашими топовыми дуэтами, набрались опыта. Ульяна Ермакова и Артем Крылов провели первый совместный сезон. Не все получилось, но они почувствовали, каково кататься вместе, обрели опыт. В юниорской паре Алиса Абдулина и Максим Нуралиев случился ковид, и они с трудом готовились к финалу Кубка России. Надеюсь, здоровье больше не собьет их планы, мы готовимся к новым стартам. Сложная ситуация с Олей Бибихиной и Даней Зворыкиным. У девочки давно травмировано плечо, но мы долго откладывали лечение ради соревнований. Ребята вошли в сезон, а потом заболели ковидом, и мы не стали форсировать события. Оля с Даней хотят вернуться. Посмотрим, удастся ли. Все-таки после пропуска целого сезона тяжело. Но спортсмены ставят цель, и я готова приложить все усилия, чтобы помочь в этом.
— Расскажите о ваших соратниках по команде.
— Три замечательных хореографа, каждый из которых отвечает за свое. Станислав Сотников работает над программами, руками и корпусом танцевальных частей. Он ездит на соревнования и выводит вместе со мной спортсменов. Дмитрий Болтунов — балетный хореограф, артист театра «Русский национальный балет», он занимается классическими программами. Мартин Руй преподает актерское мастерство и ставит современные танцы. Он актер по профессии, играет в кино и театре. Вы могли видеть его, например, в сериалах «Морские дьяволы», «Тайный город», ремейке «Молодая гвардия». Так что у нас в группе разносторонний подход: учеников развиваем сразу по многим направлениям. Хочется найти второго ледового тренера, ибо дети растут. Есть плановая договоренность с одним человеком, но пока не буду разглашать имя.
— Как и когда вы начали тренировать, создали свою танцевальную группу?
— Много лет я выступала в шоу. А потом дочке настала пора определяться со страной, где она пойдет в школу. Мы решили вернуться домой, мне было 34 года. К тому времени питерские танцы на льду уже возобновились: тренеры Ольга Иванова-Кувашова и Светлана Лев создали в Академии свою группу. Дело в том, что регион должен был представить на «Спартакиаду учащихся» команду фигуристов всех видов. Поэтому с легкой руки директора нашей академии здесь начали тренировать танцоров. Конечно, было очень сложно развивать танцы с нуля. Чтобы показать результат, должно пройти лет пять-семь, прежде чем дети вырастут и начнут кататься на уровне.
— Кто были ваши первые ученики?
— Настя Сафронова и Паша Дрозд, Женя Черпакова и Кирилл Алешин, Алиса Агапитова и Гриша Якушев. Эти три дуэта мне дали из группы первых тренеров, которые не уделяли ребятам много внимания. Было еще несколько дуэтов возраста 13 лет, когда как раз начинают танцевальную карьеру после одиночной. Кирилл всегда был очаровательным, актерски одаренным мальчиком. С ним столько комичных моментов связано! На данный момент он единственный действующий спортсмен из моего первого набора. Паша пытается возобновить карьеру. Посмотрим, что из этого выйдет.
«От сборной города моя группа за 12 лет не получила ни копейки»
— Почему танцы на льду — единственный вид фигурного катания, где есть негласная очередь? В то время как юные одиночницы каждый сезон меняют расклад сил.
— В одиночном девочки легче прыгают, пока маленькие и легкие. У них еще не сильно развит инстинкт самосохранения, поэтому они с энтузиазмом идут на ультра-си. Когда приходит пубертат, у девочек появляется лишний вес, меняются рычаги, и для того же самого движения надо прикладывать больше усилий. Тела быстро меняются, а тем временем на лед выходят легкие юниорки. У мальчиков тоже вес и рост. Плюс 300-400 грамм, конечности чуть удлинились, и все. Не собрать многооборотный прыжок. Плюс, в одиночных видах безумное количество людей, поэтому поколения сменяются чаще. В танцах нет такого. Да, ребята тоже меняются физически, девочки оформляются. Но они не так сильно зависят от трансформации своего тела. Если добавился вес, пара может облегчить поддержки, изменить что-то во вращении и на дорожке шагов. Это легко замаскирует изменения. И вообще, негласная политика очереди существует в танцах с момента появления вида спорта.
— Какие у вашей группы сейчас условия работы?
— Печальные, и нет тенденции к изменению. На лед мы выходим после десяти вечера и катаемся здесь, пока не выгонят. Домой едем на машинах, подростки — на такси. Детей родители, конечно же, встречают. Все мои дуэты состоят в сборной Санкт-Петербурга, Катя с Женей — в резерве сборной России. Но финансирования нет: от сборной города моя группа за все 12 лет не получила ни копейки. Спасибо Академии за коньки, костюмы и лед, который нам дают! Хоть и по остаточному принципу. Поездки на крупные турниры оплачивает питерский спорткомитет, а все международные — из своего кармана. Последние четыре года нам не оплачивают даже сборы. Они положены всем членам сборной города, но на танцы не выделяют денег. Мне кажется странным, что фигуристы вынуждены платить даже за сборы на территории своего города.
— Почему же во второй столице России так мало внимания уделяют танцам на льду? Ведь здесь есть чемпионы из парного и одиночного катания.
— Нам обещали помочь, когда фигуристы группы себя проявят. Результаты уже есть, и не первый сезон — для уровня региона. А льда как не было, так и нет. Все только в неудобное время, когда не занято ребятами из других видов. Почему? Вопрос не ко мне, а к спортивным функционерам. Обидно, что талантливым фигуристам не создают условий. В итоге многие уезжают в Москву ради перспектив и финансирования. Кто-то идет за именем тренера, иногда к конкретному партнеру. Но в большинстве случаев — ради выгодных условий.
— Не пробовали найти коммерческих спонсоров?
— О нашей группе мало знают. Даже если и есть интерес к фигуристам Академии, бизнесмены обращаются с рекламными предложениями сначала в федерацию. У нас известные парники, одиночники. Помогут прежде всего им, а до танцевальной группы вряд ли дойдет очередь. По крайней мере, я не знаю, бывают ли запросы. Думаю, если бы рекламодатели интересовались танцами, то уже давно бы вышли напрямую.
— Ваши ученики думали выступать за маленькие страны, из которых легче пробиться на крупные старты? Как те же Казакова и Ревия, например.
— Конечно, это упростило бы жизнь в спорте, но не финансово. Ведь любой иностранный спортсмен, тренируясь на базе государственной школы, должен оплачивать лед и тренера. А далеко не все федерации готовы сразу вкладываться в фигуриста. Обычно говорят: «Пусть ваш дуэт переходит под наш флаг, показывает результаты, и тогда мы начнем вам помогать». Да и ребята у меня хотят кататься только за Россию и в родном Питере. Хотя предложений от других тренерских групп поступает много.
— Я так понимаю, проблема еще и в том, что Санкт-Петербургу недостает судей от региона на соревнованиях.
— Судьи есть, но проблема в том, что они не сильно заинтересованы в развитии питерских танцев на льду.
— Многие тренеры совмещают работу с судейством, либо в команде есть технические специалисты. Зная особенности судейства, они могут поставить элементы, связки и шаги так, чтобы те помогли поработать над техническими уровнями элементов. Вы пробовали сотрудничать с таким тренером хотя бы внештатно?
— Понимаю, о чем вы говорите, но сейчас мы не можем пригласить в группу технического специалиста: в штате Академии нет постоянной ставки. Все делаем сами, а когда есть сомнения, я звоню советоваться с коллегами. Еще наша группа каждый год ездит на семинары ISU для танцоров в Оберстдорф. Там как раз участвуют технические специалисты и тренеры ведущих пар мира. Мы общаемся с опытными людьми, разбираем новые правила и элементы, технические моменты, требования к обязательному танцу следующего сезона и т. п. А уж как ученики мои рады покататься на одном льду с топовыми дуэтами! Да, все расходы на поездку и участие в семинаре несем сами, но оно того стоит. И тренеры, и фигуристы нашей группы развиваются. Надеюсь, со временем все воздастся.
«Евгения Тарасова и Владимир Морозов очень изменились в танцевальном плане после работы с Мариной Зуевой»
— Я узнала про вас благодаря произвольному танцу Марии Казаковой и Георгия Ревия, с которым они завоевали для Грузии золото финала Гран-при и серебро чемпионата мира среди юниоров. Ваша постановка впечатлила многих экспертов, поэтому давайте начнем с нее.
— Это мой первый опыт работы с танцорами вне группы. Все началось с просьбы Марии Боровиковой — постоянного тренера Маши и Гоши, моей давней подруги. Мария искала свежий взгляд на своих подопечных, новые интересные находки. Я подумала над музыкой и выбрала песню «In the End», которую уже полгода как хранила в списке идей. Все думала: кому бы поставить танец под эту композицию? Чувствовала, что получится сильный. Команда одобрила песню, и уже через пару дней ребята приехали на постановку. Креативили здесь несколько ночей подряд. Наш хореограф Мартин придумал сюжет ненормальных, которые пытаются вместе сбежать из больницы. Очень хотелось открыть Машу и Гошу с неожиданной стороны — дать им новаторские элементы, которые бы впечатлили международных судей. Надеюсь, у нас получилось. Каждый раз, когда ребята выступали, у меня адреналин в ушах звенел.
— Особенно запомнились переброска через голову в начале танца и колесо в середине.
— Изначально колесо я задумала как полу-сальто. Просто на льду его трудно сделать, ибо рука может соскользнуть. Поэтому мы трансформировали элемент в более стабильный вариант. Вообще колесо первыми исполнили фигуристы моей группы Ольга Бибихина и Даниил Зворыкин. Ребята не выступали на международных стартах, и танец не стал известным. Но колесо пошло с них. Очень круто этот элемент выполняет Кевин Эймоз — он заходит ногами, без рук. В итоге получается переброс тела. Так красиво смотрится! А прыжок через голову в самом начале — из балетного репертуара.
— Где вы научились уникальным элементам, которые ставите своим ученикам и гостям?
— За много лет выступлений в ледовых шоу я накопила множество идей, а некоторые элементы беру из головы. Обычно мы создаем движения в атмосфере «Реально ли такое сделать? А давайте попробуем! Сразу и поймем». Что-то беру из балетов, особенно в современном модерне масса интересных находок. Цирк тоже вдохновляет. Я вообще стараюсь посещать спектакли и шоу из разных сфер искусства, черпать новые идеи и адаптировать их к спорту.
— Насчет вдохновения из других сфер: парники ведь порой внедряют танцевальные элементы в свои программы. У кого вы больше всего видите эту тенденцию?
— У чемпионов мира из Китая Суй Вэньцзин и Хань Цуна. Они катаются, как танцоры. По крайней мере, очень близки к нашему виду. Так же в свое время катался Патрик Чан. Он много работал с танцевальными тренерами и в итоге научился потрясающее скользить. Евгения Тарасова и Владимир Морозов очень изменились в танцевальном плане после работы с Мариной Зуевой. Помните, какое у них «Болеро» шикарное? И тенденция верная — надо выделяться, перенимать лучшее у профессионалов. Также как и мы, танцоры, иногда заимствуем у парников заходы на элементы, переноски, связки. Все друг на друга смотрят, учатся и насыщают свои программы. Все хотят найти нечто особенное.
— В каких ледовых шоу вы выступали?
— В 90-е годы каталась в «Детском ледовом театре», которым сейчас руководит Елена Бережная. Затем попала в европейские «Hot ice» и «Танцы со звездами» — прообраз нашего «Ледникового периода». Формат «фигурист + артист на льду» — изначально голландская программа, которую подхватили продюсеры многих стран. Авербух развил свой формат, и сейчас его шоу можно назвать отдельным проектом. А у нас были другие условия: мы катались в прямом эфире. Даже знакомились партнеры в первый день съемок: до эфира никто не знал, кто с кем будет выступать. Конечно, продюсеры заранее подбирали дуэты по росту-весу и смотрибельности, а нам объявляли под прицелом камер. Неделя подготовки номера, в пятницу генеральная репетиция с самого утра, а вечером — запись шоу. Адреналин был колоссальный, почти как в спорте! В Голландии моим партнером был ведущий детских программ, а в Польше — два актера в разные сезоны. Гастролировала я и в немецких шоу, и в Азии. Насыщенное было время.
— Кому еще вы создаете программы на заказ?
— Прошлым летом ставила произвольный танец Насте Скопцовой и Кириллу Алешину. Но тренеры решили вернуть старую программу. Видимо, поняли, что не успеют накатать мою постановку к контрольным прокатам. Из одиночников работала с Лизой Нугумановой над короткой программой «Чикаго» в сезоне 2018/19.
Послесловие
Интервью мы с Еленой записали поздним вечером перед тренировкой. Затем все пошли на лед, а кататься закончили глубоко за полночь. Поскольку тренировка начинается после 22 часов, фигуристы стараются поработать на льду максимально, пока хватает сил. В этот раз группа Соколовой покинула каток даже раньше обычного, так как тренеру, хореографу и нескольким фигуристам надо было утром выезжать на машине на сбор.
Напоследок Елена рассказала об идее, которую команда заложила в произвольный танец Екатерины Мироновой и Евгения Устенко на грядущий сезон. Музыку взяли из фильма «Голодные игры», где фигурируют забытый 12-й район Нью-Йорка и игроки на выживание. Надеюсь, мы увидим на контрольных прокатах данный танец с очевидным подтекстом, и все станет понятно.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
